Читать книгу Храм ада. Восстание лжи. Книга третья - Илья Андреевич Беляев - Страница 2

– Как же нам следует поступить с этим… с этой девушкой?

Священники Храма Гелии собрались в круглом зале и о чем-то оживленно беседовали. Некоторые, в порыве наибольшего волнения, вскакивали со своих мест и, размахивая руками, что-то объясняли другим. На кон была поставлена судьба и будущее одной девушки. В пределах их владений она появилась давно, но до сего момента скрывала свою сущность и никоем образом не выдавала истинного лица.

– Она осквернила наш Храм, самого Господа, своим появлением в этом святом месте. Она должна быть заточена в башне и предана мучительной смерти!

Руки мужчины сжались в кулак, и он стукнул ими по столу, чуть не расплескав что-то налитое в своей плошке.

– Я так не считаю, – послышалось напротив. – Это юное создание по собственной воли пришло сюда и поклялось служить Всевышнему, принеся в дар свою душу.

– Нет! Если уж она хотела быть ближе к Господу, то почему выбрала мужской Храм, а не женский?

– На все Его воля.

– Не сомневайтесь, она хотела внести в нашу духовную жизнь смуту и грязный порок разврата, – высказал свое мнение седобородый старик, тыкнув кривым пальцем в сторону двери.

– Она такая же дитя Господа, как и все мы, – встал на ее защиту молодой священник. – Неважно, куда ее забросила судьба. Возможно, Всевышний таким образом проверяет нас, нашу непоколебимую в Него веру и то, что…

– А скажи-ка ты нам, неужели ты не хотел завладеть ее телом и предаться похоти после того, как раскрылось ее истинное лицо? – спросил его сидящий напротив.

Мужчина покраснел и в смущении сел на место, сложив руки вместе начиная молиться.

Из-за стола, в дальнем его конце, встал человек и расправил складки рясы. Этот, довольно-таки пожилой мужчина, несмотря на преклонные года сохранил отличную осанку, а чистые добрые глаза говорили, что его мудрость приобретенная десятилетиями только приумножается. Гомон и возгласы прекратились. Наступила тишина. Похоже, это был настоятель Храма. Он долго слушал обвиняющих и защищающих юное создание и, наконец, решил сам вступить в обсуждение ее дальнейшей судьбы.

– Братья мои, все вы абсолютно правы. Я готов поддержать каждого из вас, но нельзя забывать и о том, что мы поклялись служить Господу. А что Он говорит? «Прощайте и будете прощены!» Мы не для того основали этот Храм, чтобы придаваться распрям и позорным спорам друг с другом. Мы, как истинные верующие, должны наставлять каждого сбившегося на тот путь, который заповедовал нам Господь. И не важно, мужчина это или женщина, добрый человек или с дурными помыслами. «Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую!» Мы не должны осуждать кого бы то ни было. Мы должны любить и прощать. Эта девочка… Возможно, она прольет свет на все творящееся здесь в последние годы. Давайте мы сами спросим это у нее! Отец Эдуард, прошу вас, приведите ее сюда!

Ближайший к двери служитель Храма встал и вышел за дверь, осторожно прикрыв ее за собой, так, что та практически не издала ни единого звука.

Брус, запирающий толстую массивную дверь заскрипел и медленно отъехал в сторону. Низ заскреб о каменный пол и открылся на пол ярда. Девушка сначала не поняла, кто перед ней стоит, и продолжала сидеть на корточках, прислонившись к холодной стене и обхватив руками колени. Наконец, она подняла сонное лицо и попыталась разглядеть гостя. Это оказалось невозможным из-за хлынувшего в крохотную келью яркого света. Здесь, сидя в полнейшей тьме, она отвыкла от подобного и теперь заслонилась рукой, чтобы боль в глазах хотя бы немного, но отступила.

– Идем, дитя мое, совет ждет!

Девушка попыталась отстраниться, но натолкнулась на стену и еще сильнее сжала колени. Она помнила, как совсем недавно, с неделю назад, ее маленькую тайну раскрыли и вскоре после этого бросили сюда. Настоятеля Лунарда в это время не было в Храме, и это могло бы закончится трагедией для ее маленького существования. Храмом Гелии будто овладел Дьявол: многие пытались совратить ее, многие предлагали помощь, в обмен на час любви с очаровательной незнакомкой. Последние кого она помнила, были одержимые бесом служители, которые в ярости разорвали на ней одежду, распяли на кровати и уже легли на ее чистое непорочное тело, как прибежавший человек сообщил, что отец Лунард прибыл и, узнав о случившимся, требует немедленного объяснения. Разумеется, никто не обмолвился о распространившийся по Храму похоти. Зато практически все (из «посвященных»), в один голос утверждали, будто бы эта маленькая исчадие ада сама порвала на себе одежду и нагая бросалась на служителей, с целью навсегда лишить Храм Гелии уважения у окружающих и повергнуть многих находящихся здесь в пучину разврата и бездну дьявольских наслаждений. По словам «видевших», она, опять-таки нагая, бегала по Храму и пыталась овладеть мужчинами с немыслимой для женщины силой. Наконец все собрались с духом и сумели изловить «публичную девку», дабы придать ее тело «справедливому суду». На том и решили. Тридцать ударов плетью оказалось достаточно, чтобы она призналась в связи с Дьяволом и в том, что специально пришла в этот Храм, дабы повергнуть всех сторонников Господа в пучину ереси. Некоторые хотели продолжить порку дальше, но юная «бестия» потеряла сознание, и все пришлось отложить, а потом… в то утро появился Лунард, и муки закончились.

– Идем! – вновь повторил мужчина. – Не следует бояться меня. Ибо как сказано: «Бойся не того, кто перед тобой, а того, кто управляет им!» Идем! Лунард ждет тебя, – он улыбнулся. – Сегодня у тебя есть возможность рассказать все, как было, не утаивая ничего. Ибо…

– … ложь есть грех, которому нет прощения, ибо не попадет он в рай, так как не будет ему милость Господа.

Девушка сначала осторожно дотронулась до его руки, а потом положила на его ладонь свою и не спеша поднялась, чтобы не потревожить едва затянувшиеся на спине раны.

Круглый зал встретил девушку полнейшим молчанием и десятком глаз, устремленных на это создание. Она закрыла глаза, опустила голову, вспомнив всю боль, причиненную этими людьми, но, тем не менее, переступила порог и оказалась у длинного стола. Ей вдруг сделалось очень холодно: тело задрожало, а босые ноги будто примерзли к каменному полу. Она сделала несколько маленьких шагов вперед, и чуть было не упала из-за нахлынувшего волнения. Стоящий за ней служитель Храма еле успел поддержать ее и усадил на свое место, став рядом.

Лунард встал и напрямую обратился к застывшей девушке, которая чувствовала себя здесь совершенно лишней, и молила Бога, чтобы ее поскорее отвели обратно, туда, где тишина и покой.

– Я наслышан о том, что произошло здесь, но все же многое осталось скрыто от меня. Теперь я хочу услышать, что можешь сказать ты и как объяснишь свое присутствие в Храме Гелии.

– Я уже не могу объяснить, почему судьба забросила меня именно сюда. Все мои ранее произнесенные слова подвергли осмеянию и заставили изменить их, в сторону, выгодную для них. Нет, я не осуждаю людей сидящих здесь, конечно же, нет. Они слабы, как и многие другие. Даже здесь в Храме Гелии они не могут подавить свои пороки. У меня не было злого умысла, когда я шла сюда. Единственное, чего я хотела – быть в подобном месте. Зачем, спросите вы? В детстве я видела сон… Не знаю, был ли это сон, видение или реально существующее мгновение, но я видела его и знаю, что это было правдой. Мне поведали тайну жизни! Я узнала, что свет скоро скроет тьма и все погибнет, если не следовать пророчеству и не остановить человека, власть которого принадлежит преисподней. Тогда я не знала, что все это значит и не придала этому значение, но совсем недавно, когда мне исполнился двадцать один год, все повторилось снова. Это были четкие, яркие картины. Единственное, кого я не смогла рассмотреть, так это какого-то человека, хотя он находился рядом и говорил со мной.

– Она все лжет! Она специально придумала эту нелепую историю, зная, что мы обязательно будем ее расспрашивать.

– Успокойтесь, отец Серафим, – произнес Лунард немного встревоженным голосом. – Я знаю, что делаю.

– Прикажите ее выпороть, и она раскается во всех своих злых помыслах, приняв истинную веру в единственного нашего Всевышнего.

