Читать книгу Черный старик - Илья Деревянко - Страница 2

К утру дождь прекратился, тучи рассеялись. В прояснившемся небе появилось скупое осеннее солнце. Исчезли зловещие тени и шорохи. При дневном свете дом уже не казался столь мрачным, как вчера.

Акимов с Кузнецовым завтракали на кухне. Леонид Владимирович, сославшись на головную боль, от еды отказался и, наскоро выпив кофе, закрылся у себя в комнате.

– Как самочувствие, Слава? – спросил Акимов, осторожно прихлебывая крепкий горячий чай.

– Нормально.

– Что ты ночью говорил о рыжеволосой в гробу?

– Не понимаю!

– Ты сказал: «Та, в гробу, тоже была рыжеволосой!»

– Ерунда! – отмахнулся Кузнецов. – Существует такое понятие, как псевдопамять. После рассказа Бирюкова мне просто показалось, будто девушка из сна похожа на его галлюцинацию! Усекаешь?

Миша недоверчиво хмыкнул, однако воздержался от комментариев.

– У меня было временное помутнение сознания. С каждым может случиться, но сейчас я в порядке! – добавил Владислав.

– А Бирюков?

– С ним-то как раз все ясно, – весело рассмеялся Кузнецов. – Барыга наш собственной тени боится! Знает сукин сын, скольким людям нагадил! Дрожит за свою шкуру!

– Эх, жизнь собачья! – вздохнул Миша. – Кто бы из нас лет пять назад мог подумать, что придется защищать такого вот ублюдка?!

Кузнецов ничего не ответил, но заметно помрачнел.

– Меня от его рожи мутит не меньше, чем от этих проклятых консервов, – продолжал развивать мысль Акимов. – Слушай! – вдруг встрепенулся он. – Не желаешь ли шашлычка?

– Откуда?

– Очень просто! Ты присматривай за буржуем, а я схожу в деревню. Куплю мяса или, на худой конец, курицу!

– Прекрасная идея! – улыбнулся Владислав. – Действуй…

На улице пахло свежестью, сырой землей и прелыми листьями. Холодный, промытый дождем воздух бодрил не хуже шампанского. В глубине сада лениво каркала ворона. Акимов вышел на крыльцо, по привычке огляделся и, брезгливо перешагивая через грязные лужи, двинулся по направлению к деревне.

Она располагалась в низине и состояла из трех-четырех десятков домов, большей частью деревянных и порядком обветшавших. Окна некоторых были забиты досками. В одном из дворов возилась бабка лет шестидесяти, в телогрейке и вязаном шерстяном платке.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Миша.

– Здравствуй, здравствуй, милок!

– Вы не скажете, у кого можно мяса купить?

– Никитин вчерась кабана зарезал. Видишь справа зеленый забор? Зайди к нему.

– Большое спасибо!

– Ты, чай, не здешний?

– Мы живем вон в том доме, – Акимов указал рукой в сторону леса.

В глазах старухи мелькнул испуг.

– Свят! Свят! Свят! – пробормотала она, торопливо крестясь, и шустро, насколько позволяли годы, забежала в свою избушку и с грохотом захлопнула дверь. Из конуры возле крыльца вылез здоровенный лохматый пес и угрожающе зарычал…

Никитин оказался крепким краснолицым мужчиной лет сорока пяти. Из-под низкого лба весело смотрели маленькие живые глазки, на губах блуждала радостная улыбка. От него сильно пахло самогоном.

– Мяса?! Нет проблем! Сколько возьмешь?

– Пару килограммов.

– Отдам по шесть тысяч, но за это ты со мной выпьешь! Ни-ни! Не вздумай отказываться! Кровно обижусь!

Они зашли в светлую просторную комнату, обставленную недорогой, но добротной мебелью.

– Машка! Тащи закуску! – рявкнул Никитин, извлекая из стенного шкафа здоровенную бутыль.

– Пьянь прогорклая! С утра пораньше зенки залил! Чтоб ты лопнул от своего поганого пойла! – послышался со стороны кухни недовольный женский голос.

Тем не менее спустя минуту в комнате появилась полная моложавая женщина. В руках она держала тарелку с солеными огурцами и крупно порезанными ломтями хлеба.

– Ну, давай по маленькой! – сказал хозяин, когда жена вышла. – Не ради пьянства, а дабы не отвыкнуть!

Акимов залпом осушил стакан, зажевал огурцом. Крепчайший самогон костром вспыхнул в желудке.

– Послушай, почему твоя соседка испугалась, узнав, что я живу в доме около леса? – неожиданно для себя спросил он.

– Темная старуха, – с набитым ртом ответил Никитин. – Чего с нее взять?! Местные бабки любят про то место страшные сказки рассказывать.

– Какие сказки? – внутренне напрягаясь, поинтересовался Миша.

– А! И говорить не стоит! Будто бы там раньше находилось языческое капище, а сейчас водится нечистая сила, бродят по ночам привидения. Давай еще по одной!

Выпили, закусили.

– А реальные факты есть? – спросил Акимов, затягиваясь сигаретой. – Может, кто-то что-то видел или слышал?

– Гм, – задумался Никитин. – Как тебе сказать? Кое-что действительно было, но, по-моему, к нечистой силе это не имеет никакого отношения!

– Например?

– Года три назад в доме поселилась компания студентов: четверо ребят и трое девчонок. Через неделю один из них рано утром пришел в деревню. Все время бормотал о каком-то подземелье, черном алтаре, призраках… Его увезли в психушку. Районная милиция проводила расследование. В подвале обнаружили шесть зверски изуродованных трупов. Очевидно, парень сошел с ума и прикончил остальных. Вот до чего наркотики доводят! Убитых похоронили на местном кладбище. Приезжали родственники, но тела забирать не стали, перевозка нынче слишком дорого обходится, да и были они в таком виде! Уф! Как вспомню – мороз по коже продирает! Наливай по пятьдесят грамм!

