Читать книгу Левиафан - Илья Андреевич Гуров - Страница 11

Потянулась напряжённая пауза. Все четверо, Мы замерли, ожидая каких-либо действий от тёмного силуэта. Но он продолжал стоять абсолютно неподвижно. В тусклом синем свете комнаты невозможно было как следует рассмотреть его, только общие очертания. Этого, однако, было достаточно, чтобы увидеть, что это точно человек, и на нём совсем нет одежды.

Немного отойдя от первого шока, Сыч, стоящий слева от меня, отвёл автомат в сторону и слишком громко для текущего положения задал силуэту вопрос:

–

Ты кто?

Тёмная фигура продолжала молчать, и я уже начал понимать, почему. Приставным шагом, я медленно приблизился к ней и, присмотревшись, убедился в правоте своих мыслей: это не живой человек. Он не стоял, а висел, поддерживаемый гибкими шнурами, закреплёнными на потолке, и, судя по отсутствию малейших движений, не дышал.

Гелий, наконец, вспомнивший, что у Нас есть фонари, подошёл чуть ближе и осветил бледное мёртвое тело. Вид у него был ужасный: неимоверное число надрезов, в основном, свежих, в некоторых местах не хватало крупных кусков кожи, зато блестели отражённым светом металлические и пластиковые детали. Вместо глаз, установлены камеры, левая половина коры черепа отсутствует, на её месте прямоугольный блок с огромным количеством мелких разноцветных проводов. Руки, ноги и поясная часть тела усеяны длинными тонкими иглами, по прозрачным трубкам закачивающими в организм какую-то оранжевую жидкость, буквально красящую его вены в коричневый цвет. Не выдержав зрелища, я отвернулся. Лиса последовала моему примеру: – Они здесь киборгов собирают! – её голос сильно дрожал.

–

Грубая работа, не понимаю, в чём смысл!? Его ведь точно не пустят в человеческий лагерь! – подавлено проговорил Сыч, не решивший приблизиться к телу.

Очевидно, не одному мне было тяжело смотреть на то, что осталось от этого человека. Он уже даже больше походил на робота с органическими вставками, чем на одного из Нас. Участь страшнее представить трудно. Тем не менее, я пересилил себя, и, снова осмотрев изуродованное тело, определил, в чём суть модификаций, проводимых роботами.

–

Смысл есть.

Сыч и Лиса повернулись и посмотрели на меня в упор.

–

Создать робота, такого же… гибкого, как человек, невозможно. Даже машинам это пока не под силу. Но, если встроить контролирующие имплантаты в нервную систему уже сформировавшегося человека, можно получить того же самого робота, только с органическим телом. Увеличить скорость его реакции, убрать лишние части мозга, чтобы избежать сопротивления и просто для разгрузки системы, вставить бронированные пластины для защиты органов, уничтожить некоторые гормоны и нейтрализовать кое-какие нейромедиаторы, и он станет идеальным убийцей, сильно превосходящим по своим способностям, как человека, так и машину. – кратко пояснил я ход своих мыслей.

Сыч снова повернулся к висящему телу, пытаясь оценить его боевой потенциал:

–

Так значит, он создан для открытого боя!? Но ведь простой человек, особенно, современный, не так уж и подвижен, Наше тело тоже нужно развивать. Много с него толку будет?

Я не знал, что ответить. По сути, Сыч был прав: если это какой-нибудь фанатичный житель Рая, то его организм не справится даже с минимальными боевыми нагрузками, но ведь и машины это должны понимать. Я ещё раз окинул взглядом тело, пытаясь понять, как роботы решили данную проблему, но Лиса меня опередила:

–

Видишь эту оранжевую жидкость? – она пнула стоящий рядом металлический баллон. С грохотом перевернувшись, он выплеснул на пол субстанцию, очень похожую на ту, что закачивалась в висящее тело с помощью игл. – Это конбад, его вводят в мышцы, чтобы ускорить их развитие. Обычно, его покупают спортсмены и солдаты. Два-три дня тренировок, и давно атрофировавшихся частей тела виртуальщика хватит, чтобы бежать марафон. То же самое и с этим киборгом. Вся теория акробатических, рукопашных и боевых навыков может быть загружена в имплантат в голове. – при этих словах она посмотрела на меня, как бы, ожидая подтверждения. – Недельку попрактикуется здесь, чтобы закрепить их на практике и развить тело, и… Вы поняли.