Девушка поднялась, отступила назад и скинула с себя легкое тряпье, покрывающее ее. Обнаженное тело предстало во всем своем великолепии перед десятком пар глаз. Некоторые закрывали лицо руками, дабы не поддаться искушению и не впасть в безумство; другие с вожделением смотрели на прелести это юного создания; третьи вскочили со своих мест, собираясь окончательно обвинить девушку в ереси, как… Она повернулась спиной, скрестив руки на груди и опустив голову, отчего золотистые волосы упали вниз и скрыли от глаз доставившего ее сюда служителя, соски, такие упругие и манящие.

Вся спина была расчерчена разной длинны кровавыми полосами, оставленными от ударов кнута. Они все немного затянулись, но стоило девушке сильно напрячь плечи, подав их вперед, как некоторые из рубцов открылись, и капли крови поползли по ее бледному телу.

– Довольно! – крикнул Лунард.

Стоящий рядом служитель, повинуясь приказу, снял с плеч плащ и накинул его на девушку, стараясь не смотреть на черную полоску между ее расставленных ног.

– И видела я семь печатей, которые держал он в своей руке, и видела я каких-то непонятных животных, стоящих вокруг него, и видела я старцев, но каких-то далеких и размытых в своем сне. И поднял он тогда печати, и протянул мне, и отстранилась я, и безумие захлестнуло меня как удавка на шее дикого животного.

В зале повисла тишина. Никто не шевелился и не произносил ни слова. Все с ужасом смотрели на нее и не знали что делать. Один из присутствующих начал молиться, за ним второй, третий… Девушка не понимала, что происходит и смотрела на них широко открытыми глазами.

– Как же тебя зовут, дитя мое? – бледнея и запинаясь на каждом слове, выдавил Лунард.

– Мариша.

– Мариша! – прокатилось по залу.

Настоятель встал и приказал одному из служителей:

– Оденьте ее во все чистое, накормите, дайте еды с собой и… отпустите! Она свободна!

– Мариша! – произнес он, когда девушка вышла из комнаты. – Она избрана! Прости меня, я не знал Твоего решения, это непростительная для меня ошибка.

Лунард вознес руки и запрокинул голову.

«Прости меня! Я не смог отличить правду ото лжи. Это будет мне уроком; хотя с другой стороны… Я всего лишь человек и многое в этом мире остается для меня скрытым, но теперь мы знаем, что у нас появилась надежда, крохотная, но Ты ее нам дал. Спасибо Тебе за Твою щедрость! Со своей стороны, клянусь всячески помогать и поддерживать это юное создание. У нее сложная, страшная судьба, но мы все будем молиться, чтобы древние пророчества сбылись и явили нашему миру спасение. Спасибо Тебе! Ты открыл нам глаза, предоставив эту девушку как символ бескрайнего могущества и той силы, которую все так давно ждали. Она идеал во всем. Ей нет равных, но… пока она раскроется, пройдет не один месяц, возможно… даже не один год. Твоя власть безгранична. Ты заранее все предусмотрел… И все-таки… Пророчества говорят, что на свете есть только одно, что может помешать Тебе и Твоей избраннице, только одно. Господи, прошу Тебя, сделай так, чтобы это никогда не произошло, сделай так! У нас не хватит сил защитить его. Прошу Тебя, помоги убогим и немощным, прошу Тебя, дай нам силы свершить пророчества. Прошу Тебя…»

– Она избрана. Она избрана! – закричал Лунард и без чувств опустился на свое место.

Маришу просто вытолкнули за пределы Храма и сразу же заперли ворота, будто опасаясь, что она повернет обратно и останется, чтобы сеять раздор и смуту.

На ней была длинная голубоватая роба, отливающая серебряными окантовками на рукавах и у самого низа. На ногах – сапоги Храма Гелии. Они были мужские, и девушке все время казалось, что они вот-вот спадут. Служитель долго выбирал их для нее, остановившись на самых маленьких и более-менее подходящих для Мариши. За плечами висел небольших размеров мешок с едой и некоторыми вещами, которые могли бы пригодиться в пути. Девушка накинула на голову капюшон, скрыв под ним волосы и, посмотрев по сторонам, двинулась на юг, к виднеющемуся впереди леску.

«Какие же странные эти служители. Они так на меня смотрели… А этот, последний, когда подбирал мне одежду… Он просто не мог отвести взгляд от… – она опустила руки вниз живота и медленно провела прямую линию снизу вверх, ощущая волнение в своем сердце. – Интересно, что с ними случилось? Я даже не могла предположить, что меня отпустят, тем более так быстро. Эх, знать бы, что произошло после того, как меня прогнал отец Лунард. Возможно, я сказала что-то не то, но что именно? Видения о печатях? Скорее всего, ведь именно после этого меня отправили со служителем. Но что же все-таки это значит? А мое имя? Они просто застыли от ужаса и не могли шевельнуться. Мариша, – она остановилась и задумалась – Мариша! Странно, ничего особенного я не чувствую, а должна ли?»

Девушка впервые вошла в Храм Гелии полтора года назад. Что-то подтолкнуло ее к этому, и она появилась у ворот Храма. Ее приняли, посчитав за юношу, да это и понятно. Длинные волосы носили многие мужчины, а балахон из плотной ткани сумел скрыть груди и придать телу более грубое очертание. Каким-то неведомым, непонятным ей образом, удалось изменить лицо, и оно приобрело очертания не очаровательной девушки, а прекрасного юноши.

Она знала, что рано или поздно, но ее раскроют. Это произошло в самый неподходящий момент, когда ее сознание прояснилось, и готово было вот-вот познать то, ради чего она здесь появилась.

С того момента прошло много времени, и судьба забросила ее в эти места. Путь не был известен даже ей самой, но девушка мало обращала на это внимание, будто совершенно не беспокоясь о том, куда придет и что будет.

Леса сменялись степями, степи – обширными полями, с густой, по пояс, травой, но того просветления, что открылось ей в Храме Гелии все не наступало. Девушка надеялась именно на него, так как по его воли (как она считала) она оказалась в Храме, а теперь шла по этой дороге, ведущей в бесконечную даль.

Ветерок наполнял легкие свежестью и дарил разнообразные запахи. Обоняние обострилось и с жадностью впитывало ароматы окружающего мира.

Мариша шла медленно, совершенно не заботясь о времени суток. Была ли это ночь, был ли это день, она практически не останавливалась. Времени для размышлений было много – весь путь, хотя она пока и не знала, куда он лежит.

Спустя только три дня, девушка вышла к главному тракту и зашагала вперед по пыльной дороге. «Развилка. Стоит ли мне возвращаться туда, с чего все началось? Нужно ли повидать семью, которую я не видела почти с самого детства? Мой путь лежит…» Она вздохнула и посмотрела вдаль. «Мой путь пока неизвестен, но совсем скоро все должно проясниться. Когда? Непонятно. Возможно совсем скоро, возможно… Все-таки странно повели себя служители Храма, а настоятель… Он вообще показался мне загадочным. Его взгляд… голос… Что происходит в это время Храме Гелии? Я этого уже никогда не узнаю». Она свернула с дороги на тропинку, поросшую мелкой травой. «Сеш. Моя старая добрая деревенька».

Мариша покинула ее, будучи ребенком. Ее семья не могла прокормить восемь человек, и она сама вызвалась на продажу в работницы богатым людям. Через пять лет ее хозяев убили разбойники, которые напали в лесу, в тот самый момент, когда они переезжали на новое место. Ей удалось спастись, но идти уже было некуда. Местность была неизвестная, и дорога домой оказалась потерянной. Она долго скиталась по свету… Многое случилось за эти годы, но вот однажды, несколько лет назад, она все-таки сумела добраться до Сеш. Но ее радость… счастье, безмятежность длились не долго. Странные, подчас страшные видения стали преследовать девушку, лишая покоя и сна. Она была вынуждена вновь покинуть семью и отправиться на поиски Гелии, как говорилось в видениях. Мариша уже не могла противостоять им и отдалась их напору, оказавшись бессильной против этих непонятных чар.

Даже сейчас, уверенно направляясь обратно домой, она смутно понимала, что же происходило с ней тогда, в более юном возрасте.

Просека, извиваясь змеей, вела вдаль, туда, где находилась Сеш. Солнце клонилось к зениту, и бледная тусклая луна слабо виднелась на пока еще осветленном небе. Пение птиц стало постепенно смолкать и перерастать в какое-то подобие вороньего карканья. Девушка насторожилась, ожидая опасности из леса, но чем дольше она стояла, тем менее казалась вероятность нападения. Медленно, она побрела вперед.

