Читать книгу Аден - Илья Ист - Страница 6

В гостях у Атомного Императора

Оглавление

Марс. «Аден»

7 сентября 2137 года

Прошло десять дней с момента, когда Михаил впервые ступил на Красную планету. Всё это время ушло на то, чтобы привыкнуть к марсианской гравитации и обжить новый дом.

Почти каждый день его навещал доктор. Михаил принадлежал к той небольшой части пассажиров, которым марсианская акклиматизация давалась особенно тяжело. После первичного обследования стало ясно, что корень зла – заморозка на фоне неудовлетворительного состояния здоровья. Михаил быстро шёл на поправку. Голова не кружилась, бледность ушла с лица. Он стал лучше спать. Хандра и апатия постепенно сменялись живым любопытством и жаждой впечатлений. По утрам он делал лёгкую зарядку в саду, завтракал и смотрел земную программу новостей. Ежедневно его навещал Майкл Мэйнслэйв со свежей подборкой «важных» дел на сегодня. Иногда Михаил сам изъявлял желание побродить по «Адену». В первые дни за ним неотступно следовал анбординг-менеджер. Мэнслэйв не только исполнял мелкие просьбы, но и выступал в роли экскурсовода.

– Конечно, господин Севастьянов, Система сама прекрасно знает, что вам порекомендовать и куда сводить, но позвольте и мне придать несколько штрихов портрету «Адена».

Михаил кивал, слушал Майкла, но всё делал по-своему.

Своё десятое утро на Марсе Михаил привычно начал с зарядки, после чего сделал несколько кругов в случайно открытом бассейне. Ландшафтный дизайнер расположил его в дальнем уголке сада, чтобы сделать гостю приятный сюрприз. После завтрака Михаил планировал снова предаться марсианской праздности, которая была уготована ему до конца дней. Но его послеобеденный сон был нарушен входящим сообщением – оно деликатно пошевелило браслет на левом запястье. Михаил нехотя приоткрыл глаз и поднёс к нему дисплей браслета. В ту же секунду сон полностью слетел с Михаила, и он в волнении сел на постели, пытаясь осмыслить прочитанное. Это было приглашение на встречу с Эриком Меффером.

Собираясь, Михаил терялся в догадках. Зачем Меффер пригласил его? Что нужно человеку, который управляет Объединённой Атомной Корпорацией[10] от простого служащего компании, да и то бывшего.

Возможно, им движет любопытство? Или он просто хочет пропиариться за мой счёт? Да, могу представить. Отличная реклама со слоганом: «Работай в ОАК, и старость встретишь на Марсе» или что-нибудь в этом духе. Меффер, Меффер. А может, не ехать? Он ведь мне больше не начальник.

Михаил готов был придумать тысячу и одну причину, почему он не может принять приглашение. И всё же что-то из его старой жизни упорно хотело встретиться с великим и ужасным Атомным Императором, как прозвали его журналисты и блогеры. Посмотреть ему в глаза, послушать его речь, даже если каждое слово будет пропитано корпоративной ложью. Оценить манеры и жесты и, в конце концов, если все звезды сложатся, задать Мефферу собственные вопросы.

Электромобиль домчал Михаила до роскошного особняка Меффера на бульваре Циолковского за считаные минуты. Белый дом с красной черепичной крышей, белый забор из камня, увенчанный пышной шапкой зелени. Михаил прошёл сквозь открытую калитку и за несколько шагов до массивной деревянной двери инстинктивно достал из кармана носовой платок. Вытер туфли, после чего нажал на крошечную кнопку звонка. Дверь открыл настоящий дворецкий из плоти и крови. Михаил испытал разочарование. Он был наслышан о любви Меффера к технике и ожидал увидеть в дверях навороченного робота, а не сухого лысеющего старичка в костюме-тройке.

Дворецкому, судя по всему, уже перевалило за сто тридцать. С достоинством, в котором застыли вековые традиции старой Европы, он пригласил Михаила войти. С тем же достоинством он принял у Михаила куртку и проводил в гостиную, где, сидя в тёмном кожаном кресле, уже ждал Атомный Император. Ещё одно такое же кресло пустовало.

– А-а-а. Господин Севастьянов! Рад. Очень рад! – Меффер тепло пожал руку Михаила.

