Читать книгу Тритоновы очки. Сказки - Игумен Варлаам - Страница 5

Паук-крестовик

Оглавление

Ольге Мариничевой

Мягкий солнечный свет пронизывал всю белоствольную рощу, обрамлённую густыми елями и невысокими пышными соснами. Вдали под косогором нежно голубела гладь озера, его противоположный берег едва виднелся.

Между кустов то тут, то там протянулись паутиновые сети, длинными щупальцами цеплявшиеся за ветки соседних деревьев. Человек или зверь, проходивший здесь, неизбежно натыкался на незаметные липучие нити, рвал их и нарушал колесовидные тенета, уготованные для более мелких жильцов или гостей рощи.

Зверья в этих местах почти не водилось, но вот люди, приходившие сюда для сбора грибов или земляники, а осенью – шиповника или калины, невольно вели разрушительную работу.

Чёрный Паучок с белыми пятнами в виде креста на спине раздражался на виновников поломок своих творений, очень страдал и стремился протянуть паутинку как можно выше.

– Но ведь в одинокую нить на высоте никто не попадёт, – убеждали его дружественно настроенные паучки. – Какой смысл в твоей работе?!

– Поймать муху или комара – не такая уж важная задача, – отвечал Паучок. – Преодолеть свои ограниченные возможности – вот дело, достойное настоящего паука!

Чтобы не показаться друзьям высокомерным, Паучок решил умолчать о том, что хотел сделать свою паутинку недоступной.

– Что же, ты полезешь на макушку ёлки и оттуда будешь протягивать нить до другой вершины?

– Пока пониже, а потом постараюсь достичь и макушки.

– И что это даст тебе?

– Независимость. Чувство свободы!..

– Да он ненормальный! Что с ним разговаривать! Пусть упивается своей свободой!.. – наперебой шуршали паучки, щелкуны, долгоносики и жужелицы.

– И пусть летит с пустым брюхом вниз на землю, когда сил совсем не станет, – добавила Козява и злорадно рассмеялась.

А Паучок, не обращая ни на кого внимания, перебирался с ветки на ветку, карабкался вверх, выпускал выстрелом паутинку и ждал, когда ветер зацепит другой конец за ветку соседнего дерева. Если этого не случалось, он сматывал ниточку и съедал её, а затем снова выстреливал. Когда болтающийся конец зацеплялся, Паучок передвигался по висящей в прозрачном воздухе дорожке, чтобы закрепить этот конец как следует.

– Он так увлёкся этим бесполезным делом, что совсем забросил плетение паутиновых сетей, – осуждающе говорили про него приятели-паучки.

Но дело было не столько в увлечённости, сколько в сознательном отказе от привычного образа жизни.

Паучок хорошо знал, что такое сеть, испытав её воздействие на собственном панцире.


Вдоль озера, взбираясь на косогор и огибая рощу, проходила автотрасса. Она тянулась на сотни километров и вливалась в асфальтовую паутину Большого Города.

Паучок, случалось, принимал образ важного Паука, садился в автомобиль и, прохладно простившись с Божьей Коровкой, устремлялся в путь.

В Городе жизнь кипела: тучи автомобилей бешено неслись по проспектам и улицам, стараясь обогнать друг друга! Каждый хотел успеть первым, не оказаться в хвосте, не проиграть. Мелькали броские рекламы, обещавшие исполнить все мыслимые и немыслимые желания. Если какой-нибудь водитель-таракан их и не имел, то, ежедневно находясь в движущихся потоках, невольно обнаруживал в своём сердце всё новые и новые вожделения. Но основным желанием каждого было глубже и основательней влиться в сеть Города, чтобы он не отторг его, как инородное, мешающее ему жить тело.

Однако мало кому удаётся по-настоящему влиться, чаще всего бедняги просто запутываются в паутине Большого Города…

Паучок гонял по расползавшейся на многие вёрсты сетке дорог, пытаясь успеть везде. Но сколько бы он ни перемещался, договариваясь о различных делах и безделицах то в одном месте, то в другом, результаты не приносили ему радости. Наоборот, встречаясь и сталкиваясь с разнообразными представителями как делового, так и совсем неделового мира, он всё чаще испытывал ощущение опустошённости и напрасно потраченного времени.