Где-то через милю появился неприятный трупный запах, будто кого-то растерзали дикие звери, а оставшаяся плоть осталась гнить на самом скелете.

Лес закончился резко, будто кто-то специально вырубил одиноко стоящие деревья, тем самым сделав своеобразную границу.

Три креста. Они находились как раз на стыке этих двух границ и своим видом распугивали всех, даже хищников. Неведомым образом, но они отвращали от себя всякого, кто пытался приблизиться к ним, как попыталась это сделать Мариша. Шагнув вперед, она почувствовала какую-то незримую преграду, на которую натолкнулось ее тело. Больших усилий стоило ей подавить болезненное ощущение. Губы зашептали молитву и вся тяжесть, обрушившаяся ей на плечи, вдруг исчезла, будто ее и не было. Девушка подошла ближе.

Тела давно оказались выставлены на всеобщее обозрение. Несмотря на то, что никто из падальщиков не мог приблизиться к ним, многие части тела, например живот и грудная клетка, были провалены вовнутрь и напоминали скользкий раскислый гриб, сорванный в конце лета. Вонь стояла просто непереносимая. Девушке понадобилось собрать все силы, чтобы ее не стошнило прямо тут, у подножия креста.

Она сделала еще шаг вперед.

Чтобы не упасть в обморок, пришлось зажать нос и стараться не дышать. Она посмотрела на изуродованные лица, и тут… что-то приковало внимание Мариши. Глаза! Странное дело. Они не подверглись разложению как все остальные тала и будто живые, смотрели так же ясно, туда, откуда она пришла.

Медальон.

На груди одного из распятых висела цепочка с каким-то непонятным фигуристым значком. Девушка подошла почти вплотную, как вдруг…

– Мама! – крикнула она и в ужасе посмотрела по сторонам, испугавшись своего голоса.

Рядом, казалось почти над самой головой, ударил гром и эхо, усилив звук, раскатилось по всему небу. Легкий моросящий дождик не заставил себя ждать.

Она запрокинула голову и посмотрела ввысь, будто там должны быть ответы на все ее вопросы.

Этот медальон… Девушка узнала бы его из тысячи, из всех существующих на земле. Ведь это именно она подарила его своей матери при последнем расставании, когда уходила на поиски Храма Гелии. Она потянулась к нему рукой и, зажав в кулаке, сорвала с шеи, вымазав цепочку в склизкую массу. Склонив над ним голову, Мариша произнесла молитву, и зло посмотрела на Сеш, домики которой виднелись отсюда в виде полу развалившихся остатков пожарища.

Как ни странно, но деревня не походила на ту, что была ранее. Почти все люди находились на главном тракте у ворот небольшой церквушке. Стоял такой шум, что нельзя было понять, о чем кто говорит.

Оказавшись на холме, Мариша увидела, что в середине кольца, с большим факелом, стоял какой-то человек. Мужчина. С искаженным от ярости лицом, он что-то выкрикивал, стараясь перекричать толпу. Его никто не слушал, так как ни один не сделал попытку успокоиться и замолчать. Не смотря на то, что луны не было видно, главный тракт хорошо освящался от многочисленных факелов, находящихся в руках десятков человек. Что-то серьезное обсуждалось в это мгновение. Девушка сразу же поняла это, еще только-только поднявшись на холм.

Накаленная обстановка чувствовалась даже издалека, но понять ее причину пока не удавалось.

Она ступила под тень ближайших деревьев и попыталась слиться с мраком. Теперь уже можно было отчетливо различить, о чем говорят люди.

– Мы должны принять какие-то меры, иначе эта зараза будет распространяться и дальше, – выкрикнул кто-то из толпы.

– Нет, мы просто покинем это место, иначе все здесь умрем.

– Не говори так, сын мой.

Скорее всего, голос принадлежал священнику, так как все сразу притихли и, затаив дыхание, стали ожидать, что же им скажет настоятель.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Смерть, прокатившаяся по деревне, не дает тебе покоя, как и всем нам, но эта болезнь есть наказание Господа за все наши грехи.

– Это не за грехи, – послышалось слева, – это проклятье Сорши и ее выродков.

Мариша проглотила подкативший к горлу комок и, сжав кулаки, закрыла глаза.

– Не гневи Всевышнего! Они уже искупили свои грехи, представ перед смертью.

– Да, они предстали, но их мучения не до конца удовлетворили жителей Сеш. Они даже не признались в своих злодеяниях, что уж говорить об их покаянии.

– А ведь я настаивал на том, чтобы не лишать так рано их жизни, а предоставить палачу еще больше власти над их бренными телами.

– Ты заблуждаешься, сын мой!

– Ты не мой отец, старик. Ты такой же, как и они.

– Мы собрались здесь, чтобы решить нависшую угрозу смерти, а не еще больше рассеивать ее семя в уже достаточно богато удобренную землю.

– Ты не смеешь мне указывать, старик!

– Разве ты забыл, что я сделал ради вас, когда впервые появился в этих местах. Вы ничто для меня и, тем не менее, я продолжаю заботиться о вас.

– Это ложь! – закричал человек стоящий рядом со священником, по всей вероятности староста, хотя Мариша могла и ошибаться. – Ты не помог нам, ты никогда не помогал нам, ты желаешь, чтобы Сеш исчезла, стерлась с лица земли.

– Да как ты смеешь…

– Хватит, довольно, мне надоело слушать твои глупые объяснения.

Мужчина схватил священника за робу, заглянул в испуганные глаза и, достав нож, погрузил в тело. Человек дернулся, вцепился руками в убийцу и медленно осел на землю.

Жители Сеш издали подобие победного клича, затрясли факелами и вновь зашумели, перебивая, и перекрикивая друг друга.

Мариша вздохнула и присела на траву. Ее одеяние пропиталось влагой. Она посмотрела вверх, на усиливающийся дождь и по лицу поплыли капли. Зло, ненависть и проклятье медленно уходили в прошлое. Ее семью убили те, кто жил в одной деревне, те, кого считали соседями… друзьями… близкими. Болезнь. «Эпидемия! – догадалась она. – Так им и нужно». Все приобретало прежнее очертание. «Убийство – самый страшный грех из всех существующих. Но с другой стороны они убили мою семью, распяв мать при выходе из Сеш. Из-за чего? Не выяснив всех обстоятельств… Я уже хотела обратить их в прах. Боже, дай мне сил сохранить спокойствие и хладнокровие!»

Толпа, минуту назад бушевавшая на главном тракте, в мгновение разбежалась в разные стороны.

Девушка подняла глаза и посмотрела по сторонам. Теперь деревня казалась опустевшей, как будто все разом покинули это место, ища лучшую землю. Мариша не понимала, что послужило причиной подобного поведения, но не стала узнавать подробности.

Церквушка стояла рядом, в десятке ярдов от того места, где она притаилась. Осторожно перейдя улицу, девушка шагнула под тень навеса и прижалась спиной к стене. Где-то далеко послышались чьи-то голоса, но они пропали так же внезапно, как и появились. Мариша толкнула дверь и та, к ее удивлению, отворилась назад. Секунда потребовалась для того, чтобы скрыться внутри и еще меньшая часть, чтобы тихо закрыть за собой дверь.

Помещение встретило ее таинственным светом горящих свечей. Как оказалось, здесь было не так уж много места. Она прошла небольшой зальчик и оказалась в жилой части церквушки. Повсюду стояли горы книг. Некоторые покрылись пылью, другие просто лежали открытыми на середине. Одежда находилась только на грубой кровати и почти не замечалась среди всего этого. Запрокинув голову, девушка заметила многочисленные паучьи сети, раскинувшиеся почти на всем потолке. «Очевидно, местный священник не особо заботился о своем жилище, если содержал все в беспорядке». Шагнув в сторону, девушка зацепилась обо что-то торчащее в деревянном полу и, налетев на стопку книг, с шумом их опрокинула. Зашептав про себя молитву чтобы успокоиться, она посмотрела под ноги, и различила большое кольцо, скрытое под тряпкой. Отшвырнув ее в сторону, девушка потянула кольцо на себя, и открыла проход в подземелье церквушки. Оттуда повеяло холодом и чем-то давно заплеснувшим. Она поднесла в ту сторону подсвечник с горящей свечой, но ветер, взвыв с новой силой, загасил пламя и наполнил помещение едким запахом. Мариша встала, продолжая вглядываться во тьму уходящих вдаль ступеней, и подошла к еще одному подсвечнику, замасленному и проржавевшему во многих местах.

