Читать книгу Запретные земли. Часть 1 - Игорь Сычев - Страница 2

Бард Галатин и его супруга Шеннон загостились в замке Катгабайлов. Их давно ждали в Альт Клуйте, где ирландец стал кем-то вроде королевского советника, но Галатин туда пока не спешил. Находясь в гостях у Лугайда, он сочинил торжественную песнь в честь свадьбы Гая и Бритаэль, он же написал «Плач по епископу Альбину». Но делом всей своей жизни он считал работу над балладой о битве на Холме Девичьих Слез. Нередко он беседовал с людьми, принявшими участие в этом сражении, и часто не скупился на угощение в трактирах, где собирались воины, для того, чтобы лишний раз послушать рассказы ветеранов. А возвращаясь домой, брал арфу, и задумчиво перебирая струны, шептал песенные строчки. И естественно, он очень часто приглашал к себе принца Кевина и его друзей, радовал их прекрасными песнями и музыкой, но потом обязательно заводил речь о памятной битве.

Однако уехать ему с женой все же пришлось, и причиной стала предстоящая свадьба принца Ридерха. Супругой его должна была стать не заморская принцесса, а дочь погибшего короля Сенилта – юная красавица Лангуорет. Несчастная девушка после смерти отца отказалась от всех прав на престол и даже собиралась стать монахиней, но волей случая она повстречалась с наследным принцем на пиру, устроенном в честь нового правителя. Она поразила Ридерха своей красотой и скромностью, и сын Локрина в тот же вечер завел с отцом разговор о возможной женитьбе, а в беседе с принцессой намекнул ей, что её решение уйти в монастырь является, по его мнению, слишком поспешным и необдуманным. Честности ради нужно сказать, что принцесса, даром что была христианкой, очень быстро согласилась с доводами непримиримого язычника. Королю Локрину эта влюбленность была только на руку. Поскольку он принял власть над королевствами Галвидел и Северный Регед, а также над зависимыми от них территориями, тем самым возродив королевство Альт Клуйт в прежних его границах, подобный брак только укреплял его права на эти земли. Приближалось время свадьбы, и Галатин просто обязан был на ней присутствовать. Пускай в последнее время его отношения с принцем Ридерхом были прохладными, но приглашение он получил, да и пиршество намечалось роскошное.

Все эти события в основном и обсуждалось в королевском замке, на прощальном вечере, который бард устроил для своих юных друзей. Естественно, там присутствовал принц Кевин в сопровождении Мигела и Таильтена, римлянин Гай и его юная супруга Бритаэль, а также саксы Бертвальд и Редвульф. Даже Энгус пришел попрощаться со своим старым ирландским приятелем, хотя до этого виделся с ним довольно редко. Теперь все собравшиеся сидели в небольшой уютной комнате, и слушали, как Галатин задумчиво перебирает струны арфы, а принц Кевин перемывает кости невесте своего друга…

– Я эту Лангуорет, признаться, ни разу не видел. Но Ридерх уверяет меня, что она не переняла пороков своего отца. Послушать его, так она ангел во плоти. Но я на его месте не спешил бы с выводами. Сегодня этот ангелочек мило тебе улыбается, а завтра, не успеешь оглянуться, упорхнет с другим. Что, если в вопросах супружества у неё такие же широкие взгляды, как у её покойного батюшки в вопросах внешней политики? Не зря говорят, что яблочко от яблони далеко не падает. Даром что она – христианка, а Ридерх – язычник. Да и как они, интересно, будут венчаться? Или она согласилась стать язычницей?

– Ничего такого я не слышал, – остепенил принца Мигел. – Ты сам знаешь, что подобный случай не первый в наших краях, и, думаю, далеко не последний. Я бы даже хотел, чтобы тебя очаровала какая-нибудь прекрасная язычница. Так, исключительно для того, чтобы все твои друзья убедились в стойкости твоей веры. А касательно невесты Ридерха, то, как бы там ни было, её отец погиб, сражаясь на нашей стороне. И если бы не он со своими корыстными целями и планами, мы бы могли и не выиграть эту войну. Так что не нужно так говорить о погибшем, а уж тем более о его дочери, которую ты, по твоему собственному признанию, ни разу не видел. И потом, эта девица может склонить сердце твоего непреклонного друга к принятию христианства, а её знатное происхождение увеличивает шансы Ридерха занять отцовский престол, пускай он и младший сын…

– Ладно тебе! – махнул рукой принц. – Я ведь от всего сердца желаю им счастья. Просто немного волнуюсь за Ридерха. Но и радуюсь тоже. Признаться, после похищения принцессы Керидвен я никогда не видел его таким счастливым.

– Бедная Керидвен, – вздохнула Бритаэль. – Я даже не успела с ней познакомиться. Говорят, она была очень красивой, ведь так, Кевин?

Кевин пожал плечами.

– Не хочу тебя огорчать, сестрица, но я помню только рыжеволосую девчонку со вздорным характером. Да, пожалуй, она была красавицей, хотя я видел её всего один раз, и тогда она насмехалась надо мной и моими друзьями. Но Ридерх очень её любил. И мне искренне жаль, что она погибла.

