Читать книгу ГраффиК. История с продолжением… - Илья Ивин - Страница 5

Второй год обучения в вечерней школе практически не отличался от первого. Всё шло размеренно-тягуче. Единственное отличие было в том, что я начал посещать дополнительные занятия. Эти занятия проводились образовательным учреждением «Пеликан», преподавала там учительница по проф. предмету из училища. По окончании выпускникам выдавались корочки «продавец-консультант третьей категории». Посещать эти курсы я начал после того, как узнал, что девяносто процентов учеников – это девушки. Знакомство с таким количеством представительниц прекрасного пола давало возможность сближения с некоторыми из них, естественно после обучения. Пока учились, я был тише воды, ниже травы. Эдакий пай-мальчик, которого в данный момент интересует лишь обучение. Это были намётки на будущее, кроме знакомства мне на данном этапе от них ничего не было нужно. Под конец, правда, сорвался, но это так, мелочи.

Вторым стимулом послужило то, что там изучалось всё, что связано с торговлей, бухгалтерией и коммерцией в целом. Эти знания ни для кого никогда лишними не станут, тем более сама преподаватель проработала в торговле более пятнадцати лет, и многие истории и примеры приводила из своей жизни. Это было как минимум познавательно и интересно.

Очередной новый год справляли всё в той же компании. Теперь уже у Никиты Романова. В этот раз было всё пристойно, тем более что за столом присутствовала подруга Никиты, на которую у него были далеко идущие планы. Всемирной попойки, как таковой, уже не было, мы повзрослели и немного поумнели. Застолье мало чем отличалось от нормальных празднеств нормальных людей. Наконец-то было не стыдно с кем-то подробностями праздника, а то постоянно нечего рассказывать про приключения нашей компании.

Ближе к весне Дашка сняла квартиру, и практически до лета я проводил всё свободное время там, иногда оставаясь на ночь.

Даже такие тесные отношения ничего не изменили между нами, и хотя спали мы на одном диване неоднократно, мы просто спали. Даже намека на что-то большее не было, это устраивало обоих. Меня, потому что после секса мне неизбежно пришлось бы разорвать с ней все отношения, а мне этого не хотелось. Ей, потому что… а фиг его знает, почему. Может просто не воспринимала меня, как мужика, может какие-то свои причины, неизвестно.

Единственное, что в этом плане прозвучало с её стороны, это то, что соберись она заиметь ребенка. Обязательно обратилась бы ко мне. Голубоглазая блондинка-дочь – это её мечта. Пару раз правда целовались, но это так, не в счёт. А однажды Дашка выдала:

– Ивин, мы переспим с тобой на выпускной. Я так хочу.

И никаких объяснений, пояснений и соплей. Сказала и всё.

Я был очень даже не против, наши пути снова расходились, и была огромная вероятность, что мы больше не встретимся.

Получив аттестат за одиннадцать классов, в котором не было ни одной тройки, я рассчитывал поступить в НЭТИ (или НГТУ, Новосибирский государственный технический университет) на бюджетной основе. Физика, астрономия, история, алгебра, геометрия – эти предметы в заветном документе имели оценку «пять». Я был преисполнен радостными надеждами на светлое будущее и на выпускной вечер отправился с легким сердцем. В свои восемнадцать лет я уже периодически не ночевал дома, поэтому этот выпускной планировал отметить по полной, тем более мне как минимум обламывался секс с Дашкой.

Если говорить откровенно, на Дарью я сильно не рассчитывал. Она, как человек настроения, могла запросто передумать, поэтому ещё заранее подыскал запасной вариант.

Буквально сразу же после вручения аттестата запасной вариант стал основным. Мы с ней отлучились на полчасика, а когда вернулись, меня ошарашили одноклассницы во главе с Лёхой:

– Поехали с нами, мы сняли квартиру на сутки. Чего тут делать? А там нормально посидим, отметим. – Во время этого монолога Лёха усиленно подмигивал.

– А кто едет? – задал я вполне закономерный вопрос.

Народу набралось восемь человек, если со мной, из них пять девчонок.

Из этих пяти две были очень даже ничего, из четверки «достойных», которых я отметил ещё два года назад. Вот только это были те, кто не расставался с подругами. Естественно, подруги были тут же.

«Ну что ж, посмотрим как пойдет. Это в принципе самый перспективный вариант. Там квартира, выпивка, может что и получится». В голове быстренько сложилось два и два, получилось никак не меньше пяти.

– Я не против. Только давайте полчасика ещё тут побудем, а потом уже поедем, – резюмировал я.

Предложение было принято с кислыми минами, все уже настроились и были готовы прям сейчас отправляться в манящее будущее. Мне же ну никак нельзя было уезжать вот так вот сразу. Причиной была Дашка, сама ведь проговорилась.

Договорились встретиться на крыльце через тридцать минут, а я помчался искать Дашку. Оказалось зря. Она завыпендривалась и и была явно не готова прямо сейчас, на скорую руку.

– Да мало ли чего я там наговорила. И вообще, вечер только начинается. Позже поговорим.

– Ну позже, так позже. – Это был наш последний разговор, больше мы никогда не виделись.

Я не собирался ждать неизвестно чего и сбежал. Вернее нас восемь человек сбежало, о чем я, как ни странно, ни разу не жалел, ни сразу, ни потом. Секс я всё-таки уже получил, впереди возможно ещё одна близость. А Дашка… Дашка, она как сестра мне стала что ли. Ну не воспринимал я её как женщину. Не воспринимал и всё тут.

В этот день секса у меня больше к сожалению не случилось. Ни у меня, ни у тех, кто входил в восьмерку сбежавших. Квартирка оказалась однокомнатной, пили на кухне. В зале в состоянии амёбы один из двух диванов занимала одна из выпускниц. Об уединении с кем-либо не могло быть и речи, возможности такой просто не было, поэтому пили практически до утра.

Утром я проводил девчонок и распрощался с некоторыми из них навсегда, а с некоторыми, как оказалась, нет.