Взяв его в руку, ее взгляд вдруг упал на одну из открытых книг. Похоже, это была летопись настоятеля. Кривые буквы расползлись в разные стороны и обрывались где-то в середине листа. Поставив свечу на место, она осторожно взяла в руки книгу, отлистала немного назад и вышла из плохо освещенной комнаты.

Зал самой церквушки ярко освящался и играл язычками пламени многочисленных свечей. Большая икона Спасителя занимала почти весь центр стены. Потолок был во фресках, а мозаичный пол придавал церквушке какое-то странное очертание. Между окнами, на противоположных стенах были изображения ангелов, держащих в руках какие-то свитки.

Мариша только скользнула по всему этому взглядом и уже более внимательно стала изучать написанное.

«Первая половина лета. Первая неделя.

Сорша и ее семья все-таки начали использовать колдовство. Эпидемия не случайно набросилась на нашу деревню. Всевышний покарал нас за то, что такие люди как она, пользуются запретными знаниями. Я буду добиваться сожжения их всех на костре.

…

Вторая неделя.

Мы не знаем что это за болезнь. Тела покрывают многочисленные язвы, и мы не можем ничего сделать. Сорша схвачена и находится под стражей. Многие умерли… Скоро будет казнь!

…

Третья неделя.

Смерть поглотила половину Сеш. Вся семья кроме Сорши сожжена. Болезнь продолжает господствовать над нашей землей.

…

Пятая неделя.

Гонец вернулся из Элии. Скоро здесь появятся воины барона. Люди в полном отчаянии. Их ненависть достигла предела. Мы не сумели дождаться появления воинов. Решено было распять Соршу и вынести ее на кресте за пределы деревни.

…

Шестая неделя.

Скорее всего, воины не придут. Барон испугался чудовищного размаха болезни. Теперь мы точно обречены. Вечером сего дня у церкви на главном тракте будет решаться дальнейшая судьба Сеш».

Девушка подняла голову на Спасителя и по ее щеке покатилась слеза.

Она открыла начало книги и посмотрела на кривые ряды непонятных символов и знаков.

«Я узнал некоторые странные и одновременно загадочные сведения. Если кто-нибудь посторонний найдет эту книгу, мне не суждено будет дожить до рассвета.

Наш мир представляет собой большую бабочку. Это увидено мною недавно, в одном из бессвязных снов. Малая бабочка также существует в мире, но вот только в каком! Она находятся явно не в…»

Стекла церквушки треснули и рассыпались переливающимися от падающего света свечей, осколками. От неожиданности, Мариша выронила из рук книгу и обернулась.

Деревянный домишко оказался охвачен огнем. Языки пламени врывались в разбитые окна и начинали слизывать одиноко стоящие столы со свечами и книгами. С потолка, сквозь щели в грубо отесанных досках стал просачиваться едкий запах дыма. Девушка бросилась к двери, но и оттуда потянуло сероватым полупрозрачным туманом. Она на мгновение остановилась, боясь подойти ближе и тут, прямо над головой, что-то затрещало, зашумело и, издав некое подобие скрипа, обвалилось прямо на то место, где она недавно стояла.

Путь оказался отрезанным. Мариша подняла голову на горящую дверь и повернула обратно. Спасительный, обнаруженный вход в подземелье оказался как нельзя кстати. Тем не менее, она очень медленно и осторожно стала спускаться по скользким ступеням. Прикрыв за собой дверцу, девушка закрыла глаза и начала продвигаться вперед.

Хотя Мариша долгое время жила в семье, здесь, в Сеш, она не знала ни о каком тоннеле, о том, что под этой крохотной, незаметной деревенькой может что-то находиться. Можно было даже с уверенностью сказать, что об этом не знал никто и из ее населения. Казалось странным… Создавалось такое впечатление, что подземный лабиринт создали задолго до того, как появилась сама Сеш. Оставалось только догадываться, кому и зачем понадобилось все это.

Свет отсутствовал полностью. Девушка даже не успела взять одну из свечей, расставленных почти по всей церквушке.

Грубые стены больно царапали руки, оставляя на ладонях крохотные порезы. Магическое зрение, появившееся еще на первом году обучения в Храме Гелии, помогло Марише благополучно спуститься к входу в небольшую пещеру. Несколько раз на ступенях появлялись какие-то непонятные животные, напоминающие крыс, но не являющиеся ими на самом деле. Лестница, сначала ведущая прямо, ближе к середине стала закругляться и, изгибаясь, круто падать вниз. Некоторых ступеней просто-напросто не было и приходилось очень осторожно спускаться на следующие, более-менее устойчивые и прочные. Было ясно – эту дорогу построили, возможно, сотни лет назад, но вот кто бы это мог быть, оказалось трудно предположить. Летописи Храма никогда не упоминали об этом месте, хотя включали в себя настолько многочисленные сведения о мире, что вряд ли что-либо могло ускользнуть от острого, всепроницающего взора летописцев.

Сверху вниз прокатился шум и пещера, усилив звук, раскидала его по всем своим потаенным углам. «Она обвалилась, – промелькнуло у нее в голове. – Путь назад давно отрезан, но теперь даже нет никакой надежды. Не стоило мне приходить в Сеш. С другой стороны…» Ее глаза побелели, засветились в темноте пещеры, и ее фигура приобрела зловещие очертания: темнота капюшона и свет, исходящий от зрачков. «Нет!» Девушка вздрогнула и холод, появившийся вместе со светом, рассеялся также быстро, как и появился. «Что я делаю?» Ее сердце стучало так громко, что слышен был каждый удар. Она вздохнула и закрыла глаза. «Не нравится мне это место. Я чуть не поддалась гневу и не натворила непоправимых дел. Нужно искать выход отсюда. Здесь все странно… зло… Здесь никого нет, но мысли… страх, ужас, проклятье… Это все осталось и теперь витает в воздухе, готовое вселиться в любое живое существо, чтобы, наконец, осуществить свою месть».

Мариша не стала долго задерживаться у подножия винтовой лестницы. Тьма пещеры хотя и веяла страхом, но, тем не менее, манила своей таинственностью и девушка, увлеченная этим чувством, медленно побрела вперед, даже не надеясь обнаружить выход на чистый свежий воздух ночи.

Простейшее заклинание магического зрения прекрасно позволяло разглядеть местность со всеми ее очертаниями.

Вот, буквально в ярде от нее находился большой сталагмит, размером с хороший дуб. Позади него – какое-то нагромождение камней, будто рядом располагалась шахта и вовсю шла работа по добыче угля или чего-нибудь еще наподобие этого. Девушка обошла сталагмит и окинула взглядом стену пещеры. Обычная стена, как и во множестве других мест подобных этому. «Хотя нет, что-то здесь…» Мариша заметила в воздухе какое-то движение и насторожилась. К своду пещеры взмыла полупрозрачная, почти не осязаемая… Лента? В последующую секунду она вздрогнула, облетела вокруг сталактита, и яркая вспышка залило пространство. Ученица Храма Гелии поняла, что парализована, а любые ее попытки использовать магию заканчивались полным провалом. Она похолодела от мысли о том, что попала в ловушку, расставленную кем-то, возможно более опытным, чем сам настоятель Храма и выбраться из нее будет невозможно. Лента, если можно так назвать это загадочное явление, зависла на долю секунды в воздухе и ринулась на беззащитную девушку…

Сказ первый

Черный

Пока что они ехали по главному тракту Корбака, но пройдет совсем немного времени, и им придется свернуть на север, пересечь реку Господа и вторгнуться в пределы Великой Пустыни. Немногие из воинов хорошо отозвались на приказ императрицы, узнав об этом маршруте. Тем не менее, никто не посмел ослушаться, прекрасно понимая, что за этим последует. Страх перед ней складывался десятилетием ее правления. Эта женщина оказалась безжалостным правителем.

– Госпожа! – нарушил тишину следопыт, отправленный недавно в разведку.

Женщина подняла голову и заглянула в его глаза. Мужчина испугался, но не осмелился отвернуться. По всему телу прошла дрожь, но он только сильнее схватился за уздцы, стараясь загнать страх подальше и не бояться этого зловещего взгляда.

– Госпожа! – вновь повторил он. – Слева от тракта мы обнаружили группу нищих людей. Они стоят на коленях и молят нас остановиться и помочь им. Что вы решите?

– У нас еще достаточно времени. Я взгляну на этих людей. Симон! Оставляю армию на тебя. Приказывай разбивать лагерь. Я возьму сотню конных и узнаю, что там происходит. Мудрец! Поедешь со мной. Если что, твоя помощь подойдет как нельзя кстати.

Женщина повернулась к воину.