–

Мы поняли, перед Нами супер-солдат. Не возьму в толк, почему роботы оставили его здесь одного, но Нам будет не лишним его уничтожить. – заключил Гелий. Оставим Вспышку и рванём к выходу. Не стоит тут задерживаться.

–

Подожди! – я вдруг понял, что любое промедление оправдается, если в этом здании находится то, что мне нужно. – У меня возникла одна идея. Здесь есть квантовые компьютеры?

Ниндзя задумался.

–

Вполне может быть, здесь много чего есть. Но такие дорогие игрушки хранятся на подземном этаже, а у Нас тут полный склад машин. Что Ты задумал?

–

Я могу подключиться к роботу и, расшифровав его мозг, узнать, почему они начали войну, кто или что ими руководит, и, возможно, даже, где оно находится.

Замолчав, я почувствовал, что произвёл сильное впечатление на своих спутников. Все трое с горящими глазами уставились на меня, будто я уже остановил восстание искусственного интеллекта.

–

Ты правда можешь это? – Лиса, казалось, сейчас расплачется от счастья.

–

Могу.

–

Если так, я отведу Тебя вниз. Пойдём вперёд, привлечём внимание машин, а Вы, – Гелий посмотрел на Сыча и Лису. – Выйдете из здания и подготовите Нам прикрытие. Скорее всего, по-тихому всё сделать не удастся.

Не задерживаясь ни на мгновение, он достал из сумки Вспышку, дёрнул чеку и бросил под ноги киборгу, полностью лишив Нас времени на промедления. Рванув к дверям, Мы буквально вышибли их, подняв при этом нешуточный шум.

Хруста гранаты слышно не было – за пять секунд Мы успели добраться до дальней комнаты, выводящей в большой зал. Остановившись у двери, Гелий быстро обернулся и рукой притормозил Сыча и Лису, собравшихся идти с Нами:

–

Вы ждёте минуту. Ровно одну, потом идёте вперёд до упора и сворачиваете направо. На улице устраиваете засаду. Стрелять только в самом крайнем случае! Роботы до последнего момента не должны знать о Вас.

Не успев даже закончить фразу, он что есть силы пнул дверь ногой и нырнул в темноту. Я кинулся следом за ним, боясь потерять его из виду. Петлять в полной тьме по узким рядам было достаточно трудно, но я нисколько не отставал от пулей несущегося от поворота к повороту Гелия.

Отовсюду раздавался грохот, видимо, роботы ничего не видели, пытались двигаться на звуки и натыкались на препятствия. Я уже нисколько не сомневался, что выключенный свет и гробовая тишина, встретившие Нас на входе в здание – это фикция. У машин здесь мастерские, следовательно, они находились на складе постоянно. Завидев людей, они создали видимость заброшенности помещения, чтобы застать Нас врасплох.

Резко остановившись у тяжёлой с виду металлической двери, Гелий сорвал щиток и молниеносно ввёл пароль. Шлюз заскрипел и медленно поехал вверх. Слишком медленно.

–

Лезь! – ниндзя указал мне пальцем на постепенно увеличивающийся зазор.

Я опустился на пол и ползком пролез под дверью. С той стороны послышался устрашающий грохот падающего стеллажа, затем что-то стукнуло, и железный пласт остановился. Скользнув под ним, Гелий поднялся и, судя по всему, не видя, где я, прошептал в темноту:

–

Если повезёт, они вообще не увидят, что тут открыто – будут и дальше лазить по складу. Главное, чтобы они отреагировали на шум, тогда Лиса с Сычом будут в безопасности. Осторожно, тут лестница вниз. Идём!

Двинувшись от двери, я через несколько шагов действительно стал на ступеньку. Гелий шёл впереди меня, я его слышал. Что-то подсказывало мне, что здесь он бывал не один раз, слишком уж хорошо он всё знал.

Лестница оказалась на порядок длиннее, чем я предполагал: Мы спустились не на один этаж, а на целых два с половиной. Я уже хотел обратиться к ниндзя, как вокруг вспыхнул яркий синеватый свет. Немного привыкнув к нему, я осмотрелся: перед Нами был очередной огромный зал склада, но, в отличие от того, что располагался сверху, этот выглядел абсолютно нетронутым.

Бледно-синие стены были сплошь усеяны маленькими лампочками, освещающими каждый уголок помещения. На многоярусных белых полках, заставленные идеально ровными рядами пластиковых и металлических коробок самых разных размеров, нельзя было найти ни единой пылинки.

–

Сюда, вообще, заходить нужно в спецодежде, но у Нас немного не то положение. – задумчиво объявил оператор.

