Читать книгу Спираль эпох. Книга первая. Тяжёлое пробуждение - Илья Ингвар - Страница 7

Утро выдалось по меньшей мере отвратительным. И, вопреки обыкновению в этих краях, виной тому была даже не погода. Нет, конечно она тоже старалась как могла – лето выдалось необычайно прохладным, да к тому же с рассветом небо разродилось противной моросью. Но всё это даже близко не могло тягаться с тем примечательным фактом, что кто-то, дери его тёмные боги, попытался украсть его проклятую невесту в его же, мать их, землях! Принц перебросился парой фраз с Нилом и нет – тот тоже не мог понять, как такое вообще возможно. То есть вроде бы это не сам Эван сошёл с ума, и его представления о собственной репутации были более или менее близки к истине. Какими безголовыми кретинами надо быть, чтобы пытаться украсть что-то у Чёрного принца? Того, кто буквально только что выбросил в море Кри, казавшихся карой Троицы за грехи жителей Валлиона. Да, тех самых Кри, которым даже сдаваться было бесполезно – остроухие ублюдки просто вырезали население под корень и продвигались дальше, сминая армию за армией, завоёвывая город за городом. И вот человек, сподобившийся дать им, да и не только им, достойный отпор; человек, ставший пугалом для детишек в соседних землях из-за того, что делает всё так, как надо, а не как привыкли разжиревшие и отупевшие от сытой жизни губошлёпы и те, кто гнут на них спину; человек, возродивший традиции самой эффективной армии за всю историю белого света; человек, вернувший Корланд на вершину пищевой цепи, вынужден носиться по своим собственным лесам и спасать свою же невесту! И ладно бы они ещё спрятались по-человечески, так эти недоразвитые придумали укрыться в лагере, в котором он всё детство военное дело изучал! Это как украсть у бога булку, залезть под корягу и решить, что там в теньке тебя не видно! Аналогия была не совсем точной, но Эвану было плевать – он отчаянно боролся с подступавшей злобой. Отдаваться ей сейчас было бесполезно – в дороге деятельное настроение, всегда сопровождавшее порывы злости у принца, приложить было не к чему. А к тому моменту, как они достигнут города, запал может пропасть. Так что следовало сохранить напряжение до поры и дать злобе вступить в свои законные права в тот момент, когда в поле зрения покажется замок.

Дел предстояло переделать уйму. Редки были дни, про которые принц не мог сказать того же самого, но в этот раз ситуация была особенной. Кто-то объявил ему войну. Причём не ту, к которой Эван привык. Здесь пока что не шла речь про маневры пехоты или схемы пополнения провизии – поле боя выбрали за него, причём настолько неудобное, насколько это было в принципе возможно.

– Меня беспокоит выражение твоего лица, Эван, – как всегда, Нил вмешивался в его мыслительный процесс без спросу и «лишних расшаркиваний».

– У меня, забери всех тёмные боги, украли невесту!

– Ты понимаешь, о чём я. Мне кажется, если ты будешь так буравить глазами горизонт, город поймёт, что безопаснее будет начать двигаться тебе навстречу.

Эван нашёл в себе силы усмехнуться, но всё равно продолжал диалог без особого энтузиазма:

– Это война, Нил. И я не знаю, кто противник, где противник, и что противник затевает. Хорошо было бы понять всё это, пока не нанесли следующий удар.

– В замке они вряд ли решатся на новый удар. А мы пока всё разузнаем. Возможно, они просто идиоты. Или тот, кто их нанял.

– Вопрос, идиоты ли они, не стоит. Но они украли её в дне пути от замка, Нил. Если они готовы так рисковать, то кто поручится, что стены замка их остановят? Или что они уже не там?

– Аккуратнее, Эван. Главное – не начинай искать тени там, где их нет, – в голосе Нила звучала привычная тревога. Порой при общении с другом у Эвана создавалось впечатление, что он постоянно находится на грани безумия или по крайней мере самодурства – так часто принц слышал эти самые нотки тревоги. Возможно, если бы не Нил, эту грань принц давно бы перешагнул.

– Твои опасения приняты к сведению.

