Читать книгу Ученик запретного племени - Игорь Ташин - Страница 5

Покидая ранним утром гостеприимный трактир, друзья не стали беспокоить хозяина, а просто оставили деньги в номере на столе. Это тоже была отличительная особенность жизни в Ромалии – никто и никогда не возьмет деньги ромаха, если у него нет на них прав. Так что Риур был уверен – деньги найдут трактирщика и недоразумений не будет.

Солнце, свежее и умытое ночным дождем, только начинало свой дневной путь. В придорожной траве всюду поблескивали водяные капли. Листва, освеженная влагой, сбросив пыль, упоенно дышала и радовалась жизни. Крупные улитки деловито ползли по делам, оставляя за собой серебристые дорожки. Веселые воробьи собирали дань с неосторожных червяков и гусениц, которым не так повезло этим утром. По всякому удобному случаю, они затевали шумные драчки, скорее из азарта, без особой надобности.

Начинался новый день, обещающий много впечатлений.

Альберт, невзирая на выпитую вчера водку и все злоключения, неожиданно чувствовал подъем. Конечно, Ри, приложил к этому руки (причем в буквальном смысле, увидев утром его изрядно потрепанную физиономию) и снял чудесным образом похмельные страдания своего товарища. Но дело было не только в этом. Альберт верил, Риур поможет решить его проблемы, и эта вера давала ему надежду на лучшие времена.

Так они и шли по дороге, наслаждаясь ласковым утром. У каждого за плечами был небольшой рюкзачок со спальником и запасом продуктов на день. Больше, как утверждал Риур, им не понадобится. На следующий день они уже должны быть на месте. Древняя дорога, мощенная диким камнем, слегка забирая на восток, уходила к горизонту. По обочинам росли апельсиновые рощи, перемежаясь с огромными ореховыми деревьями, под которыми так приятно отдыхать в жаркий полдень. Вообще, природа Ромалии отличалась девственной красотой и благородством, присущим так же и ее коренным жителям. Справедливости ради нужно заметить, что и среди простых переселенцев тут встречались аборигены в сто сороковом колене. Ведь многие люди, еще в незапамятные времена, случайно попадая в зону действия пространственного коридора, навсегда оставались жить на этой земле.

Они подошли к самой границе Древнего Леса – так ромахи называли Запретную Зону – уже под вечер, когда над дорогой повисли сумерки.

– Заночуем тут, – решил Риур. – Ночью в лесу особенно опасно.

– Разве для тебя существуют опасности? – удивлённо спросил Альберт.

– Для меня – нет. А ты точно дальше зудящей опушки не пройдешь.

– Зудящей опушки?.. – озадаченно пробормотал Альберт. – Я не хочу думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.

– Я подумаю об этом завтра, – поправил Риур, – а пока давай соберём хворост для костра, скоро стемнеет. Ты ведь любишь жареные сосиски?

Вечер был просто великолепен. Они сидели у костра, жарили восхитительные копченые сосиски и запивали их крепким цейлонским чаем. У Ри, оказывается, был с собой замечательный чайник и кружки из знаменитого легкопористого стекла. Секрет его производства был утерян в давние времена. Стекло это по прочности не уступало металлу, а напитки в нем долгое время сохраняли собственную температуру. Незаметно ночь окружила их со всех сторон. Над головой зажглось звёздное покрывало. Даже теперь, когда звёзды стали гораздо доступнее, это зрелище не потеряло красоты и величия. Человек, как и раньше, чувствовал перед звёздами ничтожность своих помыслов и поступков. Эти спутники вечности очищали душу, принося в нее раздумья, покой и свет. Разговор не клеился, каждый думал о своём. Постепенно они совсем замолчали, глядя на языки пламени. Костер догорал. Мысли текли вяло…

– А как тебя звали друзья в школе? – неожиданно поинтересовался Ри.

– Меня… Что? А… Они называли меня Эл.

– Просто Эл?

– Реже – Хитрый Эл… А в Лавке – Маэстро… Но это кодовое имя.

– Можно, я тоже буду звать тебя Элом?

– Конечно, если тебе нравится.

– Мне нравится.

– Тогда зови.

– Спокойной ночи, Эл.

– Спокойной ночи, Ри.

Проснулся Альберт от веселого мотивчика, который Ри мурлыкал себе под нос, занимаясь завтраком. На вертеле над костром уже зарумянился упитанный кролик. Судя по всему, Риур времени зря не терял. Альберту стало неловко – он не привык бездельничать за чужой счет. Выбравшись из спальника, такого уютного, невесомого и теплого ему вдруг жутко захотелось есть. Аромат над поляной стоял волшебный.

– Доброе утро, Ри. Чего не разбудил, я бы помог… Пахнет обалденно, я, кажется барана готов проглотить.

– Доброе утро, Эл. Помочь еще успеешь, а барана нет – есть кролик. И если ты поторопишься, возможно, тебе маленько перепадет. Я, знаешь ли, тоже голоден. Прогулка и сон на свежем воздухе… Одним словом, беги к ручью умываться и присоединяйся, – с этими словами Ри отхватил своим тесаком изрядный ломоть крольчатины и незамедлительно набил ей рот. По округе разнеслось аппетитное чавканье. Эл помчался к ручью и уже через минуту чавканье из соло переросло в дуэт. Они сосредоточенно жевали, пока последняя косточка не была обглодана с тщательностью, достойной голодного термита. После чего Риур разлил по кружкам чай и в полном блаженстве друзья начали прихлебывать ароматный напиток.

