Читать книгу День рождения ведьмы - Кирилл Кащеев, Илона Волынская - Страница 13

– Ну, и какого вы сюда приперлись? – доносящийся сквозь тонкую филенку7 двери грохот школьной перемены вдруг отдалился, разрезанный спокойным, даже с некоторой ленцой, девчоночьим голосом.

Екатерина Семеновна, Баба Катя, вздрогнула и выронила карандаш. Все-таки тридцать лет педагогического опыта – не кот начихал, начинаешь разбираться в интонациях учеников. Такой разговор не закончится банальным пинком или ударом учебника по голове. Когда говорят так… дальше будут родители, полиция, проверяющий из гороно и… хорошо, если не журналисты!

– Совсем обнаглели, возле самого директорского кабинета! – выпалила Баба Катя и рывком распахнула дверь класса.

На лицо упала тень. Что-то большое пронеслось у самой ее головы и с шумом ахнуло в косяк. Баба Катя шарахнулась назад, вцепилась обеими руками в дверь, едва удержав равновесие…

Она торопливо сдвинула очки на нос, боясь, что вылезшие из орбит глаза сейчас упрутся в стекла! Но и без очков тоже ничего не изменилось: у директорского кабинета подпрыгивала ученица Хортица… и со всего маху колотила по обшитой дерматином двери подушкой в цветочек! Хлоп! Хлоп!

– Хортица, ты что делаешь? – наконец очухавшись, завопила Баба Катя.

Ирка повернулась – глаза превратились в щелки, точно она прицельно отслеживала полет невидимой мухи… Метнулась вперед… Бац! Подушка шарахнула по стене совсем рядом с Бабой Катей – аж ветром обдуло! Ирка остановилась. Ухваченная за уголок подушка настороженно покачивалась у нее в руке, словно девчонка каждый миг готова была ударить снова. Критически, как художник картину, оглядела стену… Баба Катя тоже уставилась на стену.

«Мыть пора. Безусловно, пора мыть. Во время летней практики…» – подумала она. Кроме забившей шероховатости старой пыли на стене ничего не было. И никого. Буйный от пяти минут свободы поток школьников тек мимо, не обращая ни на Бабу Катю, ни на Хортицу ни малейшего внимания.

– Хортица, я кого спрашиваю? Ты что творишь рядом с директорским кабинетом?

На сей раз девчонка соблаговолила обернуться. С искренним изумлением воззрилась на Бабу Катю, словно собственная классная руководительница была последним человеком, которого она ожидала встретить в школьном коридоре.

– Хортица, ты вообще хоть что-то слышишь?

– Ничего, Екатерина Семеновна! – Ирка завела руку за спину, словно пытаясь спрятать подушку. – Не делаю я ничего, а слышу я все… – из-за спины подушка выпирала, Ирка торопливо сбила ее в валик и зажала под мышкой.

Баба Катя пристально наблюдала за Иркиными манипуляциями.

– Ты с кем только что разговаривала? – не отрывая глаз от меленьких синих цветочков на застиранной белой наволочке, спросила Баба Катя.

– А-а-а… М-м-м… Ни с кем! То есть вот совершенно ни с кем! – Ирка нервно переложила подушку под другую руку, а носком кроссовка шаркнула по линолеуму, точно откидывала с дороги бумажку или банановую шкурку. Но на полу, как и на стене, тоже ничего не было! Ирка засмущалась еще больше. – Я это… Английские глаголы повторяла!

– Хортица… Ты говорила по-русски!

– А-а… Э-э… Я английский сейчас так хорошо знаю, что мне все равно на каком языке, вот и перепутала!

– Хортица! Не делай из меня идиотку!

– Я не делаю, Екатерина Семеновна, зачем мне? – искренне запротестовала Ирка… и осеклась. Фразочка прозвучала двусмысленно.

– А подушка тебе зачем? – сквозь зубы процедила Баба Катя.

Ирка дико уставилась на стиснутую под мышкой подушку… поняла, что все равно пропадать… и, преданно глядя Бабе Кате в глаза, задушевно выдала:

– Вы не поверите, Екатерина Семеновна – я так устала за год! – и крепко прижала подушку к груди.