***

Лето началось плохо, я не поступил в НЭТИ. Вернее поступил, но на коммерческой основе. Для обучения в рядах бюджетников нужно было, как минимум, сдавать один экзамен на «пять», второй на «четыре». При моих четверках за оба, меня брали только на платное обучение.

Это мы уже проходили, надеяться на то, что родители во второй раз начнут платить, не приходилось и, во избежание лишних разговоров, я сказал дома, что провалил экзамены, и буду готовиться на следующий год.

«Сказать-то сказал, но что делать этот год? Работать идти? Чего-то не хочется, успею ещё наработаться». Так и маялся в раздумьях, пока не поступило предложение поучаствовать в капитальном ремонте школы-интерната. Руководство стройки набирало подростков для самого первого этапа, разбор и слом.

Мастером на этой стройке оказался знакомый парень, он был на два года старше и в своё время учился в той же школе, где я получал аттестат за девять классов. Мы были знакомы, поэтому с трудоустройством проблем не возникло, правда, я опоздал примерно на неделю, но меня взяли без разговоров.

Пахать, если честно, не очень-то хотелось, а вот денег хотелось, но как-то не моглось. Работа заключалась в снимании старой штукатурки со стен. На бригаду выдавалось помещение, его обдирали до кирпичей, после чего мастер закрывал квадратуру по нарядам. В каждой бригаде был бригадир, который отвечал за своих подопечных и по совместительству был тем, кто непосредственно делил деньги между работниками бригады.

Посмотрев на всё это, я как-то так решил, что выгоднее будет заиметь собственную бригаду. Короткий разговор с мастером, и вот у меня уже собственная бригада.

Все мои друзья с радостью откликнулись на возможность заработать, и теперь нас объединяли не только совместные попойки. Теперь мы ещё и работали вместе, а я был их начальником.

Это была самая странная бригада на этой стройке. На работу мы ездили на джипе. Да, да, именно на джипе. Отец Толяна Ёлкина был владельцем чудесного автомобиля «Isuzu чего-то там дальше». Знаете, такие двухдверные жёлтенькие и без крыши, ездили по пляжу в «Спасателях Малибу»? Вот точно такой же, только черный. Зимой в нем нормально себя чувствуют только те, кто сидит на передних сиденьях. Сзади можно было сидеть, согнувшись вдвое, мешала пластиковая крыша. Летом крыша снималась, и пассажиры заднего ряда сидений оказывались под открытым небом.

Вот и представьте, восемнадцатилетние балбесы на джипе-кабриолете, музыка шарашит, педаль газа всегда в пол – красотища. Так мы и ездили на работу.

Первый рабочий день бригады решили посвятить ознакомлению с местом нашей работы. Заодно было решено отметить это дело.

Пять бутылок водки растворились в новоиспеченных демонтажниках со скоростью, которой позавидовали бы опытные строители.

Знакомство с объектом проходило уже после. Прогулявшись по этажам ремонтируемой школы, мы к своему великому удивлению обнаружили, что все бригады оснащены касками, респираторами и различным инструментом. У нас ничего подобного не было. Я, как бригадир, был делегирован к прорабу на разборку. К моему великому счастью прораб был в хороших отношениях с мастером, поэтому за нетрезвое состояние ничего не предъявил, но огорчил тем, что посоветовал разжиться инструментом где-нибудь в другом месте. Дело в том, что весь инструмент раздали и закрепили за бригадами, которые уже неделю, как работали.

Общее собрание бригады постановило:

«Где-нибудь ещё, это значит не у прораба. Про бригады ничего не сказано, значит пойдем и одолжим».

Уничтожив ещё две бутылки водки, мы отправились на промысел. Через полчаса наша бригада была самой экипированной на этой стройке. Каждый имел по две каски, по два респиратора и кучу инструмента. И это те, кто за последующие полтора месяца и дня не проработают

Получив на следующий день помещение, мы прозрели, оказывается, советская штукатурка очень крепкая штука. Просто так от стены её не отковырять, она как камень и лишь в тех местах, где стена сырела, она более-менее снималась. Выходило, что помещение ещё и выбирать нужно, мастеру-то по барабану, дал комнату и побежал дальше. Бригад больше десяти было, пока со всеми решили вопросы, вот и день прошел.

Бросив только что начатую комнату, точнее нашу первую и последнюю комнату, мы отправились на поиски работы полегче. Всего лишь через час мы её нашли. Догадка о том, что в подвалах зачастую сыро, себя оправдала, этот не оказался исключением. Штукатурка снималась лопатой, прям квадратами метр на метр. Играючи, за десять минут мы очистили две комнаты. Это была золотая жила. Я отправился к начальству договариваться на наряды, а моя пьяная бригада осталась охранять вход в подвал.

Подвал мне не отдали. Нарядов на него ещё просто не существовало. Он был запланирован на следующий месяц, но мне твердо пообещали, что никто другой туда не попадет. Я его забронировал, так сказать, за нашей бригадой.

Возникла другая проблема, что делать две недели до следующего месяца. Долбить стены, где за два часа едва ли квадратный метр очищается, смысла не было, мы в день тратили на еду и выпивку в пять раз больше, чем могли заработать за неделю всей бригадой.

Выход нашелся сам собой. Тем, кто не горит желанием работать, всегда найдется, куда себя применить.

Вопреки просьбам и мольбам со стороны мастера и прораба не бить стёкла, звон стоял по всей школе. Кто из шалости, кто по неосторожности, стекла били все, всё равно они на выброс. Мы нашли мужика, который был готов купить любое количество б/у стекла за пятнадцать рублей штука. С этого момента в школе не разбилось ни одного стеклышка. Их аккуратно вынимали из рам и складировали в нашей бытовке. Мы их принимали по пять рублей. Тащили все. Уже к следующему вечеру школа преобразилась. Если до этого момента, глядя снаружи, можно было лишь догадываться о том, что происходит внутри, но теперь школа смотрела на окружающий мир пустыми глазницами окон. Разруха и хаос были на лицо. Через два дня на территории школы не осталось ни одного стекла. Следующие две недели мы просто бухали на деньги, вырученные с продажи стекол. Продолжалось это до тех пор, пока к нам в бытовку не зашел прораб. Открывшаяся ему картина была не для слабонервных. Двое спали на партах, один на обломке двери, четвертый блевал, лёжа в углу. В тот же день все, кроме меня и Мишки Полякова, были уволены. Мы единственные, кто не пил. Я вообще больше двух дней пить не способен, болею очень сильно уже после первого дня, Мишка за рулем, ну а остальные в дрова.

