Читать книгу Подставленный - Илья Деревянко - Страница 3

Сергей проснулся в восемь утра и поспешно нащупал в изголовье припасенную с вечера банку немецкого пива. Сквозь незанавешенное окно в комнату проникали яркие лучи солнца. На соседнем диване надрывно храпел Юра. Вчера, вдоволь побаловавшись с секретаршей Шабанова, Сергей накупил в ближайшей коммерческой палатке импортного пойла, и, когда вернулся домой, прерванная пьянка приняла широкий размах – коньяк, шампанское, ликер, виски… Короче, получилась гремучая смесь.

«Не поможет, твою мать! Нужно чего покрепче!» – подумал Соловьев, проглотив залпом пиво.

– Эй, Юрка, – окликнул он приятеля.

Тот заворочался, недовольно выругался и с трудом разлепил заплывшие глаза.

– Чего разорался?! Не спится?!

– У нас коньяк остался? – не отвечая на вопрос, поинтересовался Сергей.

– Вроде нет, кажется, весь вылакали!

– Проклятье! – раздосадованный Сергей с размаху треснул ребром кулака в стену. – Башка раскалывается – мочи нет!

Окончательно проснувшись и ощутив все «прелести» похмельного синдрома, Юра болезненно застонал.

– Та же беда, – сознался он. – Пойдем за лекарством!

На улице было по-утреннему прохладно. Проносились, шурша шинами по асфальту, легковые автомобили, кряхтя, ползли переполненные автобусы. За поворотом притаились в засаде ранние гаишники, бдительно высматривающие нарушителей и потирающие руки в предвкушении мзды.

Палатка находилась в трехстах метрах от дома, в котором жил Соловьев. Она торговала круглосуточно, предлагала широкий ассортимент спиртного (от дешевой сивухи до дорогого коньяка). И от покупателей не было отбою. Вымотавшийся за ночь продавец, то и дело протирая усталые, покрасневшие глаза, с нетерпением дожидался сменщика. Тот почему-то запаздывал. Продавец нервничал. «Проклятье! – раздраженно думал он. – Собачья работа!»

Платили здесь немного, около четырехсот тысяч в месяц (сутки на работе, сутки дома). Хозяин палатки, жуткий сквалыга, ни в какую не желал перевести продавцов на процент от прибыли, как делали многие другие. «Не нравится – уходите!» – неизменно говорил он. А куда идти по нынешним временам?!

– Две бутылки «Белого аиста», – произнес хриплый голос.

Продавец поднял глаза. Перед ним стояли два парня с опухшими заспанными физиономиями.

– Сколько с нас?! – нетерпеливо спросил один из них, светловолосый, с правильными чертами лица.

– Сорок пять тысяч.

– Врет, сволочь! – шепнул Юра. – Завышает цену!

Это было правдой. Обремененный семьей и запутавшийся в долгах продавец при каждом удобном случае накидывал немного сверху. Только так ему удавалось сводить концы с концами.

– А где у тебя ценники, дорогуша?! – ласково пропел Сергей. – Нагреть нас решил, дерьмо собачье?!

Не дожидаясь ответа, он зашел с обратной стороны палатки, отворил дверь и шагнул внутрь.

– Ты чего, парень, угомонись! – испугался продавец.

– Ну уж нет! – ощерился Соловьев. – Угомониться придется тебе!

Короткий боковой удар в челюсть, и, лязгнув зубами, тело обрушилось прямо на ящики с товаром.

– Так-то лучше! – улыбнулся Сергей, забрал четыре бутылки и, не рассчитываясь, вышел на улицу.

– Пойдем, Юра! Сегодня будем пить на халяву!

К двенадцати часам дня приятели были изрядно под градусом.

надрывался из последних сил магнитофон, включенный на полную мощность.

– Левой в печень, локтем по почкам и коленом в репу! Моментом отключился, – хвастался захмелевший Соловьев. – С Николай Васильевичем стоит иметь дело! Такую телку вчера подогнал. Пальчики оближешь! Сама худенькая, а грудь полная, бедра округлые. Кожа гладкая, загорелая! Сперва я ей в рот, потом…

В этот момент зазвонил телефон.

– Ничего не поделаешь, дела, – многозначительно сказал Сергей, выслушав очередное задание и засовывая в карман газовый пистолет. – Заходи вечерком. Продолжим «лечение», а может, девочек выпишем…

* * *

В это самое время Николай Васильевич нервно расхаживал взад-вперед по кабинету, как тигр в клетке. «Падлы! Пидорасы! Козлы!» – яростно шипел он. Из переполненной пепельницы вываливались окурки, в воздухе плавали густые клубы сигаретного дыма.

– Галя, сделай кофе! – резко крикнул Шабанов и вновь углубился в свои мысли. А задуматься было над чем. Не далее как сегодня утром ему позвонил домой главный бухгалтер и сообщил пренеприятнейшее известие: торговый дом «Энко», которому Шабанов два месяца назад поставил большую партию женского трикотажа, в очередной раз отсрочил платежи, ссылаясь на «объективные трудности».