Я посмотрел на потолок, с которого свисали ярлыки с большими латинскими буквами, очевидно, обозначавшими секции.

–

Так, если кванты здесь есть, то они должны быть в блоке F – пробормотал Гелий, внимательно осматривая содержимое полок.

Я нашёл глазами вывеску с соответствующей буквой и лёгким бегом двинулся в её сторону. В этом зале были действительно дорогие вещи: части для роботов из редких металлов, запрещённые устройства, электрическое оружие моделей, существование которых считалось мифом, нелегальные имплантаты и многое другое. Всё стояло нетронутым, идеально ровными рядами. Неужели машины сюда никогда не спускались?

На подходе к секции F я понял, что поторопился с выводами: все квантовые вычислительные устройства, разбросанные на полу и полках, были разбиты вдребезги, даже самые простенькие. Такого исхода я совсем не ожидал – нужно было новое решение, срочно. Я почувствовал, что в действительности растерялся. Отремонтировать одно из этих устройств я не смогу, они разбиты с завидным усердием. Найти другое? Где? У меня ведь был квантовый планшет. Есть ли шанс, что он остался цел, и возможно ли его забрать из блока Коалиции?

–

Ну что, нашёл? – Гелий резко остановился возле меня, увидев, что искать здесь на самом деле уже нечего. – Вот как, значит!?

–

Они знают.

–

Да, я нашёл конбад. Ряды неполные, да и его здесь быть не должно – судя по всему, они используют это помещение в своих целях. – несмотря на неудачу, он говорил совершенно спокойно, и его уверенность вызывала у меня уважение. – Там, где меня собирались расстрелять, остался мой планшет. Квантовый. Меня потому и хотели казнить, что я пытался расшифровать мозг бота. Он послал сигнал своим, а они решили, что это я.

Гелий внимательно посмотрел на меня:

–

Тебя хотели казнить потому, что ОКО Тебя боится. Они даже могут пойти на сделку с машинами, только бы избавиться от Тебя.

–

Неужели? Почему так?

–

Ты – их первый лидер. Ты их создал.

–

Что? – на миг я совершенно забыл, где Мы находимся и с какой целью.

–

Сейчас не время. Надо выходить.

–

Мысль, конечно, здравая, но дай мне хоть что-нибудь! – я говорил на одних эмоциях, толком не успевая думать. Уже повернувшийся в сторону выхода Гелий, вновь обратил лицо ко мне:

–

Вкратце: если отбросить мелкие чины, почти все, кто сейчас состоит в ОКО, собраны Тобой. Твой преемник, тот, кто управляет ими в настоящее время, сильно исказил Твои идеи. Основа, как бы, та же самая, но трактовка совсем иная. Подмена проведена грамотно, так что большая часть её и не заметила. Но теперь организаторы точно знают: Ты жив. Они боятся, что Ты вернёшься и разрушишь всё, чем они владеют. А теперь пошли!

Гелий развернулся и, в очередной раз вынуждая собеседника прекратить диалог, рванул к выходу. Поняв, что объяснений больше не будет, я последовал за ним. Добежав до лестницы, он остановился и прислушался. Я сделал то же самое, и снова почувствовал чьё-то присутствие.

Не только машин, уже разобравшихся, где Мы, и удерживающих дверь на прицеле. Там был кто-то ещё…

В это время Гелий достал Вспышку и, выдернув чеку, швырнул её под дверь. Буквально в тот миг, когда граната выкатилась в зал, с той стороны послышались тяжёлые металлические шаги разбегающихся роботов. Теперь не было сомнений в том, что машины знают о Вспышках и «боятся» их. Этот факт, скорее, огорчал, чем радовал, ведь они моментально реагируют и быстро убегают, что делает гранаты менее эффективными. Для Нас гораздо выгоднее было бы, если бы боты оставались на своих местах.

Послышался короткий гудящий звук, и я почувствовал лёгкое покалывание во всём теле – импульс достал даже Нас. Гелий, нервно передёрнув плечами, нырнул под дверь. Стараясь не отставать, я вылез вслед за ним в тёмный зал, в котором уже началась яростная пальба. Вспышки от выстрелов неплохо освещали тёмный зал, так что я почти сразу сообразил, где можно пройти. Гелий уже двигался в этом направлении, поливая огнём двух крупных роботов, перекрывших Нам левый фланг.