Подвал, как и было обещано, достался нашей бригаде, мне и Мишке. За неделю, которую мы с ним работали. Я заработал на пейджер, который мечтал купить уже месяца два. В то лето я стал счастливым обладателем текстового двухстрочного устройства, по крайней мере, сообщить мне что-то важное было возможно.

В общем, это лето мы провели более, чем весело. Имея в постоянном пользовании один, два, а то и три автомобиля, мы покоряли просторы пляжей и дорог города.

Естественно, без девушек не обошлось. Этот сезон для меня был особенно богат на урожай. Всё больше и больше девушек попадали в мои сети. Я потихоньку набирался опыта и даже стал получать удовольствие от самого процесса. Мне всё больше начинала нравиться эта игра, когда девушка уже знает, чем закончится вечер, знает что и ты тоже знаешь, что она знает, тем не менее каждый отыгрывает свою роль до конца. Увлекательнейшая игра, в правилах которой я разбирался всё лучше и лучше. Чем дольше я играл в эту игру, тем опытней и дальновидней становились мои ходы. Года через два я сам буду создавать правила этой забавы, надёжно и плавно подводящие к закономерному финалу, пока же я радовался лету, жизни и своим маленьким победам.

***

Приближающаяся осень совершенно не радовала, вместе с сентябрем приходила необходимость искать себе работу. Не буду же я сидеть целый год дома.

Не имея никакого желания, а самое главное образования, особо выбирать не приходилось. Впереди отчетливо замаячила перспектива оказаться на какой-нибудь стройке в качестве «принеси-подай». Заикнись я об этом при родителях, отец бы не упустил момента и походатайствовал за меня перед кем нужно. Перед глазами вставала ясная картина: я в тулупе, ватных штанах и валенках таскаю кирпичи и раствор бедолагам-каменщикам, на улице минус тридцать градусов, а мы вкалываем. Как существо теплолюбивое, такого варварского отношения к своему организму я допустить никак не мог, поэтому всячески пытался найти занятие поинтереснее, ну или хотя бы потеплее.

Долго искать не пришлось. Работа, в лице моей двоюродной сестренки, нашла меня сама. Наслушавшись причитаний женской половины нашей родни, она решила мне помочь.

Вместе со своим мужем сестра занималась мелким бизнесом, который представлял собой довольно скромный киоск. Географическое расположение киоска определяло приоритетное направление ассортимента, поэтому никто особо не задумывался о том, чем торговать в этой точке города. Киоск стоял на развилке, между двух пляжей.

Центральная улица нашего города примечательна тем, что берет свое начало практически на берегу. Если двигаться по улице Ленина в сторону убывания нумерации домов, то вы непременно окажетесь на пляже, проехать мимо просто невозможно. Киоск стоял за школой №10. Положенные метры до учреждения образования были соблюдены, поэтому семейство моей сестренки преспокойненько торговало разливным пивом и сигаретами.

Те, кто когда-либо занимался торговлей, прекрасно знают, что найти честного, порядочного продавца довольно не просто. В мелких точках текучка вообще феноменальная, сами хозяева не всегда успевают запоминать, как звали продавца, а ведь там товар, деньги. При постоянной смене коллектива убытки неизбежны, а тут я. Просто так не сбегу, всё равно найдут. Вопрос недостачи тоже можно было решать через родителей. В общем, в моём лице хозяева киоска приобрели практически идеального работника. Единственным моим недостатком была медицинская книжка. Работать приходилось с продуктами питания, если пиво можно так назвать, поэтому она была необходима.

До этого момента я никогда не проходил мед. комиссию и даже не подозревал, что такая существует. Все положенные анализы были сданы, без проблем, а вот со смотровым кабинетом пришлось повозиться. Прием страждущих начинался с восьми утра, очередь занималась видимо с шести. Об этом я узнал, когда в половину восьмого (специально пораньше пришел) зашел в коридор перед кабинетом. Народу было раза в три больше, чем физически смогут принять в кабинете. Ждать у моря погоды смысла не было, я пошел жаловаться на судьбу-злодейку своей любимой тетушке в гастроэнтерологическое отделение.

Тетушка была прекрасно осведомлена о безобразии в смотровом кабинете, поэтому пообещала на следующий день пойти со мной.

Это утро я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Тетушка, как и обещала, пошла со мной. Оставив меня возле кабинета, она, как обладатель белого халата, беспрепятственно проникла в кабинет. Буквально через три минуты я был представлен вышедшей из кабинета для этой цели мед. сестре и с напутствием:

– Оля тебя вызовет, – был брошен на произвол судьбы.

когда до времени начала приема осталось чуть меньше десяти минут, меня позвали в кабинет. Очутившись в просторной комнате, начиненной всяческими медицинскими прибомбасами, я немного растерялся. Справа сразу у входа стояла ширма, за которой видимо нужно было раздеваться, прямо по курсу находился стол, за которым Оля что-то быстро-быстро писала, слева громоздилось нечто, похожее на стол, стул и устройство для пыток одновременно. Полулежачее кресло, а может полусидячая кушетка (именно такое определение в тот момент я дал этому жуткому устройству), оснащенное зажимами для рук.

При виде этого орудия инквизиции первой была мысль о немедленном бегстве. Волосы на ногах встали дыбом. «Да Бог с ней, с этой работой, я жить хочу». Всё это великолепие было заботливо накрыто простыней, видимо, чтобы не пугать особо впечатлительных, но всё, что скрывалось под белой тканью, я рассмотрел отчетливо.

