Читать книгу МеНя уБиЛи в дЕвЯнОсТо шЕсТоМ - Ильдус Муслимов - Страница 4

До Пскова Ольга добиралась с пересадкой в Москве. После прошедших майских праздников вокзалы были очень оживлёнными. Ожидая поезд, она никуда не выходила из зала ожидания, перекусила приготовленными бутербродами, читая кем-то оставленные на скамейке газеты. Лишь изредка отвлекалась, разглядывая окружающих её людей. Мучила единственная мысль: правильно ли она поступает, отправляясь туда, где её никто не ждёт. Больше всего Ольга боялась, что не найдет того батюшку, к которому направил священник. И тогда деньги, потраченные на билеты, просто пропадут зря. Полученную денежную компенсацию при увольнении с контрактной службы она полностью хотела положить в банк под проценты. Впереди у детей государственные экзамены, а потом выпускные. Антону будет нужен костюм, а Ксении платье. Да ещё плюс на столы, на подарки учителям. Поэтому уезжая, Ольга оставила дома половину всех полученных денег, а вторую взяла с собой. В поезде ночью ей не спалось, и до самого рассвета она пролежала на верхней полке, смотря в окно. В голову лезли всякие мысли, вспоминала Чечню, своих друзей, подруг и конечно же тех, кто погиб в бою. В детстве при виде крови она могла упасть в обморок, а в Чечне кровь была повсюду: на растерзанных от взрывов и пуль телах раненых и погибших, на броне БТР, в кузовах машин и просто лужами на земле.

В шесть утра Ольга была в Пскове. Город ей понравился своей зеленью, старыми домами. Ей казалось, что небо у Пскова было каким-то своим, с пушистыми облачками и голубым поднебесьем. Узнав у прохожих как добраться до храма Николая Чудотворца, она села в автобус. Уже через полчаса Ольга стояла у его ворот. Внутри народу было мало. Люди заходили, ставили свечки, крестились и выходили. Лишь некоторые задерживались у прилавка, где торговали церковным товаром. Ольга подошла к иконе Николая Чудотворца и поймала себя на мысли, что не знает никакой молитвы. Но удержаться, чтобы не попросить помощи у святителя, не смогла и тихо зашептала: «Молю тебя, пошли здоровья детям моим, родителям любимым. Помоги, пожалуйста, найти мне работу и умоли Господа Иисуса Христа простить мне мой грех…»

Глаза Ольги наполнились слезами.

– Бог простит, – неожиданно услышала она за спиной.

Оглянувшись, Ольга увидела батюшку. Ему было около семидесяти, невысокого роста, добрый взгляд, седая бородка. Одет он был в одежду, которую одевают для утренних, обеденных и вечерних богослужений.

– Здравствуйте, – тихо проговорила Ольга, торопливо вытирая пальцами слёзы. – Я… тут проездом. Мне бы очень надо увидеть батюшку Василия.

– Я и есть отец Василий.

Ольга обрадовалась.

– Меня к вам направил отец Афанасий.

Священник внимательно оглядел Ольгу, затем жестом руки пригласил в одну из комнат. Ольга пошла за ним. В помещении, куда они вошли, стоял большой письменный стол, полки с множеством книг, шифоньер и длинная деревянная скамья у стены. Ольга почувствовала на душе удивительное спокойствие.

– Присаживайтесь, вижу, что устали с дороги.

Он сел рядом с ней.

– Надеюсь, что отец Афанасий в добром здравии, коль вас прислал?

Она положительно закачала головой.

– Да-да.

– Ну что ж, это уже для меня радость. Слушаю вас, чем могу помочь?

Ольга рассказала батюшке о своей встрече со священником Афанасием и об их разговоре. Батюшка Василий внимательно выслушал её, приглаживая бородку.

– Как таковой официальной работы для кого-либо у меня нет. По всей вероятности, отец Афанасий имел ввиду сыроварню в лесу, которую мы с ним когда-то мечтали восстановить. Ещё во времена революции местные дьяконы в подвале монастыря, делали глиняные формы для отливания сыра. Был я там пару месяцев назад. Монастыря то уж нет, один фундамент остался. И вход в подвал завалило остатками кирпичей да камней, стало быть, проникнуть внутрь я не смог. Завал разбирать надо, а сил моих и здоровья уж не осталось. Я понимаю так, что отец Афанасий хотел, чтобы ты сыроварением занялась?

Ольга растеряно посмотрела на батюшку.

– Про сыроварню он мне ничего не рассказывал.

Отец Василий понятливо закивал головой.

– Видно боялся, что трудностей испугаешься.

– Но… Я одна и мне некому помочь. Тут же наверняка нужны мужские руки и умение. – Ольга почувствовала себя неловко. «Неужели я зря приехала» – подумала она. «Какие Господи сыры, и кто их будет покупать. Люди без работы и без денег сидят. Нет, надо извиниться и уезжать».

– Вы простите меня за то, что я отняла у вас время, – вставая, сказала Ольга. – Но мне на самом деле нужна работа, а не какое-то хобби. У меня двое детей, которых нужно поднимать. До свидания батюшка. – Ольга направилась к двери. В тот момент она услышала за спиной голос отца Василия.

– Жаль доченька. Отец Афанасий никогда не ошибался в людях. Он очень расстроится.

Ольга вышла из церкви и тихо пошла в сторону автобусной остановки. Слова батюшки Василия о том, что отец Афанасий никогда не ошибался в людях, глубоко тронули её. Она остановилась, немного постояла, словно взвешивая свои действия, потом повернулась и быстрым шагом направилась обратно. Батюшку Василия она нашла в той же комнате, откуда вышла несколько минут назад. Он сидел за столом и что-то записывал в тетрадь. Увидев её, отец Василий отложил своё занятие.