Впереди было относительно свободно, лишь один медлительный, похожий на коробку на колёсах, бот-механик выглядывал из-за края стеллажа. Взяв чуть-чуть влево, чтобы не задеть своего спутника, я открыл по меху огонь, стараясь попасть в манипулятор, удерживающий пулемёт. Пробить его у меня получилось почти сразу – дёрнувшись, он переломился примерно посередине, со звоном ударив оружием о пол. На короткий промежуток времени я даже обрадовался, но робот оказался гораздо более упёртым, чем я предполагал. Лишившись стрелкового орудия, он, разгоняясь, поехал прямо на Гелия, очевидно, рассчитывая сбить его с ног. Отбросив автомат и сумку с гранатами, Гелий повернулся к нему боком и, нагнувшись в его сторону, перекатился с одного плеча на другое прямо по спине проезжающего робота, пропустив его под собой. Опустившись на ноги за металлической коробкой, он выхватил пистолет и, выпустив несколько пуль, пробил моторы обоих задних колёс, заставив машину остановиться.

Двигаясь к оператору, я немного ускорился и открыл огонь по приближающемуся слева наискось антропоморфу, прикрывая напарника, пока тот присел, чтобы поднять своё оружие и сумку. Однако, вместо того, чтобы забросить вещи на плечо, Гелий вытащил ещё одну Вспышку и швырнул её вправо от Нас, в сторону шагаюших к Нам роботов, чьи огни выстрелов уже сверкали метрах в восьми. Взяв сумку за лямку, он бросился вперёд, по полу волоча гранаты за собой. Не дожидаясь детонации упавшей не так далеко гранаты, я последовал за ним, попутно добивая уже начавшего заваливаться на спину антропоморфа.

Теперь роботы уже не бежали, а продолжали стрелять по Нам до самой вспышки. И этот раз импульс был гораздо сильнее: все мышцы свело судорогой, так, что я едва удержался на ногах. Машины замолкли мгновенно – можно было позволить себе пару секунд промедления.

–

Это было сильнее, чем мне нравится! – выкрикнул Гелий срывающимся голосом.

–

Давай… быстрее, их здесь ещё полно.

При этом сам он нисколько не прибавлял темпа. После импульса невозможно было нормально двигаться, всё тело словно шатало, дыхание перехватывало. К счастью, роботы на какое-то время Нас упустили, и Мы двигались по лабиринту из стеллажей практически в полной тишине. Только время от времени где-то позади возникал шум вслепую рыскающих по помещению машин. Без эксцессов добравшись до двери, Мы тихо вышли на улицу.

Как и обещал Гелий, небо полностью затянуло тучами, даже боли в глазах после темноты склада я не почувствовал.

Лиса и Сыч, увидев, что Мы вышли, и вышли сравнительно спокойно, встали из-за бочек и, поставив автоматы на предохранители, внимательно осмотрели Нас, пытаясь понять, нашли Мы то, что искали или нет.

–

Ничего. – пытаясь отдышаться, ответил я на их немой вопрос. – Они всё разбили. Услышав это, оба сникли, но тут включился Гелий:

–

Есть ещё один вариант, завтра попробуем. – он многозначительно посмотрел на меня. – А сейчас уходим. Быстро и тихо, пока они не начали выходить наружу.

С этими словами он повернул направо и бегом пошёл в обход основного склада.

Все молча последовали за ним.

Как только Мы вышли за пределы двора склада, на меня нашла задумчивость, и это при том, что двигались Мы напряжённо: по очереди перебегая от укрытия к укрытию. Теперь, когда тяжёлый день преждевременно казался оконченным, я почувствовал сильную усталость. Сказывалось и воздействие электромагнитного импульса – меня всего трясло. Поглядывая на Гелия, я заметил, что и он шагает не так уверенно, как раньше. Ко мне же снова вернулась боль от порезов на правом боку. Как на зло, двигались Мы не туда, откуда пришли, а в другую сторону, по более длинному пути.

Километра через два после того, как Мы покинули территорию склада, город сильно поменялся: здесь было гораздо больше структурных повреждений, словно машины пытались сравнять этот квадрат с землёй. И чем дальше Мы заходили, тем ближе к этому состоянию были здания.

В конце концов, Мы добрались до самого настоящего завала: огромные серые бетонные плиты, разломанные тяжёлыми артиллерийскими снарядами, полностью перегораживали и без того узкую улицу. Кроме обломков зданий, здесь были ещё и полуразложившиеся тела, залившие уже почерневшей от времени кровью целые ареалы вокруг себя. Гелия, однако, это не остановило, он, по видимому, не раз бывал на этих развалинах, и сейчас, забравшись на гору из кусков плит, просто продолжал путь по прямой.