Несмотря на то, что добрая половина моих ближайших родственников являлась медицинскими работниками, врачей я побаивался. Зная, что в этом отношении я ссыковатый, мамуля заранее рассказала мне, что меня ожидает на этом осмотре. Самой страшной процедурой во всём этом деле был мазок, охарактеризованный заботливой родительницей, как довольно неприятная процедура.

«Нифига себе, неприятная процедура! Это что ж она такое делать будет, если приходится руки пристегивать? Во попал! Мама ещё называется, не могла предупредить, что так больно будет! Да я бы хрен когда согласился на эту пытку!»

Мои панические размышления были прерваны Ольгой, которая на секунду оторвалась от своего дела, самым наглым образом поторопила оторопевшего пациента:

– Раздевайся за ширмой и готовься.

«Раздевайся и готовься. Нифига себе заявочка. А как интересно готовиться? Морально что ли? Блииин! Попал, так попал! Похоже, вот так вот, с кандачка, ещё и не каждому дано пройти это гестапо. Помолиться что ли время дают?»

Пока траурные мысли одолевали напуганный страшными пытками мозг, я раздевался. С трясущимися руками и обезумевшими глазами на пол лица на негнущихся ногах я вышел из-за ширмы.

Беглым взглядом оценив мой вид, Оля сказала:

– Трусы тоже снимай и готовься. Я через минуту закончу и приступим.

«Ну всё. Это точно конец. Опять это „готовься“. Может, я чего-то не знаю? Как готовиться-то? Ещё торопит, садюга. Конечно, ей-то что! Это меня сейчас пытать будут, а не её».

Пока Оля дописывала, я был предоставлен сам себе. Голый посреди кабинета в ожидании неизвестного – то ещё ощущение. Задерживать «добрую» тётю, которая через пять минут превратится в гестаповца, было действительно невежливо. Сам напросился без очереди, она меня не заставляла. Чтобы сэкономить время и уже быстрей бы перенести эти мученья, я начал готовиться.

Железная логика подсказывала, что главным инструментом пыток будет эта страшная кушетка. Первым делом я снял с неё простынь. Что делать дальше, подсказала сама конструкция приспособления. Аккуратненько застелив кушеточку простынкой, я мужественно лег грудью на импровизированное лежбище. Возвышающиеся по бокам штативы, заканчивающиеся полумесяцами, перевернутыми концами вверх, были использованы как держатели для рук. Довольно неудобная поза (стоять приходилось, согнув ноги) предполагала кушеточку повыше, ну да ладно, даст Бог, терпеть не долго нужно будет. Собрав всю свою железную волю в кулак, дрожащим не то от напряжения, не то от страха голосом поставил в известность врача:

– Я готов!

Секунд пять не происходило ничего. Зловещая тишина заставляла сжиматься не только сердце. Я ожидал чего угодно, только не этого. Хохот грянул такой, что я аж вздрогнул. Дальше со слов мед. сестры:

– Сижу, подписываю карточку, ваш там раздевается, готовится. Возился чего-то, возился, выдаёт: «Я готов». Поднимаю глаза, нет его. Медленно обвожу взглядом кабинет и вижу такую картину: там, где должно было находиться гинекологическое кресло, стоит жопа на согнутых ногах, между ног яйца болтаются, откуда-то из жопы руки растут, которые висят на подставках для ног.

Мазок, скажу я вам, сдавать не больно. Больно висеть в непонятной позе на непонятном устройстве, когда над тобой ржут до слез.

Прием в тот день начался минут на десять позже. Всё это время Оля безуспешно пыталась успокоиться.

Покончив таким вот образом с медицинской книжкой, я приступил к работе. Уже через пару недель меня сказочным образом продвинули по карьерной лестнице до коммерческого директора. Помимо киоска у семейства Богомоловых было очень много занятий, времени постоянно не хватало, и киоск зачастую простаивал без товара. Для исправления этой ситуации меня быстренько назначили на должность топ. менеджера, вверив судьбу киоска в мои руки. Бесконтрольным это конечно же не оставалось, но основные функции выполнять приходилось довольно часто.

Набранные на работу продавцы были окружены двойным вниманием со стороны хозяев. То я, то муж сестры Лёха постоянно заявлялись в торговую точку по различной надобности. Пристальное внимание тем не менее не уберегало нас от потерь. То и дело всплывали довольно неприятные моменты, поэтому продавцы продолжали меняться. В те моменты, когда очередной продавец был уволен, а новый ещё не найден, мы сами вставали за прилавок. В общем, скучать не приходилось, так и работали, веселуха блин.

***

Мысли о том, что для нормальной работы нужно продолжать свое образование была не такой уж плохой. Я всё больше и больше убеждался в этом, поэтому твердо решил на следующий год поступить в ВУЗ. Как это ни странно, но вопрос моего образования занимал не только меня, вскоре мне удалось убедиться в этом.

Помог случай. Нет, не так. Мне помог отец, а вот ему случай. Каким-то образом он оказался знаком с директором одного из местных училищ. Как уж так получилось, я не знаю, но факт есть факт, он поговорил с ним обо мне, и тот предложил выход из сложившейся ситуации. При условии, что я сдам за учебный год зачёты по проф. предметам за два предыдущих курса, меня зачислят на третий, выпускной курс в любую группу.

Думать было особо нечего, всё-таки возможность получить средне-специальное образование, я согласился.

Группу тоже особо выбирать не пришлось, зря я что ли посещал курсы «продавцов-консультантов»? в этом училище как раз и готовили дипломированных продавцов. Дополнительным бонусом было то, что сама профессия явно предполагала наличие в группе подавляющего большинства девушек. Не думаю, что много парней согласилось бы получить далеко не мужественную профессию. Для брутальных самцов существовали группы сварщиков и плотников.

Первого сентября, как послушный ученик, я в белой рубашке и черных брюках предстал пред светлыми очами директора училища.