А в березняке на косогоре жизнь не останавливалась.

Увы, не всегда она была пронизана светом.

Как и в других местах на земле, случались в ней сумрачные дни и печальные события.

Божья Коровка скучала по любимому Паучку-крестовичку. Как ему там живётся, в огромном Городе, где нависает разорванное небо, а вместо солнца – мутные фонари? С чем приходится сталкиваться и как удаётся преодолевать трудности? Божья Коровка грустила, но виду не подавала: приветливо встречала каждого приходящего к ней в гости паучка или жука, хоть даже навозника или скрипуна. Все они были добрые ребята, с ними можно было обсудить последние новости родной рощи, помогать друг другу в житейских делах и вспоминать Паучка.

Оказался в божьекоровкиных друзьях и мрачноватый Скорпион. Он давно был лишён женского внимания и тепла, тосковал по нему, и доброжелательность Божьей Коровки принял за благосклонность. Однажды, сидя рядом с ней под калиновым кусточком, он вдруг без всяких слов и признаний обнял её и хотел поцеловать.

– Что ты делаешь! – неподдельно испугавшись, вскричала она.

– Спокойно! – зловеще произнёс он. – Спокойно!..


Жуткий страх, пронзивший Божью Коровку до самых кончиков крылышек, придал ей сил, она упёрлась кулачками в грудь Скорпиона, оттолкнула его и моментально скрылась в траве.


– Где ты?.. Куда спряталась? – утробным голосом гудел Скорпион, ползая вокруг куста.

И после приступа страха, нестерпимой болью отозвавшегося в голове, Божья Коровка вдруг испытала жалость к несчастному.

Они так хорошо дружили! А он всё испортил!..

Что же он наделал?!

Жалость снова сменялась страхом, и она лихорадочно соображала, куда бы скрыться. Вдруг Скорпион решится на повторную попытку?! Или захочет отомстить!

– Скорпион ведь и убить может, – однажды хладнокровно заявил этот угрюмый тип.

У Божьей Коровки, вспомнившей эти слова, сердце ушло в пятки, и она упала замертво.


А Паук-крестовик, сверкая белыми пятнами, мчался по асфальтовой паутине в надежде осуществить очередную идею.

Для начала ему нужно было из пункта А, как это водится в задачах по математике, переместиться в пункт Б. На деле эти пункты имели другие названия, например, Ах или Бух, но это ничего не меняло.

Достижению означенного пункта, однако, мешало множество препятствий: нескончаемые светофоры, ленивые пешеходы, столкновения и крупные аварии.

А главное!

Всё население Города вдруг начинало двигаться туда же, куда стремился он. Автомобили изо всех соседних улиц вливались в ту, по которой ехал Паучок. Общее движение замедлялось, порой останавливаясь совсем, и тогда случались большие и малые трагедии. Чьи-то нервы не выдерживали, водитель стремился проскочить там, где места явно было недостаточно, в результате чего пункт «Бух» достигался раньше, нежели к нему приводила дорога.

Всякая авария переживалась Паучком как личная. Ему казалось, что это он столкнулся с кем-то и лежит, истекая кровью, у обочины… А если этого не случилось на самом деле и он продолжил движение, то это лишь временно. Рано или поздно, но и он должен найти своего товарища по несчастью!

«Скорая помощь», зажатая на левой полосе, сколько ни сигналила, стояла на месте. Машины плотно запрудили дорогу и даже при самом большом желании никак не смогли пропустить её.

Вдруг из «скорой» выпорхнула Муха-врач и истошно закричала:

– Она умерла! Маленькая Пчёлка! Умерла… Из-за вас!..

Муха долго и несвязно кричала, рыдала, причитала.

Но Пчёлку, которую они везли, уже было не возвратить…

Городская сеть уловила ещё одну жертву!

И проглотила её.

Паучок в оцепенении сидел в машине. Ему сигналили со всех сторон, чтобы он не задерживал движение. Всем надо было скорее ехать по своим делам.

