Читать книгу Психологические отношения человека в социальной системе - Игорь Сушков - Страница 12

Наши общественные способности покоятся на биологических свойствах и отношениях. «Мы не только «социальное» и «историческое», но мы также «животное» существо…» [409, с. 405]. Поэтому справедливо поставить вопрос о поиске биологических оснований отношений между людьми.

Биологический уровень организации взаимодействия означает анализ человека как продукта естественного продолжения биоэволюции. Человеческие сообщества могут быть рассмотрены как сообщества, образованные представителями единственного ныне живущего подвида гоминид – Homo sapiens [280].

Первыми серьезными исследованиями, которые затрагивают проблему роли биологического в становлении человека, обычно считают работы Ч. Дарвина «Происхождение человека и половой отбор» и «Выражение эмоций у человека и животных» [69]. Он детально описывает и соотносит человеческое поведение с поведением приматов и других млекопитающих, касается расовых и национальных особенностей поведения. Работы К. Лоренца и Н. Тинбергена заложили основы развития этологии – науки о наследственных компонентах и эволюции поведения животных [145, 185, 266].

Первые работы были посвящены изучению ритуалов, т.е. наследственно закрепленных последовательностей двигательных реакций. Это позволило обнаружить не только функциональное, но и сигнальное значение некоторых форм поведения, что стимулировало развитие теории социальных форм поведения животных. Поэтому около 20 лет назад начали вырисовываться контуры совершенно нового научного направления – социобиологии [102, 343].

Она взяла на себя задачу изучения биологических основ всех «социальных» образований в живой природе. Тем не менее хотя она и включает в число своих объектов человека, до настоящего времени она концентрирует внимание на различных формах общностей животных: начиная от роя или стада и кончая сложноорганизованными колониями приматов.

Так как поведение «общественных» животных по внешним чертам сходно с поведением человека, то нередко происходит заимствование терминологии, взятой из сферы социологии. Пределы социобиологии включают поведение таких животных, вся социальность которых ограничивается организацией элементарной, передаваемой по наследству кооперации.

Однако внешнее сходство поведения животных и человека нередко принимается как доказательство законов социального поведения человека. Природа как процесс, подчиняющийся естественнонаучным закономерностям становится убедительным аргументом при изучении социального мира. В этом, возможно, продолжает сказываться идеи экспериментального периода развития психологии, когда психологию стремились сделать «настоящей» наукой.

Действительно, сходство поведения животных и человека бывает поразительным. Возьмем для примера «общественных» насекомых, которые часто приводятся как аналог образцового устройства человеческого общества [51]. Это медоносная пчела (Apis mellifica) [65]. Кооперативные функции их достаточно разнообразны: защита улья, запасание и добывание пищи, выращивание нового поколения, поиск новых источников ресурсов. Все это делают бесполые рабочие особи, программа кооперации которых передается им совершенно другими, фертильными особями – матками и трутнями.

Доктор химических наук и воспитанник естественно-научных дисциплин, С.Г. Карамурза в своей книге «Манипулирование сознанием» ростки манипулирования ищет в природе и отмечает, что она «служит нам аналогией, упрощенной моделью того, что происходит в человеческом обществе» [99а, с. 9]. Но модели поведения животных потому и превращаются в аналогии, что при их описании применен абсолютно «человеческий» язык. Вот пример такого изложения: «Своими манерами и движениями жучки Ломехуза очень напоминают муравьев и хорошо владеют их языком жестов. Солидарные и трудолюбивые муравьи по первой же просьбе дают корм собрату. Муравей выражает эту просьбу, определенным образом постукивая товарища. Жучки «освоили» эти жесты и легко выманивают пищу. Но они прожорливы, и обязывают целые отряды муравьев переключиться на их кормежку. На теле у жучков есть пучки золотистых волосков, на которых скапливаются выделения. Рабочие муравьи слизывают эти выделения и утрачивают всякий здравый смысл» [99а]. Коварные жучки очень напоминают мошенников-кидал, которые отличаются от первых, по мнению автора, наличием абстрактного мышления и речи.

Д. Дьюсбери приводит пять критериев организованных сообществ животных: развитые коммуникационные системы; разделение труда и специализация; стремление держаться вместе; незначительная миграция; препятствия к принятию «чужаков» (особей из других групп) [77, с. 109]. Все эти признаки в той или иной форме присущи и человеческим сообществам. Но только если им придать человеческий смысл, а не использовать в качестве прямой аналогии.

Отдельные концепции, привлекающие внимание в связи с проблемой биологических основ человеческих взаимоотношений, есть в рамках философии и социальной психологии. Например, взгляды Герберта Спенсера на общество как на живой организм, регулирующийся законами выживания наиболее приспособленных обществ [165, 226, 250, 313].

Инстинктивный базис социальности можно найти в работах У. Джемса, Макдауголла [71, 150]. Английский антрополог Б. Малиновский утверждал, что основные элементы культуры человечества имеют биологическую основу [152].