– Ну пря орёл, ничего не скажешь, молодец. Группу я тебе нашел, как и обещал, продавцы, выпускная. Поднимайся на третий этаж, кабинет 32. У них десять минут назад классный час начался, как раз и познакомишься с мастером. Он уже в курсе и ждет тебя.

– Спасибо, Сергей Витальевич, – вежливо поблагодарил я и с немного подпорченным настроением побрел в «свою» группу.

Получалось, что уже десять минут вся группа в сборе, и тут я нарисовываюсь. Новенький. Всеобщее внимание и веселье обеспечено, дурацких шуточек и подколов не избежать. Терпеть не могу оказываться в таких ситуациях, да делать нечего, идти всё равно нужно, а с шуточками разберемся, сам за словом в карман не полезу.

За дверью кабинета было шумно. Поначалу даже показалось, что в классе отсутствует преподаватель или, как выразился директор, мастер. Постучавшись, я вошел в класс и замер. Остолбенеть было от чего, на меня уставились тридцать пар женских глаз. В образовавшейся тишине отчетливо была слышна нечаянно вырвавшаяся фраза:

– Нихрена себе, вот это зашел.

Вслух произнести я собирался совершенно другое. Просто это была первая мысль, которая возникла от такой картины и видимо от растерянности она прозвучала, вместо заготовленного «разрешите войти».

Дружный хохот оборвала фраза одной из девиц:

– Молодой человек! Я бы попросила Вас не выражаться! Вы случайно дверью не ошиблись? Здесь группа продавцов.

– Если это действительно группа продавцов, то не ошибся. По всей видимости я буду с вами учиться. Ваш мастер в курсе, не соблаговолите ли подсказать, где он?

В минуты волнений высокопарный слог так и льется из меня.

– Ну, во-первых, не он, а она, – ничуть не смутилась всё та же девица, – А во-вторых, я действительно в курсе. Зовут меня Оксана Сергеевна, я мастер этой вот самой группы, полноправным членом которой с этого момента являетесь и вы.

После слова «членом» эдакий гаденький смешок прокатился по классу.

– Простите великодушно, Оксана Сергеевна, осмелюсь задать всего лишь один вопрос, единственный ли… э-э-э… членом..э-э-э..группы… э-э-э…я являюсь?

Грохот хохота слышали наверное даже на первом этаже. Пока пытался сконструировать фразу, запутался и наговорил чёрти-что, но самое ужасное – меня поняли.

Пока все, включая мастера, хохотали, я успел покраснеть (надо ж было ляпнуть такое), побледнеть (за такие фортели можно и вылететь в первый же день) и снова покраснеть (стыдно всё-таки). А ведь сама виновата, нечего было огород городить, первая начала про члена. Я же на основании её фразы пытался выстроить вопрос, на «члене» как раз и споткнулся, а дальше уже можно было и не договаривать. Хохотать начали раньше, чем я закончил предложение.

Когда мастер смогла говорить, мы продолжили нашу «милую» беседу:

– Извините, я не это имел ввиду… вернее не то, что вы подумали, – попытался оправдаться я.

– Да уж понятное дело, мы все тут поняли, что Вы имели ввиду, Илья, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Приятно познакомиться, Оксана Сергеевна, меня можно на «ты».

Познакомиться действительно было приятно. Немудрено, что я принял её за ученицу, выглядела она сногсшибательно. Черные, густые волосы до… в общем, вам по пояс будет, фигурка куколки, смазливое личико. В общем, та ещё фифа. Лишь при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что ей уже за тридцать. Довольно развязное поведение и молодежный сленг вкупе с такой внешностью умело маскировали возраст. По крайней мере, на фоне остальных присутствующих она если и выделялась, то явно со знаком плюс.

Пока я оценивающе её разглядывал, она продолжала:

– Проходи, садись, у нас сегодня только классный час, который уже подходит к концу, так что надолго мы тебя не задержим.

А она той ещё штучкой оказалась. Приглашение было с подковыркой. Свободных мест не наблюдалось, точнее свободных парт. Было несколько столов, за которыми сидело по одной ученице.

Я тоже был не пальцем деланный, поэтому принял условия игры. Окинув взглядом каждую из одиноко сидящих мадам, я, добавив в глаза огонька, поинтересовался с лукавой улыбкой:

– А куда, простите, садиться?

– Да куда больше нравится, туда и садись, – прозвучало в ответ с такой же улыбкой.

Это была уже откровенная провокация. В подтексте прозвучало «Кто больше из девчонок нравится, к той и садись». Она была полностью на стороне своих учениц, я бы даже сказал, что она была одной из них, из тех, кто только и ждал удобного момента, поржать за мой счёт.

Думаю, на моем месте каждый бы чувствовал себя неловко. Вот и мне было не пор себе. В сложившейся ситуации я принял единственно верное решение. Я развернулся к притихшему классу, который жадно ждал продолжения:

– Извините, бабоньки, потом разберемся что к чему, сейчас просто сяду, где придется.

Хихикали многие, но уже не так. Налёт кровожадности потихоньку покидал это сугубо женское общество.

– Садись ко мне. Хватит уже издеваться над человеком, в краску вогнали и ржёте, – прозвучало со средней парты первого ряда.

Галёрки тут же ответили:

– О-о-о, смотрите, Маринке мальчонка приглянулся!

Откуда-то с первых парт поддержали:

– А он ничего такой.

– Ага, симпотный, худоват немного, а так ничего.

Колкости сыпались уже со всех сторон. Во влип, одни бабы кругом.

– Да хватит уже, – остановила стёб Маринка. – Чё издеваетесь-то? Стоит ни жив, ни мертв. Иди сюда, лапуля, я не кусаюсь.

– Спасибо, – шепотом поблагодарил я избавительницу. – С меня причитается.

– Ну вот ещё, – высокомерно ответила девушка, всем своим видом показывая, что ей абсолютно пофигу всё, что вокруг происходит и что не для меня она старалась.

«Ага, это мы уже проходили», – ликовала в глубине душе моя темная половина, отвечающая как раз за поставки удовольствий своему организму. «Было бы тебе пофиг, ты бы сидела и стебалась надо мной вместе со всеми».