Вот так сидеть, пить чай, дышать свободно, а вечером глядеть, покуривая на звёзды и мечтать… Возможно это лучшая пора моей жизни, а я даже не узнаю этого – подумалось Альберту, но он тут же вспомнил мерзкую компанию из богоугодного заведения и хорошего настроения как не бывало. Риур, всё подмечавший и чувствующий гораздо острее профессионального психоаналитика, нарочито громко причмокнул, как бы от избытка чайного удовольствия, отставил в сторону опустевшую чашку и успокаивающе похлопал Альберта по плечу:

– Не горюй, брат, всё встанет на круги своя… Так учит история, а история не ошибается. Она только дополняется новыми фактами и, опираясь на них, по-новому освещает события о которых, казалось бы, известна самая истина. Из чего следует, что всякая истина может быть подвергнута сомнению. Кроме всего прочего, не забывай, что и в наших с тобой силах формировать эти новые факты. Таким образом, мы с тобой самые, что ни на есть, настоящие творцы истории. Хочешь видеть события неизменными – будь статичным наблюдателем, хочешь перемен – будь поклонником динамики и хозяином положения. Ни при каких условиях не позволяй ситуации брать над тобой верх. В этом случае, даже проиграв, ты сохранишь самоуважение и достоинство, которые помогут выиграть в будущем.

– Красиво излагаешь, ты не доктор философии, случайно?

– Любой доктор философии рядом со мной мальчишка, – самодовольно заявил Риур. Причем, если быть серьезным, то Альберт понимал – так оно и есть на самом деле. Куда уж всем профессорам всех универов мира до этого совершенного мозга с его знаниями и опытом. Риур только с виду в общении прост, но это не примитив интеллекта, а чудовищно красивая законченность скульптур Родена. Осязаемая незавершенность оставляет место фантазии, а завершенная утонченность отсекает всё мирское и плотское. Полёт души. И именно такой полет чувствовал каждый мало-мальски близко знакомый с Риуром.

– Так ты думаешь, всё образуется?

– Если сам этого захочешь… В меру наших совместных сил, разумеется, – усмехнулся Риур. – И уж конечно полную гарантию освобождения от болезни даёт только гробовщик. Всё знать – жить будет неинтересно.

– Я бы сейчас маленько поскучал, – с сомнением в голосе заметил Альберт.

– Ну, уж нет. Не бывать тому, – весело бормотал Риур, собирая тем временем вещи в рюкзак, – ты лучше барахло пакуй и не расслабляйся. Карма тебя найдет, не переживай, похороны будут пышными…

– Типун тебе…

– А вот это, не надо. Мне еще зудящую поляну заговаривать.

– Да, что это за поляна такая?

– Доживешь – увидишь. Ну, ты готов? Тогда пошли…

Майкл Гелин выслушал доклад, не перебивая. Прошелся по кабинету.

– Продолжайте наблюдение. О любых новостях, я подчеркиваю, – он выдержал паузу, закурил, выпустил струю ароматного дыма и пристально взглянул на видеостену, – о любых, понимаете?.. Докладывать немедленно. Пока всё. – Гелин отключил связь и задумчиво откинулся в кресле, рассеянно наблюдая за кольцами дыма. Всё вроде бы шло по плану, слишком даже гладко шло и это беспокоило, вселяя тревогу и неуверенность. Он был опытным разведчиком, зубы съел на диверсионных операциях, мог выкрасть буквально всё, если конечно вес похищаемого не превышал веса маленького айсберга, но сейчас, в простой на первый взгляд ситуации, его не покидала нервозность… Слишком гладко, для опыта Майкла Гелина. Слишком…

Злобный Красавчик тоже отключил свой фон, и нехорошая усмешка тронула его тонкие губы. Ситуация развивалась великолепно. Шеф, несмотря на свой опыт, пока ему полностью доверяет – чудненько! Главное – довести дело до конца, чтобы его настоящие хозяева остались полностью довольны, иначе… Он зябко повел плечами, стараясь даже не думать о последствиях провала. Вот, кстати… Нужно сообщить им последние новости, подумал он и быстрым шагом прошел в свою комнату. "Клопов" у него не было – одно из немногих помещений, которые не контролировались. На всякий случай Красавчик включил поисковый анализатор на брелке с ключами и проверил комнату еще раз. Всё чисто, ну да береженного бог бережет. Могли ведь и подселить “насекомое”. Красавчик не верил никому и никогда – только благодаря этой врожденной особенности он добился своего положения. И, конечно, хозяева подпихнули плечиком, правда настолько корректно и аккуратно, что сам адмирал, назначивший его на должность начальника разведотдела, радовался, что его посетила столь блестящая мысль.

Красавчик достал из шкафа со спортинвентарем свою любимую теннисную ракетку, которую особенно берег – якобы слишком дорогая – произвел над ней пару манипуляций и стал ждать. Через некоторое время в центре комнаты начал образовываться сгусток темноты правильной многогранной формы. Из темноты выглянуло Нечто – поскольку это паукообразное восьмиглазое существо с длинными лапами – четыре сверху, четыре снизу – не определялось ни одним каталогом. Дряблая бородавчатая кожа синевато отсвечивала. Вся покрытая подсохшей слизью она отражала свет и казалась сталистой и очень грубой. Так и было на самом деле.

Красавчик склонился в низком поклоне не смея поднять глаз.

– Встань, человек. Зачем ты вызвал на связь и отвлек Нас от медитации, – глухо разнесся по помещению голос восьмилапого монстра. Очевидно, что язык давался ему с трудом. Слова тяжело с придыханием вырывались из его пластинозубой слюнявой пасти. Четыре глаза невозможной черноты впились в лицо Красавчика. Четыре других, тем временем пристально осматривали помещение, словно ожидая подвоха.

– Я осмелился вызвать вас, уважаемый Шна, чтобы порадовать хорошей вестью. Посланец, призванный достать необходимую вещь, уже в пути. Мне известен каждый его шаг. Лишь только искомый предмет окажется в моих руках, я тут же извещу вас, и вы сможете, наладив канал, забрать его. – И Красавчик снова поклонился.

