Читать книгу 30 лет до нашей встречи, часть 2 - Игорь Викторович Бажан - Страница 2

Наш «мальтийский болон» – Тишка был ООООчччень самостоятельная личность. И любой из нашего подъезда готов был служить ему метрдотелем. Он важно выносил свою белоснежную тушку из дома, спускался вальяжно и садился молча со скучающим видом, не обращая ни на кого внимание, упорно сверлил взглядом входную дверь. Величаво кивал открывшему головой и отправлялся по своим делам на улицу. И так – каждому.

Гулял Тишка строго во дворе, как-то соседи рассказывали, что мелким видели как он чуть не попал пол колеса, поэтому во взрослом возрасте боялся машин. А вот людей не боялся вовсе. Особенно любил сидеть с алкашами и кивать их словам. Некий молчаливый диалог с его стороны. А мужички и довольны – рассказывают ему как врачу все свои пьяненькие мысли. Кто их еще послушает?

Не признавал Тихон ни ошейника, ни поводка. Зачем? Мы выпустили, ему открыли, отгулял, его пустили. Каждый во дворе его знал. Это белоснежное чудо видно издалека летом, а вот зимой терялся на снегу.

Я безумно люблю его, ведь только он был слушателем моих мыслей и, как и с алкашней, он со мной разговаривал. И только ему я смогла рассказать про Педофила всю правду, а он слизывал мои соленые слезы с губ и поскуливал, даже Инке Перцевой не смогла сознаться полностью.

Папа уехал на вахту на неделю, а мы с мамой и брательником укатили в тур выходного дня, отдав Маргарите Сергеевне ключи от нашей квартиры, кормить Тишку пока нас не будет до воскресенья. Поэтому приехав поздно вечером в воскресенье из Тобольска, мы даже не удивились, что Тишки не было в квартире.

Мама с утра ушла на работу, Маргарита Сергеевна тоже, а мы бегом на улицу, благо было не холодно и каникулы.

– Лорка! Ну как, забрали Тишку? – это первый вопрос, который я слышу от Наташки и ничего не понимаю.

– Откуда?

– С живодерни, а ты ничего не знаешь?

Оказывается, как рассказала Наташка, Тишка выскользнул гулять, пока мы собирались в Тобольск, по своим делам. Но не в этот раз! Был рейд по вылову бродячих собак в эти выходные. Поступила жалоба, что покусан ребенок стаей бродячих собак. И всех собак, гуляющих по улице без ошейников, тупо сгребли в живодерню.

Но как? Как можно было Тишку принять за дворового пса? Белоснежный, всегда подстриженный пес, размером ниже даже детского колена, которого знают все, как его можно принять за бродяжку? Наташка рассказала, что пару наших соседей предлагали отловщикам деньги за него (спасибо Вам, низкий поклон до земли наши соседи), но те смеясь, и держа Тишку за шкирку, требовали не 50, а 200 рублей. Но простите, у меня мама получает 120 в месяц, конечно, какие у людей 200 за чужую собаку?

Я влетела домой, переворошила все газеты и нашла адрес живодерни, схватила из дома всю заначку, выбежала к дороге. Таксист не хотел меня везти в тот конец города, пока я не оплатила дорогу сразу, но довез и даже сказал, что дождется меня с Тишкой.

– Двести, – ценник был озвучен пропитым, глухим голосом живодера. Я начала вытаскивать и пересчитывать деньги дрожащими руками. 180. У меня всего 180 рублей.

– Мало, мне работать надо, найдешь – приходи.

Я с воем и слезами-соплями кинулась к машине, таксист не понял сначала, а потом побежал со мной снова к собачнику. И уже суя ему и мои деньги за проезд, вымаливал Тишку вместе со мной.

– Пойду, посмотрю, поговорю с начальством, – затеплилась надежда и он после разговора вернулся тут же…

– Извини, его только что, на моих глазах – развернулся и ушел.