Нил вздохнул и сменил тему:

– За всю дорогу ты ни разу не поговорил с невестой. Не хочешь исправить этот досадный факт?

– Нет, – Эван нарочно держал лицо непроницаемым, зная, как ответ позлит друга. В первый раз с тех пор, как они выехали из лагеря, настроение его улучшилось.

– Эван, твою же…

– Наговоримся ещё за всю жизнь, если она рассудком не тронулась.

Нил закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и снова обратился к принцу:

– Слушай, ей ещё детей твоих носить. Она же явно в ужасе. Будь ты хоть раз галантным принцем, а не лошадиной задницой. Тебе оно надо, чтобы дома тебя из похода ждала не любящая супруга, а кто-то, сильно расстроенный тем фактом, что у тебя там лошадь в процессе не споткнулась?

Если бы Эвану пришлось говорить совсем начистоту, пришлось бы признаться, что диалог с будущей супругой вводил его в откровенный ступор. Он просто не знал, с чего стоило начинать этот разговор. Да и чем его продолжать. И в принципе, как себя вести в этой ситуации. После свадьбы всё более или менее понятно – делай ей детишек да здоровайся по утрам за завтраком. Но что делать прежде – загадка. До свадьбы оставалась по меньшей мере неделя, а если смотреть на вещи более реалистично, то и целый месяц.

К счастью, принц почти всегда может избежать разговоров «начистоту».

– Поговорю как до замка доберёмся, – изрёк третий принц Корланда тоном, не терпящим возражений.

До Урбе – столицы вотчины принца, возведённой им на месте предыдущей хлипенькой дозорной крепости – добрались к полудню. Несмотря на то, что не было в Валлионе реальной силы, что решилась бы атаковать резиденцию главнокомандующего Корланда, в городе строго поддерживали порядок строительства на случай осады. Домишки небогатого люда, ютившиеся за городскими стенами, отделялись чётко регулируемой засечной линией как от окружавшего город леса, так и от самих стен. Строить их разрешалось строго из дерева. Конечно, сложно было предположить, что кто-то из их обитателей сможет позволить себе хороший каменный дом, не пожелав при этом переселиться за неприступные стены, окружённые рвом, охраняемые стражей, которую принц муштровал лично. Всё-таки люди, обзаведшиеся денежками не случайно, предпочитают защищать свои капиталы. Однако будь даже кто-то таким смелым и самонадеянным, принц не собирался позволять такие вольности – враг не может получить себе такую вот удобную ставку недалеко от города. Конечно, Нил предлагал какие-то безумные идеи, вроде «отстроить одно здание специально, чтобы враг расположился в нём ставкой, прорыть к нему подземных ход и под покровом темноты выбраться из него, отрезать вражеской гадине голову и спокойно добить разобщённых без командования осаждающих». Но на то Нил и Нил, чтобы не иметь о военном искусстве ровным счётом никакого представления. Будь он хоть вполовину такими же талантливым полководцем, как сам принц, последний мог бы вообще не заниматься ничем, передать свой титул другу и счастливо проводить дни в каком-нибудь специально для него выстроенном борделе. На вилле… Хотя, какая в таких диких промороженных краях может быть вилла?..

Проезжая через огромные, «несуразно дорогие», как сказал бы братец, ворота, принц привычно придирчиво осмотрел охрану, остался удовлетворён и припустил в сторону замка. Жители привыкли к манере передвижения сюзерена и его «гвардии» по городу, а потому убирались с дороги со всей возможной поспешностью. В конце концов, если принц передвигался медленно, значит, он что-то высматривал, а это не могло сулить ничего хорошего.

Привычный порядок действий Эван менять не стал: доехал до замка, выслушал префекта (так он звал ответственного за оборону и функционирование основных процессов города; точного значения титула этого важного чиновника древности он найти не мог, но предполагал, что титул звучит хорошо и неплохо подходит к списку обязанностей) Хортокса. Немолодой уже вояка, что большую часть карьеры провёл в ставке командования и лично оружием махать не любил, имел, тем не менее, схожие с принцем взгляды на организацию жизни города, отличался исключительной исполнительностью и дотошностью, доводившей подчинённых до белого каления, а также, казалось, неиссякаемой энергией, когда дело касалось проверок и перепроверок. Словом, собеседник из него был такой себе, а вот подчинённый – дороже мешка золота того же веса, как сказал бы братец. «Что-то я часто его вспоминаю в последнее время. Как бы не нагрянул с визитом.»