Паук некоторое время помолчал, обдумывая информацию, а затем важно произнес:

– Хорошо. Я доволен твоим рвением, продолжай нам служить и получишь власть и бессмертие, как договаривались. Но ошибок больше быть не должно. Та безделушка, переданная тобой в прошлый раз, оказалась банальным поясом наслаждений. Из-за нее ты убил прекрасного поставщика. Такая торопливость до добра не доводит. А твой провал станет и нашим провалом. И помни, если предашь – тело твое, клетка за клеткой, столетиями будут разрывать медленно и мучительно. Мы отыщем тебя где угодно, ты не сможешь умереть, чтобы уйти от наказания. Слишком многое поставлено на карту. Люди, как тараканы, ползут по Галактике. Нас это беспокоит – того и гляди они поползут по Вселенной, а это недопустимо. Но мы не готовы к войне. Шербахи слишком давно не воевали, слишком давно. Наш народ, самый древний в этой части Вселенной, стал малочисленным и ленивым. Нам необходим Предмет Власти над пространством. Но он есть только у наших древнейших врагов, а единственный выход в их мир – у вас на Земле. Без Предмета Власти мы бессильны. Помоги нам и ты получишь взамен весь мир…

– Я сделаю всё от меня зависящее, уважаемый Шна, – осмелился прервать паука Красавчик, – чтобы вы получили ваш талисман. Но не забывайте своего скромного слугу. Время на Земле летит так быстро… – намекнул он в конце разговора.

– Ты получишь эликсир жизни и пройдешь ритуал омоложения, когда это будет необходимо. А сейчас прощай. И сообщай все важные новости. – С этими словами, тварь растаяла, а темный сегмент комнаты посветлел и приобрел свой обычный вид.

– Как одинаково мыслит мое руководство, – с издевкой прошипел Красавчик, – все хотят узнать хорошие новости…

Злобного Красавчика звали Жак Дюссо. Он родился в Европе, получил хорошее образование и профессию менеджера гостиничного бизнеса. Родители умерли, когда ему исполнилось двадцать восемь – погибли в автокатастрофе. Богатого наследства они не оставили, но отец считал, что сделал для сына главное – дал ему образование, свидетельством которого являлся диплом с отличием из лучшего колледжа округа. Он радовался успехам сына, Жак быстро делал карьеру, но… Можно сказать, что папе повезло, он умер счастливый, не зная, что в тридцать пять его сын, в один не самый светлый день своей жизни потерял работу без права найма в филиалах корпорации "Хилтон". Не утешало даже то, что причина была приятной, насколько приятной может быть причина увольнения: большой начальник уличил его в любовной связи со своей юной супругой. Тридцать пять – возраст солидный. Ему светила лишь должность в третьеразрядном мотеле. Всё остальное в его бизнесе принадлежало "Хилтону". Земля – планета маленькая. Жак понял, что ждать от жизни подарков не приходится, нужно их делать самому себе, причем по возможности не разбираясь в средствах. Он совершил пару удачных налетов на казино, однако и тут фортуна была немилостива – на третьем преступлении его вместе с напарником арестовали и препроводили в тюрьму. Фемида не знает компромиссов, а по закону за организацию банды и три тяжких преступления против частной собственности, по совокупности, ему насчитали сорок два года принудительных работ с отсидкой на астероиде ZEK-045. Это был финиш…

И тут наконец-то Жаку действительно пофартило. Во время доставки в места заключения их корабль целиком захватили неведомые твари. Сопротивления не было, так как не было возможности его оказать. Всех спеленали в силовые коконы, а корабль неведомым образом оказался вообще в другой галактике. Их изучали. Вылущили из них всю информацию, какой они обладали, словно семечки из шелухи. Потом их тестировали по довольно странной системе. В живых оставили одного Жака – остальных же, прямо на его глазах освежевали, как баранов и поместили в холодильник. Тюремщики были плотоядны – к чему пропадать хорошей пище?.. В тот день Жак поседел. Позже ему восстановили и слегка повредившийся рассудок, и цвет волос… Он стал верным псом своих новых хозяев, ни на минуту не забывая про то, с какой легкостью был захвачен земной полицейский корабль и про холодильник, которого удалось избежать. Пока…

Его повелители, шербахи, как они себя называли, для начала вплотную занялись восстановлением личности Жака. Затем настала пора обучения. Гипношлем, специально сконструированный для земного мозга, выжимал его, как половую тряпку. К концу дня, Жак уже не соображал, кто есть, кто и просто валился на пол от усталости и приступов жуткой головной боли. Однако наступал новый день, и всё начиналось сначала. По- своему, шербахи были даже добры к нему. Он жил в относительном комфорте: чистая одежда, удобное жильё с бассейном, хорошая сытная пища… Но объём информации, которую необходимо было усвоить, настолько превышал все мыслимые человеческие пределы, что иного пути, кроме как пройти через все муки усиленного гипнообучения, не было. И Жак терпел и учился, тем более выбирать не приходилось.

Так прошло два года. Среди людей уже немногие могли бы даже приблизиться к Жаку по способностям к быстрому анализу, а знания в физике и биохимии просто обгоняли человечество на тысячелетия. Однако организму пришлось заплатить огромную цену – сейчас Жак походил скорее на старика-развалину, нежели тридцативосьмилетнего мужчину. И тут он получил первый сеанс омолаживания. Его тело стало двадцатилетним, сильным и ловким. Мышцы, каких он не имел даже в молодости, перекатывались под кожей, а жизнь бурлила и рвалась наружу. Это напоминало чудо из чудес, и Жак понял, что не владеет и сотой долей знаний своих повелителей. Теперь уже двойной страх прочно держал его у ног шербахов – потерять жизнь в жутких муках и потерять возможность жить вечно…

Облагодетельствованный шербахами, Жак Дюссо готов был теперь на что угодно, лишь бы угодить своему начальству. Он понимал, что ему отводилась особая миссия, однако до сих пор не догадывался, чем иным, кроме как выступить в роли бифштекса, он может быть полезен столь могущественным существам. Однако процесс его подготовки был практически завершен, и настало время узнать свое предназначение. Всё оказалось неожиданно банальным и одновременно не слишком радостным. Жак узнал, что у шербахов были древние и непобедимые враги – ромахи. По словам новых господ, ромахи являли собой постоянную опасность. Они оказывается, уже вмешались однажды в ход развития вселенской истории, остановив экспансию шербахов по Вселенной, освободив порабощенные миры, включая и землян. Отбросив их в пределы небольшого сектора галактики Шер, ромахи не уничтожили своих врагов полностью, такова была основа их философии. Только по этой причине шербахи получили возможность дальнейшего развития, но они не могли смириться с подобным ходом дел. Затаившись, посвятив тысячелетия исследованиям и экспериментам, шербахи надеялись отыскать оружие против Повелителей Пространства – ромахов, но… Предмет Власти над пространством оставался по-прежнему недоступным и далеким, как и тысячелетия назад. Это было поистине загадочное достижение на уровне колдовства, в которое шербы не верили.