Он был высок и смугл. Голова гладко выбрита.

– Здравствуйте, господин Меффер, – рука Михаила утонула в медвежьей лапище Императора.

– Я узнал, что вы работали в нашей компании и решил, что просто обязан встретиться с вами лично. Добро пожаловать в мою скромную обитель.

Михаила изумили слова «наша компания». Это было последнее, что он ожидал услышать от Эрика Меффера, едва ли не самого могущественного человека Голубой планеты. Миллионы вопросов готовы были вырваться из Михаила неудержимым потоком. Пересилив себя, он улыбнулся хозяину дома и максимально непринуждённо ответил:

– Да, работал.

– Что ж, всегда интересно послушать мнение своего бывшего сотрудника! Впрочем, это может подождать. Хотите чаю или кофе? Алкоголь в моем доме, простите, не держат. Думаю, мы остановимся на чае? Там, откуда вы родом, предпочитают чай. Я угадал?

Михаил позволил себе ещё одну улыбку и кивнул.

– Всё верно, господин Меффер.

– Прошу вас, – добродушная улыбка Эрика сбивала с толку и никак не вязалась с образом Атомного Императора, известного Михаилу по статьям и блогам. Хозяин жестом пригласил Михаила сесть в одно из двух кожаных кресел, стоящих посреди гостиной.

– Вы ведь были скрам-мастером второго уровня, не так ли?

– Именно так.

– А приходилось бывать в африканских филиалах?

Михаил, кажется, понял, почему Меффер задал этот вопрос. В 2121 году урановые рудники в Центральной Африке охватили волнения. Рабочие бастовали, и Меффер в условиях Глобальной Нестабильности[11] принял прагматичное решение: рабочие получили надбавки, но вскоре были заменены роботами и уволены.

«Мы не можем позволить себе волочиться в хвосте прогресса. Отрасль диктует, чтобы корпорация шла в ногу со временем и требованиями даже не сегодняшнего, а завтрашнего дня, – говорил Меффер на годовом собрании акционеров. – Роботизация всеобъемлюща и масштабна, и только мы до поры до времени воротили нос от этой необходимой очевидности».

Результаты не заставили себя ждать. Уже в следующем году ОАК добилась впечатляющих прибылей, а в городах близ урановых копей начались протесты, переросшие через три месяца в вооруженные столкновения.

Но всё это было в прошлом. Здесь, сидя в уютном кожаном кресле, дыша кристально чистым воздухом без запаха жжёных покрышек и горящей плоти, посреди роскоши и рядом с сильным мира сего, Михаил почти верил, что воспоминания, вспыхнувшие у него в голове, это – так, пустяк. Лицом к лицу войны не увидать.

Мы ведь избежали ядерной войны. И «Аден» – чем не доказательство, что всё может быть иначе. Города на Земле со временем отстроятся. Люди привыкнут к машинам. Появятся новые профессии, отрасли. Всё будет хорошо…

– Михаил, вы о чём-то задумались?

– Ничего особенного, – Михаил быстро вернулся в реальность, натянуто улыбнулся.

– Кажется, я должен перед вами извиниться. Второй вопрос и сразу про работу. Профессиональная деформация. Думаю, вы должны меня понять… Вы ведь были у нас на хорошем счету – я навел справки… Сменим тему. Немедленно! Вы уже больше недели живете на Марсе. Как вам у нас, то есть, я хотел сказать – здесь?

– Здесь приятно.

– Приятно? Ну да, ну да, – усмехнулся Меффер. Его непринужденность всё больше располагала Михаила.

– Господин Меффер?

– Зовите меня Эрик.

– Эрик, скажите, а вы сами здесь давно?

Михаил не хотел задавать этот вопрос, но сознание отчаянно сбоило. Приходилось выпутываться. Не получалось нащупать нужную тональность и суть разговора. По-прежнему казалось, что разница между ним и собеседником чудовищно велика. К досаде Михаила, Меффера эта проблема не терзала.

– Я здесь почти вечность.

Слово «вечность» Его Атомное Величество сказал без пафоса, как бы констатируя факт своей биографии. Таким же тоном он мог бы произнести: «Я окончил школу в шестнадцать лет».

