Читать книгу Записки физика-экстрасенса. Кн. 1. Болезни людей и принципы излечения - Илья Чусов - Страница 5

Ситуации, о которых пойдет речь в этой главе, я называю «детсадовскими», потому что группирую их по одному признаку: эти события, свидетелем или участником которых я был, расшатывали мое примитивное материалистическое понимание мира, сдирали с меня шоры однобокого ви́дения и учили бесстрашию. Любой человек, а не только ученый, должен быть бесстрашным, видеть мир без предвзятости, иначе ничего нового он не заметит.

Был очень далекий 1955 год, начало июля. Я только что окончил московскую школу с серебряной медалью. Медаль давала мне право сдавать только один экзамен по профильному предмету при поступлении в институт. Блатом я никогда в жизни не пользовался, а взяток не давал – не нравится – и еще потому, в частности, что лишних денег никогда в жизни не имел. Поэтому пришлось срочно стать взрослым и принять на себя ответственность за судьбу. Я был уверен, что получу медаль и буду сдавать только один экзамен, а поэтому загодя перерешал все примеры из нескольких конкурсных задачников по математике, поскольку выбрал институт, где надо было сдавать именно математику. Да, забыл сказать, что в армию идти я категорически не собирался. Поэтому у меня оставались две возможности: или сдать успешно одну математику в июле, или повторить сдачу в августе на общих основаниях – писать сочинение и пр. Конкурс среди медалистов был такой, что этот единственный экзамен надо было сдать на пятерку. На экзамене требовалось решить шесть (кажется) задач, а потом показать ход решения преподавателю. Пять задачек я решил одной левой, а на шестой меня заклинило. И чем больше я размышлял, тем хуже становилось мое настроение. Я понял, что такого типа задачки каким-то образом пропустил при подготовке. Можно сказать, что я смирился с четверкой, но в истерику не впал. Это меня и спасло…

Открылась дверь в нашу аудиторию, и влетел растрепанный абитуриент, который собрался доказать экзаменатору, что экзаменатор – дурак, а он, абитуриент, напротив – умен. Он подскочил к столу экзаменатора и начал орать, потрясая листками бумаги со своим решением. Когда абитуриент немного успокоился, экзаменатор тихо и неторопливо объяснил ему правильный ход решения его задачи. Я совершенно забыл про свои невеселые мысли и с интересом следил за их спором. Когда он кончился, я понял, что теперь знаю, как надо решать мою собственную задачу: в услышанном я уловил намек и тотчас же воспользовался подсказкой. Получив пятерку, я немедленно отправился в турлагерь и к началу занятий появился в институте, слегка напоминая негра.

Долгие десятилетия я воспринимал этот эпизод как забавную историю. Но потом понял, что в ней были заложены две составляющие любого информационного чуда. Во-первых, необычная информация должна вовремя откуда-то поступить – здесь мы не командуем. Во-вторых, информация должна быть воспринята – это задача человека, которому данная информация адресована. И тут есть важное условие: в критические моменты жизни человек должен быть безразличен к результату. Тогда он способен воспринимать подсказки, которые ему адресует Провидение[1]. Это очень трудно, но возможно.

Второй эпизод – из более позднего времени, когда я не только окончил институт, а уже лет двадцать занимался физикой плазмы и был научным сотрудником элитного Института атомной энергии им. И. В. Курчатова (ИАЭ). Был день рождения Олега – моего приятеля, тогда сотрудника нашего Института. Ели-пили, пели песни. Потом все подустали. Олег предложил: «Все, хватит, займемся картами». В карты я не играю и поэтому начал возражать. Олег, не обращая внимания на мои протесты, стасовал колоду, выбрал пять карт сверху, показал нам, какие именно он отобрал, стасовал уже их и выложил на стол рубашками кверху. Порядок раскладки на столе он видел, мы – нет. Выложил и говорит:

– Сейчас, Илюша, я тебя развеселю, но ты должен отвечать на мои вопросы, совершенно не задумываясь и сразу. Готов?