Ромахи, скрывшись в другом измерении, оставили несколько пространственных колодцев. Единственный из известных находился на Земле, где-то в Запретной Зоне Ромалии. Шербахи не знали, почему ромы выбрали именно Землю, но главное заключалось в том, что в месте контакта ромов с другим измерением была возможность достать это технологическое чудо – Предмет Власти. Без него у шербов шансы на победу равнялись нулю. А тут еще и люди начали колонизацию своей галактики…

Задача Дюссо была сверхсложной – достать Предмет любой ценой. Он стал козырным тузом в колоде, которой шербахи начинали очередную игру против ромахов.

Вот уже полдня, как они вошли в этот реликтовый лес. Перед лесом шла полоса отчуждения, шириной метров сто, которую сделали ромахи, по слухам несколько тысячелетий назад. Альберт знал о ней раньше, но видел впервые. Уж неизвестно, как это у них получилось, но только полоса эта представляла собой спекшуюся и спрессованную невероятным давлением до состояния камня, черную и гладкую поверхность, которая раньше была землей. Даже кусочка выковырять невозможно, лучше и не пытаться. Ничего не растет на этой полосе, ни травинки. И через каждые двести метров расставлены предупреждающие таблички из вечного пластика на трех языках: интерлингве, русском и английском. И на всех языках, одно и то же предупреждение: "Запретная Зона! Не приближайтесь к Древнему Лесу! Вас ждет встреча со смертью!" И череп с костями… Не слишком весело было Альберту, когда он увидел эти таблички. Но Ри уверенно пошел вперед, ориентируясь на огромную сосну, выделявшуюся из океана гигантов.

Да, такого "леса" Эл никогда не видел и увидеть на Земле просто не мог. Это была вотчина ромахов. Стволы деревьев вздымались ровными колоннами на две, а то и три сотни метров, иные же достигали нескольких десятков метров в толщину! В нижнем ярусе было сумрачно, но всё же солнце добиралось и сюда – лес был очень воздушный, прозрачный, поскольку большинство деревьев были сосны и кедры. Прекрасные гиганты с красноватой, потрескавшейся местами корой, величественно вздымали свои раскидистые кроны. Воздух, напоенный сосновой хвоей, казалось, тек с гигантских ветвей и вселял покой и уверенность. Между широко стоящих друг от друга деревьев, из хвойного покрова росли красивые папоротники и хвощи внушительных размеров. Между ними пробивались и молодые сосенки, робко взирая на своих могучих собратьев. Орешник, отвоевав себе пространство приглашал угоститься крупными, с куриное яйцо орехами. Где-то в верхних ветвях слышалась птичья возня. Басовито гудели пролетавшие мимо мохнатые шмели. Было очень хорошо…

– Только ты не расслабляйся, – неожиданно предупредил Ри. – Держись ко мне поближе и постарайся настроиться на лес, как я тебя учил, помнишь? Пусти свою маленькую половинку вперед, а другая пусть станет лесом, воздухом, солнцем… Пусть маленькая половинка, как антенна вбирает в себя отражение окружающего эмоционального фона и передает большой. Это трудно, но ты всё равно должен учиться. Со временем эта способность придет к тебе и ты даже замечать ее перестанешь, как слух или зрение. Без этого тут не выжить. Этот лес таким создан – он не принимает чужаков… Старайся. – И Риур ободряюще улыбаясь пошел вперед.

Альберт, не замедляя движения, постарался на ходу собрать из кончиков пальцев и послать маленький кусочек своей энергии вперед, прислушиваясь к ощущениям. Получилось не слишком здорово – неожиданно, стоявший у дороги хвощ всосал ее всю и даже развернулся за новой порцией. Голова закружилась. Эл опешил, такой реакции он никак не ожидал, в особенности от хвоща.

– Они прожорливы, – весело говорил Ри. – Ты будь с ними поосторожней. И не нужно такие большие поля создавать – поле должно быть маленьким и слабым, едва заметным. Понял? А уж если тебя жрут – не стесняйся, дай в ухо. Острым и хлестким лучом, вот так примерно, – с этими словами он ударил своим биополем по хвощу-вампиру с такой силой, что тот на глазах съежился и тут же вернул Альберту его кусочек энергии. Альберт подобрал его и соединил с основным полем. – Я верю, ты научишься. Мало кто из людей способен учиться. Ты – можешь: способности есть. Ну, потопали…

Понемногу у Альберта стало получаться. Это было еще очень далеко от совершенства, но он начинал чувствовать вливающуюся в него жизненную силу леса и солнца. Маленькое поле-радар он приспособился не гнать впереди, а медленно крутить вокруг себя, словно самолетик на веревочке… Альберт хранил в памяти восторженное чувство из детства – летящий в его руках самолет… Теперь он с таким же восторгом крутил слабенькое поле, которое едва касаясь окружающего мира передавало ему множество впечатлений. Большинство из них были незнакомы и не фиксируясь пролетали мимо. Риур молча шел рядом с видимым удовольствием наблюдая за успехами своего друга. Так, не торопясь и без приключений они подошли к покатому холму. Нечто новое в ощущениях заставило Альберта остановиться и прощупать "биорадаром" холм впереди. Поле свое в данном случае он сфокусировал в виде тонкого лучика, едва заметного… Лучик нарисовал ему в воображении два светлых облачка. На первый взгляд, то что скрывалось за холмом, было настроено дружелюбно. Альберт вопросительно поглядел на Риура. Тот только кивнул улыбаясь в ответ и двинулся вперед…

Кап-кап, кап-кап, кап-кап… Вода стекала со склона холма в ложбину. Ее набралось очень много. Так много, что она становилась интересной для окружающих – ведь река в трех километрах, а озеро еще дальше… Когда воды много – всегда интересно. Но склон был грязный. Горячие ветра высушили траву. Когда трава погибла, склон стали размывать дожди. Грязь текла вниз, а там, в ложбине собиралась, вперемешку с сухой травой, корнями и cламом. Слам остался от других, из-за него и погибла трава. Теперь оставшийся слам, стекая после дождя в ложбину, красил и склон и воду в маслянисто-черный цвет с радужными разводами. Нехорошо пахло, склон был испорчен, вода испорчена…

– Что это?