Откуда-то из глубин дома возникла миниатюрная девушка в белоснежном передничке. Она молча расставила чайные чашки, блюдца и заварочный чайник.

– А вот и наш чай. Угощайтесь, Михаил. Че кы ча фейчанг хаохы[12], как говорят мои восточные партнеры. Вы пьёте без молока?

Пока пили чай, Эрик развлекал Михаила марсианскими байками. Среди них была история о двух первых сёстрах-близняшках, которые родились на Марсе и обладали, по слухам, экстрасенсорными способностями. Выяснив посреди беседы, что Михаилу интересна атомная тема, Меффер не смог устоять перед соблазном и достал из сейфа планшет.

– Теперь всё здесь, Михаил, – с особой теплотой в голосе сказал Эрик. – Всё, что нужно для управления планетарной компанией. Сколько урановой руды добыли сегодня, за неделю, за месяц. Сколько киловатт-часов энергии выработали наши станции. Всё здесь. Вершина корпоративной аналитики. Века технологической эволюции, и вот я управляю компанией, сидя на другом конце солнечной системы с помощью одного маленького устройства. Вы же как раз работали по части аналитики?

– Да. Вернее, перевелся из отдела по работе с изотопами, – Михаил сделал глоток и поставил чашку. Слишком крепко.

Меффер продолжал вертеть в руках любимую игрушку:

– А хотите взглянуть?

– Не откажусь, – Михаил отставил фарфоровую чашечку с иероглифом 茶. Взял из рук Меффера планшет.

Перед ним предстало все нутро обширных владений Атомного Императора. За каждой цифрой, за каждым колебанием графика скрывался труд тысяч рабочих рук, тысяч механизмов и тысяч мыслей. Где-то в сотне миллионов километров корпоративный механизм работал, и всё это, хоть и с задержкой, отражалось на экране устройства. Всего один тап, и сотня городов останется без света. Один тап, и можно обрушить фондовый рынок. Раз – и творческий ум тысяч сотрудников, помноженный на силу самых мощных и разумных машин, начнёт выполнять любую волю владельца планшета.

– Как вам интерфейс? По-моему, конфетка! – поинтересовался Меффер.

– Очень продуманный.

– Его разрабатывало наше IT-бюро. Конечно, какие-то компоненты мы отдавали на аутсорс в компанию Тома Реда. Вы ведь знаете Тома? Но большую часть кода писали наши ребята. Кстати, о корпорациях. Вы же выиграли безлимитный платиновый билет!

– Иначе меня здесь не было бы.

– Да-а, – протянул Меффер, – Гениальная маркетинговая акция Вальтера. Пожалуй, это самый потрясающий момент в вашей жизни?

– Пожалуй.

– До этого вы жили в зоне стабильности? Конечно, конечно! Я бы не простил себе, если бы наши менеджеры подвергались опасности.

Михаил не понял, лукавит Меффер или всё-таки искренен.

– А где именно вы жили? В Северо-Европейской зоне?

– В Русско-Евразийской.

– Скажите, здесь стало лучше? Я имею в виду нематериальный аспект. Стали лучше себя чувствовать? Лучше спать?

Разговор с Меффером всё больше походил на интервью. Казалось, Эрик жадно пытается восполнить недостаток информации. И по какой-то причине Михаилу нравилось отвечать и рассказывать.

– Да, здесь мне намного лучше.

– И мне. Всё-таки Норман великий человек. Я имею в виду Нормана Элдера, председателя.

– Я знаю, кто это. Я получил от него телеграмму на третий день в «Адене».

– Конечно, Норман теперь будет присматривать за вами. Так о чем это я? Ах, да. Норман Элдер – великий человек. Построить все это, – Меффер развёл руками, – посреди безжизненной марсианской пустыни… Знаете, Михаил, я ведь почти не летаю на Землю, настолько чувствую себя здесь дома.

– А ваша семья?

– Моя семья здесь. Михаил, а что для вас «Аден»?

Михаил задумался над ответом.

– Рай?.. – неуверенно произнес он.

– Рай. Ну да, ну, да. Отдел клиентского опыта не зря ест свой хлеб. А я вам скажу, «Аден» – это всего лишь витрина.

К Михаилу неожиданно вернулось чувство, преследовавшее его всю первую неделю на Марсе. Чувство погружения в terra incognita[13] – холодную, тёмную и таинственную.

