Читать книгу Бойцы - Илья Деревянко - Страница 3

Конец августа 1996 г.

Москва

На кладбище было тихо. Легкий ветерок осторожно перебирал густую листву деревьев, в зелени которых то здесь то там виднелись красные и желтые пятна признаки надвигающейся осени. На скамейке возле могилки со скромным, незамысловатым памятником сидел, задумавшись, крепкий мужчина в кожаной куртке и остановившимися глазами смотрел куда-то вдаль. Мускулистые плечи ссутулились, в уголках рта залегли резкие морщины, в висках серебрилась ранняя седина. Он машинально достал из кармана пачку сигарет, повертел в пальцах, однако закуривать не стал.

«Эх, Андрей Николаевич, Андрей Николаевич, грустно сказал Нечаев. На кого вы меня покинули?! Впрочем, пожалуй, к лучшему, что вы не видите творящихся в стране безобразий!» – Иван тяжело вздохнул. Кадровый офицер, он ушел из армии в тысяча девятьсот девяносто третьем году, в знак протеста против расстрела Белого дома. Правда, безработным Нечаев не остался и сейчас трудился в солидной охранно-детективной фирме. Платили там весьма неплохо, но на душе у Ивана все равно было муторно, а от телевизионных новостей просто тошнило. «Чеченская война! Посылают в бой необученных пацанов, не знающих, с какого конца автомат стреляет. Спецназ, предназначенный для диверсионных действий в тылу противника или уличных боев, бросают в лобовую атаку на станицу Первомайскую, а танки, которые должны это делать, загоняют в Грозный, в ловушку, где нет возможности для маневра, а у каждого второго дудаевца гранатомет. Вот машины и горят, как спичечные коробки, вместе с экипажами. Лишь только наши войска начинают развивать наступление, а воины ислама в панике драпать, поспешно заключается перемирие, чтобы чечены могли прийти в себя, собраться с силами. Затем снова война. Теперь же воинские части оттуда вовсе выводят, оставляя на произвол судьбы русское население республики. И зачем, спрашивается, угробили столько ребят?!»

В свое время Нечаев служил в Афганистане. Там за десять лет наши потеряли гораздо меньше человек, чем в Чечне за два года, хотя афганские моджахеды были не чета чеченским воякам…

В небе сгущались тяжелые тучи, на землю упали первые капли дождя.

Нечаев взглянул на часы половина шестого, пора домой. Он пружинисто поднялся, шепнул, обращаясь к могиле: «Я скоро приду снова».

Андрей Николаевич и направился к выходу с кладбища…

Убийца хорошо знал свое ремесло и, хоть дело предстояло довольно сложное, не сомневался в успехе. «Нам не нужна лишняя шумиха. Все должно выглядеть как несчастный случай или самоубийство. Здесь тебе решать», – сказал шеф.

Убийца раздумывал недолго. Несчастный случай подстроить проще, но дружки жертвы тоже не лыком шиты. Могут почуять неладное, а он обязан действовать наверняка, благо что клиент[17] живет один. Убийца осторожно поковырялся отмычкой в замке, досадливо поморщился. Не поскупился, гад! Хитроумное устройство! Ну ничего, не с такими справлялись! Через несколько минут дверь бесшумно отворилась. Убийца довольно улыбнулся. Сигнализации можно не опасаться. Он точно знал, что здесь ее нет. Прокравшись на цыпочках через темную прихожую, он очутился в спальне. С кровати доносилось мерное похрапывание. Убийца извлек из-за пазухи веревку с заранее заготовленной петлей, накинул на шею спящего человека и резко рванул. Хрустнули шейные позвонки, тело неестественно выгнулось и обмякло. Теперь оставались сущие пустяки. Он подтащил труп к намертво вделанной в потолок люстре. На всякий случай проверил ее надежность. Укреплена добротно, выдержит. Потом, подняв тело на нужную высоту, привязал к основанию люстры конец веревки. Подставил под ноги убитого стул. Мысленно чертыхнулся. Не рассчитал, твою мать! Одного сантиметра не хватает. Ладно, ерунда, сойдет! Убийца поднял правую ногу на уровень ступней повешенного и с силой толкнул стул. Все о'кей, можно уходить! Человек сам повесился на люстре. Ха-ха-ха!

– Нет! Не могу поверить! Это совершенно невозможно!

Глава охранной фирмы Евгений Петрович Зарубин нервно курил одну сигарету за другой. Глаза у него ввалились, кожа приобрела землистый оттенок, пальцы дрожали.

– Почему невозможно? – поинтересовался Нечаев, сидевший в кресле напротив. – Сейчас многие кончают с собой!

– Костя Митин был настоящим христианином, – голос шефа осекся.

– Тогда понятно[18], – кивнул Иван.

– Правда?

– Конечно, я сам верующий.

Зарубин испытующе поглядел на Нечаева.

– Помимо прочего, Костина смерть кое-кому очень выгодна, – продолжил он после небольшой паузы. – Митин случайно разузнал некоторые вещи…

– Какие именно?

– Точно не знаю. Костя сказал лишь, что, разыскивая пропавшего сына Смирнова, наткнулся на такую грязь…

– Он называл конкретные факты, имена?..