В прошлом году пастух наш Митька туда ночью забрался! – приняв очередную дозу, продолжал Никитин. – Небось рассчитывал поживиться на халяву! Под утро прибежал весь всклокоченный, глаза шальные. До сих пор малость не в себе! Рассказывал, будто рыжеволосая девица в белом костюме пыталась его задушить. Ну, с Митькой все понятно – допился до чертиков…

С трудом отделавшись от гостеприимного мужика, Акимов направился обратно, обдумывая по дороге только что услышанное. Рыжеволосая девица! Она приснилась Кузнецову, ее же видел Бирюков, а теперь еще пастух! Очень странно!

В отличие от своего напарника Миша не являлся убежденным атеистом, верил в существование потусторонних сил, в различного рода аномальные явления. Правда, вера его была отрывочна, непоследовательна и далека от истинного христианства… «Рыжеволосая наверняка вампирша, – мысленно рассуждал Акимов. – Совсем как в романе барона Олшеври[1]! Мама родная! В скверную историю мы вляпались!.. Славка – болван! Не желает верить очевидному! Материалист херов!»

Углубившись в свои размышления, он не заметил, как достиг дома. В саду густо дымил сырыми дровами костер. Возле него, непрерывно кашляя, возился Кузнецов.

– Явился наконец! – заметил он товарища. – Тебя только за смертью посылать! Ладно, ладно, шучу! Сейчас угли поспеют – соорудим шашлык по высшему классу. – Владислав указал рукой на стоящий поблизости ржавый мангал. – Глянь, что я в подвале откопал!

– Я тут такие вещи узнал! – взволнованно начал Миша.

– Потом расскажешь! – перебил Кузнецов. – Жрать хочу – сил нет! Порежь пока мясо да погляди, жив ли наш буржуин?

Буржуин, окончательно утративший былую спесь, оказался жив-здоров, правда, сильно бледен и напуган. Он охотно согласился разделить трапезу охранников и, в свою очередь, извлек из «дипломата» литровую бутыль водки «Абсолют», настоянной на смородине. Спустя полчаса над садом поплыл восхитительный аромат жарящегося мяса. Когда шашлык поспел, все трое расселись за столом под дощатым навесом неподалеку от крыльца.

– Эх, хороша! – крякнул Кузнецов, осушив первую стопку и закусывая горячим, дымящимся куском свинины. – Одно слово – «Абсолют». Совсем сивушного духа не чувствуется!

Его настроение стремительно улучшалось. Даже Бирюков, после того как «хлопнули» по второй, заметно повеселел. Тогда-то Акимов и рассказал о погибших студентах. Леонид Владимирович мгновенно сделался белее мела, но Владислав лишь скептически ухмыльнулся.

– Ты, брат, глупеешь на глазах! – снисходительно сказал он. – Выброси мусор из головы! Наливай!

– Спасибо, с меня достаточно! – решительно отказался от водки Миша. – Пойду загляну в подвал. Что там было, кроме мангала?

– Всякая рухлядь! Постой! Ты куда?!

Отворив тяжелую железную дверь, Акимов осторожно спустился вниз по скользким от сырости ступенькам. Затем нащупал на стене выключатель. Под потолком вяло загорелась тусклая, запыленная лампочка. Подвал поражал своими габаритами, а толстые каменные своды несли отпечаток глубокой древности.

«Похоже, местные жители говорят правду насчет языческого капища, – подумал Миша. – Этому подземелью не меньше нескольких сотен лет!»

Он внимательно огляделся по сторонам: ржавые кастрюли, гнилые доски, сломанный велосипед…

В дальнем углу ворох истлевшего тряпья, а рядом какой-то непонятный темный предмет. Миша подошел поближе. Перед ним, слегка покосившись набок, стоял старый, покрытый плесенью сундук. Проржавевший замок упорно не желал открываться. Провозившись с ним около получаса, Акимов яростно выругался и изо всех сил треснул кулаком по крышке. Она развалилась на куски. Внутри оказались старинный серебряный кинжал и завернутая в полиэтилен тетрадка. Прихватив и то и другое, Миша вышел на улицу.

В небе начали сгущаться тучи, повеяло холодным ветром, вдалеке погромыхивало – по всем признакам приближалась гроза. Не обращая внимания на подобные мелочи, Кузнецов с Бирюковым увлеченно глушили «Абсолют». Под влиянием выпитого они подружились и перешли на «ты».

– Слушай, Леня, анекдот! Приходят немцы в деревню. Никого нет. Смотрят, старик сидит на лавочке.

«Здорово, дед!»

«Здорово».

«Как тебя зовут?»

«Иван».

«На, Иван, пряник. Покажешь, где партизаны прячутся?»

«Покажу, отчего не показать!»

«А как твоя, Иван, фамилия?»

«Сусанин».

«Отдай пряник! Сами найдем!»

– Ха-ха-ха! Отлично, Славик! А теперь я! Баба говорит мужику:

«Интересно получается, я тебя пригласила, чтобы ты выпил за мое здоровье, а ты уже пятый стакан хлещешь!»

«Извини, дорогая, но ты так плохо выглядишь!»

– Ха-ха, ой, не могу! Ха-ха-ха!..

– Эй, глядите, что я нашел! – окликнул их Акимов.

При виде кинжала Леонид Владимирович мгновенно протрезвел и, схватившись за сердце, начал медленно сползать со скамейки.

– Точно с таким рыжая ночью приходила, – пролепетал он костенеющим языком…