Никто не обратил внимания на смерть, которой могло бы не быть. Но она случилась…

И он, Паучок, стал соучастником этого печального события.


Берёзовая роща встретила Паучка тишиной.

Низкие облака тянулись над озером, напрочь перекрывая доступ солнечным лучам. Но над рощей облачные массы клубились, налетая друг на друга, и в этих играх-состязаниях иногда теряли плотность, давая возможность проступить небесной голубизне.

С трассы доносился редкий шум проезжавших автомобилей.

– Божью Коровку что-то не видно. Готовится к зиме? – спросил Паучок понурого Скорпиона, залезавшего в гнездо.

– Все готовятся к зиме. Один ты всё где-то пропадаешь…

Скорпион явно был не расположен к беседе.

И Паучок побрёл искать Божью Коровку сам.

По пути он разговорился с Изумрудным Жуком, с которым познакомился в начале лета. Тот сидел на цветке шиповника среди красных лепестков, и зелёное свечение от него широко разливалось вокруг.

Сейчас Жук немного потускнел, но был рад встрече.

– А, Паучок-крестовичок! «Из дальних странствий возвратясь»… Что невесел, голову повесил?


Почему-то вместо того, чтобы спросить про Божью Коровку, Паучок вдруг принялся подробно рассказывать про городскую сеть, в которой он долго путался-барахтался и оказался отторгнутым ею.

– Хорошо! Очень хорошо, – благодушно кивал Изумрудный Жук.

– Что же в этом хорошего?! – возмутился Паучок.

– Как же, – миролюбиво начал Жук. – Ведь благодаря тому, что там было плохо, ты оказался здесь, где хорошо. Ведь здесь тебе хорошо?

– Ну… лучше, конечно, чем там. Но и тут жизнь как-то изменилась, пока меня не было. Потускнела…

Паучок подумал про Божью Коровку, перед которой чувствовал какую-то неясную вину, и понял, почему жизнь для него потеряла яркие краски.

Но опять заговорил о другом:

– Я недавно рекламную страницу видел с призывом: хочешь, чтобы о тебе узнали все? И дальше шло предложение разместить там свою рекламу… А мне хочется порой умалиться, стать совсем незаметной крохотной мошкой, чтобы не превратиться в очередную жертву…

– Жертвой можно стать и будучи самой мелкой мошкой, – покачал головой Жук. – Убегать от трудностей бесполезно, они всё равно настигнут нас.

– А-а… – Паучок хотел что-то уточнить, но замялся. Он снова вспомнил про Божью Коровку.

– Там она, – ответил Изумрудный Жук, без труда угадав мысли грустного собеседника. – Под калиновым кустом, в листве…

Паучок засеменил в указанном направлении.

Обнаружив бездыханную Божью Коровку, он замер в долгом молчании.

А потом, понурившись, он стал бормотать, что не ценил её дружбу… Погнался за успехом и острыми ощущениями, и асфальтовая сеть долго не выпускала его… Но он вспоминал свою Коровку, хотел увидеться! Стремился к ней…

И вот!..

Все эти слова были правдой, но он вдруг понял, что не говорит о главном.

– А ты знаешь, – прошептал он, – что я тебя люблю?!

– Нет, – вдруг открыла глаза Божья Коровка. – Но теперь буду знать.

Обрадованный Паучок склонился над ней, чтобы поцеловать, а она добавила:

– Но память у меня короткая, и мне об этом нужно постоянно напоминать!


Два дня Паучок радовался жизни. Он не переставая говорил Божьей Коровке о чувствах, переполнявших его. С большим вдохновением залезал на ветки кустарника и изготавливал красивую, блестящую в солнечных лучах паутину.

Редкий шум машин, доносившийся с трассы, не беспокоил Паучка, даже когда громыхали тяжелогружёные фуры или урчали, выбрасывая чёрную копоть, взбиравшиеся на косогор самосвалы. Но если вдруг доносился едва слышимый шорох скоростного автомобиля, который будто пролетал над дорогой, едва касаясь её, в Паучке начинало расти беспокойство…

Гигантский Водяной Клоп, приползший в Город из ближайшего бочага, был основательный малый. Он превосходил Паучка не только комплекцией, но и важностью, разнообразными умениями и высоким мнением о своих способностях.