Классный час действительно закончился довольно быстро. Мне пришлось немного задержаться с Оксаной Сергеевной, которая пояснила, что проф. предмет идет трижды в неделю и все три дня он первый в расписании. Лучшего придумать было невозможно, учеба ни капли не мешала основному занятию – работе. День можно было спланировать так, что я успевал абсолютно всё, ну а если бы где-то не успевал, можно было попросить Лёху подстраховать.

Оставалось нерешенной только что возникшая проблема – истинно женское общество в группе. На одних шуточках я не продержусь, они меня просто заклюют. Положение, скажу прямо, очень «не очень».

В холле первого этажа мне встретился директор.

– Сергей Витальевич, вы издеваетесь? – я не стал ходить вокруг да около. – Там же одно бабьё!

– Ничего, ничего, я тебе напарника нашел, – успокоил он. – Вдвоем-то попроще будет. Завтра он приступает к учебе, познакомитесь и будете держать оборону вдвоем. Девчушки у нас боевые, но и вы парни хоть куда. Прорветесь, а там, глядишь, ещё одного возьмем. Не переживай, жизнь наладится.

Ага, как же. Наладится. Я совершенно не разделял его оптимизма. Девчушки оказались действительно боевыми, ну да ладно. Двое, трое – не один. Будем выживать, тем более мне кроме двух уроков три раза в неделю ничего посещать не нужно.

***

Утром первого учебного дня я решил прийти пораньше, чтобы занять выгодную позицию в классе, надеясь сесть за одну из последних парт, однако фокус не удался. Поднявшись на третий этаж, я обнаружил запертую дверь класса и большую часть группы перед ней. Особи мужского пола, которая должна была разделить со мной участь, не наблюдалось, поэтому во избежание лишних вопросов и смешков я спустился в курилку.

Когда я вернулся, класс уже был открыт. Чертыхаясь я переступил порог. Практически вся группа была в сборе, полностью свободных парт не наблюдалось.

«Да они блин издеваются! Вот сучки, специально так расселись!» Догадка была не лишена смысла, если рассадить всех по парам, они бы заняли максимум двенадцать парт из восемнадцати имеющихся. История повторялась, я снова стоял в дверях в полной растерянности.

– Садись ко мне, – приглашение прозвучало из уст довольно милой девчушки.

В принципе я ожидал чего-то подобного, поэтому без промедлений направился к предложенному месту.

– А чего это к тебе? Садись ко мне, – её соседка была не согласна с таким положением вещей. Приглашающий жест был подкреплен перемещением её попы по лавке, для того чтобы освободить место для меня.

– Не ссорьтесь, девчонки, пусть ко мне садится. – Третья мадам была ещё интересней.

Такое внимание вызывало смущение. Их же тут двадцать девять человек, и все как на подбор. Если бы не колкости, остроты и издёвки, я бы решил, что попал в рай. Ну сами посудите, процентов шестьдесят по моим критериям подходило под определение «очень даже ничего». Остальные сорок можно было поделить на две равные по количеству, но такие разные по качеству, группки. Двадцать процентов были вообще супер, ну а остальные двадцать либо страшненькие, либо очень страшненькие.

Заняв место, которое было предложено первым, я не удержался от соблазна и объявил во всеуслышание:

– Девушки, дорогие, меня конечно на всех не хватит, но клянусь всеми Богами, я буду стараться! Первый урок я буду сидеть здесь, раз я уже тут. Перед вторым уроком пересяду. Так, глядишь, и со всеми, кто горит желанием, посидеть получится. Ну а дальше исключительно по симпатии, тут уж не обессудьте.

Предложение было одобрено под беспрестанные смешки и колкости. Началось знакомство.

Как-то так ещё с детства сложилось, что я очень плохо запоминаю имена. Если мне приходится знакомиться более, чем с одним человеком одновременно, есть все шансы на то, что я не запомню вообще ни одного имени. Предупреждать об этом заранее я не видел смысла, поэтому с умным и одухотворенным лицом выслушал всех.

– Круто конечно, только нифига не запомнил. В голове сплошная каша из имён. Ладно, в процессе разберемся.

– А в каком процессе? – вполне невинный вопрос был задан совсем не невинным тоном.

Ответить я не успел, в класс зашел тот, кого директор училища определил как моего напарника. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – он не выживет. Его сожрут с потрохами максимум за неделю.

Сладкоголосые фурии тут же накинулись на парнишку. Поначалу я даже собирался спасать собрата по несчастью, но уже через минуту понял, что это бесполезно. Да и не собрат он мне. Это чудо даже не понимало, что над ним издеваются. Мило улыбающаяся красотка, елейным голосом задающая каверзные вопросы, получала правдивые заикающиеся ответы на всё. Он даже не пытался сопротивляться. Девчонки, даром, что слабый пол, раскусили его за две минуты.

Помочь ему было уже невозможно. Акулы кружили вокруг своей жертвы, играя с ней и улыбаясь, но безжалостно сжимая кольцо. Конечно, не очень-то приятно наблюдать, как издеваются над мужчинкой, но тут уж не до солидарности было. Я воочию наблюдал то, что могло случиться со мной буквально вчера.

Мальчонку спасла учительница. Появилась она вместе со звонком, оповещающим о начале урока. Вместо приветствия она указала растерянному пареньку на первую парту и, заняв свой стол, начала перекличку присутствующих по журналу. Дойдя до моей фамилии, она остановилась, мы были знакомы. Именно эта учительница преподавала дополнительные курсы, которые я посещал, являясь учеником вечерней школы.

– Здравствуй, Илья. Каким ветром занесло в наше училище?

– Соскучился, Светлана Витальевна. А если серьезно, то даже сам не знаю, наверное, время с пользой провести решил в кои-то веки.

– Ну, ну. Я так понимаю, ты уже в курсе, что тебе необходимо сдать все зачёты по моему предмету? Подойдешь после урока, я тебе объясню, когда и какие темы. Конспектами можешь пользоваться своими. Я вам как раз по программе училища материал давала.

