Читать книгу Хроники майора Корсакова. Том 4. Книга вторая - Илья Деревянко - Страница 3

Полковник ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович,

1976 года рождения, трижды Герой России,

русский, беспартийный, неженатый

Южное солнце палило нещадно. Тихо плескалась вода о камни. Далеко-далеко, на сине-зеленой глади моря виднелся крохотный белый силуэт. Со слов разговорчивой официантки в столовой я знал – это роскошная круизная яхта некоего американского миллиардера, находящаяся в нейтральных водах уже несколько дней… На закрытом пляже С-кого пансионата ФСБ было немноголюдно. Кроме меня – лишь четверо отдыхающих.

Все мужчины, с усталыми лицами в возрасте от тридцати до сорока лет. Трое со следами недавно заживших ранений на бледных телах нежились на надувных матрасах и время от времени подставляли под жаркие лучи то один, то другой бок. Четвертый, полностью одетый (вот чудак-человек!), ни загорать, ни купаться не желал. Укрывшись под тентом в дальнем конце пляжа, он старательно пил пиво, доставая полные бутылки из большой черной сумки и пряча туда же опустевшие. Перехватив мой взгляд, он сделал приглашающий жест рукой. Я отрицательно покачал головой (с некоторых пор терпеть не могу алкоголь) и снова уткнулся в книгу, взятую напрокат в пансионатской библиотеке. Зачитанная, потрепанная, с подклеенными страницами, она представляла собой сборник документов о разведке и контрразведке Российской империи в период русско-японской войны 1904-1905-го годов. Почему я выбрал именно ее – не знаю! Словно сама в руки прыгнула. Однако я не жалел об этом и «проглотил» сборник в первый же день (плюс ночь). А теперь перечитывал по третьему разу: смакуя каждое слово и мысленно комментируя прочитанное…

Отношение генерал-квартирмейстера штаба Манчжурской армии генерал-майора В.И. Харкевича

начальнику Ляохейского отряда

генерал-майору В.А. Косаговскому

от 29 апреля 1904 г.

«В среду 28 апреля выехал из Шанхай-Гуаня на Синминтин шпион Хосе Мария Гидис с письмом полковника Огородникова, а для наблюдения за ним переодетый казак. В Синминтине Гидис должен быть 28 апреля вечером. Гидис – португальский подданный, сын владельца «Шанхай Дейли Пресс», живший три года в Шанхае, бывавший часто в Манчжурии в качестве агента торговой фирмы „Мостарт Эннинг“, получил предложение быть японским шпионом… Но обратился к полковнику Огородникову с предложением служить нам… …Приметы Гидиса: худощавый, без бороды и усов, очень моложавый, выше среднего роста, брюнет, черные волосы как у японца, заостренное лицо, очень низкий лоб, уши торчат, наружные края бровей приподняты, пенсне, острый нос. На левой щеке у носа едва заметная родинка, длинные пальцы. Капитан Едрихин узнал в Гидисе самозванного корреспондента американских газет: в начале февраля он был арестован в Порт-Артуре и после высылки распространял слухи о том, что русские морили его голодом. В Шанхай-Гуане подделывал телеграммы агентства Рейтер о гибели русских судов. Вследствие приказания начальника полевого штаба Наместнина благоволите выследить и арестовать этого шпиона.

Подпись: генерал-квартирмейстер В.И. Харкевич…»

…Словесный портрет – верх совершенства! Никакой фотографии не надо! Но остальное… Господи! Крупно лопухнулись тогда наши спецслужбы! В Порт-Артуре Гидис однозначно собирал развединформацию для японцев, а его… просто выслали. Эх! Попадись он мне в руки, спустя пять минут запел бы соловьем. (Без всякой «сыворотки»!) А потом был бы повешен или расстрелян по законам военного времени. И все! Финита ля комедия. Никаких больше неприятностей от этого подонка. Однако описанные здесь события произошли за семьдесят два года до моего рождения. Прошлое же, как известно, не вернешь… Тяжко вздохнув, я поднялся с матраса, сбегал к морю и пару минут проплавал в теплой воде. Вернувшись обратно и вновь отклонил молчаливое приглашение любителя пива, я улегся на прежнее место и продолжил чтение…

…Разговор по телеграфу генерал-квартирмейстера штаба Наместника на Дальнем Востоке генерал-майора В.Е. Флуга и генерал-квартирмейстера штаба Манчжурской армии генерал-майора В.И. Харкевича. 30 апреля 1904 г.

Генерал-майор Флуг. По поводу одного лица хочу с Вами переговорить, фамилию которого я не буду называть, но генерал догадывается, кто это такой. Это именно то лицо, которое он хотел арестовать, но я телеграфировал, что Наместник приказал не арестовывать. Так понял ли Его Превосходительство, о ком идет речь?

