Читать книгу Алиби 2.0. Код невиновности - Ильвир Ирекович Зайнуллин - Страница 3

Первое сообщение пришло в среду, в 14:23. Всплывающее окно на экране смартфона, поверх карты города, по которой я пытался проложить маршрут, чтобы избежать пробок.

«Ваша подписка на сервис „Жизнь в офлайне“ истекла. Продлить?»

Я замер, и палец сам потянулся к кнопке «Отмена». Глупая реклама. Случайность. Но внутри все похолодело. Случайностей в моей жизни не осталось с того дня, как база данных «Цифрового Оракула» – стартапа, который я помогал создавать, – утекла в сеть. С того дня я стал специалистом по паранойе.

Меня зовут Лев Коробов, и я – цифровой архитектор. Я строю реальности из кода. Но моя собственная реальность дала трещину.

Второе сообщение я получил дома, за ужином. На персональном терминале, который стоит на кухне и выводит на экран календарь, погоду и… мои биометрические показатели. Частота пульса, уровень стресса. Идея моего бывшего партнера. «Чтобы лучше понимать себя», – говорил он. Теперь это окно в мой личный ад.

Текст был простым: «Не забудь завтра забрать костюм из химчистки. Ты обещал».

Я не обещал. У меня не было костюма в химчистке. И отправителя у сообщения не было. Только я и белый текст на черном фоне.

– Опять глючит система? – лениво спросила Аня, моя жена, протягивая тарелку с пастой.

– Да, – буркнул я, пытаясь стереть сообщение. Оно не стиралось. – Надо бы перепрошить.

Я солгал. Я не собирался ничего перепрошивать. Потому что это был не глюк. Это был знак. Кто-то снова был в моей системе. В моей жизни.

Три дня спустя все стало по-настоящему страшно. Я получил уведомление от банка о списании крупной суммы. Заказ в премиальном виномагазине. Я не пью красное вино. У меня на него аллергия. А сумма была списана с моего закрытого счета, реквизиты которого знал только я и мой бухгалтер.

Я провел ночь, проверяя логи, журналы доступа, трафик. Ничего. Ни единого следа взлома. Только идеальная, стерильная цифровая запись: «Платеж инициирован с доверенного устройства пользователя: Терминал Home-1. Подтверждено отпечатком пальца».

У меня сжалось сердце. Мой отпечаток.

Именно тогда я окончательно пересек грань. Я отключил все умные устройства в доме, кроме самого необходимого. Купил старый кнопочный телефон. Перестал пользоваться банковскими картами. Я жил в осажденной крепости, стены которой были построены из моего же страха.

Аня смотрела на это с усталой жалостью. Она уже не спорила. Просто наблюдала, как ее муж, гений кода, медленно сходит с ума от тени на экране.

И вот настал тот самый день.

Утро началось с тишины. Благословенной, гулкой тишины, не нарушаемой уведомлениями. Я пил кофе, глядя в окно на пустынную в этот час улицу. Мой «кирпич» лежал рядом, молчаливый и безопасный.

Внезапно дверь в квартиру распахнулась. Я вздрогнул, обернулся. На пороге стояли двое мужчин в строгих костюмах. Их позы, их взгляды кричали о том, кем они были, еще до того, как они предъявили кожаные ксивы.

– Лев Коробов? – спросил старший, с холодными серыми глазами. – Мы из управления «К» МВД. Вам следует пройти с нами.

– По какому делу? – голос предательски дрогнул.

– Вы знакомы с Артемом Вороновым?

Артем. Мой бывший партнер. Человек, который уговорил меня встроить в «Оракула» тот самый биометрический модуль, который теперь предательски фиксировал мой стресс.

– Знаком, – выдавил я. – Что с ним?

– Он был найден мертвым сегодня в три часа ночи в своем офисе, – голос следователя был ровным, как стерильная линия кода. – Убит. И все улики, вся цифровая история этого вечера… – он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза, – …указывают на вас, господин Коробов.

Мир сузился до точки. Я слышал, как на кухне разбилась чашка. Это была Аня.

– Это… невозможно, – прошептал я. – Я был дома. Всю ночь.

– Мы это проверим, – сказал второй следователь, помоложе. В его голосе слышалась неподдельная брезгливость. – У нас есть записи с камер по пути к офису Воронова. Есть его переписка с вами, где вы угрожаете ему. Есть данные вашего умного дома, которые фиксируют… аномальную активность в районе полуночи. И ваши биометрические показатели, говорящие о пике агрессии в момент убийства.

Меня вело. Я чувствовал, как подкашиваются ноги. Это был кошмар. Тот самый, которого я боялся.

– Но я был здесь! – почти крикнул я. – Спросите у жены! Проверьте… проверьте мой старый телефон! Он тут, где угодно!

Следователь с серыми глазами достал планшет и провел по экрану.

– Вот запись с камеры вашего подъезда. Четырнадцатый этаж. 02:17. – Он повернул ко мне экран.

На видео был я. Моя куртка, моя походка, мой шарф, который Аня подарила мне на день рождения. Человек шел, опустив голову, прямо к лифту. Он зашел в кабину. Камера внутри лифта на секунду поймала его лицо.

Мое лицо. Бледное, с лихорадочным блеском в глазах.

– Это не я, – выдавил я, и голос мой прозвучал как скрежет. – Я спал.

– Биометрия в терминале говорит об обратном, – парировал следователь. – В 02:15 система зафиксировала ваш выход из квартиры. Отпечаток пальца на ручке двери. Распознавание лица в лифте. В 03:45 – ваш возвращение. Все сходится.

Я смотрел на него, и в голове у меня стучала только одна мысль, страшная и неоспоримая.

Они правы. С точки зрения данных, с точки зрения всей той безупречной цифровой реальности, которую я сам помогал создавать, я был убийцей. Мои собственные цифровые следы, мои алиби, доказывали, что меня не было дома. Что я был на месте преступления.

Кто-то не просто взломал мои устройства. Кто-то взломал саму реальность и вставил меня в кадр, как главного злодея.

И теперь единственный человек, который знал, что это не я, был я сам – официально diagnosed цифровой параноик, стоящий перед следователями с уликами, которые кричали о его виновности.

Я сделал шаг назад, к столу, оперся на него, чтобы не упасть.

– Вам нужно пройти с нами для дачи показаний, – повторил следователь, и в его голосе впервые прозвучала сталь.

Я кивнул, не в силах говорить. Я был в ловушке. В идеальной, безупречной, сгенерированной ловушке. И чтобы выбраться, мне предстояло доказать, что доказательства – врут.