Особое место в психологической и философской литературе занимает обсуждение проблемы агрессивности. До сих пор существуют полярные точки зрения на ее природу [124, 336, 380, 403].

Человеческие отношения тесно связаны с отношениями индивида и общества и с феноменами доминирования и власти, анализ биологических истоков которых занимает значительное место в концепциях Фрейда, Адлера, Адорно и др. [282, 323, 322, 388].

Как мостик между биологическим и социальным миром разрабатывались теории подкрепления Торндайка, Павлова, Миллера и Долларда, Скиннера [182, 432, 465, 483]3.

Мы исходим из того, что биологический уровень взаимодействия (как и отношения, которые его регулируют) может быть понят только как уровень принципиально более сложный по сравнению с физическим и принципиально иной в сравнении с социальным. Поэтому принцип аналогий не может быть адекватным методом его познания. Простое объяснение некоторым усложнением или упрощением отношений субъекта и его парциальных свойств остается неудовлетворительным. В каждом случае происходит изменение принципа устройства соответствующих систем. Причем эти изменения происходят, по нашему мнению, не эволюционным, а революционным путем.

Концептуальное расстояние между взаимодействиями физических объектов и взаимодействиями биологических объектов несоизмеримо больше, чем между последним и взаимодействиями социальных объектов.

Традиционное определение психики как формы отражения внешнего мира свидетельствует о том, что это особое свойство высокоорганизованной материи, заключенное в ее способности системным образом отражать независимо от нее существующий объективный мир [114, 211]. Далее обычно следуют разъяснения, что это за особое свойство. Но когда мы возвращаемся к понятию о том, что такое высокоорганизованная материя, то обычно сталкиваемся с определением материи, обладающей психическим отражением. Таким образом, это не разъясняет, в чем состоит сущность психического отражения.

Между тем накопленный опыт психологических знаний вполне позволяет это сделать. Достаточно обобщить в единую цепочку многие замечательные исследования наших отечественных психологов.

Главные вопросы – «Чем отличается биологическое отражение от физического?», «Как это отражение совершается в соответствии с естественными законами природы?»

Биологический уровень организации жизни становится необходимым лишь с развитием процессов самосохранения. Эти процессы обоснованы структурой биоорганизмов. По сравнению с уровнем организации физического мира биологический мир обладает несоизмеримой сложностью организации. Чтобы существовать, он должен вырабатывать новые способы своего воспроизводства и сохранения. Никакой физический объект не сравнится с самым примитивным живым организмом.

Для того чтобы обеспечить самосохранение, организм должен реагировать не в реальном времени, а заранее предвидеть результаты взаимодействия субъекта с объектом с целью избежать воздействий, разрушающих организм, и быстрее реализовать воздействие, способствующее его развитию. Это возможно осуществить, имея опыт таких воздействий. Так, в мире растений уже заложены основы подобного механизма, например, деревья осенью сбрасывают свои листья независимо от погоды.

Эти механизмы неизменны, заложены длительной эволюцией и относительно независимы от конкретной ситуации, так как пространство, условия поддержания жизни и среда растений очень ограничены. В то же время для подвижных организмов, в том числе и для человека, пространство обитания может заключать в себе весь мир, а условия выживания бесконечно разнообразны.

Поэтому старые законы отражения физического мира становятся непригодными и неспособными обеспечить новый уровень организации природы. Согласно диалектике природы, в мире нет двух абсолютно тождественных объектов. На дереве невозможно обнаружить двух абсолютно одинаковых листьев. Поэтому встреча с любым объектом будет для живого организма совершенно новой ситуацией. Точная копия внешних, поверхностных свойств объекта не позволяет аккумулировать опыт взаимодействия с подобными объектами окружающего мира.

Рис. 2. Отражение в восприятии структуры объекта

Органы чувств живого существа воспринимают на рисунке 2 не просто совокупность отдельных черных штрихов, а схематическое изображение листа, так как главное, что отражает психика,– это соотношение этих штрихов, воссоздающее структуру объекта. И эта структура воспроизводит бесчисленное количество других листьев, ее можно сохранять в памяти живого существа. Так, изображенные на рисунке 3 и впервые воспринятые совершенно различные фигуры все же воспринимаются как треугольники, благодаря соотношению трех углов. В то время как психика животного их таковыми не воспримет, а психика кольчатого червя их не воспримет вообще.

Рис. 3. Восприятие разных объектов, имеющих идентичную структуру

Суть этих процессов довольно точно сформулировал Я.В. Пономарев: «Необходимо… чтобы воздействия одного предмета так или иначе видоизменили структуру другого предмета и тем самым фиксировали бы в этом видоизменении элементы своей собственной структуры» (курсив мой.– И.С.) [201, с. 84].

Начиная с раздражимости, способности неспецифически реагировать на биологически значимые влияния у простейших организмов, пройдя через сенсорную стадию, которая характеризуется примитивными элементами чувствительности, не выходящими за пределы простейших ощущений (как у высших кольчатых червей и брюхоногих моллюсков), психика высших позвоночных и человека становится перцептивной, отражающей целостную структуру объекта.