– Поверю, Хортица, поверю! – также задушевно откликнулась Баба Катя. – Сколько от тебя неприятностей было в этом году – кто угодно б устал! То тебя похищают…

– Меня похищают – и от меня же неприятности?

– Так ведь именно тебя – никого другого не тронули!

– А лучше, чтобы всю школу разворовали? – возмутилась Ирка.

– Лучше, чтобы тишина и спокойствие! А вокруг тебя то старшеклассниц прыщами обсыплет…

– У них возраст такой!

– То Андрея из одиннадцатого класса змея укусит…

– Не я ж его укусила!

– А хуже всего был твой немецкий отчим!

– Отчим-то что сделал?

– Не спорь с преподавателем, Хортица! Проблема в том, чего он НЕ сделал!

Ирка вздохнула, сдаваясь. Бабу Катю отчим и впрямь кинул: обещал ремонт в классе и не сделал. Хоть проси для него отпуск из Пекла, куда Ирка его засунула, – разочарованная в ожиданиях Баба Катя устроила Ирке натуральное Пекло на земле!

– Теперь еще и это! – Баба Катя обвиняюще ткнула пальцем в подушку. – Хортица, проблемных детей не любят!

Ирка печально опустила уголки рта и старательно изобразила греческую маску трагедии.

– А может, мы потому и проблемные, что нас никто не любит! – очень натурально всхлипнула она.

– Наглеешь, Хортица! – с мрачным удовлетворением заключила Баба Катя. Пронзительно задребезжал звонок, и толпа учеников грохочущим потоком хлынула по коридору, распадаясь на мелкие ручейки перед классами. – Не знаю, в какие игры ты тут играешь, но быстро вернула подушку на место и марш на занятия! И чтоб возле директорского кабинета я тебя больше не видела!

– Не увидите, Екатерина Семеновна! – радостно выпалила Ирка…

Баба Катя растерянно огляделась. Девчонки перед ней не было. Вот только что стояла, с дурацкой подушкой в обнимку… и исчезла, будто сквозь линолеум провалилась!

– Кажется, я тоже устала за этот учебный год! – Баба Катя посторонилась, пропуская в класс галдящую толпу учеников.

Хлоп! Хлоп! Звуки хлопающих ударов, будто мягкая подушка долбит в стену, продолжали доноситься из совершенно пустого – ни одного человека! – коридора. Баба Катя с грохотом захлопнула дверь класса, словно отгораживаясь от прущего из коридора чудовища. Хлипкая филенка немедленно дрогнула от обрушившегося на нее удара. Но выглядывать в коридор снова Баба Катя не стала.

Полураздавленное существо с ненормально большой головой и крохотным тельцем корчилось на линолеуме, судорожно суча коротенькими ручками-ножками. Ирка походя добила его подушкой. Его шустрый приятель тем временем уже примеривался к дверце директорского кабинета – завидев вооруженную подушкой Ирку, торопливо вытянулся струйкой серого дыма и принялся всасываться в замочную скважину. Не успел. Удар подушки развеял серое облачко по коридору – дымок снова стянулся в одну точку, превращаясь в большеголовую карикатуру на ребенка. Бам! Ирка попыталась припечатать его к стене, но «ребеночек» увернулся из-под удара. На дебильном личике возникло выражение жестокой радости, и он плеснул Ирке в лицо из зажатой между паучьими пальчиками лабораторной колбы. Ведьмочка шарахнулась в сторону – струя пролетела мимо и плюхнулась на пол, выжигая в линолеуме уродливую черную дыру.

Эту дырку Баба Катя тоже наверняка на Иркин счет запишет! Но Ирка только стиснула зубы. Хватит, высказалась уже, – так, что морок слетел, и Баба Катя ее с подушкой увидела! – и молча ринулась в погоню за несущимся по коридору заложным духом.

На жаргоне местных ведьм зловещая парочка из Иркиной школы числилась как «Степа и Степашка». Как их звали при жизни, никто уже не помнил, сохранилась лишь история про двух старшеклассников, которые в 80-х годах прошлого века додумались использовать школьную химическую лабораторию для варки наркоты. Но что-то у них пошло не так, лаборатория вспыхнула, как банка спирта, сигнализация не сработала, а предприимчивые дружки задохнулись в дыму. Тела похоронили, тогдашнего директора посадили за отсутствие средств пожарной безопасности, а в школе завелась парочка заложных покойников.