Я кивнул.

– Ткни пальцем в даму крестей.

– А откуда я…

– Ткни пальцем, тебе говорю.

Я для смеха наугад показал на одну карту. Олег перевернул ее – трефовая дама. Все в замешательстве.

– Сейчас я тебя, Илюша, развеселю, только отвечай не задумываясь, – бубнит Олег и раскладывает карты заново. – Ну-ка найди семерку червей, только не думай!

Я ткнул пальцем. Олег открыл карту. В самом деле – семерка червей. Тут я пискнул:

– Олег, это фокус? Тогда объясни как.

– Илюша, это не фокус. Я мысленно внушаю тебе, чтобы ты выбрал данную карту, расположение которой я знаю, а ты не знаешь.

– Олег, мы с тобой физики. Если это эксперимент, то давай его усложним. Я поворачиваюсь к тебе спиной. Мы нумеруем позиции карт от тебя слева направо. Я не оборачиваюсь и называю номер. Так мы отметаем все возможные визуальные сигналы.

– Хорошо, – согласился Олег.

Я еще два раза угадал карту.

– Все, – сказал Олег, – больше не могу, устал.

Через несколько лет я прочитал научную статью В. М. Бехтерева под названием: «Об опытах над мысленным воздействием на поведение животных». Всемирно известный в области психиатрии ученый рассказывал коллегам по профессии о том, как он научился у знаменитого дрессировщика В. Л. Дурова умению без произнесения слов внушать животным, в частности собачке Пикки, алгоритм сиюминутного поведения. Двое больших ученых (я имею в виду Дурова и Бехтерева) сумели заставить собак выполнять сложные мысленные приказы. Аналогично, значительно менее крупный ученый – мой приятель Олег – заставлял меня отгадывать задуманную им карту. Эти два факта реализации мысленных приказов стали моим опытом Майкельсона. Так, Эйнштейн, предположив безусловную правоту результата одного, но крайне важного физического эксперимента – опыта Майкельсона-Морли, – создал специальную теорию относительности. Я же, как физик, знал, что весь арсенал классической физики (исключая квантовую) не может объяснить явление, наблюдателем и участником которого был Бехтерев, а много позже – я, но безоговорочно поверил, что передача информации телепатическим путем, по крайней мере, в отдельных случаях – возможна.

Давайте опять подчеркнем необходимость для успеха иметь подготовленных людей. Олег был от природы сильным индуктором (человеком-излучателем), но его возможности были ограничены на физическом уровне (усталость!). Я неожиданно для себя оказался способным реципиентом (человеком-приемником), от которого требовалось одно: не думать о том, что ты делаешь, не заклиниваться на результате, и тогда твое интуитивное решение будет правильным…

В перестроечные годы, как из рога изобилия, посыпались недоступные при старой власти самые разнообразные сочинения на эзотерические темы. У меня к этой литературе было двойственное отношение. С одной стороны, встречался просто низкопробный бред, абсолютно не удовлетворяющий научным критериям, с другой – сочинения, которые просто так отбросить было нельзя. Я имею в виду прежде всего эзотерику Востока, а из европейцев – сочинения Э. Сведенборга и Д. Андреева. Неожиданно я узнал, что видный ученый и администратор ИАЭ, выдвиженец И. В. Курчатова доктор физико-математических наук М. К. Романовский[2] давно увлекается эзотерикой и владеет некоторыми техниками этого направления. Здесь же в ИАЭ я познакомился с женщиной по имени Лена и мужчиной по имени Сэнджар. Оба они зарабатывали на хлеб инженерным трудом, а в качестве хобби занимались лечением сотрудников. Совершенно бесплатно. Лена меня поразила виртуозным владением «рамочкой». Рамочка – это усовершенствованная конструкция инструмента лозоходцев, занимавшихся поисками руд, подземной воды и пр. В современном исполнении она представляет собой Г-образную конструкцию из вязальной спицы. Короткий заостренный конец этой буквы Г вставляем в колпачок от авторучки или в какой-нибудь аналогичный подшипник и зажимаем подшипник в ладони так, чтобы короткий конец смотрел вертикально вниз и служил осью для длинного, а длинный имел возможность болтаться в горизонтальной плоскости, вращаясь в подшипнике. Лена в качестве упорного подшипника использовала собственную ладонь, в которой слегка зажимала короткий конец. Она держала одновременно две рамочки в двух руках.