– Это лужа.

– Такая большая?

– Такая большая.

– Я хочу похлюпать в ней.

– Этого нельзя.

– Почему?

– Хвост намокнет.

– Намокнет хвост?

– Да, намокнет.

– Ну и что? Я могу его высушить на солнце.

– Нельзя сушить грязный хвост.

– Тогда дай мне мыла.

– Мыло кончилось.

– Я хочу похлюпать!

– У нас нет мыла.

– Всё равно!

– Нельзя…

Стоя в тени густого кустарника, Альберт, не веря своим ушам, с интересом прислушивался к этому разговору, который вели между собой две… белки! Да, на первый взгляд, это были белки, только раз в пять больше обычных белок. И еще, судя по их разговору, они мылись с мылом, которого на данный момент у них не хватало!

– Привет, Рыжик. Привет, Фея. Что же вы не зайдете за мылом ко мне? Я вам на большой ветке целый склад полезных вещей оставил: мыло, аптечку… Нет, вы только взгляните, как вы озадачили моего друга. У него сейчас челюсть выскочит, – раздался рядом веселый голос Риура.

– Привет, Ри. Мы вас давно почувствовали, – вежливо поклонилась большая белка. – Не хотели вам докучать…

– Он, друг? – поинтересовалась белка-ребенок, по имени Рыжик.

– Да, он мой друг.

– Он очень похож на других, – отозвалась белка-мама. – И мысли у него почти чужие…

– Это ничего, просто он не обвыкся еще, первый раз в нашем лесу, понимаете? Но вы ему помогайте, хорошо? А я вам выделю мыло и сахар. Ты ведь любишь сахар, Рыжик?

– Люблю, если его запивать холодной водой. Сахар вкусный, – облизнулся Рыжик.

– Значит договорились. Сообщите всем белкам, чтобы не обижали моего друга, Альберта, – подвел итог переговоров Ри.

Альберт стоял, всё еще не в силах прийти в себя, оглушенный открытием. Он-то считал людей единственными разумными обитателями Земли. Ромахи не в счет, они ведь не земляне в полном смысле этого слова. Их родина далеко… Но разумные белки?!.. Такое открытие и через несколько часов после прохода в запретку! Что же ждет его дальше?..

– Здравствуй, Альберт. Значит ты, друг Ри? Ри – наш друг, ты – друг Ри, значит мы – твои друзья. Почему ты молчишь? – поинтересовалась Фея.

– Извините… Км-хм… Здравствуйте.., – Эл слегка закашлялся и посмотрел на Фею, – а вы действительно… белки?

– До сегодняшнего дня были белками, – слегка обидевшись, проговорила Фея. – Разве не похоже?

– Да нет, ну что вы, просто я не знал ничего о разумных белках, простите…

– Во-первых, мы все на ты в Древнем Лесу, все белки и ромахи. А других друзей в лесу нет. А во-вторых, я совсем не обиделась. Просто мне не кажется странным то, что белки разумны. Вообще, все животные разумны, только в гораздо меньшей степени, чем белки. Белкам повезло, они – друзья ромахов. И ромахи научили нас многому, например говорить, стать больше, или мыться мылом, когда это необходимо. Понимаешь меня, Альберт?

– Если я твой друг, Фея, то зови меня Эл… Да, кажется, понимаю, хотя и не всё. Но ты упомянула, что друзей других нет. А кто же есть?

– Есть враги – шипастые кошки, дикие собаки… Есть пища – птицы, крупные жуки, кролики. Их жалко, но они совсем чуть-чуть умные. А белки должны много есть, после того как стали большими. Мало одних орехов и грибов. И еще – чужие… От них одни неприятности. Ломятся, словно буйволы, все рушат, пачкают. Вот и на том холме, приземлились на своей железяке, ничего не видят вокруг, начали что-то искать… Тут гуда их и сгубила. Все разрушились и их птица тоже. Все превратились в слам. Холм погиб на годы… Глупые чужаки. Но их обычно Лес быстро убивает. Если ты не родился тут, то выжить очень тяжело.

– Я кажется, начинаю кое что действительно понимать, – задумчиво произнес Альберт. – Чужаки – это люди? И они пытаются что-то найти в лесу, да?

– Люди, – кивнула Фея. – Хотя иногда…

– Не только люди. Бывают всякие чужие… Ну, ты потом узнаешь про всё, – нетерпеливо проговорил Рыжик. – Сейчас побежали к дому Ри. У него много сахара. Сахар вкусный…

– Вчера утром он пересек границу запретки. Ситуация развивается в соответствии с планом. Сигнал был потерян, но вы ведь знаете, что оттуда…

– Да, да, мне известно, что ни одно излучение не проходит из этой "черной дыры". Вы уверены в том, что ваш, гм… посыльный достиг Запретной Зоны и проник на ее территорию?

– Разумеется. Вы, я надеюсь, не думаете будто я пытаюсь ввести вас в заблуждение, Ваше Святейшество? – Майкл Гелин задал Настоятелю вопрос, который однако прозвучал скорее как утверждение его непоколебимого рвения и порядочности.

– Не думал и не думаю… Если у меня возникнут подобные подозрения, вы об этом узнаете. А теперь поподробней обрисуйте всю ситуацию.

Эти слова прозвучали как скрытая угроза: “Вот только попробуй, допусти провал операции и с тобой будут разговаривать совсем по-другому!”