На всё это мне оставалось только утвердительно кивать головой. Девочки естественно в долгу не остались, подколки сыпались со всех сторон:

– Ну надо же, а он, оказывается, знаком со Светланой Витальевной.

– Ага, конспекты какие-то у него уже есть.

– Мальчонка-то не так прост, как оказалось.

Всеобщее обсуждение прервала Светлана Витальевна:

– А ты чего там сидишь? Как в малине прям. Так дело не пойдет, будете мне мешать ещё. Давай на первую парту, к Андрею садись.

Моё перемещение за первую парту сопровождалось новой волной колкостей:

– Как две подружки, за одной партой будут сидеть, – донеслось сзади.

– Это чтобы их ненароком не обидел кто, – стебали уже сбоку.

– А интересно, кто из них активным будет, а кто пассивным? – противный писклявый голом перекрикивал остальных.

Это переходило все границы, я уже собрался было ответить погрубее, чтобы осадить зарывавшихся кошёлок, но меня остановила Светлана Витальевна. Зная, что за словом в карман я не полезу, она в успокаивающем жесте подняла руку, жест адресовался мне, потому что я уже начал вставать, и обратилась к группе:

– Хватит, хватит! Девочки вы или нет? Что это за поведение? Вы, конечно, считаете, что я ничего не понимаю в жизни, но я вас огорчу. Я вас всех вижу насквозь и знаю о вас намного больше, чем вы можете себе представить. Ваше поведение совершенно вас не красит. Вас почти тридцать, мальчишек нужно наоборот подбодрить, они итак себя неуютно чувствуют. А вы? Издеваетесь над ними, смеётесь.

Не знаю, как Андрей, но вот Илью я знаю уже давно, я преподавала там, где он учился. Их там тоже всего трое мальчишек было, один постоянно болел, второй то ходил, то нет. В общем, он один отдувался за всех. По началу над ним тоже похихикивали, а вот потом перестали. И вы перестанете, или я ничего не понимаю в жизни.

Обвинительная речь как-то плавно перетекла в рекламу. Действительно, на тех курсах я поначалу был тише воды, ниже травы. Потом как-то так получилось, что я начал нарушать свои же собственные принципы.

Ну не удержался я. Уж больно просто всё получалось, прям сами подставлялись. К концу обучения моя сущность практически полностью раскрылась. Хихикать действительно перестали, кто-то даже поплакать успел, жестокая всё-таки эта штука – любовь.

Не думал, если честно. Что Светлана Витальевна подмечала такие вещи. Она ж только уроки вела, отношения уже после уроков начинались.

Как бы то ни было, она была услышана, не всеми, конечно, но большинством.

Мой сосед по парте пропал на второй день. Я ему неделю давал, а его всего на один день хватило. Похоже, его просто сожрали в моё отсутствие, больше я его никогда не видел.

***

Первые уроки принесли неожиданные новости. Оказывается, я уже знал всё то, что преподаватель традиционно выдавал в качестве пищи для ума.

Светлана Витальевна подтвердила мои догадки, пояснив, что до этого я действительно учился по программе для училищ, это максимально упрощало все мои чаяния по поводу учёбы. По второму кругу у меня получается учиться просто замечательно, вечерняя школа живое тому подтверждение.

Таким образом, с учёбой вопрос был практически решён, оставалась самая малость, которая постоянно не давала мне покоя. Девчонки почти перестали подкалывать и издеваться, но воспринимать меня как полноценного члена коллектива не спешили. Общаться с ними приходилось постольку поскольку. Меня это категорически не устраивало, но что-либо изменить я был не в состоянии. При раскладе один на один, ну максимум один на троих, я бы без сомнения добился должного отношения к своей персоне, но так как общаться приходилось один на двадцать девять, о положительных результатах нечего было и мечтать.

Как и положено, в каждом обществе, волею судеб собранному в одном месте, уровень интеллекта у всех был различным. Были такие твердолобые особи, которые зарубали все мои попытки сближения с коллективом на корню. Только вроде бы появится тоненькая ниточка, связывающая всех воедино, сразу же прилетает острота или колкость в мой адрес. Ну и как в такой обстановке строить отношение с коллективом? Своими тупыми шуточками и выходками они портили всё. Остальные, как толпа, подверженная стадному чувству тут же воротили свои носы.

Был и ещё один момент. Как-то так получалось, что мне периодически стали попадаться девушки, которые относились ко мне крайне отрицательно без видимых на то причин, прям с момента знакомства. На примере большого женского коллектива объяснить это проще, поэтому, немного отвлечёмся.

Глядя со стороны, можно было поделить всю группу на три части. Первая часть относилась ко мне безразлично, ну есть я, и есть, ничего такого. Вторая часть состояла из тех, кому моё присутствие не давало покоя. Именно от них я постоянно получал колкости и остроты. Третью часть составляли те, кто откровенно меня не переваривал, и хотя таких было всего две-три, легче от этого не становилось, от них я получал самые жестокие и язвительные подачи.

Такие дамы мне уже попадались неоднократно, и было совершенно не понятно, почему они ко мне так относятся. Создавалось впечатление, что они видят меня насквозь и всё-всё обо мне знают, а своим поведением тупо мстят за своих товарок, незаслуженно обманутых в своих лучших чувствах. Не исключено, что именно так и было. Вторым вариантом была ненависть. Но если вдуматься, ненавидеть за то, что я постоянно меняю герл-френдов, это надо быть на голову больной, и как минимум знать обо мне намного больше, чем окружающие. Хотя вполне жизнеспособная версия, но тогда нужно ненавидеть и тех, кто позволял это делать с собой. Я же никого не заставляю. Обманывают тех, кто хочет, чтоб его обманули. Ну это уже так, жизненная мудрость. Вернемся к нашим баранам, вернее овечкам.

Взгляд со стороны на эту группу действительно оптимистичных мыслей не приносил. Изнутри же всё было немножко по-другому. Немножко, но иначе, я это шкурой чувствовал и вскоре убедился в этом.

