Читать книгу Дорога без конца. Звёздная сага. Книга четвёртая - Игорь Вереснев - Страница 8

Немного успокоилась она, лишь когда яхта отшвартовалась от орбитальной станции и начала разгон. На кораблях такого класса Елене летать не приходилось. Размерами яхта едва дотягивала до гиперразведчика, но по комфорту превосходила VIP-палубу любого лайнера. Отделка из натурального дерева, бронзы, кожи и хрусталя, автоматизация и кибернетизация по последнему слову техники. На пассажирской палубе размещалось всего три каюты, но каждая походила на номер-люкс в хорошем отеле. Разве что уменьшенной площади и снабжённый стасис-капсулой.

С экипажем Альментьев Елену не знакомил и попросил на рабочую палубу не подниматься, чтобы случайно ни с кем не встретиться. Половинка не замедлила похвалить подобную предусмотрительность: «Это правильно! Чем меньше знаешь, тем меньше расскажешь на допросе». В том, что рано или поздно люди, пилотирующие яхту, попадут на допрос в службу безопасности, она не сомневалась. Как и Пристинская.

Столовая для пассажиров располагалась рядом с каютами. От услуг стюардессы Альментьев в этом рейсе отказался и прислуживал за столом сам. На завтрак он подал тонко нарезанные ломтики варёной телятины, мягкий сыр, который следовало намазывать на кусочки душистого, только что испечённого французского багета, и клубнику со сливками.

– Шампанское будем пить после гиперперехода, – подытожил.

Ангел обиженно наморщила носик, но спорить не стала, Елена и подавно. Мясо было вкусным, багет с сыром ещё вкуснее, а уж клубника… «Эх, пивка бы сюда!» – вдруг заметила Половинка. И бесподобные сливки обернулись приторно-сладкими. «Как ты это делаешь?!» – возмутилась Елена. – «Как ты умудряешься мои вкусовые рецепторы перестраивать?» – «Ой, Ленка, прости. Я не нарочно».

Альментьев, уловивший заминку, тут же осведомился:

– Что, клубника не понравилась?

– Очень понравилась! – поспешно заверила Пристинская. – Но я уже наелась.

– Это хорошо, обеда сегодня не будет. И ужина тоже.

– Почему?! – возмутилась Ангел.

– Потому что вы, девушки, сейчас укладываетесь в стасис. Чтобы не портить зря нервные клетки ни себе, ни мне, ни экипажу.

Пристинская растерялась.

– В стасис? Мы что, и правда, летим на Новую Европу?

– Нет, – Аркадий покачал головой. – На Новую мы не полетим хотя бы из-за того, что потом оттуда не выберемся. Мы летим на Лабиринт, разумеется.

– Но в его локальное пространство запрещено входить в стасисе! «Генезис» собственную методику теста Малкольм-Бёрна разработал, чтобы каждый мог проверить, способен ли он…

Альментьев засмеялся.

– Перефразируя древних, я так отвечу на твои опасения: «Что не дозволено быку, дозволено Юпитеру». И Венере.

Пристинская не поняла ни причины внезапного веселья, ни объяснений. Половинка пришла на помощь: «Ленка, ты путаешь причину и следствие. „Генезис“ не для того предлагает людям пройти тест, чтобы они могли лететь на Лабиринт без стасиса. Наоборот, он запрещает использовать стасис в гиперпереходе, чтобы заставить всех пройти тест». – «Зачем?!» – «Чтобы отделить „сапиенсов“ от „хомо“. Помнишь ваш разговор с Корриганом перед штурмом станции „Артефакт“»? – «Хочешь сказать, что тест Малкольм-Бёрна – это и есть критерий отбора для сегрегации? Но это чушь полнейшая!» – «Нет, Ленка, не чушь. Во всяком случае, Танемото к этому серьёзно относилась. И я ей доверяю». – «С каких пор, интересно?»

«С тех самых, как услышала Музыку Сфер», – подумала Диана. – «И поняла, кто я такая на самом деле. И кто такая ты, Мышонок». Но вывалить это на голову Елены без подготовки она не могла, не имела права. Поэтому ответила: «Я тебе обо всём расскажу, обязательно. Пока будем лететь до Лабиринта, время у нас есть». – «Угу, как же. Прям море времени», – саркастически хмыкнула Елена. – «Учитывая, что лететь будем спящими в стасисе».

Если каюта, отведённая Пристинской, была супер-пупер навороченная, то стасис-капсула оказалась вполне стандартной, даже не самой последней модели, – к этому атрибуту межзвёздного путешествия хозяин относился с изрядной долей пренебрежения. Подобному обстоятельству Диана не удивилась: Аркадий Альментьев «сапиенс», ему отказ установки не грозит ничем. А его «дочурке»? Почему-то всерьёз думать об Ангеле, как о девушке у Дианы не получалось, то и дело ловила себя на том, что воспринимает его мальчишкой, заигравшимся в переодевания и больным на всю голову. Неужто он тоже «сапиенс»? Впрочем, с Ангелом всё было довольно запутано. Из рассказа Елены Диана знала историю его воскрешения, однако пазл не складывался, история не соответствовала стандартной практике доминантов.