После того, как выслушал подробный отчёт, Эван не меняя одежды направился по второму делу – вместе с несколькими ребятами из «гвардии» принц навестил ставшую вдовой невесту Сапога. Вернее, по закону вдовой она не была, но к ребятам из его Алы9 отношение было особое. Пенсия родне погибших на службе воинов армии Корланда при Эване и так выросла почти на порядок, а для его личной «гвардии» существовали особые условия. Тут не бралось в расчёт, поставил ли воин в известность богов о том, что будет «жить в любви и согласии до конца дней своих» именно с этим человеком. Или была ли эта женщина погибшему матерью на самом деле, или же просто подкармливала беспризорного сорванца. Важно, что о нужных людях знали его боевые братья.

Судя по тому, как молодая белокурая деваха заливала слезами гербовую попону Эвана, всегда лично сообщавшего такие вести, не стесняясь даже того, что пред ней был властелин этих земель, Сапог ей был действительно не равнодушен – на пенсию-то ей предстояло жить безбедно до конца дней. В очередной раз глядя куда-то вдаль и выжидая, когда будет прилично оторвать от себя безутешную, Эван было привычно задумался, что по нему так будут горевать разве что местные шлюхи, но затем осёкся. «Тёмные боги… А жизнь-то на самом деле поменялась.» Он даже грешным делом подумал, что было бы славно, найди он девиц уже не живыми, но тут же живо представил лицо Нила, сообщи он ему эту мысль, и отругал себя сам, чтобы не представлять, что сказал бы друг.

Со вдовой он оставил пару лучших друзей Сапога – вроде как они даже были знакомы с девахой. Дел предстояло переделать тьму, а потом ещё тьму и ещё, и так до конца времён. Для начала – менее сложные и неприятные: принц лично принял участие в пытках последнего оставшегося в живых нападавшего и распорядился насчёт казни. Идиот так и не выдал ничего нового, в чём Эван почти и не сомневался – такая мразь плачет и колется при первом суровом взгляде палача. Дальше принцу предстояло отправиться на следующую пытку, но тут истязаниям должен был подвергнуться уже он сам – нужно было как-то поговорить с невестой и выяснить, всё ли у неё в порядке.

В замке его с нетерпением ждал Нил, и отвертеться не было решительно никакого варианта… Или так казалось попервой, но прямо перед стенами, что уже не казались такими гостеприимными, подоспело неожиданное подкрепление в виде префекта. Принц готов был поклясться всеми богами, светлыми и тёмными, что никогда так не радовался появлению Хортокса. И готов был поставить полдюжины лошадей, что никто на целом свете ему так не радовался. Старый брюзга выслушал приказ как всегда предельно внимательно и сосредоточенно, но к концу рассказа Эвана даже железное самообладание ветерана треснуло. Самый дотошный человек на свете только что услышал, что ему предстояло прочесать каждый угол города в поисках каждого мало-мальски примечательного преступника.

«Я что, сейчас видел счастье в его глазах?» – подумал Эван и пустился в общее командование операцией, доверив детали вмиг помолодевшему на десяток лет префекту. В замок он заворачивать не стал, вместо этого поручил Кору сообщить Нилу приказ позаботиться о будущей принцессе и её спутницах лично. Лысый воин поник, ясно понимая, какую реакцию вызовет у советника это решение принца, но как всегда отправился исполнять приказ. Ясно как небо летом – ему предстояло услышать отповедь в таких словах, каких подчас стесняются самые потерянные безбожники в местах, куда богам смотреть постыдно. Такие вот гнойники на теле города как раз предстояло «расковырять» принцу. Дело это, к удовольствию как минимум двоих организаторов процесса, заняло времени до самого вечера. Начали с опроса стражников, каждому из которых под слово принца пообещали не спрашивать о происхождении сведений, чтобы не пришлось на ходу придумывать сказки. Кажется, это был единственный момент за весь день, когда Хортокс выглядел недовольным. Но его настроение быстро улучшилось, когда с десяток блюстителей порядка всё-таки решились выложить известную им информацию о злачных местах вверенных им районов, либо конкретных личностях. К закату все, кто мог знать хоть что-то, был собран в лагере расквартированного в городе войска. От оставшейся в городе тати, на всеобщее удивление, прибыли переговорщики, осведомившиеся, ждать ли им полного истребления и есть ли шанс увидеть кого-то из схваченных «коллег по цеху» живыми. Принц оставил переговоры префекту, усилив и одновременно сбалансировав упрямца своим советником по делам торговли – прижимистым «птенцом гнезда» братца, которого тот лично дообучил и направил Эвану в помощь.