Харкевич. Его Превосходительство догадывается, хотя телеграмма Ваша только что получена и еще не дешифрована. Сейчас пошлю отмену приказания.

Флуг. Отмену приказания не нужно посылать, потому что это лицо уже прибыло сюда и находится под строгим надзором.

Харкевич. Имеете ли Вы дать мне какие-либо указания?

Флуг. Могу рекомендовать этого человека. Полагаю, он может быть очень полезен для разведок неприятеля при условии строгого надзора за ним. В пользу этого могу привести следующие соображения. Он заявляет, что может свободно проникнуть через японские передовые посты и доставить какие угодно сведения. Полагаю, что он мог бы быть весьма полезен для того, чтобы узнать о силах японцев, высадившихся у Бицзыво. Хоть он и двойной агент, несомненно, но так как он находится вполне в наших руках и по отношению к нему могут быть приняты какие угодно меры наблюдения и предосторожности, вплоть до завязывания глаз, то присутствие его в нашей армии не будет опасно. Между тем он может доставить нам весьма ценные сведения. Так вот, считает ли Его Превосходительство, чтобы я отправил этого человека в его распоряжение?

Харкевич. Считаю очень полезным! Насколько мне известно, Командующий армией высказывал мнение, что при соблюдении осторожности им можно было бы с успехом воспользоваться.

Флуг. Я сам такого же мнения, но все-таки считаю необходимым спросить предварительно разрешения Наместника, что могу сделать завтра утром. После чего дам окончательный ответ. И должен предупредить, что он (Гидис) из европейских языков говорит только по-английски.

Харкевич. Будем ожидать Вашей телеграммы. И, в утвердительном случае, в котором часу его встретить?

Флуг. Это трудно определить, в котором часу я пришлю его под конвоем. Старший конвойный явится к Его Превосходительству и доложит.

Харкевич. Не имеет ли еще что сказать Его Превосходительство или спросить меня, так как я могу отлучиться на позиции?

Флуг. Прошу отправить его в разведывательное отделение к подполковнику Люпову. Затем я прошу, чтобы для него какое-нибудь помещение было.

Харкевич. Хорошо. До свидания…

… – И в наши дни происходит то же самое! – печально вздохнул я. – Высокое начальство по-прежнему душит в зародыше логичные и разумные инициативы подчиненных. В 1904 году капитан Едрихин разоблачил опасного вражеского шпиона, а начальник полевого штаба Наместника отдал приказ о его аресте. «Внизу» и на среднем уровне сработали четко, грамотно. Но… вмешался Наместник Алексеев, вероятно возомнивший себя асом разведки – «Не трогать! Он может быть полезен!»

И англоязычного португальца (странное сочетание для тех времен!) не только оставляют на свободе, но и привлекают к активной разведдеятельности в пользу русской армии…

…В марте 1995 года наша РДГ под командованием лейтенанта Серебрякова разгромила базу известного полевого командира Алхана Бекмурзаева, а самого его взяла в плен. С начала войны прошло не так много времени, но «доблестный джигит» Алхан уже успел прославиться как один из кровавейших главарей мятежников. Его «орлы» зверски пытали русских пленных, распинали их на крестах, рвали на части бронетранспортерами, заживо отрезали головы… Означенные «подвиги» они записывали на видеокамеру и подбрасывали кассеты на федеральные блокпосты. Мы тогда как паиньки сдали Бекмурзаева родному начальству, не сомневаясь – злодей получит по заслугам. И… жестоко просчитались! Кто-то из высших чинов ГРУ мудро рассудил – «Он может быть полезен в качестве агента»… (Точь-в-точь как Наместник Алексеев девяносто с лишним лет назад!)…

…И вурдалака-Алхана выпустили на свободу. Уж не знаю как насчет разведданных, но урон российской армии этот «агент» нанес колоссальный! Спустя полгода после его «вербовки» количество жизней наших солдат, загубленных отрядом Бекмурзаева, перевалило за две тысячи. Число садистских видеокассет, подбрасываемых на блокпосты, увеличилось раз в пять. А к прежним способам истязаний славный Алхан добавил групповое мужеложество (до смерти) и поджаривание пацанов на медленном огне. Участвовал он и в налете Басаева на Буденовск, где также отличился варварской жестокостью…В следующий раз судьба свела нас ближе к концу войны. (Незадолго до гибели Серебрякова.) Наша РДГ вновь «накрыла» его лагерь (на сей раз в горах). И Алхан вторично попал в плен. Но теперь мы стали гораздо умнее и решили не беспокоить мудрое начальство. Бекмурзаеву свернули шею и сбросили труп в пропасть. Дескать, сам свалился, по неосторожности…