– Я буду помогать тебе! – заявил он Паучку. – Я пять лет в разных городах занимался тараканьими бегами! Кое-чему научился… Готов к бою! А ты, думаю, поможешь мне – у меня ведь тоже свои планы на жизнь… Надеюсь, наши отношения будут взаимовыгодными.

Получалось, что Водяной Клоп, хотя и заявил о своём намерении помогать, должен быть первой скрипкой, а Паучок… Нет, даже не второй. Ему будет позволительно иногда ударить в литавры, поздравляя с очередной победой своего сотоварища.

– Всё бы ничего, – делился Паучок с Тарантулом, – я на первую роль и не претендую. Лишь бы дело не страдало! А от спеси и чванства оно никак не выигрывает.

Не знаем точно, страдало ли дело – вроде бы их тараканы часто прибегали первыми, но сам Паучок очень даже страдал.

По прошествии очередной недели усиленных трудов, сопровождавшихся регулярными уверениями в своей деловитости, Водяному Клопу требовалось отдохнуть и расслабиться.

– Я заслужил! – ставил в известность Паучка гигантский товарищ.

И, напившись чьей-то дурной крови, он шёл крушить всё, что встречалось ему на пути.

И даже – всех!

Например, Ворчливую Осу, которая необдуманно визгнула ему: «Кто ты такой и зачем пришёл сюда?», он шибанул так, что та размазалась по стенке. Даже жало выпало у бедной…

– Вот так! – торжествовал Гигантский Водяной Клоп, глядя на неё мутным взором. – Теперь жалить никого не будешь! Хватит! Я тут наведу порядок! И Паука вашего выкину отсюда, чтобы не мешался под ногами!..

Тарантулу он предложил помериться силой, но дружеское состязание быстро перешло в поединок. Искры злобы фейерверком разлетались от схватки и наводили ужас на всех окружающих! Жучки-паучки в страхе разбежались, опасаясь, как бы и им не досталось, а у борцов дело дошло до синяков и кровавых ссадин.

Все были возмущены:

– Это никуда не годится! Зачем он нам? От него больше вреда, чем пользы. Его надо прогнать…

– Он же и другим бывает. Хорошим. Даже добрым… – защищал компаньона Паучок.

– Когда и кто видел его доброту?!

– Он приходил, извинялся и за Осу, и за Тарантула…

– Тарантул-то ему сам навесил как следует! Ещё немного – и от твоего Водяного Клопа одно мокрое место осталось бы.

– Вот видите, значит, он – пострадавший…

– Я улетаю отсюда, – заявила Оса. – Мне страшно находиться рядом с таким жутким чудовищем.

– А тебе сначала думать надо, прежде чем рот открывать. Сама же спровоцировала его! – отмахнулся Паучок.

– Ничего себе! Я ещё и виновата!.. Меня чуть не убили, а Клоп не виноват…

– Я не говорю, что он не виноват. Но тебе надо и свою вину признать.

Каждый в своих глазах выглядел правым.

Оса, не имея жала, теперь пыталась жалить языком, не переставая огрызаться на всех.

А Гигантский Водяной Клоп после недели воздержания опять стал искать дурной крови, чтобы забыться и не думать о своих внутренних проблемах, которые толкали его на безобразия. Он пришёл к Паучку и предложил:

– Давай померимся силой!

Не успел Паучок сообразить, что ему ответить и как себя вести, Гигантский Клоп сжал его в своих объятиях и…

Не осталось бы от Паучка даже и мокрого места, но откуда ни возьмись появился Тарантул. Он и спас приятеля от погибели.

Но жить и работать в прежнем режиме Паучок уже не мог.


А Скорпион ползал сам не свой: похудел и потускнел. Он замкнулся, ни с кем не разговаривал. Он страдал. Что делать? Убежать отсюда?! Уползти и скрыться-затеряться в каком-нибудь огромном городе, где в свете мутных фонарей тебя никто не заметит? Да ведь от своей скорпионской сущности не убежишь. Напасть на эту размалёванную букашку опять? А где уверенность, что вторая попытка не закончится тем же? Неужели она действительно против его ухаживаний?! Как же он обманулся!..