К счастью, карабкаться по руинам Нам пришлось не долго: буквально через пятнадцать минут командир остановился у подземного перехода, спуск в который хоть и был порядком завален, всё же оказался вполне проходимым. Он вывел Нас к метрополитену, теперь уже казавшемуся мне домом. Странно, но на этой станции горел свет. Внутри тел не было, повреждений тоже. Казалось, вот-вот подъедет поезд, и из него, как ни в чём не бывало, выйдут люди…

Через какое-то время вялого блуждания по тёмным туннелям, в которых Нам попались несколько застрявших между станциями поездов, Мы, наконец, пришли к утренней стоянке. Сбросив с себя оружие, все молча расселись вокруг костра, после некоторых манипуляций Сыча снова затрещавшего на всё подземелье. Не глядя, взяв жестяные банки, ниндзя принялись за ужин, но я их примеру не последовал. Слишком уж шатко я себя чувствовал, чтобы есть. Гелий тоже после пары ложек желеобразной серой массы отставил банку в сторону и, остановив взгляд на огне, медленно проговорил:

–

Долбаный импульс. Всё тело шатает. – Что за импульс? – встрепенулся Сыч.

–

Вспышкой задело.

Дальнейших комментариев не последовало, и все вновь погрузились в усталое молчание. Покончив со своим ужином, Сыч встал и, учтиво кивнув Нам, направился в вагон. Я осмотрел оставшихся и, хоть я не видел её лица, понял, что Лиса уже заснула. Сейчас, свернувшаяся в широком, ранее мною незамеченном, кресле, она совсем не походила на солдата. Даже наоборот, выглядела беззащитной настолько, насколько это возможно. Гелий, проследив за моим взглядом, тихо проговорил: – Она до сих пор не привыкла к этой войне. – немного подумав, он добавил. Между Нами говоря, Сыч тоже. Им тяжело жить вот так. – оператор развёл руками в стороны, демонстрируя разруху. – И они боятся.

–

Ты давно их знаешь?

–

Чуть больше месяца. Когда роботы начали буйствовать, Тетра убрала всех молодых подальше от мест сражений. Около пяти недель их тренировали, потом прислали к Нам, операторам. С оружием они умеют обращаться, но психологически к войне не подготовишь. – он снова ненадолго замолчал. – Признаюсь, я сам не совсем в порядке. Я многое повидал, пока выполнял задания Тетры, но машины… Они умеют удивлять.

–

Сначала я решил, что главный здесь Сыч, а получается, Ты!?

–

Да, хотя сейчас это не так много значит. Ситуация тяжёлая, приходится ставить новичков наравне с собой и учить их думать своей головой, а не просто выполнять приказы. Если командир погибает, его подчинённые должны чётко знать, что делать, и должны иметь хоть какой-то опыт выживания.

Я кивнул, соглашаясь с тем, что обучать молодых в нынешней ситуации очень даже нужно.

–

До войны я контролировал почти треть этого города и участвовал в самых сложных операциях Тетры. – продолжил мой собеседник. – А теперь я просто солдат, воспитывающий детей. Это не так просто, как я надеялся, даже несмотря на то, что их растили по законам Тетры. – почувствовав, что я не понимаю, он пояснил. – Ну, Ты же знаешь, как растут… росли современные дети. Помню, Мы пацанами бегали по улице, лупили друг друга палками, стреляли пластиковыми шариками из игрушечных пистолетов, играли в прятки на стройках, катались на великах и скейтах по мостам, исполняли смертельные номера на турниках.