Сам же принц направился праздновать продуктивный день в любимый публичный дом. В нём имелись отдельный вход и комнаты для Эвана и его людей. Да и не только в нём, если уж быть честным. Там же его и нашёл принимающим ванную в многообещающей компании парочки весёлых пышногрудых красавиц Нил. Опытный змей и провокатор не стал орать, но сделал разочарованно деловое лицо, избегал смотреть на Эвана и тихо, но безапелляционно произнёс: «Пойдём.» Принц знал своего лучшего друга практически с самых пелёнок. Знал, что именно тот сейчас делает. Понимал, что им манипулируют. И уж конечно не мог не думать о том, что он, вообще-то, не обязан подчиняться ничьим приказам на своей земле, разве что его папаша лично заявится проведать сына, но тот был крайне занят в этот сезон, да к тому же ему не здоровилось. Старик прислал письмо, где извинялся, что не может посетить сына в столь важный для него момент, однако ещё раз напоминал о родительском согласии и отмечал, что почтит его визитом, как только здоровье позволит. Письмо отозвалось в Эване смесью облегчения и тревоги. Видеть старика, тёмные боги свидетели, не хотелось, но что-то уж слишком часто он начал болеть в последнее время.

В дороге молчали все, в том числе гвардейцы. Говорить, по большому счёту, было не о чем. Замок светился рыжими пятнышками на иссиня-чёрном фоне, обыкновенно приветливыми, но сегодня постылыми.

– Где её поселили? – Эван впервые решился нарушить тишину, когда они проехали через ворота, под хищными зубьями тяжеленной решётки, точно въезжая в пасть исполинскому чудовищу.

– О, она тебя всё же заинтересовала? Надо же!

– Нилмер, твою мать, я не собираюсь выслушивать от тебя причитания. Тем паче угрозы или осуждения!

– Простите, ваше великолепие! – друг распушил ноздри, на щеках его появился нездоровый румянец. Однако оба они знали, что толку от нынешней перепалки будет чуть, а оплотом адекватности всё равно предстояло быть ему. – В покоях прямо рядом с твоими. Если тебя вдруг когда-нибудь интересовало, что это за дверь по левую руку от твоей – так это для невесты твоей строили специально. Пока ты занят был проектированием укреплений, я позаботился. Чтобы ей случайно в крыле слуг жить не пришлось.

Всё это Эван знал, а слегка ядовитый тон воспринимал как благо – друг начинал отходить.

– У тебя будет возможность повидаться с ней на нейтральной территории, не переживай. Поначалу она отказывалась есть, но Гайус убедил её, что так нельзя. Её привели в порядок, и теперь ждут твоего возвращения от наложных дел, чтобы подать вам ужин.

Парень специально заменил слово «неотложных», что только повеселило Эвана. К тому же ужин – это действительно удобное место для первой встречи. Ему территория хорошо знакома. Он находится в выгодной позиции, да и в принципе переживать не из-за чего. Разве что…

– Зовут её Катилина Гальд, если тебе интересно. Близкие люди зовут Кати.

– Брось, Нил. Ты знаешь, что я это знаю.

– Ещё бы. Врага ты всегда подробно изучаешь – нотка иронии в голосе отдавала непривычным холодом. Обычно Эван сам так говорил, когда отдавал приказы или просто решал какие-то вопросы.

