Читать книгу Хроники майора Корсакова. Том 2. Книга первая - Илья Деревянко - Страница 5

Студентка второго курса заочного юрфака Елена Скворцова работала в приемном покое больничного комплекса сутки через двое.

Вчера, около пяти вечера, в приемный покой позвонил приятный баритон, представился сослуживцем Гаврилова по Чечне и очень вежливо спросил о состоянии здоровья «боевого брата», привезенного в больницу 20 минут назад с тяжелейшими травмами.

– Врачи борются за его жизнь, но пока ничего сказать с уверенностью нельзя. Позвоните утром! – наведя справки, сказала девушка. (Вежливый «сослуживец» ей заочно весьма понравился.)

– Огромное спасибо! – задушевно поблагодарил «баритон» и перезвонил на следующий день. Ровно в 9.00.

– Гаврилов будет жить! – радостно сообщила Лена. – Более того, к нему вернулось сознание. Скоро вы сможете обнять боевого брата!!!

– А вы случайно не ошиблись?! Не перепутали с однофамильцем?! – усомнился «сослуживец». – Пострадал-то мой друг капитально!

– Да нет же, нет! – весело рассмеялась Скворцова. – Смотрите сами: Гаврилов Сергей Афанасьевич, 1970 года рождения, коренной житель Н-ска, старший лейтенант ВДВ в отставке, потерял на войне правую ногу…

– Да, это он, – задумчиво протянул голос на противоположном конце линии и вдруг спросил: – А где именно находится реанимационное отделение?

– Главный корпус, второй этаж, – бесхитростно ответила девушка и, спохватившись, предупредила: – Но вы не сможете навестить пациента там! Посторонних в реанимацию не пускают. Даже близких родственников!

– Я просто хочу отблагодарить врачей и медсестер! – заверил ее собеседник.

– Тогда зайдите со служебного хода и, через дежурного милиционера, вызовите заведующего, – посоветовала Лена.

– С чего там вдруг милиционер?! – удивился «баритон».

– Специально ради вашего друга поставили. Кто-то вроде бы пытался его убить!

– Спасибо, я это учту, – странновато хмыкнул «сослуживец» и дал отбой…

– Я же, дура, не знала, КАК он «отблагодарит», и не придала значения последним словам!!! – в завершение добавила девушка и горько заплакала, размазывая по лицу косметику.

Мы с Николаем переглянулись. Оперативность действий Синдиката превосходила все мыслимые ожидания! По имеющимся у нас сведениям, Гаврилова доставили в больницу в критическом состоянии в 16.40 и сразу поместили в реанимацию. А двадцать минут спустя позвонил «боевой брат», точно знавший, куда и во сколько привезли бывшего десантника.

– Проводи барышню, Максим, – велел Бугаев Казанцеву и, когда они вышли, сумрачно поинтересовался: – Твое мнение, Дмитрий?!

– Похоже на радиомаяк, активный или пассивный[6], – пожал плечами я. – Хотя нет. «Пассивный» чересчур дорогое удовольствие! Особенно, если учесть масштабы деятельности Синдиката. Как ты помнишь, за год в Н-ске пропало более тысячи человек. Эдак в трубу вылететь недолго! Активный многократно дешевле, в принципе может использоваться, но в любом случае… каким образом они «омаячили» столько народа?! Ума не приложу!

Знаешь Николай, по-моему, «карта смерти» хоть и напоминает радиомаяк, но представляет собой нечто иное, более хитрое и… опасное! Только не пойму, что именно!

– Брось ты об этих мифических «картах», – поморщился заместитель шефа. – Прям зациклился! Зато «маяк» – толковая идея! Признаться, она мне самому приходила в голову. Теперь же, после твоих слов, я уверен на сто процентов! Вот увидишь – сейчас мы отыщем чертов «маячок»! А как его подсунули… Гм! Разберемся со временем. Главное, ниточку ухватить!

Бугаев включил рацию, вызвал Пятого и властно распорядился:

– Живо принеси личные вещи Гаврилова. Я в тридцатом кабинете, на третьем этаже… Да, протез тоже не забудь!..

* * *

Тщательнейший осмотр вещей бывшего десантника не дал никаких результатов. Мы ощупали каждый сантиметр одежды. Распилили пуговицы, вскрыли наручные часы, раскурочили протез, отодрали каблуки у обуви, но «маяк» так и не нашли: ни «активный», ни «пассивный». Майор Бугаев выглядел обозленно и растерянно.

– Ты точно ничего не забыл?! – недоверчиво щурясь, спросил он Пятого. (В миру – Лешу Шульгина, высокого двадцатидвухлетнего парня.)

– Никак нет! – обиженно взмахнул тот пушистыми ресницами. – Все здесь. До последней булавки!

– А документы? – встрял я.

– Они до сих пор в приемном покое. Принести?