Стасис-установка усыпила Елену, как и положено, но против Дианы это изобретение человечества было бессильно. Сначала она расстроилась, что несколько дней придётся существовать, не чувствуя тела, превратившись «в чистый разум». Потом успокоилась: ведь это возможность как следует обдумать предстоящие действия, свои и Елены, подготовиться к неизбежному, вероятному и возможному. Когда они окажутся на Лабиринте, времени на это не останется, там каждый день, каждый час и даже минута будут решать слишком многое. Вдобавок можно прокрутить всю свою жизнь перед мысленным взором.

Диана вспомнила, как делала это однажды – на станции «Артефакт-1», израненная, забаррикадировавшаяся в подсобке. Тогда она не сомневалась, что скоро умрёт, мысленно прощалась с отцом, Ленкой, остальными… Наивная земная девочка Дин! Как будто это так важно, живая ты или мёртвая. Когда-то Марина предрекала, что в наиболее вероятном будущем Дианы нет. Она не соврала, просто то будущее не состоялось, разбитое вдребезги непредсказуемым и нелогичным поступком Елены, захотевшей вопреки здравому смыслу сделать невозможное – воскресить подругу. Разумеется, у неё не было ни силы, ни знаний, чтобы вернуть перешедшую в нелокальное состояние личность Дианы Арман. Если бы не целый ряд невероятных стечений обстоятельств. Во-первых, сознание Дианы – может быть у неё одной на всё человечество! – работало в резонансе с ментальным предохранителем креатрона, и потому собственная смерть, освобождение от физической оболочки послужило сигналом для активации. Во-вторых, она не рухнула в разверзающуюся бездну, а успела вцепиться в ментальное поле Танемото. В-третьих, Иорико оказалась достаточно сильна, чтобы не свалиться вместе с ней, а удержаться за реальность, втиснуться в оболочку самого могущественного монстра и пережить вместе с ним ментальный шторм работающего креатрона. В-четвёртых… цепочку совпадений можно было продолжать очень долго. Первых трёх вполне хватало, чтобы предотвратить самое наивероятнейшее будущее.

Диана не знала, что станет с ней на Лабиринте, её это не интересовало. Достаточно знать, что в том будущем, которое они хотят создать, её не окажется. Но оно стоило такой жертвы.

Елену разбудил Альментьев:

– Доброе утро! Пора вставать!

Пристинская выбралась из капсулы, потрясла головой, прогоняя остатки сна. В дверях каюты стояла Ангел в пижаме, ёжилась и зевала.

– Что, мы уже прилетели? Мы на Лабиринте?

– Пока что нет. До Лабиринта ещё далеко.

«Мы в Солнечной системе», – подтвердила Половинка. – «Ты спала чуть больше стандартных суток».

– Что случилось? – Елена напряглась.

– Ничего не случилось. Сейчас мы пройдём в аварийный отсек, наденем скафандры, погрузимся в спасательную капсулу, и нас отстрелят. Так что одеваться не обязательно, но поторопиться – желательно.

– Авария?! – Пристинская вскочила.

– Леночка, в капсуле у нас будет достаточно времени для объяснений, – Альментьев мягко, но решительно взял её под руку и повлёк за собой. Ангел потопала следом.

Проходы в аварийный отсек предусмотрительно были сделаны как с рабочей палубы, так и с пассажирской. Привычных космошлюпок здесь не было, вместо них в нишах покоились три спасательные капсулы. Альментьев активировал крайнюю правую, кивнул на шкафы со скафандрами. Пристинская быстро экипировалась, с удивлением отметила, что Ангел управилась не менее споро. А вот Альментьев явно увяз в непривычной процедуре, пришлось упаковывать его вдвоём. Он не возражал, наоборот, подтрунивал над помощницами.

Когда они справились со скафандрами и улеглись в ложементы капсулы, Диана констатировала: «Однако этот «ангелочек» – тот ещё фрукт. Его хоть завтра в косморазведку. Или в спецназ». – «Почему в спецназ?» – «Да наблюдаю я за его реакцией». – «Не за «его», а за «её», – поправила Елена. – «Сколько раз говорить: Ангел – девушка!» – «Ты с ней спала, что так уверена?» – «Фу на тебя!»

Потом ими выстрелили. Подавитель перегрузок избавил людей в капсуле от неприятных ощущений, но Альментьев заметно нервничал, оказавшись в открытом космосе. Зато Ангел радовалась приключению. Это было именно приключение, хоть и экстремальное: судя по выхлопу планетарных двигателей, никакой катастрофы на удаляющейся яхте не произошло.