Настоятель явно нервничал и Гелин насторожился. Чутьё его не подводило в подобных делах. С чего бы это настоятелю в самом начале акции проявлять такую тревогу? Угрозы, пусть и завуалированные совсем не в духе святого отца. Следовательно… А что собственно "следовательно"?.. Верховное руководство?.. Вмешательство политиков?.. Неизвестная ему, третья сила?.. Гелин молниеносно прокручивал в мозгу возможные варианты интриг, в коих был достаточно сведущ, но… Он был совершенно прав относительно третьей силы, однако ответа – однозначного ответа – не было, да и быть не могло. Поскольку Гелин не знал ничегошеньки ни о шербахах, ни о миссии Жака Дюссо, которого искренне считал ограниченным подонком, но исполнительным и полезным для дела.

Настоятель тоже ни о чём не догадывался. Да и как ему было догадаться, что последней ночью Дюссо основательно покопался в его голове. Просто Его Святейшество проснулся в огромной тревоге и сразу же после завтрака вызвал Гелина к себе с докладом. Тревога Настоятеля была необходима Дюссо, для того чтобы постепенно сформировать недоверие к начальнику службы безопасности. Тогда потеря “ценного агента” и ответственность за провал операции целиком будет возложена на Гелина, а ему, Жаку Дюссо, возможно удастся остаться в тени. Ведь гарантии благоприятного для шербахов похода Брукса за известной вещью нет. Скорее это один из многих вариантов. Не исключено, что всё придется начинать сначала. Образ исполнительного, в меру сообразительного и умеренно туповатого работника, давала Дюссо возможность снять с себя серьезные подозрения в предательстве. Проверки на психотомографе он не опасался… А когда Брукс вместе с находкой исчезнут прямо из под носа спецслужб, предателей будут искать именно здесь. И Гелин, с его биографией звездного бродяги, идеально подходит на роль ренегата. Мало ли где могли завербовать известного разведчика…

– Берегись! – крикнул Рыжик и со всей силы толкнул Альберта, отчего тот повалился на землю.

Секундой позже, над местом, где он стоял со свистом рассекая воздух пронеслось нечто блестящее и молниеносное.

– Бог мой, что это было? – Альберт сидел на траве, ничего не понимая и только хлопал глазами.

– Свистун, – равнодушно пожав плечами, отвечал Рыжик.

– Свистун?.. Ага, ну я так и думал, что свистун… Скажи мне пожалуйста, ты, рыжая самоуверенная белка, а что такое, этот свистун?

– Никто из белок не видел всего свистуна целиком. Только блеск. Но если ты не успеваешь пригнуться, он отрывает тебе голову и уносит ее с собой. Вредный… – спокойно отвечал Рыжик. – Ну вставай, чего расселся, пойдем дальше, берлога Ри уже недалеко. Сахара хочется. И похлюпать. Рядом с домом Ри есть отличное озеро, он его сам надумал. – С этими словами Рыжик уверенно встал на тропу и бодро зашагал вперед.

– Надумал озеро… А свистун? – Поинтересовался Эл, поднимаясь и опасливо поглядывая по сторонам.

– Вот глупый! Свистун больше одного раза за день не нападает.

– Силы, значит, копит?

– Возможно и копит, а скорее всего его каждый раз переносит.

Рыжик старался быть вежливым и отвечать на вопросы Альберта, но озабоченный беличий вид говорил о том, что больше остального, его занимает приближение к жилищу Риура. Однако Альберт, как и всякий нормальный человек, страдающий любознательностью, от которой возможно зависела его жизнь, не унимался:

– Как это – переносит? Это куда же?

– Ну, не знаю… Наверное туда, где нет сейчас другого свистуна.

– Значит другой на нас может напасть?

– Я же объясняю, это место на сегодня освистано, больше ни один свистун на нас не нападет… сегодня. Мы – тоже освистаны. Понял?

– Вот теперь, понял, – сказал Эл, не поняв, на самом деле ничего из беличьего объяснения и решив, что непременно должен выяснить у Ри всю подноготную про этого таинственного свистуна.

– Только один вопрос…

– Хоть два…

– Спасибо… Так вот, а почему я не почувствовал приближение свистуна?

– А он свистит быстрее, чем ты чувствуешь.

– Понятно… А далеко до дома Ри?

– Нет, километров пятнадцать-двадцать.

– Это называется недалеко?!

– Ну конечно, мы только до быстрой сосны дойдем, это с полкилометра отсюда, и считай уже на месте.

– А Ри, он будет дома?

– Думаю, да.

– А что это за быстрая сосна?

– Послушай, – Рыжик остановился и неодобрительно осмотрел Альберта снизу доверху, – это был уже пятый вопрос… дойдем – увидишь. Нетерпеливый…

Больше не говоря ни слова, Рыжик целенаправленно зашагал вперед по тропинке. Эл покорно побрел следом, пытаясь делать всё так, как учил его Ри: "Ты, Эл, ступай с Рыжиком домой, а мне нужно заглянуть в поселок… Нет, тебе в поселок пока нельзя… Опасности?.. Нет, с Рыжиком безопасно, он очень умный", – так говорил Риур, прежде чем ушел с Феей по другой тропе. Что ж, наверное Ри знает, что делает.

Быстрая сосна оказалась ничем не примечательным деревом. Единственное ее отличие от соплеменников заключалось в довольно вместительном дупле, расположенном на уровне земли. При желании в это дупло можно было бы въехать на небольшом сельхозтракторе с прицепом. Хотя нет, стандартный прицеп полностью вряд ли бы вошел, если только с небольшой тележкой. Эл всё еще не мог понять, чем сосна может помочь в сокращении времени их перехода, но благоразумно решил не задавать "очень умному Рыжику" дополнительных вопросов. И так уже он зарекомендовал себя полным невежей. Попробовала бы эта белка покрутиться в моём мире, в утешение себе подумал Альберт, но тут же вынужден был признать, что невозмутимый Рыжик пожалуй сможет освоиться где угодно.

– А что такое бог? – Неожиданно спросил Рыжик, останавливаясь перед быстрой сосной.