– Да, Михаил. Я не шучу. Разумеется, все мы, стены, сервис, чай, – это не фальшивка. Это всё реально, но что за ним? Дайте угадаю. Вы думаете, что посреди мёртвой планеты стоит здоровый дом с космической парковкой и парой спутников связи на орбите?

– Если упрощённо, наверное, да.

– Именно, – щёлкнул пальцами Меффер, – так думают почти все. Там, на Земле.

– А здесь?

– Да и здесь… Начнём издалека, – Меффер поставил чашку и откинулся в кресле. – Вот вам задачка. Скажите, какие три главные компании, если бы были Норманом Элдером, вы пригласили бы к колонизации планеты? Под колонизацией я понимаю построение инфраструктуры, максимально приближенной к земной.

– Три… Не маловато ли?

– Основных, дорогой Михаил. Основных.

Хитрый блеск в глазах Меффера говорил о том, что новая тема для разговора доставляет ему бесконечное удовольствие.

– Ммм… Энергетическая компания. К примеру, ваша.

– Хороший ход. Действительно, без энергии придётся туго. Ещё две?

– Компания, которая специализируется на роботах.

– Да, без роботов будет сложно. Осталась ещё одна.

– А вот третья? Может, компания, которая занимается поиском и добычей полезных ископаемых?

Меффер поморщился.

– С двумя вы угадали, что свидетельствует о том, что HR-отдел нашей компании тоже не зря получает зарплату. На самом деле третьей стала IT-компания. Компания, которая строит роботов, нуждается в софте. Программах, конфигурациях… Кроме того, если компания может делать роботов, то, в принципе, её возможностей с лихвой хватит на воплощение любых инженерных решений. Связь вроде бы очевидная, но…

– А ОАК нужна для того, чтобы всему этому было на чём работать?

Меффер подмигнул:

– Остальные – космические компании, агрокомпании и прочие – лишь дополнение к общей картине. Картине нового мира.

– Нового мира? – переспросил Михаил.

– Да. «Аден» – это лишь отправная точка.

– Хотите сказать, что здесь будет вторая Земля?

– Упаси нас Бог! Нам хватит и одной планеты, на которой уже двадцать второй год идёт война.

– Нет, нет. Подождите. Война идёт всего три года и то не везде, а лишь возле границ Американской Восточной Зоны, – Михаил стал загибать пальцы, – на окраинах Североафриканской, Китайской и, кажется, Евразийской Зон.

Заметив снисходительную улыбку на лице Меффера, он почувствовал себя неловко.

– Нет, дорогой Михаил. Вовсе нет. Когда двадцать один год назад первая ракета упала на мирный город Римини, мы уже знали, что будет в следующие двадцать два. Вот, взгляните, – Меффер взмахнул рукой, и в воздухе возле стен возникли два полупрозрачных экрана. Вот статистика. Это дефициты бюджетов. Это кривая рождаемости. Это промышленное производство. Это процент молодого населения. Это уровень безработицы. Это индекс, спорный, но всё же, этнической и религиозной напряженности… – Меффер озвучивал данные и указывал пальцем в различные области экранов.

– Что всё это значит?

– Цифры, Михаил. Вы ведь знакомы с аналитикой и обработкой сверхбольших массивов данных? Цифры вынесли свой суровый приговор. А что было дальше, вы и сами знаете. Появление зон нестабильности и бесконечная передача эстафеты огня и крови.

– Но если вы знали?..

– Почему не предотвратили? – Меффер смотрел на него испытующе. – Мы не могли. Это системное явление. Война – это порождение системы. Хаос войны – это не сбой, как думают многие. Это лишь одно из переходных состояний. Всё просчитано, а экспромты… Экспромты обходятся слишком дорого.

– Война просчитана?! – Михаил опешил. Он не понимал, почему Меффер говорит всё это ему. Человеку, который лишь чудом унёс ноги от этой войны. Человеку, который, как и миллионы других, имел такие же шансы сгинуть в этой войне. Войне, которая в системе ценностей Меффера сводилась чуть ли не к общественной норме.