«Объект выражает не просто обстоятельства, в которых оказывается индивид, а пространство его отношений в действительности (зависимость от нее, предпочтение или отвергание ее элементов и т.п.), отражаемое в образах и переживаниях и реализуемое в активности человека» [212в, с. 196].

Главной функцией психики является моделирование объективной реальности способом, пригодным для индивидуального субъекта. На оценку человеческой психики как к соотношению оригинал – модель указывал Я.В. Пономарев. Процесс моделирования занимает большое место в жизни человека, но существенно усложняется в ходе его развития и социализации. Так, четыре скрепленные детали, изображенные на рисунке 4, будут для маленького ребенка моделью паровоза, хорошей игрушкой, с помощью которой он осваивает мир. Для взрослого человека хорошей моделью будет уже только уменьшенная и точная копия настоящего паровоза. Но обе эти модели, потому и могут считаться моделями, что воспроизводят структуру отношений реального объекта.

Рис. 4. Образ как процесс моделирования объектов реальности

С.Л. Рубинштейн отмечал: «Формирование зрительного образа предмета – результат не обособленной деятельности зрительного рецептора, а опыта и практики человека» [219, с. 79]. «Практика как бы моделирует образ вещей» [там же, с. 99].

Против интерпретации психического образа как модели могут быть возражения, основанные на рассуждениях А.Н. Леонтьева: «Копируя в рисунке объект, мы необходимо соотносим изображение (модель) объекта с изображаемым (моделируемым) объектом, воспринимая их как две разные вещи; но мы не устанавливаем такого соотношения между нашим субъективным образом объекта и самим объектом, между восприятием своего рисунка и самим рисунком. Если проблема такого соотношения и возникает, то лишь вторично – из рефлексии опыта восприятия» [137, с.44]. Но подобные возражения, вероятно, будут не совсем справедливы, так как речь идет не о материализованном результате психического отражения. Речь идет о модели перцептивного процесса, подобно тому, что делают аналоговые вычислительные комплексы, представляя видимыми динамические характеристики электрических цепей.

По сути, психика на любом этапе ее развития (а у человека с помощью сложного образа) отражает систему отношений элементов объекта, с точки зрения значимости этого объекта как для выживания вида в целом, так и для жизнедеятельности конкретного организма. Иными словами, организм в своем психическом отражении фактически совершает оценку происходящего, т.е. выстраивает свое отношение с ним.

Это создает условия для идеального взаимодействия со средой, т.е. дает возможность организму строить свои реакции в отсутствие непосредственного телесного контакта или прямого действия разрушительных сил на основе прошлого опыта взаимодействий. Особь превращается в активного субъекта действия. А система психологических отношений становится непосредственной детерминантой субъективного действия, направленного на самоорганизацию и организацию своего окружения в соответствии с требованиями адаптации организма.

Таким образом, биологический уровень организации взаимодействия человека характеризуется следующим:

1. На биологическом уровне взаимодействия человек перед нами выступает как биологический организм, помещенный в пространство возможного, «сектор возможных содержаний» (А. Гелен) [60].

2. Это взаимодействие осуществляется на основе образов, отражающих систему психологических отношений индивидуального, активного субъекта и объекта взаимодействия.

3. Отношения человека на биологическом уровне организации взаимодействия отражают оценку субъектом объекта взаимодействия как вредного или полезного для жизнедеятельности субъекта.

4. Отношения субъекта взаимодействия подчинены цели адаптации живого организма и связаны с самоорганизацией и организацией его окружающей среды.

5. Образ, регулирующий взаимодействие, не является точной копией внешних свойств объекта, он отражает структуру отношений основных элементов объекта, значимых для жизнедеятельности субъекта. А процесс построения образа является моделью реальности, окружающей субъекта.

Именно поэтому искусство фотографии заключено не в возможностях фотоаппарата, а в профессионализме фотографа и уникальности модели, которую он создает и в которой воплощены его отношения с миром.

Так же как и в предыдущем случае, мы можем выделить закономерный тип взаимодействия человека, соответствующий его биологической организации, с другими.

Генетически обусловленное взаимодействие связано с реализацией биологических потребностей, направленных на выживание индивида. Такие тенденции могут ощущаться, когда какой-либо из значимых биологических признаков начинает существенно влиять на организацию поведения человека. Например, социальные нормы большинства обществ утверждают равные права народов на проживание в пределах территории, которую они населяют. Но, возможно, скрытое вмешательство биологических факторов приводит к появлению черт оседлости, резерваций, возникновению сегрегационных процессов. Биологические факторы, например, начинают играть существенную роль в ряде случаев, когда взаимодействующие субъекты различаются по анатомо-физиологическим свойствам (полу, возрасту). Биологические детерминанты становятся иногда определяющими, когда человек испытывает критический дефицит пищевых ресурсов.

Самым сложным все же является социальное взаимодействие людей.