На тему этих рамочек написано очень много, и половину написанного можно, не глядя, отправить в макулатуру. Пишут, в частности, что рамочка в умелых руках поворачивается там, где имеются подземные воды, или старинные клады, или протечка из каких-то закопанных труб. Это – правда. Якобы она так сильно поворачивается, что руки гнутся. Вот это – чепуха. И во многом прав скептик, который, глядя на вышеупомянутую конструкцию, говорит, что обыкновенный жулик умело поворачивает руку, а от этого отклоняется и рамка. И он совершенно прав в той части, где отмечает, что не рамка крутится, нарушая все физические законы, а рука. Да, поворачивается рука, а за ней и рамка. Вопрос в другом: поворачивается ли эта рамка произвольно или непроизвольно? Если произвольно, то перед нами жулик, если непроизвольно, то это вариант яснознания, с использованием в качестве индикатора руки человека с рамочкой.

На самом деле происходит следующее. Человек мысленно или вслух излагает просьбу: хочу найти воду, или геопатогенную зону, или потерянный предмет. Если эта просьба находит поддержку «наверху», и если эти «наверху» захотят поделиться информацией, то они подадут сигнал в тело человека: когда он будет проходить рядом с искомым объектом, его рука дрогнет, и рамочка отклонится. Я в свое время научился этой нехитрой технике, в основе которой лежат два принципа, которые нам уже знакомы:

✓ человек должен быть безразличен к результату, и тогда он не станет сознательно или бессознательно подыгрывать;

✓ у него должен быть открыт канал интуитивного знания.

Я уже давно не использую рамочку в диагностических целях. Сейчас, когда я пишу эти строки, я мысленно задаю вопрос (непонятно кому, не Богу же!): какое у меня верхнее давление? Где-то в голове высвечивается – 140. А какое нижнее давление? Ответ – 80. Все хорошо, можно писать дальше. Я мог бы получить тот же результат, используя рамочку. Предварительно я должен с кем-то «наверху» договориться, что отклонение рамочки влево означает «да», а вправо – «нет». Можно провести контрольную проверку. Я – мужчина? Рамочка отклоняется влево. Я – женщина? Рамочка отклоняется вправо. Информационный канал работает. Теперь я задаю вопросы, касающиеся верхнего давления. У меня верхнее давление в диапазоне 110–120? Рамочка идет вправо. У меня давление в диапазоне 120–130? Опять рамочка говорит «нет». Наконец я зацепил нужный диапазон – 130–140 и уменьшаю шаг поиска. В конце концов, методом таких последовательных действий (итераций) я получаю правильный ответ – 140.

Кстати, давление мерить можно и проще. Берем линейку не менее 20 см длиной. Берем гайку или любой маленький грузик. Держим грузик на ниточке у начала линейки. Загадываем желание: хочу мерить верхнее (или нижнее) давление. Затем медленно и равномерно двигаем грузик вдоль линейки. Если давление 140, то рука задрожит, когда будет проходить цифру 14 см. Вот и вся песня. Какие грузики, из чего сделаны – не суть.