Он терялся в догадках и от непрекращающихся однообразных дум мрачнел ещё больше и ещё сильнее худел.


А что же воскресшая Божья Коровка? Она и впрямь была Божьим созданием, эта симпатичная букашка!


– Ты знаешь, – говорила она Пауку-крестовику про Скорпиона, – мне жалко его.

– Почему? Он напал на тебя. Ты едва не умерла!

– Не знаю. Мне его так стало жалко, когда он ползал вокруг куста и звал меня…

– Ну, так отозвалась бы! – обиженно бросил Паучок. – Посмотрела бы, как он тебя пожалеет.

– Нет, отзываться я не собиралась, – не приняла паучьей иронии Божья Коровка. – Страшно было! А к нему возникла жалость… Мы так хорошо дружили… Природой любовались, слушали трели птиц…

– Вот он и принял дружбу за… любовь.

– Но я же повода не давала!

– В твоём понимании – не давала, а в его – даже очень. Дружба и частое общение для него достаточный повод.

– Да… Теперь я вспоминаю, как он смотрел на меня… А мне и в голову не могло прийти…

У Паучка от «жарких объятий» Водяного Клопа болели все рёбра, паутину он почти не плёл и лапками перебирал уже не так бойко. Однако он старался не ныть и держаться мужественно, стойко нести свой крест, который по-прежнему украшал его спину.

Только Гигантского Водяного Клопа он не жалел. На это его не хватало. А пострадавшая от Скорпиона Божья Коровка, может, и Гигантского Клопа пожалела бы!..

– Ты говорил, что надо жить как бы поверх зла, – обратился Паук-крестовик к Изумрудному Жуку. – Не входить в него, не зацепляться за него… Но почему-то и добрые дела или чувства могут приносить боль.

– Да, добро и зло, их взаимодействие – как перекрёсток, на котором сталкиваются две машины. От удара – всегда боль. И от столкновения добра и зла неизбежны страдания!

– Значит, столкновения неминуемы?

– Если мы стремимся жить в плоскости добра, которая простирается над плоскостью, где творится зло, то зло нас особо и не касается. Если же плоскости где-то пересекаются (а это происходит, как правило, в нашем сердце), боль и страдания неизбежны… Посмотри на Бабочку. Она порхает, перелетает с цветочка на листочек, никому зла не желает…

– Порхает… пока не попадёт в чью-нибудь паутину!

– Ну, тут уж дело твоих лап…

Паучок и раньше не мог равнодушно смотреть, как трепыхаются насекомые, запутавшиеся в его паутине. Он поскорее выпускал хоботок с ядом, чтобы жертва не мучилась. Но теперь он решил отказаться от хищнического образа жизни.

– Может, зла от меня уменьшится хоть на немного, – делился он с Изумрудным Жуком.

– А питаться чем будешь? Светом?..

– Попробую… Это, наверное, возможно, если освободиться от своего внутреннего зла и не участвовать во внешнем.


Мягкий солнечный свет пронизывал белоствольную рощу, обрамлённую густыми елями и невысокими пышными соснами. Вдали под косогором нежно голубела гладь озера.

Мальчик лет десяти в синей бейсболке, проходя мимо калинового куста, заметил у себя на руке Божью Коровку. Он долго разглядывал её, поворачивая ладонь, когда Коровка заползала на тыльную сторону руки.

Потом поднял руку и произнёс речитативом:

– Божья Коровка, улети на небко! Там твои детки кушают конфетки. Божья Коровка, в небо голубое хочется мне очень полететь с тобою…

Мальчик улыбнулся каким-то своим мыслям, а симпатичная букашка в это время расправила крылышки и взлетела.

Высоко над землёй тянулась от одной ёлки к другой серебристо-фиолетовая нить. Чёрный колченогий Паучок с белыми пятнами в виде креста на спине, неспешно перебирая лапками, двигался по незаметной в прозрачном воздухе дорожке, которую сам же и изготовил.

Во всей природе, напитанной божественным Светом, царила счастливая безмятежность…


Тритоновы очки. Сказки

Подняться наверх