– Что-то забыла доченька?

Ольга села на скамью.

– Батюшка, я подумала и решила, что я должна посмотреть эту сыроварню. Если конечно вы разрешите.

– Как же не разрешить, обязательно разрешу, – улыбнувшись, сказал отец Василий. – Ведь если сыроварня оживёт вновь, то простой люд по тропинке проложенной Господом потянется к святому месту.

Ольга улыбнулась от внезапно нахлынувшей на неё радости.

– Спасибо вам батюшка. Тогда я сейчас в город, мне надо снять комнату в гостинице. Я же только с поезда.

– Гостиниц всего лишь три, да и те наверняка заняты, – сказал он. – Сейчас очень много туристов заграничных. Ты доченька вот что. Временно поселись здесь в церкви, комнатку мы тебе выделим. Завтра утром тебя проводят на место, осмотрись там, что к чему. Главная ценность сыроварни, это старинные рецепты сыра. Они выбиты на стенах внутри подвала. Будем надеяться, что всё сохранилось.

Ольгу поселили в комнате для сторожей. На следующий день утром отец Василий подвёл к ней невысокого, худенького мальчишку лет двенадцати.

– Ну вот, знакомьтесь, это Егор.

Она, улыбнувшись, протянула руку.

– Очень приятно Егор с тобой познакомиться. Меня зовут Ольга.

– Егор тебя проводит до разрушенного монастыря в лесу. Объяснит, как вернуться обратно. Перед тем как идти зайдите в трапезную, там вам собрали покушать в дорогу. Ну, всё, ступайте с Богом.

Доехав до окраины города, Ольга и Егор вышли с автобуса, и пошли в сторону леса.

– Егор, а к монастырю дороги нет совсем? – спросила она мальчика.

– Никакой нет, – замотал головой Егор. – Была тропка, да и та заросла. Люди боятся заходить в лес. В войну здесь партизанский отряд был, а немцы минировали всю окраину леса, потому как боялись. Вот городские и пугаются сюда заходить, на мине не хотят подорваться.

– Неужели такое случалось? – с интересом спросила Ольга.

– Полно случаев таких. То ногу оторвёт кому, то и вовсе гибнут.

– А сколько туда нам идти?

– Около часа, может и больше.

В дороге они не отдыхали, приходилось подниматься в гору и пробираться через сильно заросший молодняк деревьев и кустарники. Наконец Егор остановился и, протянув руку, указал пальцем вглубь леса.

– Вон видишь, дубы стоят?

Ольга присмотрелась.

– Вижу.

– Это монастырские дубы. Мы пришли.

Вид разрушенных стен до самого фундамента, куски разбросанных кирпичей и валяющийся мусор расстроили Ольгу до глубины души.

– Егор, а кто же разрушил монастырь?

Мальчишка устало присел на пенёк спиленной берёзы.

– Люди. Кто же ещё. Когда ещё была дорога приехали хозяева магазинов с района и увезли кирпич. Пацаны говорят, что они из него построили платный туалет.

– А что здесь не было сторожа? – удивлённо спросила Ольга.

– Нет. Батюшка Василий сказал, что у крещённого человека рука не поднимется на воровство.

Ольга с грустью кивнула.

– Ну да…

Егор показал Ольге, заваленный обломками гнилых досок и брёвен вход в подвал.

– Это мы с Батюшкой закидали, чтобы никто не увидел сыроварню.

Перекусив обедом, который они взяли в церкви, Ольга с Егором принялись освобождать вход в подвал. Работы предстояло много, к тому же солнце уже поднялось высоко, и наступала жара. Только часа через три им удалось добраться до дверей. Они были очень тяжёлыми и поначалу не поддавались. Помог валявшийся рядом лом, который очевидно забыли те, кто приходил сюда за стенным камнем. Ольга зажгла свечку, и они с Егором стали потихоньку спускаться вниз по каменным ступеням. Помещение было не большим, приблизительная площадь составляла около двадцати метров.

Стены были выложены плоским светлым камнем, на них аккуратно и красиво были выбиты латинские буквы, формирующие текст. Прочесть что-либо Ольга не смогла из-за плохого освещения и пыли. Посреди комнаты стояли два длинных стола, изготовленные из хороших и толстых досок очевидно дубовых. Рядом были такие же длинные скамейки. В самом углу находилась печь с дымоходом в стене. На полу было много глиняной посуды: горшки разной глубины, чаны, деревянные ложки, ковшики, лопатки, формы очевидно для заливания в них готового сыра, тут же стояли три дубовых бочки, наполовину заполненные водой. На потолке висели люстры с подсвечниками, в которых ещё сохранились толстые и подгоревшие свечки. Всё это настолько удивило Ольгу, что она с трудом удерживала в себе нахлынувшие эмоции. Весь остаток дня они с Егором отмывали комнату, посуду, стены. Помогло то, что воду набирали в роднике рядом с монастырем. Ближе к вечеру Ольга и Егор подустали, однако довольные проделанной работой закрыв двери в подвал, отправились обратно в город. В автобусе, Егор, облокотившись на окно, заснул, а Ольга глядя на него вспомнила о дочери и сыне. Она не знала, как они воспримут новость о том, что их мама пошла в какой-то лес, где, совершенно не зная, что её ждёт, занимается восстановлением столетней сыроварни. Больше всего она боялась, что, если это всё окажется напрасным, она потратит впустую оставшиеся деньги. Но отступать уже некуда, не привыкла она бросать начатые дела и швыряться доверием людей.