– Да. Возьмем, к примеру, Западноафриканский конфликт. Компьютер, программа «Оракул». Воспроизвести модель. Период – 20 лет, – скомандовал Эрик. – Взгляните, Михаил. Кривая рождаемости как сумасшедшая ползет вверх. Экономика же, хоть и растет, но не покрывает запросов растущей популяции. Политической свободы почти нет. Я уже молчу об утечке мозгов, политической нестабильности и религиозной напряжённости. Итог?

– Какой итог?

– Война.

Михаил замер, прислушиваясь к интонации Меффера. Тем же тоном он полчаса назад предлагал выпить чаю. Спокойно и буднично. Ни тревоги, ни бравады, ни горечи. Так говорят о статистической неизбежности, а не о… всём этом.

– Нет, конечно же, я попытался…мы попытались, что называется, обмануть судьбу. В октябре, за месяц до начала конфликта, я прервал отпуск и вместе с несколькими уважаемыми людьми вылетел в Цюрих. Мы разработали пять сценариев, которые могли бы предотвратить самые худшие варианты конфликта. Показали им. Они отказались.

– Кто отказались?

– Политики. Представители правящих кланов и групп влияния. Они назвали наш прогноз бредом, пожали друг другу руки, демонстрируя братскую любовь народов, и разъехались по домам. Через три месяца многих из них уже не было в живых.

– Бред.

– Такова суть систем, – голос Меффера стал твёрже и громче. – Через пятнадцать минут после их отказа мы знали, что случится в течение следующих пяти лет.

– А про Гиндукушский инцидент[14]?

– Да.

– И про Каспийский кризис[15]?

Меффер грустно улыбнулся. Прошло две-три минуты. Остекленевший взгляд и молчание Михаила не мешали Мефферу пить бергамотовый чай и закусывать овсяным печеньем.

– Периодически, – как ни в чем не бывало произнес Меффер, – в системе образовывались точки бифуркации, и почти всегда мы старались предложить им гуманные варианты.

– Но почему все равно война?

– Это последствия реализации негуманного сценария. Почему-то все, кому мы предлагали свой «бред», предпочитали воевать, – ответил Меффер тоном учителя, объясняющего третьекласснику простые дроби.

– Но война… ведь это… плохо!

– А вот тут я не согласен, – выставив указательный палец вперед, ответил Меффер. – В некоторых случаях война – это лекарство.

– Чушь!

– Нет-нет. Перенаселённость, перепроизводство, растущая агрессивность общества, долги правительств – это болезни. Их можно вылечить аспирином, но почему-то все хотят скальпелем.

Михаил снова замолчал. Ушёл в себя. Дело было не в том, что ему приоткрыли завесу запретного. Нет. Он почувствовал себя живым поленом, которое вынули из топки и привезли на Марс, где не пользуются дровами. И вот хозяин леса сидит здесь и объясняет ему, деревяшке, почему всех остальных кидают в печь, а ему повезло. Такова, мол, природа поленьев. Они – дрова, пускай горят.

А ты – счастливое полено. Тебя отнесут в сад, где ты будешь лежать и тихо гнить под солнцем, пока рано или поздно не превратишься в труху. Но перед этим проживет жизнь. Длинную, спокойную. Достойную полена…

За окном проехал электромобиль, сигналя зазевавшемуся дрону-доставщику. Меффер копался со своей всемогущей игрушкой.

– Так… Похоже, я дал маху, – он отложил планшет. – Я нечасто вижу новые лица, поэтому и тему подобрал неудачную, исходя из интересов моих обычных собеседников. А ещё я давно не был на Земле. Иногда даже появляется ощущение, что Земли не существует, а говорим мы о каком-то придуманном мире. Так уж работает наше мышление. Как говорите вы, русские: «С глаз долой, из сердца вон». У меня к вам небольшое предложение. Надеюсь, оно отвлечет вас от мрачных мыслей.

– Что вы имеете в виду?

– Предлагаю вам завтра прогуляться к границам гранд-отеля. Как там было у Хаксли…

– Да, да. Посмотреть на ваш дивный новый мир.

– Теперь уже наш, Михаил. И мой вам совет: выбросьте Землю из головы. Не вам воевать, и сделать с войной ничего не получится. Мы пытались.

За остаток вечера они успели обсудить работу в ОАК, некоторых сотрудников и руководителей. К удивлению Михаила, общих знакомых нашлось немало. Меффер, как и Мэйнслейв, счёл своим долгом порекомендовать Михаилу несколько заведений в «Адене».

