Читать книгу Апофис 2068 и его Тайна - Игорь Витальевич Попов - Страница 5

В Объединенной Конфедерации Америки отшумели президентские выборы и в ноябре по итогам выборной компании главой Нового Белого Дома во второй раз стал уже известный нам Джордж Ласт. Он по старой памяти и устоявшейся американской традиции в День благодарения «помиловал» 50-фунтовую индюшку, со странным именем Монеточка, которая попыталась ущипнуть и обгадить его в награду за свое спасенье.

В ОКА до сих пор сохранялась странная система выборщиков, которая была основой избирательного права аж с 1787 года и являлась своеобразным «проклятием» Америки. Тогда, это было сделано для того, чтобы защитить южные, рабовладельческие штаты, в которых было мало белых и богатых, но много бедных и цветных.

Теперь же, спустя двести восемьдесят лет американское общество конфедерации поменялось радикально: цветные и латинос были отправлены на свою историческую родину (туда же отправились дети от смешанных браков), и грязную, низкоквалифицированную работу выполняли белые из охваченной температурной аномалией Австралии. Избранный президент был республиканцем, и проводил жесткую миграционную политику своих двух предшественников. В ОКА были ликвидированы более 50 вариантов пола, среди которых были «андрогины», «бигендеры», «гендерквиры», «гендерфлюиды», «демигендеры и прочие больные сообщества, развращенные слюнявой демократией псевдо-гражданского общества. Объединенной Конфедерации Америки грозило физическое вырождение, и накопленные правдами и неправдами богатства не кому было оставить. Нужны были меры чрезвычайного и радикального характера и они появились.

Были воссозданы пуританские общины, девизом которых было латинское выражение «Vinci qui patitur» – «Страдающий побеждает». Со временем в американском обществе воцарились строгость нравов и сознательное ограничение в потребностях, аскетизм и крайняя суровость по отношению к нравам.

В гражданских и военных госпиталях страны были проведены малоинвазивные хирургические операции по возвращению традиционных полов и стиранию ненужной информации из коры головного мозга. Озабоченные половой идентификацией граждане получили новый чип, который был вживлен в гипофиз и сразу же нормализовал половые отношения в обществе. В конгрессе была ликвидирована крупнейшая новоявленная партия, лоббирующая интересы условных «много-гендеров» и успевшая пронизать своей политикой все слои американского общества. Уцелевшие чудом члены многоцветной партии со своими немногочисленными сторонниками перебралась в Соединенную Европу, где триумфально влились в их причудливое общество под оглушительные аплодисменты сексуально озабоченных «нью», как они прозвали себя, граждан. В Европе царило общество вседозволенности и тотальной толерантности. Объединенная Конфедерация махнула рукой на эту пропащую старую деву умирающей цивилизации, но также по-отечески, как и много десятилетий, якобы опекала, при этом крепко держа её за дряблое горло. Параллельно с проявлением отцовских чувств, Конфедерацией вывозились оттуда новейшие технологии, военные разработки, неординарные творческие люди, морские биоресурсы и много чего не перечислишь. Европа стала абсолютно атеистическим местом на планете Земля, в единичных оставшихся католических церквях вместо человеческих пасторов служили роботы, которые приветствовали зашедшего прихожанина и предлагали выбрать голос и тип благословления и могли вести беседы с ним на любые темы. Другими словами, произошла роботизация католической церкви Европы.

В нашем повествовании нет цели детальной характеристики политической и экономической деятельности ОКА в описываемую эпоху, это утомительно не интересно, а посему заглянем в душу и мысли вождя американской белой нации, чтобы понять страну в целом. Какой президент – такая и страна, а великороссы сказали бы: каков поп – таков и приход.

Джордж Ласт, будем иногда его называть «третий», готовился к своей инаугурации – торжественной церемонии присяги и вступления в должность президента и вице-президента ОКА. По традиции сама инаугурация всегда проводилась публично перед Капитолием в Вашингтоне, с привлечением большого количества зрителей, среди которых простые миллионеры являются неудачниками по жизни, здесь публика покрупнее и родовитее. После программной речи президента устраиваются торжественный парад и бал. Но сейчас все события разворачивались в славном городе Филадельфия.