По этому случаю вспоминается, как я поехал отдыхать в Белоруссию на озера. Это было давно, еще при советской власти. Со мной были сын-студент и два его приятеля такого же возраста. Чисто мужская компания. Вечерами – беседы у костра. Я рассказал про все эти рамочки-грузики, а потом продемонстрировал рамочку, которую захватил с собой. Дотошные мальчишки потребовали доказательств. Я тогда курил и предложил им свою зажигалку, чтобы они спрятали ее, а сам стал глядеть на озерную гладь. Мальчишки тем временем прятали мою зажигалку среди опавших листьев на нашей поляне размером примерно 10 × 10 м². Договорились, что задание будем считать выполненным, если я укажу точку не дальше полметра от цели. Зажигалку я нашел. Ребят это воодушевило необычайно, и утром они пришли ко мне с вопросом: «Илья Витальевич, мы у того берега вчера сеточку поставили. Есть ли рыба?» Я достаю рамку и задаю вопрос: «Есть ли рыба?» Ответ: «Да». Ребята залезают в байдарку и через полчаса приезжают с вытянутыми лицами – рыбы нет… У тех, которые «наверху», с чувством юмора все в порядке. Каков вопрос, таков и ответ. Есть рыба в озере? Есть, конечно. Мне и ответили – «да». А в принципе баловаться с рамочкой нельзя. Не положено. Ведь это вариант колдовства…

Так вот, Лена управляла двумя рамочками сразу. Когда они скрещивались, это означало «да», когда одновременно расходились – «нет». Еще я видел в совершенно неформальной обстановке, исключавшей фокусы, как к ее лбу прилеплялись небольшие монеты и висели, почему-то не падая. Как она это делала, я не знаю до сих пор.

А Сэнджар вылечил меня от простатита. Его метод – массаж точек…

Все это подогревало мое желание разобраться научными методами в новой, как мне тогда казалось, области явлений природы…

В какой-то момент я понял, что дальше так жить нельзя, просто невозможно. Невозможно жить дальше, не пытаясь понять смысл этой самой жизни. Надо было на что-то решиться. Передо мной лежала газета. И я решился. Я набрал номер телефона из одного газетного объявления. Он был занят. Я подождал и снова его набрал – он был занят. Я в третий раз набрал номер – короткие частые гудки. Тогда я набрал номер из другого объявления и услышал женский голос: «Я вас слушаю, говорите». Так я впервые услышал голос Нонны Константиновны. Интересно, как бы сложилась моя судьба, если бы я дозвонился по телефону из первого объявления? Это было объявление колдуна Лонго.

Вот так я поступил на курсы экстрасенсов, которые успешно окончил и даже имею диплом, свидетельствующий о том, что я там чему-то научился (и даже чему именно). На самом деле диплом дипломом, но «диплом не может заменить голову». Эта формулировка не моя, я ее прочитал когда-то и запомнил. Здесь совершенно та же история, что и с учебой в институте. Институт дает базовые знания и обучает методике самостоятельной работы с новым материалом и со справочниками. Остальное забывается очень скоро. Поэтому все, чему меня учила НК, я благополучно забыл, но спасибо ей за то, что она заложила в меня базовые знания и веру в Бога, как это ни странно звучит. Ты думаешь, читатель, именно эти трехмесячные курсы я буду называть Школой? Ничего подобного: о Школе – впереди, а это все еще Детский сад.

На первое занятие пришло человек двадцать. Мы сидели в подвальном помещении одной из московских школ. Этот подвал снимал «Фонд имени Л. Л. Васильева», сотрудницей которого была НК. Наша группа расположилась в большой комнате музея Фонда. Обо всех экспонатах этого музея я подробно рассказывать не буду. Меня, помнится, очень заинтересовал прибор для визуализации собственного биополя. Прибор выглядел следующим образом. Это был ящик в виде куба с ребром порядка 50 см, оклеенный изнутри черным бархатом, с открытым окошком 10x10 см. В плоскость этого окошка надо было поместить ладонь с разведенными пальцами. Внутри ящика имелись сильные лампочки, которые подсвечивали ладонь, но так, чтобы в глаза свет не попадал. Если вглядываться в пространство между пальцами, то на фоне черного бархата оно казалось белесым, как перчатка, надетая на руку. Однако эта перчатка «дышала», изменяя оттенок и толщину, если, разглядывая свою руку, ты думал о каком-нибудь эмоционально окрашенном событии или просто разговаривал на интересную тему с кем-нибудь рядом. Эффект точно был, но биополе ли это? Не знаю. Однако в этом помещении происходили и более занятные чудеса.