* * *

Вернуться домой Михаил захотел пешком. Требовалось время, чтобы переварить всё сказанное Меффером. Новые мысли бились в его сознании и не давали покоя. Михаил решил, как бы это ни было сложно, при случае продолжить этот диалог.

Ночь, тихая и безмолвная, опустилась на Красную планету. За прочными стенами «Адена» – стужа, бушует песчаная буря. На небе, с чистотой которого едва ли сравнятся земные виды, сияют тысячи звезд и галактик. И где-то среди них поблёскивает голубовато-зелёная звёздочка по имени Земля.

На серебряном уровне отеля грохочет музыка. Вечеринка по случаю заезда новых гостей. На золотом – кинопоказ лучших фильмов за 2035 год. Залы почти пустые. В кинотеатр шли те немногие, кому не хватало атмосферы большого зала. Кашля и смешков соседей по креслу. И хруста попкорна, который прекращается ближе к середине сеанса.

На платиновом уровне тихо. Лишь трескотня сверчков, спрятавшихся то ли в живой изгороди, то ли в тщательно выстриженных травинках, нарушает безмолвие. Вполне земная и по форме, и содержанию, ночь. Такая же, как в предместьях Лунграда или в Зоне безопасности пятого уровня[16].

Меффер вновь погрузился в работу и с трудом отвлёкся от неё лишь полвторого ночи. Эрик отложил чертежи и велел подать лёгкий ужин. Перед сном он включил старинный фильм «Огни большого города»[17].

По правде говоря, кино нужно было больше для фона. Всё внимание Меффера занимали новый термоядерный реактор и конфигурация магнитного кокона. Сцены чёрно-белого фильма, мелькавшие на экране, напоминали Эрику о начале XX века. Века двух разрушительных войн и грандиозных научных прорывов. Он впитал его своеобразное очарование, общаясь со стариками, жившими до прихода третьего тысячелетия. В их рассказах, пересыпанных непонятными словечками, он черпал вдохновение для технических нововведений. Восторгаясь Эйнштейном, Капицей, Планком, Ландау и Бором, он приближал будущее своего, XXII века.

* * *

Мортимер Марткауз выдавил свежий грейпфрутовый сок и уютно разлёгся на скамейке прямо на открытой веранде «Адена». Прозрачные стены купола открывали ему фантастический вид на ночное небо и пески Марса, окружившие гранд-отель. Листая последние новости с родной планеты, Марткауз поймал себя на мысли, что все заголовки, рекомендованные в этот вечер Системой, удивительно безлики. Свернув ленту, он двумя хлопками притушил свет на аллее и устремил взгляд в космическую бездну. Прочитав его настроение, Система включила музыку. В воздухе тихо зазвучали первые ноты Прелюдии в до-диез минор № 2 Рахманинова[18].

Разум главного администратора растворялся в музыке русского композитора, как кусочки льда в запотевшем стакане сока. Казалось, что сами звезды, не в силах оставаться в стороне, аккомпанируют безымянному пианисту.

10

Объединённая Атомная Корпорация (ОАК) – энергетическая компания, созданная после большой сделки 2089 года между тремя крупнейшими компаниями мира. В дальнейшем поглотила более мелких игроков и к 2110 году стала монополистом в сфере атомной энергетики.

11

Глобальная нестабильность – термин, применяющийся к цепочке политических и социальных катаклизмов, которые разразились на Земле в начале XXII века.

12

這杯茶非常好喝。(кит.) – этот чай очень вкусный.

13

Terra incognita (лат.) – неизвестная земля.

14

Гиндукушский инцидент – дерзкое нападение боевиков неподконтрольных территорий на отряды мировых миротворческих сил в горах Гиндукуша.

15

Каспийский кризис – инцидент с прорывом боевиков неподконтрольных территорий в бассейн Каспийского моря.

16

Зона безопасности пятого уровня включает наиболее безопасные районы Земли.

17

«Огни большого города» (англ. «City Lights») – классический трагикомедийный фильм Чарли Чаплина.

18

Можно прослушать по ссылке: https://music.yandex.ru/album/4529417/track/36092303.

Аден

Подняться наверх