– Не надо! – вздохнул Бугаев. – Я видел их. Подпорченный водой паспорт да карточка льготника. Самые что ни на есть обыкновенные… Н-да, «весело»!.. Слушай, а может, микрочип под кожей? – вспомнив страшную заваруху летом сего года(См. «Технология зла»), неуверенно предположил он.

– Вряд ли, – покачал головой я. – Человек с вживленным микрочипом превращается в зомби. Его не надо похищать. Подгоняемый электронными импульсами, он сам отправится туда, куда прикажет Управляющий компьютер. Даже в кремационную печь живьем полезет!..

– Так-то оно так, – снова вздохнул Николай, – и тем не менее нужно убедиться…

Мы вместе спустились в реанимационное отделение. Мертвых оттуда уже убрали. На полу остались лишь не замытая кровь да очерченные мелом контуры убитых. Возле двери стоял пластиковый пакет с одеждой и обувью убийц. Поверх него лежало оружие – два «стечкина» и десантный нож. Каждый предмет был отдельно упакован в прозрачный полиэтиленовый пакетик.

– У Порожняка изъяли. Из крепления на ноге, – указав глазами на нож, пояснил один из оперативников.

– Трупы в наш морг увезли? – спросил я.

– Преступников – да. А остальных в больничный…

– А почему оружие с вещами оставили?

– Так судмедэксперт еще здесь, – давя зевок, сказал оперативник. – Говорит, что сам заберет, когда осмотрит мужика с перерезанным горлом.

– Идем к нему, – дернул меня за рукав Бугаев. – Видать, Кирилл Альбертович тоже заподозрил чип в теле!..

Больничный морг располагался в дальнем левом углу территории комплекса и представлял собой приземистое серенькое здание с замазанными белой краской окнами. В связи с недавней бойней он был переполнен (В реанимации погибли четыре врача, семь медсестер и восемь пациентов. Всего, включая милиционера, двадцать человек.) Тела убитых лежали в ближайшем от входа помещении, на металлических каталках. Возле них угрюмо слонялся местный патологоанатом – грузный мужчина с красным лицом, – но не предпринимал никаких действий и регулярно прикладывался к плоской фляге с завинчивающейся крышкой.

– Спирт, – потянув носом воздух, уверенно определил Бугаев. – Не разбавленный! Тяжко мужику. Собственных друзей потрошить придется!

Ильина мы обнаружили в подвальном этаже, в примыкающем к «холодильнику» зале. Кирилл Альбертович был облачен в несвежий белый халат и прорезиненный фартук, обильно забрызганный кровью.

Он задумчиво курил сигарету, а позади него, на оцинкованном столе, виднелись вскрытые останки Гаврилова.

– Чип искали, Кирилл Альбертович? – вежливо осведомился Николай.

Судмедэксперт промолчал, пуская дым кольцами.

– Так что вы искали?! – не отставал заместитель.

– Хотел установить причину невероятной живучести покойного, – мрачно проворчал Ильин. – Думал, она как-то связана с попыткой его похищения.

– Ну и?! – заинтересовался я.

– Ну и ничего особенного, – раздраженно фыркнул старик. – В смысле, ничего из ряда вон выходящего! Обыкновенный человек – очень крепкий, здоровый, но… обыкновенный. Как он сумел выжить вчера, абсолютно не пойму! Да, кстати, чипов в нем нет. Я проверил ради профилактики.

– А кровь? – вкрадчиво спросил Бугаев.

– Кровь?…Гм. Нет, не проверял… А ведь интересная мысль!!! – вдруг оживился Ильин. – Растворенные в ней препараты, допустим. – Тут Кирилл Альбертович с минуту сыпал латинскими терминами. – Да! Такие вот штучки запросто могли… Кхе, кгм. Отличную вы подали идею, молодой человек!

Майор приятно порозовел.

– Придется задержаться на несколько часов. Всесторонний анализ, с учетом специфики означенных препаратов, займет немало времени, – подытожил Кирилл Альбертович, затушил сигарету о каблук, сунул окурок в карман халата и деловито направился к столу с трупом.

– Мы будем вас охранять, – решительно заявил Бугаев. – Если тайна кроется в крови Гаврилова, то посланцы Синдиката непременно постараются выкрасть или уничтожить тело. Как те зомби летом. Не исключена открытая атака значительными силами. Терять-то им уже нечего! Но не беда. Займем круговую оборону, посадим снайперов на крышу… Короче, отобьемся! – связавшись по рации с членами группы, он отдал соответствующие распоряжения и обернулся ко мне: – А ты, Дмитрий, поезжай в лабораторию. Отвезешь вещи и оружие убийц, вещи потерпевшего. Нечего им тут валяться.

– Думаешь, сопрут? – усмехнулся я.

– Нет, но мало ли…

– Тогда и документы Гаврилова захвачу, – сказал я. – До кучи!

