Читать книгу Ничейная земля - Илья Бушмин - Страница 11

18 лет назад

– Это тебе не солдатская еда, а?

Голос мамы обладал удивительным свойством. Он мог улыбаться. Даже не видя сейчас лица шуршащей за спиной матери, Катя буквально видела ее улыбку.

– Еще подложить, Сереж?

Сергей с набитым ртом попытался что-то сказать. Крошка вылетала изо рта и плюхнулась в тарелку. Валя прыснула со смеху и хохотала бы и дальше, если бы на нее не цыкнул отец.

– Спасибо, теть Тань, – смущенно кивнул Сергей. – Плова два года не ел.

Это было похоже на отказ, но мать поступила так, как делала всегда, не получив однозначный ответ. Взяла тарелку гостя, шагнула к печке и плюхнула полный половник добавки. Сергей запротестовал, но было поздно. Папа потянулся к бутылке водки. Пробка, которыми он любил затыкать магазинные бутыли, вылетела из горлышка с характерным уханьем.

– Водку пьешь?

– Леша! – тут же одернула его мама. Папа лишь отмахнулся:

– Чего? Мужик с армии вернулся. Родину защищал.

– Нет, дядь Леш, спасибо.

Папа тоже реагировал своеобразно. Он усмехнулся, наполнил рюмку до краев и пододвинул Сергею. Катя и Валя украдкой покосились на гостя. Насчет сестры Катя уверена не была, но сама она никогда не видела, чтобы Сергей пил спиртное.

Но ему было явно не впервой. Они с папой чокнулись. Осушив рюмку, раскрасневшийся от крепости напитка дембель вгрызся в огурец. Валя снова прыснула в кулак. Папа после водки расслабился сразу – настолько, что даже не стал цыкать на дочь.

К приходу Сергея Катя нарядилась. Это было сложно. Нужно было, с одной стороны, выглядеть хорошо. С другой стороны, это не должно было бросаться в глаза. Вдруг сестра или родители что-нибудь не то подумают.

– Сейчас что-то вспомнила выпускной, – сказала Валя, ковыряясь вилкой в тарелке с разносолом. – Как мы рассвет встречать ходили. Не забыл?

– Такое забудешь.

Валя снова засмеялась, поясняя родителям:

– У нас гитара же была. Васькина. Так этот дурак ее с моста прямо в речку уронил. Все стоят, не знают, что делать. Кроме нашего Полякова. Этот наш герой сорвал с себя белую рубашку – и как скаканет с моста! – Валя прыснула еще сильнее. – И прямо на нее ногой. На гитару! Гитара, конечно, вдребезги. А он всю ногу себе расцарапал.

– Расцарапал? – отозвался Сергей. – Да я ее почти до кости рассек.

– Зато прыжок какой красивый получился! Прыг, дзинь и хрясь! Жалко, ни у кого фотика с собой не было!

Мама как-то странно посмотрела на Катю – девушка скорее почувствовала, чем заметила ее взгляд. И тут же поняла, почему. Она поймала себя на мысли, что не сводит с Сергея глаз. Густо покраснев и мысленно ругая себя за это, Катя уткнулась в тарелку.

Папа снова принялся за бутылку. Сергей поупирался для приличия, почему-то опасливо косясь на хозяйку дома, но кивнул, видя, что она не против. Он не мог осознать, что ему уже 20. Уходил зеленым юнцом, только окончившим школу. Вернулся мужчиной.

– Ну что, парень, – папа закурил папиросы, и кухня сразу наполнилась характерным и едким запахом махорки, которую глава их семейства собственноручно выращивал на огороде. – Какие планы? Куда теперь собираешься, после службы?

Сергей вздохнул.

– Не знаю даже, дядь Леш. – его голос после двух полных рюмок водки изменился, словно язык во рту вдруг разбух. – Вообще это, я же в армейке шоферил. На грузовике, ага. Так что, как бы, могу хоть сейчас на любой завод. За баранку.

– Дело хорошее, – согласился папа. – У меня, вон, прав так до сих пор и нету.

Катя впервые открыла рот:

– По нашим улицам только на машине и ездить.

– И то верно! – расхохотался папа. – Особенно весной! Увязнешь – до середины лета там и останешься.

Валя щелкнула пальцами.

– Поляков же не в курсе. У нас в октябре, кажется, соседка «скорую» вызвала. Ну, тетя Галя Авдеева. А дождь как раз две недели тогда шел. И что ты думаешь? Наши эту «скорую» потом всем кварталом выталкивали. Отец, Зиновьевы, Пархомовы – да вообще вся округа. Десять мужиков стоят по колено в грязи, орут, матерятся… Еле вытолкали!

Катя улыбнулась, вспомнив тот вечер. Мама до ночи кипятила кастрюли, чтобы сначала отмыть папу, а потом отстирать его вещи. Сергей попытался что-то ответить, но его подвел забитый рот – дембель с нестихающим аппетитом доедал уже вторую тарелку. Он лишь покивал.

Катя заметила, как Валя как бы невзначай задела локтем руку Сергея. Встретившись с ним взглядом, старшая сестра стрельнула глазами, явно на что-то намекая. Сергей дожевал и, неуверенно покашляв, обратился к папе:

– Дядь Леш, я это, спросить хотел… В пятницу у нас в ДК на Заводской дискотека будет. Можно мне Валю туда сводить?

– Дискотека, – проворчал папа. – Назвали тоже. Дискотека…! А слово «танцы» чем им не угодило? Недостаточно русское, что ли?

Катя почувствовала, что краснеет. И только в эту секунду поняла, какой же она была дурой. Кажется, Катя – последнее существо на Земле, которое все никак не могло взять в толк, что Валя и Сергей не просто друзья. Вот почему она украдкой, именно украдкой, перечитывала письма из армии, в которой и не было-то ничего эдакого… Вот почему Сергей так закружил сестру при встрече, а позже, наконец отпустив, лишь чуть приобнял Катю за плечи…

Какая же она дура.

Ну почему она такая дура?

Почувствовав, как к горлу подступает комок, Катя поняла: главное сейчас – чтобы никто ничего не заметил. Поэтому она снова уткнулась в тарелку, хотя аппетит как ветром сдуло.