Мы сидим по периметру зала. Первое занятие. НК еще продолжает набирать слушателей. Входит какая-то девица, с интересом оглядывается и останавливает свой взгляд на НК. Та, естественно, прерывает занятие и спрашивает, что девице нужно. Дальше происходит бесподобный диалог.

– Не знаю, пришла ли я по адресу. Вы ведь учите экстрасенсорике?

– Да, мы занимаемся медицинской парапсихологией.

– Я даже не знаю. Вообще-то я – ясновидящая, мне бы надо к таким людям…

– Вы, конечно, выбирайте, что вам надо, но у вас сейчас времени маловато для занятий. Балансовый отчет на носу, а у вас конь еще не валялся. Так ведь?

Немая сцена из «Ревизора». Девица в ауте, мы – тоже. Откуда НК это узнала?

Если найдется недоверчивый читатель, конечно, он скажет, что девица была подставной фигурой, что с ней договорились и т. д. Я не могу с ним спорить, у меня нет доказательств, что НК тогда не сыграла, хотя лично я уверен, что эта сцена была натуральной – НК не сыграла, а блеснула. У меня нет доказательств, и даже то бесспорное для меня лично, которое я держу в кармане и сейчас извлеку, даже оно недоверчивого человека не убедит. Предъявляю доказательство: я сам, начиная с какого-то времени, умею делать подобные чудеса. Это называется яснознанием, и о нем мы будем подробно говорить, но несколько позже.

Люди устроены странно. Если им рассказать про балансовый отчет, они добродушно посмеются и не поверят. А если про научную интуицию (а это есть частный случай общего явления яснознания), то реакция будет совершенно другой: «Так то ученые, у них все возможно!»

Кстати, о научной интуиции. Занимаясь долгие годы научной работой, я давно понял, что ученый талантливый отличается именно интуицией или знанием ответа задачи до начала ее решения. В научных кругах существует легенда, которую есть смысл в этой связи вспомнить.

Был очень талантливый, почти гениальный физик-теоретик Л. Д. Ландау. В середине XX века у него в институте каждый четверг (кажется) проходили семинары, на которых делали доклады «посторонние» теоретики. Пройти апробацию у Ландау было огромной честью, и многие стремились преодолеть этот рубеж. Но и трудности были непомерные. Докладчик только начинал писать формулы, чтобы поведать об открытии, а Мэтр, бывало, неожиданно произносил что-то вроде: «Дальше не надо – чепуха!» И все. Отмываться приходилось годами, а жизнь теоретика коротка. И вот однажды…

Л. Д. Ландау физикой плазмы практически не занимался. Но у него есть одна работа, опубликованная в 1946 году, на которую в последующих научных статьях других теоретиков имеется огромное количество ссылок. Речь идет о так называемом «затухании Ландау». Суть его проста. Внешние колебания электрического поля не могут проникнуть глубоко в плазму, потому что собственные поля электронов плазмы, инициируемые внешними колебаниями, гасят поступающий в плазму сигнал. В статье приводился довольно простой вывод искомой формулы. В формулу поверили все и сразу. Еще бы, Дау сказал! Прошло восемнадцать лет. В 1964 году в престижном научном «Журнале экспериментальной и теоретической физики» была напечатана статья Захарова и Карпмана, в которой утверждалось, что в работе Ландау выкладки ошибочны! С Карпманом я не был знаком, но с В. Е. Захаровым я учился в одном институте, какое-то время мы были с ним в приятельских отношениях, я даже опубликовал его научную биографию в журнале «Наука в СССР» – бывшем официозе Академии наук. Поэтому описываемую историю я знаю из первых рук. Так вот, Дау действительно ошибся в математике! Затухание есть, и это бесспорно, но авторский вывод формулы – неправильный. На жаргоне физиков: затухание появляется во втором приближении, а в первом – как изложено в статье Ландау – его нет.

