Читать книгу Хроники майора Корсакова. Том 3. Книга первая - Илья Деревянко - Страница 15

– Заходи, служивый, гостем будешь, а может, навсегда останешься!

Со спины девушка казалась весьма привлекательной. Осиная талия, полные бедра, длинные ноги, густые распущенные волосы до пояса. Вот только платье у нее какое-то странное – хорошо пошитое, с соблазнительными разрезами по бокам, но вместе с тем из грубой белой материи, заляпанной бурыми пятнами и местами поточенной молью. Она шла впереди меня по направлению то ли к дому, то ли сараю невероятных размеров. Строение вытянулось в длину на пологой каменистой возвышенности и уходило обоими концами куда-то в бесконечность.

– Ты кто? – спросил я девушку.

– Скоро узнаешь, – лаконично ответила она, немного убыстряя шаги.

«Симпотная вроде бабенка, и чем-то очень знакомая, – подумал я. – Мы с ней определенно встречались. Причем неоднократно! Но где? Когда?»

Моя провожатая тем временем достигла здания, извлекла прямо из воздуха большой железный ключ, вставила в амбарный навесной замок и без усилия повернула. Раздался противный, ржавый скрежет.

– Заходи! – Она распахнула скрипучую дверь, резко обернулась, и из моей груди непроизвольно вырвался сдавленный вопль. Роскошные, длинные волосы обрамляли голый, подгнивший череп с багровыми огоньками в пустых глазницах. Безгубый рот хищно скалился длинными, острыми зубами. В носовой впадине шевелились белесые черви. Платье спереди было распахнуто, и под ним виднелись желтоватые кости скелета. А в сарае лежали вповалку бесчисленные человеческие трупы. Каждый сжимал в окоченевшей руке дощечку с огненной надписью «Груз-двести».

– Чего рожу-то кривишь?! – хрипло хохотнула Смерть. – Али не нравлюсь? Но ведь ты долго ждал Меня, а прошлой осенью откровенно искал. Буквально из кожи вон лез.(См. «Бросок кобры»). Ну а теперь иди сюда, уставший от жизни воин. Дай-ка обниму тебя на радостях! – Костлявые руки с железными когтями на лишенных плоти пальцах жадно потянулись ко мне. В ноздри шибанул противный едкий запах. Я захрипел, закашлялся и… открыл глаза. Надо мной склонился Филимонов с пузырьком нашатырного спирта в руке. Голова трещала и звенела от боли. В глазах мутилось. Откуда-то неподалеку доносились жалобные крики и причитания:

– Ох, помираю!!! Ох, тяжко мне, несчастному. Пропадаю ни за грош. Люди добрые, помогите!..

Голос крикуна казался знакомым, но я не мог вспомнить, кому именно он принадлежит. Неужто одного из наших сотрудников так развезло. Боже, какое позорище!..

– А я и не думал, что подействует! – встретившись со мной взглядом, искренне удивился Василий.

– Ты о чем? – еле слышно спросил я.

– О нашатыре, – охотно пояснил капитан. – Тебя крепко садануло куском магнитофона в лоб. Ты моментально отрубился. Рана не опасная, кость цела, но мы никак не могли привести тебя в чувство. «Дай ему нашатыря понюхать», – велел тогда Сибирцев и отправился принимать командование объединенной группой. Приказы надо выполнять. Я и дал. Хотя крепко сомневался в эффективности такого лечения. Однако помогло…

«Сибирцев… принимать командование? Ах, ну да! Он же после меня старший здесь и по званию, и по негласной табели о рангах», – вяло промелькнуло в ушибленном мозгу.

– Подсоби подняться, – прошептал я.

Подхватив под руки, Филимонов бережно усадил меня спиной к ближайшему дереву.

… –Ой, помираю вдали от родного дома! Ой, больно! Ой (дальше шло плаксивое слово не по-русски)… – передохнув несколько секунд, вновь заблажил «крикун». – Прощайте, нерадивые деточки, прощайте, любимые внучики! Прощай и ты, Радика, змея подколодная! Много крови ты из мужа выпила, но напоследок я тебе скажу…

– Кто там орет? – поморщился я.