– Показывай дорогу, следопыт!

– Я не вправе отговаривать вас, госпожа, но нам лучше не сходить с дороги и продолжить движение к Храму. До нашего конечного пути еще слишком долго и неизвестно, сумеем ли мы попасть туда вовремя или нет.

– Мы дойдем до того места, мой верный наставник, но сейчас я хотела бы знать, что случилось с теми людьми. Веди! – обратилась она к воину.

Сотня конных отделилась от остальной армии и последовала за императрицей и мудрецом.

Следопыт провел их через небольшую рощицу со странными, не виданными ранее кустарниками и многочисленными поваленными деревьями; затем свернул на север и через несколько миль в действительности показались какие-то люди, стоящие на коленях и возносящие руки к небу.

– Кто вы и что здесь делаете? – спросила женщина, оказавшись рядом с ними.

– Императрица Корбака, не знали, что вы тоже здесь. Простите нам за это!

Все шесть человек поклонились и застыли в таком положении.

– Встаньте!

Никакой реакции не последовало.

– Живее! Мы очень спешим.

Люди поднялись на ноги, и вновь заговорил мужчина, узнавший в женщине правительницу Корбака.

– Не знаю, как начать, госпожа. Ужасные вещи стали происходить в нашей деревеньке Фуроф. Недавно в ней стали появляться отряды-призраки и с каждой ночью все больше. Мы отчаялись. Наших сил уже не хватает, чтобы справиться с нависшей угрозой. Мы молим вас не оставлять нас в беде и помочь. Мы отдадим все, что у нас есть, только избавьте от этой смерти.

Женщина посмотрела на мудреца, но под его капюшоном нельзя было разглядеть ни глаз, ни лица. Он молчал, не высказывая ни слова против воли императрицы, хотя недавно пытался ее отговорить от идеи следовать за следопытом. Мудрец сидел в седле без движения. Казалось, даже не дышал. Наконец, он повернул голову на женщину и, как ей показалось, кивнул головой.

– Мы поможем вам, ведите!

Люди приободрились, и на их лицах появилось некое подобие улыбки, но все равно чувствовалось, что они боятся и вот-вот ударятся в панику, переходящую в безумие.

– Это здесь, недалеко, – сказал один из людей.

Они повели воинов через заросшую травой, но еще виднеющуюся дорогу еще дальше на север. Вскоре их обступил лес, и вход потерялся за очередным поворотом. Несколько миль они ехали по густой, поднимающийся почти под самое брюхо коней, траве, затем пришлось спешиться и пробираться по бурелому по одному, ведя заволновавшихся животных под уздцы и следя за тем, чтобы они не провалились в болото.

После этого, пройдя лес насквозь, они оказались у поселения, как сказал Серж (один из группы людей, первым заговорившей с императрицей), это и была Фуроф.

Она казалась не такой уж и маленькой, как сказал ее житель. Около полусотни домов. Они тянулись дальше на север, и крайняя изба стояла чуть ли не на границе с морем Малой Луны.

При беглом осмотре ничего ужасного не было видно. Все шло своим чередом, как и должно быть в таких поселениях: работала полуразвалившаяся кузница, босоногие детишки гнали домой скот с пастбища, женщины стирали белье, развешивая его на заборах… Появление воинов никак не отразилось на Фурофе. Только несколько мальчишек, играющих с деревянными мечами, недолго рассматривали появившихся людей, а потом вновь окунулись в свой мир игры.

– Не похоже, что жители напуганы, – сказала императрица, разглядывая Фуроф.

– Вы правы, госпожа, сейчас все идет так, как и должно идти, но подождите до полуночи и вы убедитесь, что все это не что иное, как мираж и с приходом тьмы он растает как весенний снег у подножия гор.

– Я готова остаться до утра, но если…

– Спасибо, госпожа, мы знали, что можем надеяться на вас, – перебил ее Серж, низко кланяясь и целуя руку.

– Мы остаемся здесь до утра! – повернувшись к воинам, крикнула женщина. – Наша задача проверить истинность слов этих людей о призраках, которые появляются каждую ночь и убивают невинное население Фурофа. Следопыт! Возвращайся в лагерь! Нам понадобится отряд лучников. Остальные должны разойтись по домам и ждать полуночи – предполагаемого нападения.

Пока она раздавала приказы, вокруг собралось внушительных размеров кольцо жителей, которые со вниманием слушали, не зная, как отнестись к ее словам о помощи.

Женщины, старики, дети… казалось, они все собрались на этой небольшой полянке между покосившимися домиками. Многие побросали работу, чтобы понять, что же понадобилось императрице в этом месте. Они слабо верили в то, что она поможет в их беде.

– Мы признательны вам, госпожа, но я бы не рисковал оставаться здесь на ночь. Вы видите, в нашей деревне уже практически не осталось мужчин способных держать оружие, да и мы скоро оставим этот грешный мир. Наш вам совет – оставьте это место и идите своей дорогой. Мы давно обречены на смерть. Не обрекайте вместе с нами и себя!

В толпе прошел гул одобрения. Все согласились со словами человека, и ни один не упал на колени, и не стал молить о помощи.

– Кто ты, старик?

– Я староста Фурофа, госпожа.

– Я рада слышать, что ваш дух еще крепок и непреклонен, но все-таки ваша деревня находится в моей власти и является частью Корбака. Моя прямая задача оберегать жителей империи и следить за всем происходящем в ней. Что бы вы ни говорили, но мы остаемся! А справимся или нет, это мы посмотрим.

Люди сдержанно поклонились и, не говоря ни слова, разошлись, вновь принимаясь за свою работу.

– Вы поняли приказ?

– Да, госпожа.

– Можете выполнять. Вы знаете что делать.

Следопыт отправился к армии за лучниками, а воины разошлись в разные стороны, осматривая Фуроф.

– Давно я не ездила по империи.

– Это не ваша вина, госпожа. Как вы помните, у вас были другие дела, гораздо более важные, чем империя.

– Поиск книг.

– Совершенно верно.

– Все равно, я являюсь императрицей Корбака и счастливая жизнь страны, мой первый долг как правительнице.

– Но книги намного ценнее, чем их жизни!

– Ты не прав! Это твои и только твои слова. Я, по-видимому, была не в себе, когда с воинами осаждала Храм Света и Храм Тьмы. Многие верные мне люди погибли и от них остались одни воспоминания. Я уже сейчас запоздало понимаю, что совершаю ошибку, все еще продолжая слушать тебя.

– Не забывайся, Вэл! Кто, как не я сделал тебя властительницей Корбака? Кто сломал сопротивление баронов и, убив их, поставил на их место верных тебе? Кто вложил в твою сущность магию и наделил даром волшебства? Как ты после этого можешь говорить такие слова? Ты, только ты одна хотела власти больше чем кто-либо из твоей семьи и ты ее получила. Пользуйся, пока ее не отняли!

– Ты мне угрожаешь?

– Помнишь, в пятилетним возрасте, когда я впервые появился в вашем дворце, ты одна не испугалась меня, а наоборот, потянулась маленькими ручонками, назвав папой. Еще тогда я почувствовал в тебе силу гораздо большую, чем в твоем отце – правителе Корбака. Я понял, что ты будешь великой, и ты ею стала. Не стоит возвращать прошлое и менять мое мнение о тебе.

– Я хочу побыть одна. Оставь меня, мудрец!

– Как будет угодно моей госпоже, – поклонился он и, тронув коня, направился к одиноко стоящей избе в конце деревни, откуда должно быть было хорошо видно море Малой Луны.

Женщина спешилась и села на маленькую низенькую скамеечку кем-то поставленную у забора. «Неужели он мне и раньше лицемерил подобным образом? Нужно было задолго до сегодняшнего дня оставить попытки поиска книг. Сколько человек не вернулось к своим семьям? Тысячи? Десятки тысяч? Один штурм Храма Тьмы стоил для меня почти четверти населения Корбака. Хотя… С другой стороны власть никогда не бывает безграничной, а мне нужна именно полная, чтобы властвовать над всей Большой Бабочкой. Да! Я пойду до конца. Я найду Храм Ада и верну мертвое тело к жизни. Я сделаю это!» Она встала и подошла к коню, мирно пощипывавшему траву немного в отдалении от нее. Ее окликнули. Это оказался староста Фурофа. Он вышел из калитки дома у забора которого сидела женщина и остановился в нескольких шагах от нее.

– Госпожа… Кхм-м-м… Простите, что помешал, но… скоро полночь. Вам следует войти в дом!