– Бог… – Не сразу вникая в смысл вопроса переспросил Эл. – А к чему… то есть я хотел сказать… Что именно тебя интересует?

– Ты не только нетерпеливый, ты еще и непонятливый, – неодобрительно покачал головой Рыжик с видом – "А чего вообще можно ожидать от человека?"

– Я не непонятливый, – начиная злиться процедил Эл, – просто вопрос слишком неожиданный и сформулирован расплывчато…

– Разве? Я, по-моему, предельно ясно выразился – что такое бог.

– А с чего ты решил спросить о боге?

– Когда на нас напал свистун, ты произнес: "бог мой…" Я обдумал эту идиому применительно к нападению свистуна и не смог найти ответа. Решил у тебя спросить. Так всё-таки, что такое бог?

– Во-первых, если уж на то пошло, то не что, а кто, а во-вторых, бог – это высший разум… или возможно – сила, которая вершит законы мироздания и распоряжается всеми судьбами. В том числе и твоей.

– Значит, если ты меня убьешь – я чисто для примера, не обижайся – а после этого вдруг нарушишь закон мироздания, допустим начнешь живых шмелей кушать – ты будешь богом?

– Да нет, Рыжик, ты не так меня понял совсем. Понимаешь, бог – он во всём. В тебе, во мне, в шмеле и в солнце, в воздухе и в воде. Он вдохнул в нас жизнь и подарил нам этот мир. Бог слишком всемогущ, чтобы размениваться на мелочи…

– То есть, ты хочешь сказать, что жизнь мне подарила какая-то высшая сила и теперь управляет моей судьбой?

– Примерно, да.

– Ты не только нетерпеливый и непонятливый, ты еще и глупый. Даже я отлично знаю, что жизнь мне подарила моя мама, не без помощи папы конечно. И бог тут совершенно ни при чём.

– Нет, это ты не понимаешь! – горячо возразил Эл. – Бог дал вам – белкам разум, вдохнул в вас душу…

– А, так бы и говорил сразу. Я понял – бог, это ромахи…

– А… Чёрт!

– Что такое чёрт?

– … – Некоторое время Эл молча смотрел на Рыжика, не в силах отвечать, а потом вдруг неожиданно улыбнулся и ответил: – Черт? Это примерно то же что и свистун. Он – вредный. Любит пакостить. Никто его не видел, но все про него знают… Ну, и как мы будем добираться до жилища Ри?

– Это очень просто. Мы войдем в сосну. Внутри держись за мой хвост и смотри моими глазами – ты ведь домика Ри не видел никогда. Сам ни о чём не думай.

– Действительно, просто. Ну пошли, давай свой хвост, белка бестолковая.

Эл всё еще не мог понять, что же их ждет в дупле. Какое-то транспортное средство, не иначе.

– Сам ты… – донесся возмущенный протест Рыжика.

Окончания фразы Эл уже не слышал. Когда они вошли под своды огромного дупла, по всему телу тут же пробежались мелкие иголочки и в воздухе запахло озоном. Вокруг сгустилась непроницаемая темнота. Он постарался ни о чём не думать, как советовал Рыжик и своим маленьким полем подключился к его зрительным рецепторам. Тут же Эл словно во сне увидел скалистый берег, озеро внизу, а над берегом и озером нависало огромное дерево – наверное самое большое из виденных им здесь. причем росло оно не вверх, а скорее вдоль над озером, и образовывало как бы огромное кольцо. Только после завершения этого кольца, крона устремлялась к небу, венчая дерево огромными раскидистыми ветвями. Необыкновенная, просто неземная красота всей картины, делала ее нереальной и сказочной. Но не успел Альберт обо всём этом подумать, как темнота начала рассеиваться, забрезжил свет и показался выход из дупла.

– Выходи, прибыли, – услышал он голос Рыжика.

Ничего не понимая, Эл вышел из дупла обратно и обомлел – это было совсем другое дупло, в другой, похожей сосне. А перед глазами, чуть подальше к востоку, над красивейшим голубым озером парило кольцо дерева-гиганта, вросшего своими громадными корнями в гранитный утес.

– Как же это, – растерянно пробормотал Эл, щурясь после темноты. – Так мы что, уже… прибыли?

– Вот и выясняется наконец, кто из нас бестолковый, – ехидно заметил злопамятный Рыжик. – А я вроде бы объяснил, мы воспользуемся быстрой сосной. Но это явно недоступно пониманию некоторых присутствующих, не будем показывать пальцем, кому именно.

Потрясённый Эл ничего не ответил на этот выпад, чем явно разочаровал Рыжика. Они двинулись к озеру, по едва заметной тропинке, которой как видно не часто пользовались. Трава была едва примята. Чем ближе подходили они к гигантской сосне, тем более величественно она выглядела. Эл подумал о том, что нигде не сталкивался с информацией о таких деревьях. Но это было вполне объяснимо. О Зоне вообще практически ничего не было известно. Ведь любой скутер или самолет не мог снизиться ниже отметки восемь километров, а у границы запретки его просто плавно отворачивало от курса. Снимки же Зоны с высоты давали всегда одну и ту же картину – большое зеленое пятно без каких либо оттенков. Ромахи никому не позволяли совать нос в свои дела.

Подойдя вплотную, Эл наконец смог полностью оценить размеры сосны. В диаметре она у основания достигала не менее двадцати пяти – тридцати метров, а кольцо ствола над озером в окружности метров двести и столько же в высоту. Таким образом общая длина ствола получалась около четырехсот метров. Невероятно!

– Как тебе мой домик, дружище?

Эл оглянулся на голос и увидел на берегу озера улыбающегося Риура.

– Я пока домика не вижу, но дерево – это потрясающе!

– А это и есть мой дом. Или берлога, если тебе так больше нравится. Заходи, располагайся, чувствуй себя… как дома.

– Но, куда? – Эл недоуменно оглядывая ствол пошел по кругу. Шершавая красно-коричневая кора была совершенно гладкой, без единого выступа и сучочка. Обойдя вокруг древесного монолита, Эл непонимающе посмотрел на Риура.