Эта история наглядно демонстрирует, что сначала делается само открытие, а потом выстраивается общедоступный путь к нему. В данном случае путь был неправильный, а открытие? Открытие крупное, несомненное. Оно во все времена будет носить имя Ландау, а не Захарова с Карпманом. Поэтому не надо быть педантом и зацикливаться на мелочах. За деревьями не увидишь леса. Надо каким-то непонятным пока способом «прорастать» в явление, «сливаться» с ним. Это восточный путь мышления, отличающийся от западного, аналитического. Но крупные открытия делаются именно по-восточному и заодно все настоящее искусство…[3]

Но вернемся к моим воспоминаниям. В моей жизни лекаря-экстрасенса я иногда работал совместно с Галей Шинаковой. (Увы, в конце мая 2006 года она скоропостижно скончалась.) Я познакомился с ней больше десятка лет назад на описываемых курсах. Когда собирается двадцать человек и все жаждут быть экстрасенсами, то возникает взвинченная обстановка предрасположенности к чуду. Мы с Галей искали объективные способы проверки наших возможностей. Обстановка в музее этому способствовала. Скажем, был там такой экспонат: двадцать одинаковых по виду и весу коробочек из-под лекарства. Половина из них была заполнена спичками, половина – скрепками. Нас учили, что если взять в руки коробочку и подержать некоторое время, то ощущения (тепло, покалывание или что-то подобное) будут разные в зависимости от того, что в ней. Я пробовал и ничего не ощущал. Меня это удручало. Однажды мы с Галей решили поработать по-другому. Я брал в руки коробочку и мысленно, не задумываясь, произносил про себя первое, что приходило в голову, например «скрепки», и передавал коробочку сидящей рядом Гале. Галя произносила вслух «скрепки» или «спички», смотря как ей казалось, тут же открывала коробку, и мы узнавали, что там на самом деле лежит. Так вот, при таком подходе у одного из нас было девятнадцать попаданий из двадцати возможных, а у другого – все двадцать. Это было наше явное чудо. Повторяю, наше с Галей чудо. Для других оно не убедительно. Так мы впервые познакомились с вершиной интуиции – яснознанием. Но яснознание не единственный «фокус», доступный пытливому уму.

В том же музее я испытал на себе, что такое измененное состояние сознания. Как это выглядело в нашем подвале? Сначала заплати деньги за сеанс, правда, не очень большие, примерно как за нынешний билет в кино. Перед началом сеанса не ешь и не пей, а то худо будет. Дело было зимой – одевайся потеплее, а то простудишься потом. Кто может участвовать? Руководитель выразился так: «Кто может спуститься к нам в подвал, тот и может».

Большая подвальная комната. В комнате – десятка два лежачих мест на топчанах. Легкая подстилка и маленькая подушка-думка под голову. В начале каждого сеанса – вступительная беседа. Я ее опускаю. Затем все раскладываются по нарам. Гасится общий свет. Зажигаются ароматические свечи. Руководитель показывает, как надо дышать. В дыхании вся изюминка. Дышать надо с частотой примерно раз в секунду или даже чаще! Когда все поняли, как себя вести, включается особая музыка с переменным ритмом. Ритм задает частоту дыхания. Представьте себе: полутьма, но потолок виден, какая-то нечеловеческая музыка, запах горящих свечей и слова руководителя: «Дышите в темпе музыки. У вас все получится! Представьте себе, что вы летите в межзвездном пространстве… Звездная ткань разрывается впереди, обтекает вас по бокам и смыкается сзади. Испытывайте ощущение полета, наслаждайтесь им… Отпустите свои мысли… Рассматривайте внимательно появляющиеся зрительные образы…» и т. д.