Читать книгу Цена эго: чем мы платим за то, чем не являемся - Илья Андреевич Басов - Страница 13

Любая двойственность может и является источником всего диапазона переживаний от огроменной радости до тёмных глубин депрессии. И не стоит обманываться внешней их «скромностью» (например, пассивность – активность) или наоборот «напыщенностью» (например, любовь – ненависть). Для демонстрации приведу такой случай. Консультировал я маму с сыном, ей ближе к 70 годам, ему около 40 лет. Очень вкратце ситуация следующая: сын попал в аварию, потом перенёс болезнь и теперь половина тела парализована (рука и нога). Запрос исходил от неё и заключался в том, чтобы я сделал так, чтобы сын проявил активность и захотел проходить восстановительные процедуры. А он проявляет пассивность – лежит на диване перед телевизором и ничего не хочет; соответственно мама – активность (собственно у неё полжизни так), на ней всё хозяйство и уход за «ребёнком», которого нужно срочно ставить на ноги, а ему (вот гад) и так не плохо, он ещё (неблагодарный такой) злится и ругается, когда она его поучает, как и что ему нужно делать.

И в «кухонном» (или, политкорректнее, горизонтальном) варианте восприятия, она молодец, что теперь она должна «бросить» сына что ли? Она ничего никому не должна, собственно как и он, и с моей точки зрения тут никто не молодец, и ситуация почти классическая, только декораций таких раньше не встречал. Механизм здесь в том, что настаивая на (отождествляясь, жёстко фиксируясь) одном полюсе, в данном случае активности, нам дадут отрицаемую противоположность – пассивность, причём в таком варианте, что не отвернёшься и запросто не избавишься. И дело не в самой дуальности, а в том, что мы (добровольно, но не отдавая себе в этом отчёта) обусловленным восприятием превращаем её в растяжку, о которую будем спотыкаться, разбивать себе нос, кричать, ругаться, сокрушаться о несправедливости бытия. Т.о., каждый из нас творец, который не понимает, как он творит. А полюс сам по себе не хорош и не плох, быть активным не хорошо и не плохо, а быть пассивным так же почётно и важно (хотя на Западе воздают хвалу энергичности, а на Востоке наоборот – бездействию; но дело не в них самих, дело в нашем восприятии – мы сами окрашиваем стороны целого, никто нас не заставляет).

Пассивность опирается на активность и наоборот, и в нашем примере, если вдруг сын «послушается» и встанет на ноги или просто ситуация измениться и он куда-нибудь денется (например, у жены совесть проснётся), то вся энергия борьбы матери замкнётся на неё же саму и она сама себя «съест» (а внешне просто быстро зачахнет, и тело развалится). Т.е. если смотреть так, то получается, что мама (если ей уж так хочется активности) должна быть благодарна пассивности сына, потому как именно она обеспечивает её энергичность. Но из фрагментарного восприятия это не увидеть, а именно в нём большинство и пребывает, поэтому разговоры идут на уровне объяснения (бедная бабушка и лентяй сын), а на понимание даже запроса нет.

И в целом такие драмы как пловчиха, кандидат в мастера спорта, а теперь больная, активно пьющая, сидит курит на лавочке – заурядность, рядовая «жертва» забвения себя. И у каждого свои растяжки, заданные в программе выживания, о которые он будет спотыкаться, пока не придёт к необходимости осмысления бытия и не примется разбирать те вагоны механического опыта, что накопил за жизнь (а если верить некоторым источникам, то за многие жизни). А перекидывания из стороны в сторону происходят и из условного негатива, так богатенький мужичок «вдруг» берёт какую-то бомжиху, отмывает её, вставляет зубы, ведёт в ЗАГС.