Все замолчали. Галатин продолжал наигрывать на арфе. Тишину нарушил ворон Кар, который вдруг проснулся, тихонько каркнул и перелетел с Мигелова плеча прямо на ручку принцессы Бритаэль, к вящему восторгу последней. Ворон был её любимцем, и она сразу принялась угощать его кусочками вяленого мяса, лежащими на столе.

И тогда бард Галатин сказал:

– Давайте не будем сегодня говорить о погибших и о войне! Не ухмыляйся, Кевин, я знаю, что уже утомил тебя и твоих друзей расспросами о битве на Холме Девичьих Слез. Но причина моего интереса в желании увековечить ваш подвиг в веках, а не в любви к битвам и кровопролитию. Вы ведь знаете, что я ни в одной битве за всю свою жизнь не участвовал, и, честно сказать, не жалею об этом. А что касается погибших, то мы не властны изменить прошлое и вернуть тех, кто оставил нас навсегда. Надеюсь, в ближайшие годы больших войн не случится. Пиктский король Талорг мертв, а его юный племянник Муйрхолах, великодушно отпущенный королём Лугайдом на свободу и царствующий нынче над южными пиктами, как мне кажется, умеет хранить верность клятвам. Король же Локрин, объединивший всех британцев, упрочит свою власть на присоединённых землях и поведет своих подданных к новым победам!

Принц Кевин усмехнулся:

– Чует моё сердце, Галатин, твоими стараниями добрый король Локрин однажды превратится в легендарного короля из сказок. Тебе прекрасно известно, как я уважаю и его, и тебя, но Альт Клуйт, это даже не весь Британский Север, и уж точно не вся Британия. Из уважения к исторической правде, будь хоть немного скромнее в своих песнях и высказываниях.

– Я имел в виду, что у Локрина еще все впереди! – ответил, ничуть не смутившись, бард.

– Это было бы здорово, но меня тоже утомили разговоры на злобу дня, а говорить о возможном будущем вообще глупо. Кому оно ведомо, это будущее? Спой лучше что-нибудь из подзабытого нами прошлого. Какую-нибудь историю или поучения мудрецов.

– Отлично! – охотно согласился Галатин. – Предлагаю вам послушать на прощание «Мудрость Кормака».

И он, перебирая струны, негромко запел старинную ирландскую песню, в которой мудрый король Кормак рассказывал про обычаи своей юности, и давал добрые наставления юношеству:

Мигел, который очень любил эту песню, тихо вздохнул. А Галатин продолжал:

Вдруг мелодия оборвалась, и бард поднял глаза на наследного принца.

– А сумеет ли юный принц Кевин продолжить эту песню, и рассказать нам, какие обычаи хороши для короля? – спросил он.

– Нетрудно сказать! – отвечал, улыбаясь, Кевин. – Для него лучше всего: твердость без гнева, настойчивость без спора, вежливость без надменности; пусть он охраняет древние науки, вершит правосудие, вещает истину, почитает поэтов, поклоняется всевышнему Богу.

Ему следует спрашивать совета у мудрого, следовать учениям древности, блюсти законы, быть честным с друзьями, быть мужественным с врагами, изучать искусства, постигать языки, слушать старейших, оставаться глухим к клевете. Пусть он будет нежен, пусть он будет суров, пусть он будет страстен, пусть он будет милостив, пусть он будет справедлив, пусть он будет терпим, пусть он будет упорен, пусть ненавидит ложь, пусть любит правду, пусть не помнит зла, пусть не забывает добро, пусть за столом его будет людей много, а на тайном совете мало, пусть союзы его будут тверды, пусть налоги его будут легки, пусть суждения его и решения будут быстры и ясны. Ибо именно по этим качествам и узнаются истинные короли.

– Отлично! – похвалил принца Галатин. – А теперь у меня просьба к моим друзьям саксам. Они познакомили меня с песнями своего народа, но я давно хотел послушать их песни, поучающие мудрости. Ведь такие наверняка есть?

– Есть, конечно! – отозвался Бертвальд. – И они не слишком отличаются от ваших. Я помню несколько подобных строчек, хотя на вашем наречии они не зазвучат, как песня.

– Я с радостью их послушаю, – заверил юношу бард. – И остальные, конечно тоже.

Бертвальд, как всегда, пожал плечами, и тихо заговорил:

– Ну вот, опять мы заговорили про распри, про запретную любовь, войну и прочую ерунду! – неискренне возмутилась Бритаэль, поскольку было видно, что песня ей очень понравилась. – Несмотря на это я бы еще посидела с вами, но нам с Гаем пора возвращаться домой. До встречи, Шеннон, до встречи, Галатин! Я бы с радостью составила вам компанию в дороге, но Гай говорит, что мы поедем к Локрину вместе с королём.

Потом принцесса поцеловала Кара и подкинув его в воздух, сказала:

– И тебе всего доброго, мой хороший! Лети к хозяину!

Кар же, будто поняв её слова, подлетел к Мигелу и устроился у него на плече. Кевин поднялся на ноги.

– Мы тоже не станем вас задерживать! – сказал он барду и его супруге. – Но и прощаться не станем, поскольку через неделю опять увидимся. Доброй вам дороги! Ждите нас на пиру в Приморском Королевстве!