Тут ведь как – истинная душа после смерти отлетает в места, о которых даже самые мудрые из ведающих ничего не знают, а могут лишь догадываться. А в теле остается душа тварная – та самая, что отвечала за желание есть, пить, и даже купить новую шмотку, чтобы соседка по парте не думала, что она тут самая крутая! Если человек умер от старости, энергия тварной души успевает израсходоваться за его жизнь, а вот если «не своей смертью»… У-у-у, какие шустрые покойнички получаются! Еще и тупо мстительные, заразы: каждый год с приближением Навского Великдня «Степа и Степашка» осаждали директорский кабинет, норовя сжить со свету каждого, кто там сидел. Уже тридцать лет в Иркиной школе директора на своей должности не задерживались: то умирали, то заболевали, самые чуткие и осторожные успевали уволиться. К нынешней директрисе Ирка ни малейшей симпатии не испытывала, но это ж не повод позволить ее извести?

Прыгая через две ступеньки, Ирка мчалась вверх по лестнице вслед за летящим впереди духом. Похожий на младенца-переростка «Степашка» несся над ступеньками с такой скоростью, что за ним тянулся инверсионный след. С разгону врезался рахитичной башкой в крашеную стенку… и впитался в штукатурку, как вода в песок. Только мерзкое «хи-хи-хи» пронеслось над лестницей.

Выскочившая на площадку Ирка с досады шарахнула подушкой по стене и покосилась на часы. Вот вынесло же Бабу Катю в коридор! Если б не это, давно б уже прихлопнула поганца! Ла-адно… Ирка принялась неслышно спускаться по ступенькам.

Здоровенная башка с жутковато-младенческим личиком высунулась из стены. Огляделась. Губы растянула улыбочка садистского удовольствия… и выбравшись из стены целиком заложный покойник стремительно ринулся к директорскому кабинету – выставив здоровенную башку, пошел на таран. И-и… Бац! Заложного отшвырнуло от ставшей вдруг непроницаемой стены, как от батута! Возникшая у него за спиной Ирка размахнулась подушкой, точно теннисной ракеткой, и влепила уродца обратно в стену. Он завизжал, пронзительно, как недобитая летучая мышь, – и снова отскочил от стены, как при игре в сквош. Ирка снова въехала по нему подушкой. И снова… Бац-бац-бац! Распластанный по стене заложный сперва напоминал барельеф уродливого младенца, потом бесформенное пятно… и наконец осыпался на пол мелкими противными катышками пыли.

Шарахнув по этой пыли напоследок, Ирка шумно выдохнула и опустила подушку. Свободной рукой вытащила из сумки на плече спрей для цветов и на всякий случай еще обрызгала стенку крепким соляным раствором.

– И почему до таких элементарных вещей никто не додумывается? – Она взболтала спрей. – Нет, посыпать, посыпать… – явно передразнивая кого-то, пробормотала она, отворачиваясь от директорского кабинета…

Струя смешанной с солью воды ударила в подбирающуюся к ней странную, расплывчатую фигуру, а меткий удар подушкой по башке моментально упокоил бывшего школьного завхоза, по пьянке свернувшего шею на темной лестнице. Сам же лампочки вовремя не вкрутил, а теперь с претензиями! Одно слово – заложный, всегда виноватых ищет!

– Министерство образования ничего не понимает в реальной жизни, – с чувством выдала Ирка. – При каждой школе должна быть ведьма – хотя бы на полставки! В конце концов, платят же они медсестрам!

В кармане школьных брюк негромко запиликал мобильник.

– Ну ты едешь или как? – недовольно потребовала Танька. – Я их долго не удержу.

– Да-да, уже бегу! – Ирка метнулась к брошенной на подоконнике ветровке и, на ходу влезая в рукава, побежала вниз по лестнице. Отвела глаза охраннику на входе и выскочила на улицу. Привычно метнулась к остановке маршрутки… и чуть ли не силой заставила себя направиться к приткнувшемуся у бровки тротуара такси.