– Ждут, гады, пока инфляция сожрет мои денежки, – с ненавистью бормотал Николай Васильевич, – ни стыда ни совести.

То, что он поступал со своими рабочими точно так же, Шабанова не смущало. Одно дело он, а другое дело с ним! Безобразие!

В дверь постучали.

– Да! – зло отозвался коммерсант, но, увидев вошедшего, впервые за весь день улыбнулся: – А, Сережа! Наконец-то! Присаживайся! Тут такое дело! Слушай!

Порядком окосевший после усердной опохмелки Сергей с трудом улавливал смысл речи шефа, но глубокого понимания от него и не требовалось. «Надо кого-то припугнуть? Пожалуйста! Нет проблем! А за что, почему – какая разница!»

Секретарша принесла кофе и, избегая встречаться с Соловьевым глазами, торопливо вышла.

– Ничего кошечка, а?! – хитро прищурился Шабанов. Сергей промычал в ответ нечто утвердительное. – Ладно, о бабах потом, – посерьезнел Николай Васильевич. – Время не терпит! Поехали!

Они вышли из офиса и уселись в машину.

– Смотри, не перестарайся! – поучал бизнесмен телохранителя. – Бить без следов. Ни в коем случае ни крови, ни синяков. Иначе эти гады могут заяву в мусарню[1] накатать. А так знать ничего не знаем, ведать не ведаем!

Утренняя прохлада сменилась душной жарой. Воздух насквозь пропитался пылью и выхлопными газами. Особенно сильно это ощущалось в центре города. Там даже листва деревьев поникла, съежилась, как безнадежно больной человек. Сергея слегка подташнивало, гудела голова. Организм требовал новую порцию «лекарства». Обычная похмельная раздражительность перерастала в лютую злобу. «Ну, сволочи, погодите! Доберусь я до вас!»

* * *

Коммерческий магазин, высокопарно именуемый «Торговый дом „Энко“, располагался неподалеку от метро „Молодежная“ и занимал значительную часть первого этажа жилого многоквартирного дома. Продавали здесь все, что угодно, начиная с импортной выпивки и кончая видеотехникой. Торговля шла бойко, и хозяин, Леонид Абрамович Ривкин, каждый раз жмурился от удовольствия, подсчитывая выручку. Данное обстоятельство не мешало ему, однако, постоянно задерживать расчеты с поставщиками и беззастенчиво врать по поводу нехватки денег. Оттягивая платежи, Леонид Абрамович получал благодаря инфляции неплохой навар. В настоящий момент он сидел в небольшом кабинете и, морща лоб, вычислял что-то на калькуляторе. В комнате было жарко, как в бане. Черные курчавые волосы Ривкина взмокли от пота, на горбатом носу выступали крупные капли, рубашка липла к телу, но Леонид Абрамович не обращал внимания на подобные мелочи. Главное – деньги, прибыль!

Закончив подсчеты, Ривкин удовлетворенно вздохнул, почесал подбородок, устало откинулся на спинку стула и тихонько засмеялся, представив, как бесится сейчас Шабанов, узнав об очередной отсрочке платежа.

«Никуда ты не денешься, голубчик! Подождешь», – хихикнул про себя коммерсант. Из торгового зала доносились приглушенные голоса, на улице шумели проезжающие машины. Жирная муха, лениво жужжа, билась в пыльное зарешеченное окно.

Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет вошел господин Шабанов собственной персоной. По пятам за ним следовал здоровенный бугай в адидасовских спортивных штанах и черной футболке. Ривкин на мгновение опешил. Николай Васильевич ехидно усмехнулся.

– Наше вам с кисточкой! – клоунски раскланялся он.

– Вы по какому поводу? Я же сказал вашему бухгалтеру – денег нет! – нашелся наконец Ривкин.

– Сергей, объясни! – обернулся к своему мордовороту Шабанов.

Тот неторопливо приблизился к Леониду Абрамовичу, рывком поставил на ноги, плотно прижал одной рукой к стене и сунул под нос газовый пистолет.

– У-у-у, козел! – прорычал Соловьев, пытаясь просунуть дуло в ноздрю Ривкину. – Чуешь, чем пахнет?!

– Ап-ап-ап-ап, – шлепал дряблыми губами перетрусивший бизнесмен.

– Чем пахнет, спрашиваю?! – рявкнул Сергей.

– По-о-рохом, – перепуганный до умопомрачения Ривкин принял газовик за боевое оружие.

– Дурак! – ощерился Соловьев, мастерски изображая кровожадного злодея. – Он смертью твоей пахнет! Усвоил?!

– Да-а-а! – проблеял белый как мел Ривкин и взмолился: – Николай Васильевич, уберите его отсюда. Мы сейчас все вопросы уладим! Клянусь!

– Выйди на минутку, Сережа! – слегка улыбнулся Шабанов и, когда дверь закрылась, по-хозяйски уселся на стол. – Ну-с?! Я слушаю!

– Молодец, – спустя полчаса говорил он Сергею, отечески похлопывая его по плечу. – Ценю! Теперь можешь отправляться домой! Мой шофер тебя подбросит!