Джордж уже обостренно испытывал эти чувства четыре года назад, сейчас все было проще и знакомее. Тем не менее, в самых укромных уголках души 3-го, самодовольно расцветала улыбка тщеславия – простой парень из Оклахомы, второй раз становится президентом величайшей из стран. Он рано начал интересоваться политикой, став помощником сенатора-республиканца от штата Техас, в котором всегда тайно процветали мысли о превосходстве белой расы над остальными, с отсылкой к Библии – Иисус был светлокожим белым. (Многочисленные исследования ученых говорят, что это, мягко говоря, не совсем так).

Он часто вспоминал свое не радужное детство в криминальном пригороде Оклахома-Сити, который с индейского языка племени Чокто означает «красные люди». Официальным девизом штата Оклахома было вечное «Труд побеждает всё», что очень напоминало фразу «Arbeit macht frei», что в переводе с немецкого означает «Труд делает свободным», которой украшали нацисты ворота многих концлагерей Европы в 40-е годы прошлого века. 46-й штат в американском порядке городов еще называли «Штат торопыг» или «Штат землезахватчиков». Своими прозвищами Оклахома обязана переселенцам, которые заняли участки земли на нераспределённых территориях, составляющих сегодняшнюю территорию штата, до момента официального подписания президентом Кливлендом Акта о Присвоении Земель Индейцев в 1889 году, разрешающего их заселение. В Оклахоме во все времена было очень много диспенсариев, где по официальному рецепту можно было купить марихуану, не боясь, что тебя осудят. Вот такой город контрастов – консервативный, религиозный и насквозь пропитанный марихуаной.

Джордж вспомнил драку со сверстником – индейцем с соседней улицы, на которую он и его товарищи не смели ступать без их разрешения. Драка была один на один, и вначале Джордж побеждал, ведь он был спортивным парнем, с хорошей трудовой и не изнеженной генетикой, но индеец достал короткий нож и ударил его в бок. Когда лилась кровь, Джордж подумал, что ему повезло, ведь удар подлой краснокожей руки пришелся в левую часть тела, а не в печень. В больницу к нему приходили его товарищи с колледжа, подбадривали его и приносили подарки. Пришел к нему и Вихо, его обидчик, попросил извинения и предложил мир между их районами. Джордж прогнал его, и с тех пор затаил обиду на всех цветных граждан его страны, которых в душе презирал и ненавидел. Это чувство руководило им потом, при расовой чистке Объединенной Конфедерации Америки.

Джордж воочию убедился, что Конгресс США – не только законодательный орган, но и крупная бизнес корпорация, в которой сенаторы помимо своих прямых обязанностей, занимаются многомиллионной помощью родственникам, лоббируют интересы «своих» компаний, участвуют в налаженных и разветвленных коррупционных схемах. Шеф-конгрессмен посоветовал Джорджу для приобретения политических очков поступить на службу в американскую армию, на какую-нибудь тихую армейскую базу, вернувшись через три года перспективным политиком с «армейским, суровым по-спартански, опытом». Все это для обывателя-избирателя, он это любит и проглотит.

По протекции своего шефа молодой помощник заключил трехлетний контракт с Пентагоном и был направлен служить в американский штат Гавайи, на аэродром стратегической авиации. Обывателям Гавайи видятся райским местом на Земле, с песчаными пляжами, экзотическими фруктами, желто-соломенными юбками и морскими ожерельями прекрасных гавайек. Но оказалось, что 50-й штат США имел много цивилизационных и не только болячек, которые сразу и не разглядеть: высокие цены практически на все, сепаратистское движение за отделение от США, вулканическое происхождение островов. Но самое страшное оказалось не этим: офицеры элитных подразделений ВВС во время боевых дежурств употребляли наркотики, при этом умудряясь обманывать командование во время тестов на профпригодность. Джордж со страхом и изумлением видел офицеров на аэродроме с расширенными зрачками, бессмысленными улыбками и странным поведением: от миролюбивого до враждебного. Ее величество скука порождала наркоманию среди офицерского состава, беспорядочные половые связи с «многогендерным» населением острова. Картина было воистину ужасной: наркоманы обслуживали ядерную кнопку, при том с кучей венерических и прочих экзотических заболеваний. Джордж Ласт информировал своего шефа-конгрессмена об обстановке на аэродроме и получил ответ: «Не сей панику в мире. Это внутреннее дело аэродрома. Разберемся».