– А ты попроси, чтобы она впустила тебя, – продолжал веселиться Риур.

– Хватит дурачиться. Сначала свистун, потом эта белка меня доставала, а теперь ты принялся?

– Свистун? – озабоченно переспросил Риур. – Я же им строго-настрого запретил к вам даже приближаться… Рыжик, а где это было?

– У третьей приграничной быстрой сосны. Ри, ты ведь ничего не сделаешь свистуну? Он нас просто попугал немного. – Рыжик умоляюще смотрел на Риура.

– Нет, не сделаю, я его тоже немного… попугаю.

– Ну, Ри… Без свистунов будет скучно. А потом, он мог и ошибиться, ведь первым Эл шел, свистун его за чужого принял. Всё ведь хорошо…

– Будь по-твоему, пусть живет, – Риур добродушно махнул рукой. – Ты похлюпать хотел, вот и иди, хлюпай.

Услышав это приглашение, Рыжик кубарем скатился со склона и с разбегу нырнул в воду. Через минуту он вынырнул, довольно отфыркиваясь и хлопая по воде лапами и хвостом.

Одна мысль вдруг заинтересовала Альберта:

– Ри.

– Да, Эл?

– Я вот подумал. Рыжик всю дорогу мечтал, как бы ему "похлюпать", но пока ты не пригласил, в воду не лез. Отчего?

– Видишь ли, Рыжик очень способный конечно и многое умеет, но договариваться с обитателями озера для него затруднительно. Вот он и ждал, когда я его приглашу.

– А что, в озере серьезные обитатели?

– В нашем лесу все серьезные. Можешь попытаться прощупать. – Риур сделал приглашающий жест в сторону озера.

Эл за последние несколько минут даже забыл о своем биолокаторе и теперь смущенно старался исправить ошибку. Риур настаивал на постоянном контроле за окружающим миром, а он отвлёкся. Отпустив маленькое поле Эл сфокусировал его в тонкий лучик и попытался проникнуть им в толщу воды. Он тут же натолкнулся на массу мелких и безобидных существ – рыбешки, жуки, личинки какие-то… Общий фон биосферы был благожелателен. Эл двинулся дальше, вглубь озера и поразился его глубине. Несколько сот метров, не меньше. К сожалению его локатор был слишком слаб, однако на границе своих возможностей, Эл почувствовал в глубине нечто темное и злое. Как будто какое-то огромное существо, не смеющее приблизиться к берегу изливает поток черной энергии… А вот и еще одно, не менее грозное и злое, приближается к первому. Неожиданно пришелец с молниеносной скоростью напал на соперника и закипела невиданная схватка. Волны злобы и ярости заполнили всё пространство. Испуганные обитатели шельфа бросились врассыпную и только Рыжик счастливо хлюпал, не обращая ни на что внимания.

– Ну, как тебе мое озеро? – отвлек Альберта от схватки голос Риура.

– Да там просто мясорубка! Один монстр пожирает другого. Жуть!.. Послушай, Ри…

– Да?

– Мне Рыжик сказал, что ты надумал это озеро. Как это?

– У Рыжика несколько упрошенный лексикон, но в принципе всё верно. Это озеро, сосна и гранитный склон – мое творение, если можно так выразиться.

Риур с гордостью оглядел свои владения.

– Ты кто – бог?!

– Глупость какая… И откуда вы, молодой человек, набрались этой пошлости?.. Бог… Скажет тоже… И до чего вы люди, все похожи друг на друга – только столкнетесь с необъяснимым и масштабным явлением, как тут же готовы псалмы петь. Лучше пораскинь мозгами, Маэстро!

Последние слова отдавали явной насмешкой.

Эл покраснел от такой дружеской выволочки. Да что же это он на самом деле! Он ведь ученый, а не послушник в фиолетовой рясе. Да, воспитание и идеология не могут не сказываться… Однако церковные догмы никогда не волновали его воображения, а что касается всех культовых служителей, то они вообще вызывали чувство гадливости…

– Ты меня неправильно понял, Ри. Я в переносном смысле…

– Я правильно тебя понял… И ты в этом не виноват, прости, погорячился… Ты, Эл, как и всякий продукт своей среды, обладаешь всеми ее признаками в той или иной мере. И разумеется, ты не знаком с историей религии Земли. Об этом позаботились жрецы-доброхоты. Как каждый культ, ненавидящий в душе все остальные и стремящийся к пальме первенства – логарские служки медленно, но наверняка искоренили в истории все следы конкурентов. Так что люди даже не подозревают о языческих культах, о христианстве, исламе, буддизме, индуизме… не говоря уже о различных течениях и примитивных верованиях, которые начисто исчезли в горниле Третьей Мировой Войны. Эта война явилась просто панацеей для новой религии – Логарской Церкви, которая, по сути, является неким уродливым гибридом христианства, индуизма и первоязычества… Но, как учит история, когда любая церковь добирается до власти, она ее уже не выпускает из рук тысячелетиями, поскольку церковь – это хорошо организованный и дисциплинированный авторитарный клан, созданный для подчинения и поклонения большинства кучке "посвященных". Спекулируя на естественных человеческих чувствах: поисках смысла жизни, страха перед смертью и обещая ему "царствие небесное", а непокорным "муки адовы", церковь цепко держит руки на пульсе истории и следит за малейшим его отклонением, вовремя предлагая очередное "лекарство против страха", в виде очередных толкований и откровений. Вот так! А ты говоришь – бог! Смешно…

– Значит… бога нет? – бесцветно пролепетал Альберт.

– Кто сказал, нет? – удивился Риур. – Ты ищи его, ищи, обязательно. И найдёшь со временем. Он рядом, всегда рядом, всю жизнь, а большего я тебе не скажу – извини. Сам думай.

Альберт слушал Риура, не понимая многих терминов, но в душе зная – тот прав. Ну, ничего. Он будет учиться, думать… И будет искать. В конце концов средняя продолжительность жизни человека – сто пятнадцать, а ему всего тридцать пять…