«Полночь? Сколько же я здесь просидела?» Она взглянула на небо. «Да. Потемнело. Староста прав. Если люди не врут, то следует подготовиться к встрече с призраками. И как я не услышала этого человека, ума не приложу».

– Я с радостью посещу вашу скромную обитель, только вот коня…

– С ним все будет в порядке. Мой старший сын поставит его в конюшню. Не волнуйтесь за своего жеребца. Ни одно животное еще не пострадало от людей-призраков, только мы, такие же, как и они в прошлом. Идемте!

Вэл вошла следом за растворившимся в доме старостой. Она оказалась в весьма уютной комнатке. Вся обстановка указывала на бедность и нищету, но ничего лишнего не наблюдалось, только то, что пригодится в жизни. Следующая комната служила неким прообразом столовой. Здесь стояли многочисленные котлы, плошки, чашки, ложки… Слева – печь, у которой хозяйничала женщина, справа – небольшой стол и две длинных скамейки, на которых сидел староста и трое его сыновей, одному из которых было чуть больше десяти. (При виде императрицы все встали и поклонились.) Еще дальше – спальня с тремя кроватями и постеленной на полу одеждой.

– Не желает ли госпожа отведать нашей еды? – еще раз поклонившись, спросила хозяйка.

– С радостью, но перед боем вряд ли это будет уместно. Если беда минует нас или все закончится хорошо, я разделю вашу трапезу, но пока не могу принять ваше предложение.

– Простите нас…

– Ничего. Если вы не возражаете, я побуду в той комнате.

– Как вам будет угодно, – ответила женщина, вновь повернувшись к печи и загремев посудой.

Раздался скрип открывающийся двери и на пороге дома появились воины.

– Госпожа, мне поручено сообщить, что все готово. Мечники размещены в домах по два-три человека и ждут нападения. Мы посчитали разумным поставить людей и на чердаках – мало ли что. Мы пришли для вашей охраны, императрица. Властительнице Корбака не следует оставаться одной в незнакомом месте.

– Благодарю за вашу верность. Надеюсь, хозяева не будут против…

– Нет-нет, – перебил ее староста, – конечно, нет, располагайтесь!

Женщина повернулась и скрылась в спальне.

– Так, ты – на чердак, вы вдвоем – к входу в дом. Я остаюсь здесь. В бой вступать только при появлении противника. Мой рог оповестит всех, когда это начнется, – услышала императрица отдаваемые воином приказы.

Ей вдруг сделалось холодно, и тело пробрала дрожь.

«Они трогают только людей, но не животных. Почему?» Вэл показалось, что дом начал оживать и превращаться в какого-то чудовищного великана. Перед глазами поплыли круги, и она почувствовала рождающуюся магию. В голове шумело, руки не слушались приказов и не желали шевелиться, а тело готово было рухнуть на кровать и забыться сладким сном.

– Папа, а почему Вековечный Лес называется Вековечным? – послышался голос мальчика, но такой далекий, что Вэл еле расслышала его.

– Сейчас не время для таких разговоров, сын.

– Папа…

– Твой отец прав…

«А это уже голос воина».

– … но ты знаешь, на этот вопрос нельзя дать точный ответ. Многие утверждают, что Вечный потому, что он, независимо не от чего будет расти на земле, а Вековечный, скорее всего из-за того, что, сколько ни пытайся его сжечь, выкорчевать, уничтожить… все равно он вскоре разрастается на той территории и уже через пару лет стоит там, где совсем недавно его не было. Он одновременно и Вечный и Вековой. Многие пытались стереть его с лица земли, но он постоянно возрождался.

– Как священный Феникс?

«Вновь голос мальчика. Что-то я неважно себя чувствую. Наверное, это из-за отъезда».

– Да, как священный Феникс. Поэтому Лес и зовется Вековечным. Разумеется, есть еще несколько вариантов, но этот выглядит более убеждающим.

– Здорово.

Послышались легкие пружинистые шаги. «Скорее всего, это мальчик. Подходит к воину. Вот неугомонный сорванец».

– А вы не знаете, кто сильнее: Фрол или Алекс?

Мечник проглотил вставший в горле комок и посмотрел в ту сторону, где находилась императрица.

– Сын! – одернул того отец и за руку притянул к себе.

«Фрол или Алекс… Фрол или Алекс… – врезалось в голову Вэл. – Фрол… Алекс… Кто сильнее?..» В глазах вспыхнул огонь, и мысли затопила ярость. «Фрол или Алекс… Фрол? Алекс? Они все слабы, все. Никто не сможет сравниться со мной, никто! Я выше них. Я выше любого из всех находящихся на этой планете. Они мне не противники, мне никто не противник, меня невозможно убить. Невозможно! Я – мессия!»

Раздался вой, и что-то ударило по крыше.

– Это они! – встрепенулась женщина и стала открывать погреб.

Воин выскочил на улицу, поднял рог и затрубил.

Дикий рык разрезал тишину и эхом разлетелся в разные стороны. Это был знак. Знак того, что люди-призраки появились и готовы убивать каждого, кто окажется на их пути. Со всех сторон послышался стук дерева о дерево – люди в спешке закрывали ставни и двери.

– Вы должны вернуться в дом! – воскликнул один из охраняющих вход. – Оставаться на улице опасно.

– Вы же сами приказали это.

Воин поднял руку вверх, заставляя всех замолчать, и стал пристально вглядываться в темноту, стараясь разглядеть хоть какое-то движение.

– Пока никого, – сказал он, закрывая за собой дверь.

В следующее мгновение раздался скрип, и латы воина пробила стальная пика.

– Они за дверью! – закричал охранник, выхватывая меч.

– Спаси нас Бог! – произнес, перекрестившись, староста, глядя на образ в углу комнаты, и захлопывая за собой крышку погреба.

Раздался крик находящегося на чердаке мечника.

– Они везде!

Крик захлебнулся, и повисло молчание.

Вэл широко открыла глаза и осмотрела комнату. По углам горели толстые черные свечи. «Кто их зажег?» С улицы не доносилось ни единого звука. В самом доме тоже стояла тишина, от которой можно было услышать биение собственного сердца. Она вышла на середину комнаты и осторожно, не нарушая безмолвия, вынула меч. Секунда и женщина вонзила его в пол, раскинув руки в стороны.

Доски потолка треснули и провалились. Оттуда полетела труха и пыль. Мгновение и на пол спрыгнуло два существа, очень напоминающих человека, но не с такого близкого расстояния. Их тела были мертвецки бледными, глаза пусты, но заполнены пугающей тьмой. Походка переваливающаяся с ноги на ногу. На теле легкие доспехи. В руках не то топоры, не то старинные мотыги. «Голоса, похоже, у них нет. Значит, переговариваются мыслями. Что это еще за уроды?» «Полузомби – послышался в голове голос мудреца. – Они уже не люди, но еще не вошли в царство мертвых. Чтобы не запугивать население, и было придумано им новое название: «Люди-призраки». «Зомби?» – не поверила Вэл услышанному.

Когда-то, будто в прошлой жизни, она расспрашивала у наставника о нечто подобном.

– Да, они существуют! – ответил он, и под его капюшоном нельзя было понять, шутит он или говорит правду. – Существует еще много из того, чего ты не знаешь, моя ученица. Зомби, скелеты, вампиры, великие личи, костяные драконы… Это лишь малая часть зла, захватившая нити связи с этим миром. Надеюсь, тебе никогда не придется встречаться с этими отродьями, но если все-таки ускользнуть не удастся, знай, они не по своей воли разгуливают по миру. Ими кто-то управляет и имя этому человеку – некромастер. Найдешь соединяющие их нити – найдешь и главное зло Смерти. Найдешь главное зло – сможешь разорвать нити и уничтожить мертвых! Это просто. Главное понять. И еще… Их можно убить!

– Вас можно убить, как и многое другое на этой планете! – крикнула женщина в бездонные глаза мертвеца.

Она выхватила меч и сделала дугообразный выпад. Призрак не отличался ловкостью, но сумел уклониться. Второй, воспользовавшись моментом, взмахнул топором, опуская его на голову Вэл. Женщина не смогла ничего противопоставить кроме как магии. Она подняла руку, и неведомая сила вышвырнула призрака в окно, где он с шумом рухнул в кусты. Остался еще один, который вовсе не собирался сдаваться просто так.

У входа в дом послышалась возня, стук металла, крик воина и какой-то жуткий удар, будто дверь разлетелась на мелкие щепы.