У Нас были травмы, реальные опасности, Мы учились решать проблемы без вмешательства родителей – Мы закалялись. Это было правильное детство. Но потом у людей начали появляться видеомагнитофоны, музыкальные проигрыватели и игровые приставки. Электронные развлечения казались куда интереснее реальных – люди стали меньше времени проводить в обществе, больше среди иллюзий. Потом телефоны, стереофильмы, трёхмерный звук и виртуальные очки. Поначалу это казалось чем-то интересным, полезным даже. Выдвигались теории, что электронные развлечения развивают мозг. Но с каждым годом становилось только хуже. Инструменты – перенесены в компьютер, память – перенесена в компьютер, развлечения – перенесены в компьютер, имущество – перенесено в компьютер, общение – перенесено в компьютер. Виртуальный мир стал не только дополнять реальный, но и заменять его. Но этого было мало: у людей отобрали кнопки, дали голограммы, потом отобрали голограммы, дали очки. В конце концов, отобрали даже очки и стали подключать компьютеры прямо к мозгу, смешав объективную реальность с субъективной виртуальностью. Никаких интерфейсов – компьютер стал частью разума. Вскоре появился Рай, и люди окончательно отдали ему свои жизни. Сидя в электронном мире, все начали быстро деградировать, ведь теперь даже навыки работы с компьютером были не нужны. – оператор прервал свою речь, чтобы перевести дух. – Ты знаешь, что первобытные люди могли по следу ноги определить, кто из их соплеменников здесь прошёл!? Представляешь себе чуткость? А сейчас их потомки со ста метров не смогут отличить человека от робота, потому что свои настоящие глаза они не открывали уже по несколько лет. В виртуальной реальности нет боли, нет сложностей и реальных опасностей, в ней люди могут всё, но виртуальной реальности не существует. Дети Тетры это знают. Их растят без компьютеров. А с виртуальной реальностью знакомят годам к девятнадцати, когда они уже понимают, что к чему в этом мире. Сыч и Лиса так воспитаны. Они не под каким предлогом не станут жить в Раю. Они не чета современным детям, которых подключают к компьютеру сразу после рождения. Представляешь, каким будет следующее поколение?

Я немного помолчал, оценивая картину современного мира.

–

А будет ли оно вообще, это следующее поколение? Гелий усмехнулся:

–

Тут Ты прав. В реальности детей заводить уже некому. Те немногие, у кого ещё не атрофировался инстинкт размножения, обычно, создают виртуальные модели своего потомства – так ведь гораздо проще, чем искать себе партнёра, знакомиться с ним, строить отношения, следить за здоровьем, рожать, растить. Это конец. Даже если Мы победим роботов, Наша цивилизация не выживет. Мы просто разучились выживать.

Повисло тяжёлое молчание. Какая-то часть меня уже начала сомневаться в том, что Мы сможем остановить конец света. Люди давно перестали быть людьми, они не готовы сражаться. Не готовы жить дальше.

Гелий не дал мне слишком углубиться в эти мысли:

–

Ладно, что там с расшифровкой мозга бота? Ты сможешь это провернуть?

Над этим вопросом мне думать не пришлось, я знал, что смогу.

–

Расшифрую, если достанем планшет.

–

А почему нельзя использовать обычный компьютер?

–

Обычный компьютер не тянет такой объём вычислений. Да и тип не тот. Нам нужны вероятностные алгоритмы, а не логически двойственные.

–

Значит, у роботов мозги квантовые?

–

Нет. Квантовые вычисления слишком специфичны, чтобы использовать их в процессе мышления. КВУ не могут решить многих элементарных задач, доступных классическим компьютерам. Сейчас кванты широко используются только в одной области: атака на шифры. Ну в моделировании сложных физических и биологических процессов, если они ещё где-то изучаются. Был бы мозг роботов квантовым, их поступки стали бы чересчур хаотичными. У них было бы много мнений об одних и тех же вещах.

–

Хм, поня-атно. Твой планшет точно остался в том квадрате? Он потянет мозг машины?

–

Да. Его нужно вернуть.

–

Вернём! – в ту же секунду отозвался Гелий. – Если готов, можем пойти прямо сейчас.

Хотя я чувствовал себя устало, нужно было соглашаться. Ведь ещё даже не вечер – рано отдыхать. Мне было стыдно перед самим собой признать, что я уже ни на что сегодня не способен.

–

Хорошо, идём!

–

Куда это Вы собрались!? – Лиса, которая, как мне казалось, спит, слегка напугала меня своим неожиданным вопросом.

–

К Чёрному Коту. Ты остаёшься здесь! – командным тоном ответил ей Гелий.

–

Ты можешь остаться здесь, а я пойду! – в такой же манере отозвалась девушка.

–

Не надо думать, что я балласт.

–

А Сыча одного оставим?

–

А что ему станет? – спросила в ответ Лиса.

–

Ладно, идём! – Гелий, определённо, гордился подопечной. Она всеми силами пыталась доказать, что может быть полезной, прилагая при этом немалые старания, чтобы перебороть свой собственный страх. Очевидно, её наставнику этого было достаточно, ведь отговаривать её от участия в новой операции он не стал. Довольная своей победой Лиса бодро поднялась с кресла и, взяв оружие, приняла ожидающую позу.