Читать книгу Чудесный день в аду - Игорь Срибный - Страница 3

В кубрике разведки собрались десять разведчиков, отобранных Седым для выполнения задачи, и трое саперов. Из группы связи пришел радист Саня Мирошниченко, который уже дважды ходил с разведчиками и усиленно просился в штат. Но у Сани дома было три дочери, и Седой неизменно отказывал радисту.

Командир поставил общую задачу, а что делать на месте, каждый разведчик знал как «Отче наш». Как всегда, после инструктажа Седой отвечал на вопросы.

– Наши действия при встрече с «духами»? – спросил Могила.

– Наша задача как раз и состоит в том, чтобы не встретить «духов». – Седой прекрасно знал, насколько эта задача тяжела, почти невыполнима в районе, кишащем боевиками. – Особенно на обратном пути, когда будем выводить из зоны летчиков. Но если уж нарвемся, то бьем только наверняка. Поэтому все идем с «бесшумками». Еще раз повторяю: в ходе передвижения разведгруппы в зоне костры не жжем, не курим, тушняк не разогреваем.

– В случае заварухи нас кто-нибудь поддержит? «Вертушки»? – спросил Костян, он же старшина Подольский.

– Вряд ли. Я же сказал – там сплошной лес. Нас и выбросить-то негде. «Планировать» будем с высоты двух метров.

– Так с нашими разгрузками, по двадцать кэгэ каждая, мы же ноги переломаем! – не удержался Кефир.

– Не переломаем! – отрезал Седой. – Разгрузки свяжем по три и сбросим перед высадкой. Иначе действительно переломаем. А ты, Кефир… виноват, рядовой Кефаев, собери альпинистское снаряжение по минимуму. Кто знает, какой там ландшафт нас ожидает…

Разведчики разошлись и занялись привычным делом. Как всегда перед выходом в кубрике царила приподнятая атмосфера. Костян врубил на полную катушку «Сектор Газа», и работа закипела. Подгонялись разгрузки, которые всегда были в снаряженном состоянии. К ранцам подвязывались снайперские коврики и спальники. Тщательно готовилось оружие и боеприпасы. Ушлый (рядовой Ушивцев) отправился предупреждать повара, чтоб к трем часам утра для разведчиков был готов крепкий горячий чай.

Седой пошел к доктору получать на группу промедол. Капитан Курасов молча положил на стол четыре упаковки промедола и придвинул Седому журнал для росписи.

– Я, конечно, не боюсь сглазить, – сказал он. – Но что если ранено будет не четверо, а, скажем, пятеро разведчиков? Вы тогда одну дозу будете на двоих делить?

– Да ладно тебе, Игорь! – Седой уже давно свыкся с дурью штабных, сидящих в группировке в Ханкале и понятия не имеющих о реальностях работы разведчиков, да и вообще о реальных боевых действиях. – Они же борются с наркоманией в войсках. А иметь при себе промедол и не воспользоваться им, чтобы поймать приход… У них это в голове, видимо, не укладывается. К тому же в первую войну действительно были факты. Пару раз слышал, что бойцы «ширялись» и устраивали войнушку. Но, повторяю, всего-то пару раз. Ты дай нам еще ИПП в запас с десяток…

Доктор понимающе кивнул и выудил из шкафа десять перевязочных пакетов.

– Шины для фиксации переломов есть? – спросил он.

– Есть, – ответил Седой. – Мои ухари на них тушенку на выходах разогревают. Барбекю, значит.

– Что-нибудь еще? – спросил доктор.

Седой задумался. Неизвестно, как сложатся дела у группы, но без обезболивающих всегда есть риск потерять раненого бойца от болевого шока…

– Так, доктор, давай анальгин, димедрол, глюкозу, при контузиях что-нибудь…

– Я тебе дам пирацетам еще, и адреналин. Знаешь, как его вводить?

– Знаю. Дай еще набор для зашивания ран.

Доктор порылся в шкафу и вынул запаянный целлофановый пакет со специальной нитью и пятью кривыми иглами.

– Бляха… Последний – и тот китайский.

– Пойдет. Зашьемся и китайским. Лишь бы стерильным был…

Доктор замялся и вдруг сунул что-то в ладонь Седого.

– Это промедол. Неучтенка. В Моздоке у прапора на аптечном складе выменял на пять банок тушенки. Два тюбика, но все же…

Седой кивнул на прощание и вышел из лазарета.

– Вот сколько раз уже провожаю… – сказал доктор фельдшеру. – А привыкнуть не могу. Они ведь каждый раз на смерть уходят. В самое логово… И ранены были уже все. А Седой только на моей памяти дважды ранен был. Молиться буду за них. Вернутся – в бога поверю.

– А сейчас не веришь, что ли? – спросил прапорщик Кондратенко.

– Рад бы… – Капитан Курасов выудил из-под стола бутылку «Истока» – владикавказской водки домашнего розлива. – Да грехи не пускают. Открывай тушняк!

– Тушняк у нас закончился, товарищ капитан! – обреченно вздохнул прапорщик. – Осталась только «братская могила».

– Чего-чего? – Капитан удивленно воззрился на фельдшера. – Какая еще братская могила?

– Ну-у, так солдаты называют «Кильку в томате», – ответил прапорщик, выкладывая на стол две банки консервов.

– А ведь верно! – расхохотался Курасов, вертя банку в руках. – Точно так! Братская могила…