– Да молдаван наш, заложник типа, – усмехнулся Василий. – Ему осколок в жопу попал. На излете в правую ягодицу. Но он вообразил, будто смертельно ранен, и с тех пор надрывается. Минут уж десять, наверное.

«Десять минут? А казалось, прошли годы!» Я потрогал забинтованный лоб, провел ладонью по залитому кровью лицу и тихо спросил:

– Осколок вынули? Тампон ему дали?

– Да на фиг он сдался! – возмутился капитан. – Возиться еще со всякой дрянью.

– Сделай, как я сказал. И успокой. А то впрямь помрет со страху. А потом – стереги пуще глаза. Не дай Бог удерет!

Я предпринял попытку встать на ноги, но ничего не получилось. Ватное тело отказывалось повиноваться хозяину. Странно! Раньше я и при гораздо более серьезных ранах прыгал как зайчик! А теперь… Что со мной происходит?!! Или любезное приглашение Смерти было не просто галлюцинацией?!

– Филимонов! – негромко окликнул я.

– Да? – на ходу обернулся он.

– Вызови по рации двух ребят. Любых! Мне надо на край «зеленки», а ноги не слушаются.

– Хорошо.

Василий бросил в «Кенвуд» несколько слов и, как было приказано, занялся лечением и успокоением молдаванина. Правда, весьма своеобразно.

– Заткнись, чмо! – грозно прикрикнул он на «умирающего». – Разорался, блин, как кот недокастрированный. С родными, блин, прощается! Ух, падла сраная! Удавил бы на хрен!

Мирчо испуганно притих.

– У тебя осколок в жопе торчит. Всего-то навсего, – более спокойным тоном пояснил капитан. – На, возьми тампон. Прижмешь дырочку, когда выдерну. Ну-с, приступаем к операции. Раз, два… три!

– И-и-и-их! – по-женски взвизгнул «заложник».

– Слабак! – презрительно сплюнул Филимонов. – Там крови, от силы несколько капель. А глубина «раны» меньше сантиметра. Вот, полюбуйся! – он сунул молдаванину под нос злополучный осколок и, дав ему возможность насладиться лицезрением, продолжил: – Вторую ручонку положи на первую, которая тампон держит. Отлично. А теперь фокус-покус…

– Щелк! – Василий ловко застегнул наручники на сведенных вместе кистях и благодушно посоветовал: – Лежи, чмо, отдыхай! Восстанавливай силы. Шевельнешься – пристрелю!

Ободренный таким образом, Мирчо застыл как изваяние, разинув рот и выпучив глаза. На поляне появились капитан Горошко и старший лейтенант Прокофьев (тоже из нашего отдела). Повязка на предплечье Андрея набухла кровью.

– А справишься? Во мне больше центнера, – взглянув на его руку, усомнился я.

– Не волнуйся, – беспечно улыбнулся Андрей. – Царапина пустяковая. Ну, старлей, давай аккуратнее!

Вдвоем они привели меня в вертикальное положение и, закинув мои руки себе на шеи, повлекли прочь от поляны, где расселся на пеньке праздный Филимонов с сигаретой в зубах и дико таращил глаза окаменевший от ужаса «заложник». Первые метры ребята фактически тащили меня на себе. Потом онемевшее тело стало потихоньку оживать, и я начал помогать им, с грехом пополам переступая заплетающимися ногами.

– А где все остальные? – спустя некоторое время поинтересовался я. – По-прежнему рассыпаны по «зеленке»?

– Разумеется, нет, – с некоторым недоумением глянул на меня Горошко. – Согласно приказу они рассредоточились вдоль дороги, ведущей от заводика в город. Саидов объявил в мегафон, что скоро «прокатится по ней с ветерком» в окружении так называемых заложников. И еще спросил Сибирцева: «Ты хорошо понял ситуацию, командир?» Чертов абрек, похоже, окончательно спятил!