– Нет, не успел.

– А что говорит милиция?

– Самоубийство! Бесспорный, мол, факт!

– Гм, ленятся по-настоящему работать, паразиты, – криво усмехнулся Нечаев.

– Может, ленятся, а может… не хотят. Слушай, у тебя вроде старый приятель там служит, попробуй побеседовать с ним…

– Попробую, немного подумав, – ответил Иван.

– Правда, мы давно не виделись, не знаю, какой он теперь…

– Попытка не пытка, – голос Зарубина принял умоляющее выражение. Ну пожалуйста!

– Хорошо, сегодня зайду…

В кабинете начальника следственной части Н-ского ОВД майора юстиции Валерия Николаевича Кознова кипела работа: полная, завитая мелким барашком дама отстукивала на машинке какие-то архисрочные документы, внимательно изучал уголовное дело адвокат, его подзащитный курил, выпуская кольца дыма и меланхолично глядя в окно, а сам Валерий Николаевич, не стесняясь в выражениях, распекал проштрафившегося подчиненного.

– Идиот! – рычал багровый от бешенства Кознов. – Лентяй! Дармоед!..

Подчиненный преданно взирал на начальника, думая про себя: «Чтоб ты подавился, сволочь!» Неожиданно дверь отворилась.

– Я занят! – рявкнул Валерий Николаевич. – Вы разве не слышали?!

И вдруг осекся, узнав Нечаева.

– Иван? Ты? Какими судьбами?!

– Нам нужно поговорить, конфиденциально…

Кознов в раздумье поморщил лоб.

– Ладно, свободен, – махнул он рукой подчиненному и учтиво обратился к адвокату – Вам долго еще, Вадим Юрьевич?!

Тот неопределенно пожал плечами.

– Давай побеседуем на улице? – предложил Нечаев. – Душно здесь, да и людям мешать не будем.

Возле здания милиции, окруженная чахлыми топольками, стояла деревянная беседка, сооруженная с претензией на декоративность. Внутри чесали языками два сопливых юнца-альтернативника. При виде майора, славившегося крутым характером, они мгновенно испарились.

– Зачем ты так бедолагу лейтенанта охаивал, да еще при посторонних людях? – спросил Иван, присаживаясь на лавочку и закуривая сигарету.

– Заколебали меня эти болваны, – скривился Кознов. – Ни черта не умеют и не хотят уметь! Век бы их не видеть! Все нервы истрепали, охламоны!

– Хрен с ними, – прервал излияния майора Иван. – Я по другому поводу!

– Нет проблем! Для старого друга все, что угодно! – лучезарно улыбнулся Валерий.

– Ты в курсе дела об убийстве Митина?

– Убийстве? – еще шире улыбнулся Кознов, однако Иван заметил нехороший огонек, мелькнувший в глазах майора. – Не было никакого убийства, он покончил с собой!

– Ты уверен?

– Конечно, я сам присутствовал при осмотре места происшествия. Митин повесился на люстре, следы борьбы в комнате, а также какие-либо травмы на теле полностью отсутствуют.

– Где труп?

– Зачем тебе?

– Ты не ответил на вопрос.

– В морге, разумеется.

– Дозволь взглянуть.

– Я тебя не понимаю, Иван, – в голосе Кознова зазвучало плохо скрытое раздражение. – Или ты некрофил?

– Митин работал в нашей фирме… Я полагаю, его убили!

– Послушай, мы оба с тобой профессионалы. Неужели ты считаешь, что я не смогу отличить настоящее самоубийство от инсценированного?

«Врет», – убежденно подумал Нечаев. – «Точно врет! Но почему?»

Служитель больничного морга Н-ского района Александр Дмитриевич Мясников, или попросту Митрич, отличался исключительным пристрастием к зеленому змию. Он даже время измерял не часами, как все люди, а стаканами. После второго стакана привезли нового жмурика… Когда по телевизору показывали футбол? Ну, примерно после шестого стакана… Обычный человек давно загнулся бы от таких доз спиртного, принимаемых ежедневно, но Митрич, вопреки всем законам физиологии, почему-то не загибался и даже ухитрялся, когда требовалось, довольно твердо держаться на ногах.

Сегодня Митрич дежурил в ночь. В больничный морг, в отличие от обычного городского, мертвецы поступали довольно редко и только из больницы. Правда, менты привезли недавно одного самоубийцу. Их начальник лично договорился с главврачом, с которым, судя по всему, был хорошо знаком. Зачем? Не все ли равно покойнику, где лежать? Впрочем, Митрич не утруждал себя излишними размышлениями. Привезли так привезли, пусть лежит, места хватит!

В настоящий момент его волновал другой животрепещущий, исключительно важный вопрос, а именно: где достать выпивку?! Он тоскливо глядел на почти пустую банку из-под медицинского спирта. Горючее на исходе, карманы безнадежно пусты. Беда!

Неожиданно в дверь позвонили.

– Кого там черти носят?! – недовольно прохрипел Митрич и, слегка пошатываясь, направился открывать.

– Привет, дружище! – улыбнулся ему незнакомый мужчина лет тридцати с небольшим и достал из полиэтиленовой сумки две бутылки водки. – Хочешь выпить?!