Мертвец уловил замешательство императрицы и решил действовать. Его маленький топорик начертил в воздухе полуовал и готов был разрубить легкую кольчугу, но на его пути возник меч. Искры разлетелись в стороны. По телу Вэл прошла дрожь, и она была вынуждена отступить назад, перекладывая оружие в левую руку. Правая обвисла и оказалась парализованной. «Да что же это за твари?» Топор вновь со свистом разрезал воздух и устремился к горлу. Женщина опустилась на колено и, разрубив ноги, перекатилась через плечо в сторону.

Человек-призрак упал на спину и издал протяжный вой. Лишившись нижних конечностей, он представлял ужасное зрелище, но продолжал свою войну. Размахнувшись, он швырнул свой топор в Вэл и попытался подняться.

Их разделяла какая-то пара ярдов. Для любого другого воина эти секунды оказались бы последними в его жизни, но только не для воина-мага. Точно посланный рукой мертвеца топор летел прямо в голову и раскроил бы череп, не учись императрица магии у мудреца. Она взмахнула рукой, и оружие разлетелось крупицами осколков. Быстро встав, женщина перехватила меч двумя руками и с силой вонзила в тело мертвеца, пригвоздив того к полу. Тот дернулся, схватился руками за лезвие, приподнял голову, смотря пустыми глазами в такие же пустые глаза, и обмяк.

Тяжело дыша, Вэл села на кровать и обняла руками голову. Ей еще никогда не приходилось убивать уже мертвых. Теперь она знала, что это такое. Это оказалось намного сложнее, чем расправляться с простыми смертными, дрожащими от ее тяжелого взгляда. «Интересно, умер ли он сейчас, во второй раз? Человек-призрак… Человек? Значит, у него есть душа? Если так, то, что с ней, где она сейчас?»

«Разве ты не догадываешься, моя юная ученица? – голос мудреца, как и прежде, эхом отразился в ушах и больно давил на мозг. – Люди-призраки… Они странные создания, еще не до конца изученные алхимиками нашей земли. Умирает их тело, но не душа. Она же ищет себе другое вместилище, еще одно мертвое тело, но убитое единожды. Это первая, самая низкая ступень реинкарнации. Берегись, мертвых вокруг тебя уже достаточно!»

«Мудрец, где ты? Помоги нам!»

У погреба появился воин. Вэл не придала этому значение, пытаясь понять слова наставника. Но что-то заставило ее вновь посмотреть на человека, что-то насторожило. Глаза! «Боже!» Они были мутными и уже не живыми. «Призрак!»

Женщина одним прыжком оказалась у трупа и вырвала из его тела меч. Развернувшись, она нос к носу столкнулась с воином… с бывшим воином! Его взгляд не выражал ничего, одну только сплошную тьму загробного мира.

Прыгнув в сторону, она одновременно разрезала лезвием воздух, стараясь зацепить его, но воин оказался опытным противником. По всей вероятности, его мастерство не покинуло его и после смерти. Воин шагнул вперед. Два клинка столкнулись, выбрасывая искры. Императрица уступала в силе, но боролась до конца. Выскользнув из поставленных тисков, она, тем не менее, не смогла даже сделать взмах. Ее бывший слуга не желал уступать. Его меч запрыгал из стороны в сторону, выделывая немыслимые фигуры, и опустился на кольчугу. Вэл вскрикнула и пропустила второй чудовищный удар, отбросивший ее к стене дома.

Две свечи погасло.

Женщина упала на кровать и схватилась за правый бок. Крови пока не было, но кольчуга оказалась разрубленной и открывалась часть обнаженного тела. «Даже если раны нет, на память об этих уродах останется хороший синяк. Мудрец, где же ты?»

Воин подошел ближе и замахнулся мечом…

«Это должно получиться, это должно получиться!»

… Рубящий горизонтальный удар… Призрак стремился добить жертву, разрубив ее надвое, но просчитался.

Вэл перепрыгнула через его меч и, собрав силы, левой рукой снесла ему голову. Прыжок оказался неудачным. Не рассчитав своих возможностей, она не долетела до рядом стоящей кровати и, поскользнувшись в расплывающийся лужи крови первого призрака, укатилась под кровать, больно ударившись головой о ее ножку.

«Черт побери, откуда у него кровь? По-видимому, его убили совсем недавно. Она просто не смогла высохнуть. А может…»

Треск досок проваливающегося потолка над маленькой кухонькой заставил вынырнуть из раздумий.

«Воин? Еще один реинкарнированный?»

Женщина выползла из-под кровати и, не обращая внимания на вымазанный кровью кольчужный доспех и руки, встала на ноги. В ее глазах застыло удивление и страх.

Человек-призрак одним ударом закованной в железную перчатку руки пробил крышку погреба и, вырвав ее вместе с петлями, отбросил в сторону. Раздались крики ребенка и женщины. Второй рукой, мертвец взял старосту за волосы и, вытащив тело, поднял его над полом.

Сжав меч, Вэл сорвалась с места. Воин даже не собирался что-либо предпринимать. Он только посмотрел в сторону императрицы и…

«Господи, он же владеет магией!»

Посреди спальни, прямо над проломом в потолке, возникла полупрозрачная петля на длинной толстой плетеной веревки, напоминающей виселичную. Вэл не успела остановиться или свернуть в сторону. Ее голова, находящаяся на одном уровне с петлей, вошла в нее и… «Что же это за магия?» Тело продолжило движение и, споткнувшись о ногу убитого ею воина, бездыханно упало на пол. Петля поднялась вверх и душа императрицы, задергавшись в агонии, попыталась разорвать магические оковы. «Этого не может быть! Магия призраков…»

Ее вдруг захлестнула волна ненависти. Из подсознания всплыли слова мудреца: «Найдешь соединяющие их нити – найдешь и главное зло Смерти. Найдешь главное зло – сможешь разорвать нити и уничтожить мертвых!»

«Это он! Их предводитель!»

Петля сдавила шею еще сильнее и готова была разорвать ее, отделив от тела. Душа задергалась в конвульсиях, и сердце начало останавливаться. Позвоночник хрустнул и готов был переломаться. Вэл явственно чувствовала дыхание Смерти, но ничего не могла с этим поделать.

На улице раздался свист, и души убитых людей-призраков стали влетать в разбитое окно, заполняя собою комнату.

«Им нужно мое тело!» – догадалась она.

Петля еще сильнее сдавила шею, отчего помутнелось в глазах и перед ними поплыли разноцветные круги.

«Где же лучники?» – неизвестно почему подумала женщина.

Ее взгляд нечаянно упал на свое тело. Ноги души по-прежнему пребывали в распростертом на полу вместилище ее духа. «Пока моя душа хоть как-то связана с телом, они не могут реинкарнировать!» В следующее мгновение, будто прочитав ее мысли, петля стала подниматься еще выше. «У вас ничего не выйдет твари!» – попыталась закричать императрица, но вместо голоса получилось лишь мысленное проклятье.

Над полом заклубился туман и вытянувшись в многочисленные колья – пики сплошным кольцом разлетелся во все стороны, пригвоздив и унося с собой души мертвецов.

Воин держал в руке уже не старосту, а его душу. Она не пыталась вырваться и ничем не показывала своей жизни.

Призрак не надеялся встретиться с подобным. Он недооценил противника, представив хрупкую женщину легкой добычей. Он просчитался.

Сложное заклинание уничтожения сделало свою работу. Души мертвых, насадившись на пики, издали некое подобие хрипа и исчезли за пределами дома. Тело воина дрогнуло и выбросило из себя чудовищные очертания синего призрака, который, на удивление, ударившись о стену, не прошел сквозь нее, а, отскочив, упал на пол. Руки Вэл побелели, и скованная льдом петля треснула на две части, освобождая пленницу.

Воспользовавшись замешательством, дух старосты вошел в тело, и оно поспешило скрыться в погребе.

Призрак встал и посмотрел на императрицу. Было ясно, что он разозлен и сделает все возможное, чтобы навсегда покончить с ней. В руках появились два синих клинка, подобных ему самому. Намереваясь убить непокорную душу, он, пройдя стену, оказался рядом с женщиной.

Этот призрак не был похож ни на одного из других и казался истинным порождением преисподней. Из черноты его пустых глаз вырывался сероватый дым. Уродливое лицо сочеталось с корявыми костлявыми руками и ногами. Шеи практически не было, но зато цилиндрическое вытянутое тело могло вращаться как мягкая резина из хорошей кузницы.

«Ну, что смотришь, мразь? Не нравлюсь? Ты мне тоже. Что, хочешь узнать кто кого? Давай, если ты не трус, нападай! Или ты ждешь чего-то еще?»