«Сибирцев не слышал магнитофонной записи! – вдруг всплыло в прояснившейся голове. – И никто ее не слышал, кроме меня! Костя не станет церемониться с „заложниками“. Тем паче с молдаванами, к которым у него особый счет! Покрошит „живой щит“ не раздумывая. Саидов же, в свою очередь, не знает, что операцию возглавляет теперь другой человек, даже не подозревающий о его изощренной каверзе! А информация во враждебные посольства и СМИ уже ушла. Они там давно скулят от нетерпения. Ждут не дождутся повода лай поднять!!! Надо срочно предупредить Сибирцева, пока не наломал дров. Иначе потом костей не соберем!!!»

– Рацию… Дайте рацию! Скорее! – прохрипел я.

– У нас нет, – ответил за двоих Горошко. – А твоя осталась на поляне. Можно послать за ней старлея, но она, если не ошибаюсь, пострадала при взрыве. Вряд ли работает…

– Прокофьев, бегом на поляну, – ощущая противный холод внизу живота, распорядился я. – А ты, Андрей, продолжай тащить меня к краю. Кстати, ты знаешь, где находится сейчас Сибирцев?

– Нет.

– Бли-и-и-ин! – в отчаянии простонал я. – Во влипли-то!

– А в чем дело? – не понял Филимонов. – Все вроде бы идет нормально. Саидова, пускай и спятившего, однозначно возьмут! ТАКОЙ «живой щит» ему не поможет.

В ответ я лишь громко скрипнул зубами и до предела напряг слух, стараясь уловить, не бежит ли обратно старлей. Прошло секунд двадцать. Послышался легкий шорох, рядом с нами возник из-за деревьев запыхавшийся Прокофьев и протянул мне перепачканный землей «Кенвуд» со свежей вмятиной на боку.

– Я попробовал включить на бегу – без толку, – виновато сообщил он. – Не знаю, товарищ майор, может, у Вас получится?..

Не получилось! Ни у меня, ни у Горошко. Рация была безнадежно мертва.

– Сволочь! – одними губами прошептал я. – Проклятая железка! Ну надо же! В самый неподходящий момент…

– Что случилось, Дмитрий? – не на шутку встревожился Горошко.

– Вперед!!! – не отвечая, прохрипел я. – К тому месту, где мы давеча лежали… (Поскольку отказала рация, я рассчитывал воспользоваться мегафоном и успеть остановить бойню.) Шевелитесь, оба!!! Быстрее, блин!!!

Горошко с Прокофьевым удвоили усилия и вытащили меня к месту прежней лежки.

Мегафона там не было и в помине.

– Где!!! Он!!!

– Кто?

– Мегафон!!!

– Так Сибирцев наверняка забрал, – пожал плечами Андрей. – Он же теперь командует. А другого «матюгальника» у нас нет.

«Судьба! – обреченно подумал я, опускаясь на траву и поднося к глазам бинокль. От нее не уйдешь!.. Ладно, будем молча наблюдать за последним актом трагедии. Авось свершится чудо?!!»

Последний акт не заставил себя долго ждать, однако чуда не произошло. Спустя примерно минуту ворота заводика распахнулись. Наружу выехал небольшой, крепенький грузовичок со странным, почти квадратным кузовом. В кабине сидели три вооруженных боевика (остатки саидовских головорезов), а в кузове плотным квадратом стояли злополучные молдаване. Для пущей убедительности… (заложники, блин!) с задранными вверх руками. Сам господин Саидов, надо полагать, находился внутри этой своеобразной ограды.

– Стоять! – рявкнул в мегафон Сибирцев.

Грузовичок как ни в чем не бывало продолжал движение. В следующий миг боевики в кабине бесшумно умерли. Выпущенные из «валов» пули фактически снесли им головы. Одновременно зашипели пробитые шины. Автомобиль криво дернулся в сторону и остановился, уткнувшись капотом в невесть откуда взявшийся на пустыре валун.