Читать книгу Голос смерти - Игорь Викторович Тихоненко ( Ingvorti) - Страница 19

Константин Чугунов ещё раз глубоко затянулся, и ловким движением отшвырнул недокуренную сигарету. Затем он влез в оперативный микроавтобус и умостился на переднем месте, рядом с водителем. Это сиденье никогда никто из следственной группы не занимал, потому что все знали, что начальник убойного отдела любит находиться всегда впереди и не только в дежурной машине. Тайное прозвище у Чугунова было Сталин. Возможно, из-за его металлической фамилии, чугун ведь тоже относится к металлам, но, скорее всего, по другой причине. Константин Васильевич был иногда коварный и безжалостный, частенько не выбирал средства, чтобы доказать вину подозреваемого, чем очень походил на Сталина, бывшего вождя-диктатора некогда легендарного советского народа. Но на этом их сходства и заканчивались. Внешне Константин был классическим представителем славянской расы. Белобрысый, выше среднего роста, крепкого телосложения и с добрыми серыми глазами, которые никак не соответствовали его жёсткому характеру.

– Ну, что там ещё?– с раздражением спросил Константин Васильевич, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Девчонка с окна выпала,– безразличным тоном произнёс молодой инспектор уголовного розыска со страной фамилией Беги и цинично добавил.– Очередная парашютистка.

Чугунов недовольно качнул головой и строго сказал, обращаясь к молодому сотруднику:

– Максим, парашютисты, это те, которые прыгают с парашютами, а те, кто выбрасываются из окон, либо самоубийцы, либо жертвы. Приучайся сразу применять правильные криминальные термины. А, если тебе охота пошутить, то делай это в нерабочее время. Усвоил?

Парень почесал затылок, виновато посмотрел на коллег и нехотя, ответил:

– Усвоил.

Остальное время пути в машине никто не разговаривал. Микроавтобус, пропетляв по улицам города, свернул в один из дворов и остановился.

– Всё, господа убойщики,– живо произнёс водитель,– приехали.

Посреди двора собралась внушительная компания любопытных зевак. Константин Васильевич подошёл к людям и, раздвинув их широким жестом, оказался прямо возле трупа молодой девушки, лежавшей лицом вверх. Изо рта у неё вытекла струйка крови. Широко открытые глаза, казались живыми. Только их неестественная неподвижность, придавала выражению лица погибшей, жутковатое ощущение смерти. Чугунов нервно дёрнул головой и спросил:

– Кто видел, как она падала?

Толпа возбуждённо загудела, но никто не оказался конкретным свидетелем несчастья. Чугунов обвёл людей пристальным взглядом и задал второй вопрос:

– А, кто её знает? Как её имя, с какой она квартиры?

– Я знаю,– вышла вперёд бойкая старушка.– Она моя соседка, рядом живёт. Я могу всё рассказать.

– Хорошо,– одобрил Константин Васильевич и, указывая рукой на Максима, сказал,– вот ему всё и поведаете. Запиши всё подробно, а мы осмотрим её квартиру. Так в какой квартире она проживала?

– На пятом этаже в сороковой квартире,– чётко ответила старушка.– Вон там.

– А, кто ещё с ней живёт в квартире?– поинтересовался Чугунов.

– Они живут вдвоём с матерью,– живо проговорила старушка.– Только она сейчас на работе.

– Свяжитесь с её матерью,– приказал Чугунов.– Пусть её вызовут сюда немедленно. Да, не надо ей сообщать о смерти дочери. Пусть придумают какую-нибудь вескую причину, чтобы она приехала домой. И, когда, наконец, приедет труповозка?

– Я сразу сообщил им,– сказал Максим.– Но, вы же знаете, как они вечно медлят с приездом.

– Ну, тогда хотя бы накройте тело погибшей чем-нибудь,– раздражённо произнёс Чугунов.– Не годится, что она вот так здесь лежит. Могли уже и сами догадаться.

Чугунов посмотрел вверх и подумал:

«Этаж последний, у девчонки не было шансов остаться в живых».

Дверь ломать не стали, чтобы осмотреть квартиру, подождали, пока приехала мать погибшей девушки. Женщина растеряно осматривалась по сторонам и чувствовала, что произошло что-то ужасное, только ей почему-то не говорят правду о случившемся. Подошёл Чугунов, пристально взглянул на мать погибшей девушки и сухо представился:

– Я начальник отдела по расследованию убийств Чугунов Константин Васильевич. А как вас зовут?

– Меня зовут Ольга Петровна Гордецкая,– несколько растерянно ответила женщина.– А причём здесь отдел по убийствам? Что-то случилось с Яной? Где она, что с ней?

Чугунов взял под руку Гордецкую и пошёл с ней к месту происшествия. Когда Ольга Петровна увидела накрытое простынею человеческое тело, то ноги у неё подкосились, и она чуть не упала. Константин Васильевич вовремя поддержал её. Затем он кивнул Максиму, и тот приподнял край ткани, открыв лицо девушки.

– Вы узнаете погибшую?– задал безжалостный вопрос Чугунов.

Ольга Петровна прижала ладони ко рту и громко зарыдала. Женщина не могла произнести ни одного слова, она только плакала и стонала. Лицо умершей закрыли простынею. В это время подошли санитары и спросили:

– Ну, что можно увозить пострадавшую?

– Можно. Только не пострадавшую, а погибшую,– поправил санитара Чугунов и закурил сигарету.

Хотя его и прозывали Сталиным, бездушным он всё же не был, и такие сцены вызывали у сыщика сильные душевные переживания, не смотря на то, что ему приходилось сталкиваться с подобными ситуациями нередко.

Осмотр квартиры ничего интересного не дал. Когда мать девушки пришла в себя, Чугунов попробовал с ней поговорить:

– Я, конечно, понимаю, что вам сейчас очень трудно, но прошу вас ответить на несколько моих вопросов.

Ольга Петровна кивнула головой в знак согласия.

– Как звали вашу дочь?

– Яна,– ответила Ольга Петровна.

– Как могло так случиться, что она выбросилась из окна?– продолжал допрос Чугунов.– Может, что-то произошло накануне?

– Это уже давно произошло,– всхлипывая, отвечала Ольга Петровна.– Она уже не первый раз пыталась покончить с собой. Яночка даже в клинике лечилась по этому поводу. Потом её выписали, сказали, что она выздоровела. А вот оно, как обернулось. Я чувствовала, что всё это добром не кончится.

Чугунов подробно расспросил Ольгу Петровну о событиях предшествовавших самоубийству девушки, затем подозвал к себе Максима Беги и приказал:

– К завтрашнему утру все данные по бывшему парню Яны Гордецкой и по клинике, где она лечилась, чтобы лежали у меня на столе.

– Так как же я…,– запинаясь, попытался возразить Максим,– уже ведь, почти, шесть вечера, рабочий день то уже закончился, где же я…

– Это приказ,– твёрдо отрезал Чугунов.– По всему видно, что здесь самоубийство, поэтому тянуть с этим делом нет смысла. Завтра же надо с этим делом закончить, у нас и так проблем невпроворот. Я всё сказал.

Максим тяжело вздохнул и покорно произнёс:

– Слушаюсь, товарищ майор.