– Захватывай! – прищурился Николай. – Авось из них «карта смерти» вывалится, которую я, дурак, в упор не заметил… Да, между прочим! Сразу после лаборатории, зайди в нашу клинику, покажись врачу. По-моему, у тебя сотрясение мозга…

* * *

В оперативно-следственной суете день пролетел незаметно. На город спустились декабрьские сумерки. Слегка приморозило, и с неба падали редкие, колючие снежинки. Слякоть на дорогах постепенно превращалась в гололедицу. Поток машин на центральных улицах сделался еще гуще, и потому водитель направил «Волгу» объездным путем, через какие-то глухие улочки и переулки. «У Кольки тараканы в башке бегают, а Альбертыч, видать, неудачно похмелился после вчерашнего, – сидя на заднем сиденье, думал я. – «Атака на морг», «круговая оборона», «растворенные в крови препараты»… Бред сивой кобылы! Если Гаврилова и напичкали каким-то чертовым зельем, то это не объясняет главного: постоянной осведомленности Синдиката о его местопребывании! Хотя, с другой стороны, мы не нашли ничего похожего на радиомаяк. Или плохо искали?! А может…»

– За нами «хвост», – прервал мои мысли прапорщик. – Минут пять уже. Будем отрываться или как?

Я посмотрел в заднее окно. Мы находились на узкой, безлюдной улице, слабо освещенной редкими фонарями. С одной ее стороны тянулся длинный дощатый забор законсервированной стройплощадки. С другой – громоздились угрюмые, серые здания с зарешеченными окнами, наверное, какое-то госучреждение. А позади нас, метрах в тридцати, нахально катил черный джип с тонированными стеклами.

– Проходные дворы поблизости есть? – спросил я.

Водитель молча кивнул.

– Тогда попробуй оторваться. Тачка у них не особо поворотливая и…

«…П-ш-ш-ш, п-ш-ш-ш, – зашипели пробитые пулями передние шины «Волги». Со звоном осыпалось лобовое стекло. По салону разлетелась омерзительная костно-кровяная каша. Фактически обезглавленный прапорщик навалился грудью на рулевую колонку. Судя по всему, стреляли не из джипа, а откуда-то спереди по ходу движения. Из бесшумного автоматического оружия. Между тем потерявшая управление «Волга» вильнула влево, снесла большой фрагмент забора, заехала на территорию стройплощадки и остановилась, уткнувшись капотом в заколоченный досками жилой вагончик. В следующее мгновение я вышиб ногой ближайшую дверь, вывалился наружу, проворно отполз как можно дальше, укрылся за грудой битого кирпича, вытер забрызганное кровью лицо, достал «ПСС» и осторожно выглянул. «Волга» мелко подпрыгивала и звенела металлом. Кто-то увлеченно дырявил ее бесшумными очередями. Судя по некоторым признакам, огонь велся теперь с двух сторон. С прежней, непонятной пока точки, и из остановившегося джипа. Так продолжалось минуты три. Наконец стрельба прекратилась. От газона в конце улицы отделился человек в маскхалате, с «валом» в руках, что-то сказал немного в сторону (очевидно, затаившемуся напарнику) и деловито зашагал к расстрелянной «Волге». Из джипа вылезли трое со «стечкиными», но никуда не пошли, а остались стоять на месте, настороженно озираясь по сторонам. Вероятно, намеревались мочить случайных свидетелей. Тип с «валом» шел не таясь, но оружие держал на изготовку и не снимал пальца со спускового крючка. «Этот самый опасный. Пули «вала» прошьют мой «броник», как фанеру», – тщательно прицеливаясь, подумал я и, когда он достиг края пролома, выстрелил ему в голову. Послышалось негромкое «П-ф-ф», и тип, лишившись части черепа, повалился на землю. Агонизируя, он вдавил спуск, но, по иронии судьбы, в падении развернулся так, что шелестящая очередь «вала» перебила ноги всем троим у джипа. Пустынная улица огласилась дикими, болезненными воплями. «А вот вам, Владимир Анатольевич, живые «языки». Целых три штуки!» – мысленно воскликнул я, радостно вскочил, взял раненных на мушку, готовясь дырявить им плечи, и вдруг краем глаза заметил совершенно забытого мной напарника на газоне. Вернее, напарников! Две фигуры в маскхалатах, широко расставив ноги, целились из гранатометов. Одна в джип, а другая, как показалось, прямо в меня. «Вспышка слева», – гаркнул в мозгу голос сержанта Бунина, нещадно гонявшего в учебке вашего покорного слугу. По въевшейся в кровь привычке, я мгновенно ткнулся носом в землю, водрузив ладони на затылок. «Бу-бу-у-ух! Бу-бу-у-ух!» – грянуло подряд два мощных взрыва. Выждав некоторое время, я осторожно осмотрелся, врагов в окрестностях не обнаружил и поднялся на ноги. Джип с «Волгой» превратились в объятые пламенем груды металла. Вместе с ними погибли и потенциальные «языки», и собранные в больнице вещдоки. Я ощутил тупую боль в левом предплечье, характерную влажность в рукаве и зло выругался сквозь зубы. Еще осколком зацепило для полного счастья! Издалека нарастал вой милицейских сирен…