Среди офицерского состава Джордж Ласт приобрел двух цветных недругов: летчика 1 класса латиноса Агилара Каррильо и технического сержанта афроамериканца Алекса Янга. Один раз они вдвоем окружили Джорджа и Каррильо крикнул в лицо мастер – сержанту: «Гринго. Белая задница!».

Но самая опасная ситуация для будущего двухсрочного президента ОКА случилась в конце его трехлетнего контракта. После успешного испытания новейшего истребителя шестого поколения F/A-28E/F Super Hornet на аэродроме была организована славная пирушка с употреблением традиционного американского напитка – кукурузного 40 градусного бурбона. В компании было порядка двадцати человек, летный и обслуживающий персонал аэродрома. Все натуральной половой принадлежности, мужской гендер превалировал над женским в пропорции 2 к 1. На время проведения увеселительного мероприятия у собутыльников местными программистами была отключена «небиология», т.е. на определенное время заблокирован чип в гипофизе, и они временно стали людьми с чувствами начала столетия. Это было запрещено различными инструкциями, но желания сильнее наказания. Это было сродни наркотической зависимости – вновь и вновь возвращаться в человеческое естество.

Джордж Ласт к тому времени окончательно стал «своим парнем», научился курить рассыпной табак сорта «Вирджиния», что считалось дикостью на территории материковой страны, при этом мог выпить пинту бурбона и не опьянеть. У Джорджа проявились ораторские способности, возможности манипулировать аудиторией голосом, делая в нужных местах усиление или ослабление интонаций, умение держать паузу «по-станиславски». Недруги были переведены на другие аэродромы, и все умные подумали, что это неспроста – кто-то влиятельный стоит за этим статным и не простым парнем.

Играла тихая музыка, все пили желтоватый бурбон, и с каждым глотком уходило напряжение и скованность. Джордж обратил внимание на нового авиационного инспектора эскадрильи, которая пила наравне со всеми бурбон и бросала на коллег пока еще нейтральные взгляды. Она бесцельно ходила по залу, слышала спор двух летчиков, когда один из них сказал другому: «Я уже вышел из возраста, когда мне дают советы», смотрела на товарищей по оружию слегка затуманенным взглядом и думала про все уведенное ею сегодня, что-то вроде: «А им самим не тошно?». Затем ее взгляд уперся в интересного мастер-сержанта, и она, поправив комбинезон цвета хаки подошла к столику, за которым сидел Джордж.

– Микки Вуд, старший инспектор эскадрильи, – представилась она, и не спросив разрешения, села напротив. Микки, а это сразу бросилось в глаза Джорджу, была необыкновенно хороша собой и чем-то напоминала героинь кино начала столетия. Модная в то время стрижка в стиле короткого каре очень шла ей.

«Что она здесь делает при такой внешности, в богом забытом аэродроме, в не крупном городе у четырехзвездочного генерала на посылках в штабе армии?», – подумал мастер-сержант и спросил:

– Как служба, Микки, в нашей объединенной базе? Домой не тянет? Да, кстати, я не представился, мастер-сержант Джордж Ласт, – и они пожали друг другу руки. Рука у Микки была не по-девичьи крепкой и почему-то холодной, как льдинка. Но первый тактильный контакт был уже создан.

– А, ты знаешь, Джордж, что я могу не допустить до полета самого авторитетного здесь летчика? Знаешь? – игриво спросила она и уставилась на него своими большими глазищами.

«На вопрос не ответила, а задала свой, да еще красуется. Но это бурбон в ее теле, чип же его не видит. Бурбону все можно», мысленно усмехнулся он и спросил:

– Микки, а ты в курсе, что в старых ирландских пабах, виски запивают водой? А мы бурбон не запиваем, а заедаем, вон, жареными креветками, стейками из свинины. На худой конец маршмеллоу.

Микки посмотрела на Джорджа взглядом полным неподдельной святости и вместо ответа вновь задала вопрос:

– Запивать виски водой? А смысл?!

«Наш парень», – подумал Джордж и чокнулся с Микки бокалами.