Читать книгу Высшие и суд - Ильдар Гайнанов - Страница 19

– Уйди, зараза! У меня сегодня день отдыха! Отвали, кому говорю!

Но одеяло упрямо сползало с кровати под аккомпанемент цокота когтей по полу и тихонькое рычание Абрека – здоровенного, ещё нестарого, заслуженного пса, списанного из армии по ранению, и теперь живущего у меня. Убедившись, что разбудил окончательно, Абрек изобразил на морде чувство хорошо выполненного долга и перешёл к воспитательному моменту. Демонстративно потянул носом, скривился, фыркнул и осуждающе гавкнул в сторону. Всё это с видом глубокого отвращения и нетерпеливого потаптывания на месте, мол, нахожусь здесь только из-за твоих прежних заслуг, хотя и противно.

Понимаю я тебя, псина, с твоим-то нюхом сапёра стоявший в комнате аромат за километр учуешь. Ещё и пиво вчера – это мы зря… На утро надо было оставить. Ну, посидели вчера немного, душой оттаяли, а то неделю мотались по лесам и болотам, отрабатывая совершенно идиотскую вводную, изображали неведомого противника, десантировавшегося на пусковые установки и командные пункты комплекса А-1353. Где это, интересно, такого противника можно взять, который сумеет на комплексы ПРО десантироваться? Настоящие противоракетные, а не те, что у Штатов. Которые малоразмерную боеголовку, ставящую помехи, если не в космосе, то уж не ниже стратосферы точно в облачко разлетающихся обломков превратят. А тут – десантирование противника… И откуда, спрашивается? Для сто тридцать пятого попасть в транспортник – это все равно, что снайперу ставить задачу попасть в заднюю стенку тира. А до них ещё «трехсотые» стоят, и недавно заступивший на боевое дежурство «четырехсотый».

Не, конечно, класс показали. Если бы ИЛ-76 обладал способностью материализоваться в нужной точке пространства, а заряды были не имитационные, то список на награждение сразу в Пентагон засылать надо было бы. Порадуйтесь, значит. Но и охрана показала себя нормально, пацаны погоняли нас неслабо. Посредники даже половину группы уничтоженной засчитали.

Размышления прервал тыкающийся в руку холодный нос Абрека, возвращавший сознание к действительности, в которой самым неприятным моментом был стук в дверь, сопровождавшийся криками посыльного: «Товарищ майор, вас в штаб! Срочно!»

Щас! Идти, конечно, придётся, но вот насчет срочно есть другое мнение.

«Иди открой!» – это я Абреку. Наверное, единственное, что он не умеет делать, так это говорить. Хотя мордой умеет высказать всё без слов. А уж про такую мелочь, как оттянуть лапой дверную задвижку и говорить нечего. Прекрасно понимая, что посыльной за дверью для него лично означает опять отсутствие хозяина, и, соответственно, отмену обещанного вчера похода на речку, Абрек неохотно потрусил к двери, показательно хромая. Ага, где бы твоя хромота была, если бы мы шли купаться? Носился бы по лесу и прибрежным кустам как щенок несмышленый. Хотя на самом деле тебе уже шесть лет, и из них ты успел два года повоевать сапёром в Кавказских горах и получить свою пулю.

Быстро вскочил, одеваясь, чтобы предстать перед посыльным в нормальном виде. Вспомнился бородатый анекдот советской ещё эпохи про орущего за дверью кабинета директора и пояснения секретарши для японской делегации: «С Москвой разговаривает». И наивный вопрос японца, не осведомлённого в тонкостях нашей связи: «А по телефону нельзя поговорить?» Кстати, что за дела? Телефон вот он, присутствует, хоть и накрытый подушкой. И второй телефон, без кнопок и диска, тревожный, тоже на своём месте. Мобильник, конечно, выключен, но и этих-то двух с головой должно было хватить, посыльной – это уже как-то перебор. Даже отвыкнуть от них успели с развитием связи. Опаньки, а ведь молчат оба, чего не может быть по определению. Тревожный телефон – это такая штука, проще которой только гвоздь. Он стоит здесь, и от него до пульта дежурного по части тянутся два провода без всяких хитрых электронных уплотнений. И не работать он может только тогда, когда этот провод перережут, о чём немедленно дежурного проинформирует загоревшаяся лампочка, и связистам добавится работы. А если в установленное время связист не доложится, то по его следам выскочит из караулки группа из состава батальона обеспечения. А там хоть и пацаны, но их за время службы успевают натаскать так, что не комфортно себя будут чувствовать даже «зеленые береты», окажись они каким-то сказочным образом здесь. Что, очередная проверка? И в штабе сейчас сидит и с ухмылкой смотрит на часы посредник? А кто же тогда против нас играть может? «Гром»? «Витязь»? «Заслон»? Остальным вроде не по профилю… В последнее время спецназов всех видов подчинённости развелось немерено. Им хоть имена давали благозвучные – «Альфа», «Барс», «Беркут», «Добрыня» и далее по алфавиту. А то могли бы, как у нас принято, так обозвать, что не будешь знать, куда от насмешек деваться. Это только для рекламы – автоматический огнемёт «Буратино»! Почувствуйте себя дровами! А при виде изготавливающейся для стрельбы «Гвоздики»4 запах может возникнуть только определенного свойства. Если она в тебя стрелять собралась…

Посыльный, ловкий солдатик явно преддембельского вида, приведённый в уставное состояние моей недовольной рожей, опасливо косясь на занявшего позицию сзади-сбоку Абрека, тихонько доложился: «Товарищ майор, вас в штаб, срочно». И, показывая свою принадлежность к всезнающей братии связистов, добавил: «Фигня какая-то нездоровая. Связи нет, проверяющих нет, в штабе фельдкурьер сидит. Оперативный общий сбор объявил. Из-за этих инопланетян, наверное». «Кого?» – я демонстративно потянул носом, выказывая недоверие к трезвому виду посыльного. «Так вчера по телевизору же показывали… И эти … экраны в небе… с текстом… Корабли в околоземном пространстве…». Понятно, что-то вчера мы явно пропустили. Водка – зло. Но кто ж кроме нас это зло уничтожит? Решив, что у дежурного информации будет поболее, и более достоверного свойства, я скомандовал Абреку – пропусти. Тот, неторопливо, и с чувством глубокого собственного достоинства, вызванного большим, чем у дембеля, сроком службы, сменил позицию, подталкивая посыльного носом к двери. «Разрешите идти?» – «Давай». Солдатик пулей выскочил за дверь. Через минут пять и я. Городок выглядел тревожно. Спешившие к внутреннему КПП офицеры, бегающие посыльные, напряжённые лица офицерских жён – все как-то сразу посерьёзнели. Понятно, это уже не игра. И очень похоже, что нам предстоит вскоре играть в ней свою роль.