Продолжать диалог он не стал – завтра друг вернётся в нормальное расположение духа. Принц наконец-то переоделся с дороги, тщательно умылся, какое-то время сурово вглядывался куда-то сквозь своё отражение в идеально отполированном оловянном зеркале, собрался с мыслями и направился на встречу с невестой.

Просторная обеденная зала, щедро утыканная свечами так, чтобы ни одна уважающая себя тень не смела и близко к ней подобраться, не часто видела своего хозяина. Обычно принц обедал либо в кабинете, либо где-нибудь вместе с офицерами, и конечно не менее часто трапеза заставала его прямо в дороге, во время очередного военного похода. Чаще всего это место использовалось, когда принцу нужно было принимать почётных гостей – как в этот раз, например.

Эван отвесил самому себе мысленный подзатыльник. «Она не гостья, а будущая хозяйка этого места.» Вслед за этой мыслью её товарки полетели весёлой чехардой, перескакивая друг через друга – «хозяйка звучит как угроза его собственной власти», «но это абсурд, уж его-то авторитет в этих землях способны пошатать разве что боги, и то им придётся забыть разногласия и объединиться», «но, с другой стороны, женщины же имеют это странное влияние на мужчин… даже отец по словам братьев смог нормально править страной только когда мама преставилась, и удалось выставить из дворца всех её родственничков», «да, но у этой и родни-то нет толком, брак почти морганатический10, даром что полезный»…

Рассуждения его закончились тотчас же, стоило принцу зайти в саму столовую. Вниманием Эвана безраздельно завладела стройная молодая девушка, одетая в нежно-голубое платье цвета летнего неба в погожий день. Ни синяки под глазами, ни треснувшие губы, ни даже слегка распухшая под кровоподтёком левая щека не могли скрыть истинной аристократической красоты хозяйки. Высокие скулы, объёмные губы, правильной формы чуть вздёрнутый нос, лёгкая бледность, удачно оттеняющая синеву огромных, выразительных глаз. Тёмные, пусть и не настолько, как у принца, волосы более не напоминали видавшую виды метёлку, а ниспадали до плеч будущей хозяйки этих земель, чуть прикрывая наиболее пострадавшую от недавней истории щёку. «И как она только умудрилась так быстро привести их в порядок? Я бы неделю с себя всю эту грязищу отдирал! Плюнул и налысо бы побрился.»

Вид его невесты настолько поразил принца, что тот помимо воли улыбнулся. Не часто ему улыбалась удача за пределами поля боя – приходилось ловить её удалью и трудолюбием. Но с невестой, кажется, повезло! По крайней мере, на первый взгляд. Кто знает, что скрывалось за этим милым с виду фасадом?

По счастью, правилами этикета принц владел. Не в совершенстве, но в достаточной мере для того, чтобы суметь принять делегацию капитулирующих землевладельцев. «Это не может быть сложнее.» Принц отвесил невесте лёгкий поклон и лично предложил даме стул. Невеста его придворными манерами владела в совершенстве, чего и стоило ожидать: в переговорах с её отцом Нилмер настоял на том, чтобы уточнить этот пункт отдельно. «Один из вас двоих должен будет поражать соседей не только острыми железяками, стоя по колено в грязи и кровище!» Встретив галантный жест строго отмеренным кивком, она приземлилась на стул с грацией, которой позавидовали бы прикормленные поварятами кошаки, и произнесла мягким чуть низковатым голосом:

– Рада видеть Вас в добром здравии, Ваше Высочество, – дежурное приветствие поставило Эвана в тупик. Он хотел было ответить, но осёкся. Глупо было отмечать её здравие, хоть того и требовали приличия. А что они там требовали при встрече с больными барышнями, принц помнил не лучше, чем виды птиц в южных предгорьях Хельб11. И уж тем более не знал, существуют ли какие-то особые правила для похищенных принцесс. Обычно в историях кормилец эта часть оставалась за занавесом «долго и счастливо».

Принц собрал воедино весь опыт ухаживания за женщинами, которым не надо было платить за любовь, и выдал:

– Слухи о Вашей красоте, графиня, оказались совсем не правдивы. Оно и неудивительно, ведь описать её словами невозможно. В этом платье Вы смотритесь просто бесподобно.

