Читать книгу Судьбы людские - Игорь Зудов - Страница 29

Я учился в 60-е годы прошлого века. Стандарты обучения были совсем другие, чем в нынешнее время. Никто и помыслить не мог сдавать зачеты и экзамены за деньги. Не было интернета. Много чего не было. Но зато бурлило творчество, наука была подлинным магнитом для молодежи. О той атмосфере, утраченной в эпоху погони за деньгами, видимо, навсегда – мой рассказ.

Наиболее яркий след в студенческой жизни оставили преподаватели по математике, физике, техническим дисциплинам. Они были не только великолепными специалистами, но и блистательными, запоминающимися людьми. Их умение общаться с аудиторией, держать в «руках» зубастую и достаточно дерзкую молодежь, которой не требовалось лезть в карман за словом, искрометное чувство юмора ассоциировалось с незаурядностью каждой личности.

Некоторых просто боготворили, как например, профессора Л. Г. Мерцалова. На экзамен к нему можно было приходить с учебниками, конспектами лекций, с чем угодно, лишь бы студент умел этим грамотно пользоваться. Всеобщий кумир оценивал способность мыслить, анализировать факты. Делать из них правильные выводы.

– Стоп, стоп, – по-моему, меня занесло. Кумиром он был только у сильных студентов. У тех, чьи глаза горели, кто мог спорить, отстаивая собственный взгляд на проблему. Да, я не оговорился. Споры не только дозволялись, но и поощрялись. Так ненавязчиво, наряду с обучением специальному предмету, воспитывался подлинно активный гражданин, способный отстоять свои убеждения не только на экзамене.

Для слабых студентов, еле тянувших лямку с целью получения заветных корочек о высшем образовании, он представлялся неким громовержцем. Одной – двумя фразами мог сразить 10-минутный «лепет» не владеющего предметом человека. И хотя всем ставились четверки, каждый понимал, что случился провал.

Но если молодой профессор улавливал биение мысли у юноши или девушки, он преображался. Как умелый эквилибрист поворачивал рассматриваемую проблему то с одного бока, то с другого. Экзамен превращался в дискуссию двух равноправных партнеров. Никому и в голову не приходило одергивать студента, осмелившегося возражать или спорить с профессором.

Бывали случаи, когда экзаменатор благодарил отвечавшего за оригинальный подход к обсуждаемому вопросу. И молодые люди чувствовали – их воспринимают не как «школяров», а как участников совместных исследований.

Как надолго хватает творческого импульса, полученного от крупного ученого, знаю по себе и по тем, кто заряжался им на необычном экзамене. Экзамене, ставшим для некоторых пропуском в такой мучительный и такой сладостный мир науки, мир открытий и мир разочарований. Именно тогда воплощалась установка на то, что «студент не сосуд для накопления знаний, а факел, который нужно зажечь». Но чтобы зажечь – и самому нужно гореть. Возможно, огонь был передан как «эстафетная палочка», когда в недалеком прошлом и самому профессору пришлось выдержать непростое испытание.