– Всё же, что это означает? – Пристинская снова потребовала ответа. – За нами погоня?

– Пока нет, но взять яхту под контроль могут с минуты на минуту. Тогда покинуть её незаметно будет гораздо сложнее. Лучше лишний час поболтаться в невесомости. По-моему, здесь вполне удобно, как думаете, девушки?

Капсула была как раз трёхместной, ложементы и люди в скафандрах занимали почти весь её полезный объём. Плюс контейнеры с резервом жизнеобеспечения. Висеть пристёгнутыми к ложементам, чуть ли не гермошлемами друг в друга упираясь, когда максимально доступные движения – согнуть ногу в колене или руку в локте, кушать из трубочек, ходить «в памперсы» не только по маленькому, но и по большому… Да, несколько часов провести так вполне приемлемо. Даже пару-тройку дней, если у тебя есть опыт косморазведки. Но несколько недель, тем более, месяцев… Хотя о месяцах речь не идёт, запаса кислорода в капсуле хватит едва ли на полторы недели.

Ангел незаметно подмигнула Елене и спросила с самым невинным видом:

– Лена, а в космосе ведь летают эти, как их? Астероиды! Что будет, если один попадёт в нас?

– Будет «бабах», – честно призналась Пристинская.

– И даже если маленький?

– Маленький может пробить корпус. И того, кто окажется у него на пути внутри капсулы. Остальные уцелеют, пока кислород в баках скафандров останется. Так и будут лететь дальше вместе с трупом.

– А того, в кого попадёт, спасти никак нельзя?

– Смотря куда попадёт. Прокол скафандра не опасен, его материал самогерметизируется. Но человеческое тело так не умеет. Если будут повреждены крупные кровеносные сосуды, человек умрёт от потери крови – остановить кровотечение мы не сможем.

– Здорово! Путешествовать рядом с мертвецов в забрызганном изнутри кровью и мозгами гермошлеме…

– Девочки, можно поменять тему? – взмолился Альментьев. – Астероиды в этой части Солнечной системы такая редкость, что вероятность напороться на один из них близка к нулю.

– Конечно, – согласилась Пристинская. – Аркадий, расскажи, как давно ты состоишь на службе у «Генезиса»?

Альментьев вздохнул. Посмотрел на Ангела, на Елену. Кивнул.

– Что ж, когда-то я обещал рассказать эту историю полностью. Почему бы не сейчас? Началась она, как ты знаешь, с того, что я увидел в больнице неизлечимо больную девочку. Это был тот редкий случай, когда даже очень большие деньги оказались бессильны. Лучшие медицинские светила Евроссии подтвердили диагноз. Я не остановился на этом, но и врачи Китая, Индии, обеих Америк не смогли помочь. А девочка угасала. И когда я готов был отчаяться, со мной связался один человек, – кто он и как именно вышел на меня, не суть важно. Он сообщил, что есть исследовательская лаборатория, специалисты которой творят чудеса. Но лаборатория эта находится не на Земле, и мои деньги её владельцев не интересуют. Зато интересую я сам и моё положение, услуга за услугу, так сказать. Причём, никаких официальных обязательств с меня не требовали, исключительно устная договорённость. Мои визави исходили из того, что люди чести обещаниями не разбрасываются, даже если обещание дано приватно.

Аркадий замолчал. Не отводя глаз от лица Елены, подытожил:

– Так мы с Ангелом впервые попали на Лабиринт и познакомились с замечательным человеком. Вернее, с двумя замечательными людьми: Иорико Танемото и…

– …Джеймсом Корриганом, – не удержавшись, подсказала Елена. И по недоумению на лицах спутников поняла, что попала пальцем в небо.

– При чём здесь Корриган? Я говорю о Джакобе Бове.

«Он знаком с самим Бовой?!» – мгновенно насторожилась Диана. – «Ленка, пусть расскажет подробнее!» Пристинская открыла рот, готовая выполнить просьбу Половинки, но спросить ничего не успела. Глаза Ангела, глядящей куда-то через плечо Елены сквозь прозрачную стенку капсулы, внезапно расширились.

– Ой. А к нам астероид летит.

Пристинская и Альментьев дружно повернули головы. Двух минут хватило, чтобы удостовериться: ярко-белая точка и в самом деле держит курс прямо на них.

Это был не астероид – космический корабль неизвестной Елене конструкции. Гиперкорабль, судя по наличию фокусировочной линзы м-излучателя. Однако компоновка корабля выглядела какой-то неправильной. Во-первых, он был слишком мал для разведчика и слишком хрупок для буксира. Во-вторых, даже для его размера линза выглядела непропорционально маленькой. В её фокусе могла уместиться разве что десятая часть кораблика. Такие бессмысленные корабли не строила ни одна космическая держава Земли. И он таки летел к капсуле!