Призрак напал. Один из его коротких клинков в дюйме прошел около ее головы. Она перекатилась в сторону и попыталась поднять меч, но ее пальцы прошли сквозь рукоять, и императрица пропустила удар. Нож вошел в ее плечо и, повернувшись, вырвал полупрозрачный кусок. На теле моментально образовалась такая же рана и из нее потекла кровь. Вэл стиснула зубы и посмотрела на торчащую рукоять ножа. В следующую секунду она отлетела к погребу. Снизу тихо доносилась молитва.

«Я убью тебя, чертов призрак!»

Женщина подняла руки и закрыла глаза. Нож вышел из плеча и бесшумно упал на пол. Второй, не долетев до императрицы, раскололся на несколько частей и разлетелся в разные стороны. Из глаз призрака брызнул огонь, и он ринулся на волшебницу. С каждым шагом его душа, будто от алхимических зелий, растекалась по полу, образовывая синеватую лужу. Он не успевал и знал это. Предприняв последнее, что мог, он прыгнул в лицо женщине, но долетел лишь фонтаном затхлой жижи.

Императрица тяжело вздохнула и склонила голову. Просидев так несколько минут, она поползла к своему телу и остановилась у головы.

«Так вот ты какая, императрица Корбака. Что-то неважно ты выглядишь. Нужно было послушаться совета и остаться в Сорме».

Что-то страшное рождалось под землей. Высоко в небе грянул гром, и все вокруг заходило ходуном, готовое вот-вот обрушиться на голову. Последовала ослепляющая вспышка, и из погреба вырвался столб огня. Невидимая сила швырнула женщину в сторону, и мир померк, опустившись пеленой тьмы.

– Смотрите, она приходит в себя!

Голос звучал так близко, но одновременно и очень далеко. «Сколько прошло времени?» Во всем теле чувствовалась небывалая слабость. Хотелось спать или, в крайнем случае, сидеть не двигаясь. Плечо болело так, будто его разорвали изнутри и теперь обильно посыпают солью. Ладони горели, а в голове чувствовался полнейший беспорядок. Рука хотела сжаться в кулак, но не смогла проделать и доли этого движения.

–Что-то она неважно выглядит, – послышалось с другой стороны и растворилось так же быстро, как и прозвучало.

Глаза открылись сами собой и долго смотрели в одну точку. «Полдень», – подумала Вэл и забыла об этом. Над головой с шумом пронеслась стая птиц и скрылась вдали горизонта.

Наконец, взгляд упал на саму деревеньку. Почти со всех сторон ее окружал густой непроглядный лес, пугающий своей тьмой и странными звуками, иногда доносящимися с разных сторон. Только на севере открывалось тихое спокойное море Малой Луны. Фуроф не походил на поселение, которое было вчера: многие избы осели и развалились, торча в разные стороны гнилыми бревнами. Пара избушек сгорела дотла, оставив всем на обозрение лишь почерневшие печки. Можно было подумать, что здесь недавно побывали варвары, которые попытались сровнять с землей эту деревню. Глаза устремились вдаль и вырвали из общего пейзажа клубами поднимающийся к небу дым.

– Что же здесь все-таки случилось?

Голос появился так неожиданно, что удивилась сама императрица.

– Похоже, мы победили, – неуверенно ответил один из окружающих ее воинов.

«Победили?» Она заглянула в его светлые глаза. «Нет… человек! Уже радует».

–Как…

Вэл поперхнулась словами, но смогла быстро выровнять дыхание.

Она лежала на траве, прислонившись спиной к громадному дереву, чем-то напоминающему дуб, но не являющимся им на самом деле. До ближайшего дома было не менее сотни ярдов, и вся деревня находилась как на ладони. Вот только почему-то жителей не было видно, да и самих воинов казалось намного меньше чем вчера.

– Как все произошло?

– Ну, как? Как и всегда при нападениях, – стал отвечать один из самых старых и опытных мечников армии. – Сначала все было тихо-мирно, но после того, как прорычал рог, они полезли со всех сторон. Вскоре мы поняли, с кем столкнулись. Нечисть! – он сплюнул. – Мать их за горло! Сколько хороших людей погубили. Ну, мы ясное дело в долгу не остались. Подсобрали силенок и ответили тем же, не забыв про убитых. Жарко было, жарко. Из нашей сотни, вон, и двадцати не осталось, – раскинул он руками. – А вас сам Бог помог из горящего дома вынести. Ну и перепугали вы всех нас: кольчуга разорвана, плечо все в крови, не дышите, а сами холодные, что сама Смерть. Наставника своего… мудреца этого благодарите! Привел в чувство. Спас вашу душу от погибели. Одно странно – никто его вблизи Фурофа не видел. Вот и думайте потом про него что. Да вы сами у него спросите! Вон он, сюда идет.

Черный, с синий окантовкой балахон мудреца спадал до самой земли и волочился по траве приклеивая к себе листья. Капюшон как всегда опущен на голову и лицо скрыто от любопытных глаз. Все его движения настолько плавные, будто этот человек не ходил, а парил над травой, не дотрагиваясь до нее своими сандалиями.

– А что с лучниками? Они нашли это место или нет?

– Кто знает, госпожа, кто знает. Если следопыт и добрался до нашей армии, то по крайне мере еще ни один не дошел до Фурофа.

– Мы думаем, им по дороге засаду устроили, – решился сказать молодой воин.

– Сплюнь, нечестивец! И не стыдно тебе говорить такое про наших товарищей?

Мудрец остановился у ног императрицы и сложил руки на груди.

– Оставьте нас! – приказала женщина и воины, поклонившись, стали спускаться к деревне.

– Что можешь сказать в свое оправдание? Тебя не видели ни в одном из домов, да и вряд ли ты вообще находился в Фурофе в эту ночь. Как объяснишь эти подозрения?

– Моя госпожа, людям свойственно ошибаться. Я был на окраине, в последних домах этой деревни. Хорошая выдалась ночь. Я не помню ничего подобного со времен войны с императором. Мы повеселились на славу. Хотя твоих людей выжило всего шестнадцать, мы оказали достойный отпор призракам. В основном выжили те, кто находился ближе к тебе, моя госпожа. Мертвецы шли с севера, можно так сказать, что с самого моря. Те, кто был со мной, подверглись сильному нападению. Не удивительно, что практически никого не осталось. Отсюда не видно того места, где находился я, но сегодня там уже и смотреть не на что. Все в руинах и обуглившихся останках. Хочу тебя похвалить, моя юная ученица, ты превосходно справилась со своим противником, легко разделавшись с предводителем призраков. То, что тебя ранили, это лишь незначительная часть того, что могло бы произойти, не останови мы их вчера. Магия уничтожения сделала за тебя большую работу, после чего осталось только вымести мусор. Да, староста с семьей погибли, но это малая плата по сравнению с тем, что могли бы еще натворить эти отбросы преисподней. Все самое страшное позади и мы благодарны именно тебе, нашей госпоже, которая смогла искоренить заразу, разорвав нити связывающие зло!

Мудрец поклонился, и это было единственное движение.

– Что же теперь? – устало спросила ученица.

– Теперь? Теперь нужно очистить от зла, ненависти и страха это место. Чтобы уже ничто не смогло потревожить навсегда уснувших здесь людей. Только священному огню будет под силу справиться с подобным.

– Ты хочешь это все сжечь? – задохнулась от ненависти женщина.

– Да, моя императрица.

– Но… но ведь здесь еще могут остаться живые люди!

– Могут, а могут и нет. Во всяком случае, вы уже ничем не сможете помочь. Ваша власть не безгранична, как вы думаете и многое еще скрыто от вас под семью печатями, так что не стоит строить из себя всемогущего Бога, а следует заглянуть правде в глаза. Иного выхода нет! Почувствуйте то, что чувствую я, и вы сразу все поймете. Это место давно пропитано ядом преисподней и даже ваш хваленый Фрол не смог бы ничего сделать. Я предлагаю единственно верный шаг, который поможет прекратить страдания мечущихся по Фурофу убиенных душ. Если вы не слышите, что они молят о помощи и единственный, кто хоть что-то может сделать – это я. Помогите им, даруйте новую жизнь в раю! А потом…

– Нужно найти Храм и вернуть Его к жизни, – продолжила Вэл.

– Все верно, моя императрица, все верно.

Женщина почувствовала, как ее голову стала сжимать боль. Будто расплавленный металл, она заполняла всю ее сущность, заставляя невольно вздрагивать и, закрыв глаза, произносить молитву. Подобное часто происходило с Вэл, но она до сих пор не могла понять, что это такое и как этим управлять.