Помещение накрыла тишина. Кажется, даже слуга принялся разливать суп как можно менее заметно. На благородных щеках невесты выступил румянец, на секунду она не смогла совладать со взглядом, и без того большие глаза расширились от удивления. Тем не менее, пришла в себя она быстро.

– Ваше Высочество слишком добры ко мне. Кроме того, Вы очень польстили мне, однако я не ношу титул графини. К сожалению, я всего лишь дочь лорда, чья полная титулатура позволяет ему претендовать на регалии, достойные графа.

– Всё это не столь важно, ведь вскоре Вы будете принцессой, – маневрируя после неудавшегося стартового натиска, принц пытался сместить разговор в выгодную для него позицию. Ну или хотя бы для начала выйти из-под огня.

– Ваше Высочество оказывает мне величайшую честь, позволяя мне стать частью Вашей благородной семьи. День нашей свадьбы будет величайшим праздником для меня, моей семьи и всего моего народа.

«Ага, как же. А в глаза ты мне ни разу не посмотрела тоже, наверняка, от радости!»

– Ну что Вы! Увидев Вас вживую, я понимаю, что это мне оказана великая честь! Простите, если веду себя излишне напористо, но не отметить Вашу красоту было бы преступлением против здравого смыла! – перегруппировавшись, принц решил ещё раз опробовать бить в позицию, казавшуюся ему очевидной целью.

– Ваше Высочество слишком добры ко мне! Прошу простить меня за не слишком подобающий вид при нашей первой встрече и сейчас. Обстоятельства сложились более сложным образом, чем представлялось заранее. Приложу все возможные усилия, чтобы ко дню нашей свадьбы выглядеть достойно той чести, что мне оказана.

– Смею заметить, гра… Катилина, что, будь наша церемония назначена на сей же час, Вы были бы достойны этой чести. Воин вроде меня знает, что скрыть суть человека за парой синяков невозможно, – принц помедлил лишь секунду, и увидел пространство для дальнейшего маневра. – Что до самой церемонии, то, учитывая обстоятельства, мы проведём её только тогда, когда Вы скажете, что готовы. Скажите, Вам оказали всю необходимую медицинскую помощь? Мы держим в замке лучших лекарей ввиду… неспокойной обстановки на Валлионе в последние годы.

– О да, большое спасибо за Вашу заботу, Ваше Высочество! Мне оказали самый радушный приём в Вашем замке, – на мгновение принцу показалось, что в голосе невесты проскользнул холодок.

– Жаль, что этого нельзя сказать обо всех моих владениях, – уже на излёте фразы Эван понял, что подался куда-то не туда. Но темп был набран, приходилось маневрировать по ситуации. – Смею Вас заверить, Катилина, что в этих стенах Вам ничто не угрожает! Сразу по прибытии я лично занялся поиском виновных. Ни один из этих выродков не уйдёт безнаказанным, даже если за ним придётся спуститься к тёмным богам! – короткая вспышка гнева по доброй традиции разрушила и так-то не слишком гладкий ход переговоров. Не нужно было обладать проницательностью ярмарочного мошенника, чтобы понять – заверения произвели на невесту строго обратный эффект.

«Да твою-то…»

Привычным жестом двух пальцев Эван подал команду слугам удалиться из помещения. Выбранная в начале тактика не работала – на этом поле боя принц мог только сильнее опозориться. Нужно было менять условия на более привычные. Обычно слуги отсылались, когда Эвану нужно было провести серьёзный разговор с Нилом, либо кем-то из командующих его войсками. К счастью, все они были профессионалами, и удалились быстрее, чем будущая принцесса успела потерять сознание от плохо скрываемой паники.

– Послушай… – начал принц, убрав официоз из голоса. – Я не представляю себе, как тебе должно быть страшно от всего этого. Я знаю, что обо мне рассказывают, и далеко не всё из этого – плод воображения подпитых менестрелей. И началось всё вот так паршиво… я хочу сказать, что с этого дня твоя безопасность – одна из самых главных моих задач. И я обязательно узнаю, у кого голова набита соломой настолько, чтобы пытаться выкрасть у меня невесту.