По истечении полутора месяцев обучения группа уходила на практику, которая должна была проходить в тех местах, где работают продавцы. Мастер лично озадачилась этой проблемой, поэтому заранее пристроила основную часть группы по различным магазинам. Со мной дело обстояло не так хорошо, как ей того хотелось. Не буду же я стоять за прилавком в продуктовом магазине, бред полнейший, я бы на такое ни за какие коврижки не подписался. В общем. Практика близилась, а местом её прохождения я ещё не был обеспечен. Этот вопрос она не приминула поднять на очередном классном часе:

– Илья, ты уж извини, я просто не представляю, где ты будешь проходить практику. С ног сбилась, толку никакого. Может, ты сам сможешь где-нибудь договориться? Всего-то на полтора месяца нужно.

– Я вас понял, просто не совсем представляю где и как искать. Вы мне обозначьте критерии места практики, а я подумаю, что можно сделать.

– Господи, да какие там критерии! Любое место, любая торговая точка. Желательно, чтобы касса была. Но это тоже не обязательно. У нас вон многие девочки вообще в киосках работают. И деньги зарабатывают, и практика. Так что ничего страшного не будет, если ты тоже, допустим, в какой-нибудь киоск устроишься, там всё равно не видно, кто продавец.

– Ну да, не видно, только каждый норовит девушкой обозвать. – Заявление не был голословным, на собственном опыте прочувствованно. – Девушка, пачку «Петра», пожалуйста, – продемонстрировал я стандартное обращение покупателя в любое окошко киоска.

Девочки естественно захихикали. Им доставляло истинное наслаждение напоминание о том, что я лишний в их коллективе. Мне же это уже как слону дробина, поэтому я продолжал плавно подводить разговор к нужному мне финалу. Только что созревший план был просто великолепен. Я же мог проходить практику прямо по месту своей работы. Неужели я для себя справку с печатью не сделаю? Да запросто! Хоть пятьдесят штук. Но сначала нужно плавненько прощупать почву и получить согласие мастера.

– Оксана Сергеевна, а я могу работать в торговле, но не стоять за прилавком?

– Грузчиком что ли? – вопрос тут же вызвал бурю эмоций в классе.

– Ну зачем обязательно грузчиком? – продолжил я гнуть свою линию, когда смешки поутихли. – Просто я уже давно работаю… Не продавцом, но в торговле.

– Вот даже так? А где и кем, если это не секрет? – с явно возрастающим интересом спросила попавшая в сети только что заплетённой интриги Оксана Сергеевна.

Выдержав театральную паузу, дождавшись практически полной тишины в классе, я как можно безразличнее произнёс:

– Я являюсь директором ИП, которое занимается розничной торговлей.

В образовавшейся тишине отчетливо было слышно, как кто-то прошептал:

– Нихера себе, – и уже вслух, – Во даёт!

Все наперебой начали обсуждать эту неожиданную новость. Я же с безразличным видом наблюдал за окружающими глазами мастера. В душе я естественно ликовал, но снаружи я был сама невинность и безучастность.

Расплывчатая формулировка была использована умышленно, недосказанность давала массу поводов для фантазии. Для многих присутствующих ключевым словом было «директор», остальное уже было не важно.

– Вот даже как! Да что ж ты молчал-то? Я, значит, бегаю, ищу ему место работы, а он у меня директор, оказывается. – Оксана Сергеевна потихоньку приходила в себя. – А что за ИП? Где находится? Чем торгует?

– Давайте позже, Оксана Сергеевна, не при всех. Не думаю, что присутствующим это интересно, да и не обязательно им это знать, лишняя информация очень вредная штука, – напустил я ещё больше тумана.

Говорить всем, что ИП – это всего лишь киоск по продаже пива, я не собирался. Пускай в глазах многих я как можно дольше буду успешным девятнадцатилетним директором чего-то-там.

– Да как это позже? У меня куча вопросов возникла.

– Коммерческие тайны не разглашаю, – попытался отшутиться я.

– И не нужно! Скажи, пожалуйста, а кто у вас занимается набором персонала?

– Хозяин, кто же ещё, – не стал лукавить я.

– А ты в этом вопросе вес имеешь? – Не сдавалась упрямая мастер.

– Я не пойму, к чему вы клоните? Пытаетесь выяснить мою компетентность или круг моих обязанностей? Поиском продавцов периодически приходится заниматься, не без этого. Но решение о приёме на работу принимает хозяин единолично.

– Ч ж не просто так спрашиваю, у нас в группе шесть человек без работы. Может, ты поговоришь со своим хозяином, может кого-то можно будет взять? Я-то поговорю, даже сегодня поговорю, но ничего обещать не буду. Нам действительно в данный момент не хватает продавца, но, возможно, пока я здесь, уже кого-то взяли, – намекнул я на то, что наша беседа затягивается.

– Поговори, пожалуйста. Глядишь, и пристроим ещё кого-нибудь.

В классе раздался возмущенный голос:

– Оксана Сергеевна, я не буду на него работать!

– И я, – поддержала ещё одна, видимо тоже безработная ученица.

– Это что, мне его на «вы» называть нужно будет? – негодовал первый голос.

Я был на седьмом небе от счастья. Внешне это никак не проявлялось, но внутренний голос ликующе говорил: «Ну что, сучки, получили? По самые гланды! Неожиданный поворотик, не правда ли?» Вслух я конечно же сказал другое:

– Ну почему сразу на «вы»… Нет, у нас конечно же принято начальство по имени отчеству величать, но для тебя я сделаю исключение. Так и быть, можешь называть меня на «ты». А если серьезно, нужно будет – будешь называть на «вы», ничего с тобой не случится.

Ну не смог я удержаться. Тем более, возмущалась одна из выдр, которым не давало покоя моё присутствие.

– Вот видите, Оксана Сергеевна, я ещё даже не дала своего согласия, а он уже издевается, – продолжала верещать выдра.

– Дашь, куда ты денешься. Тебе понравится, я не кусаюсь, лапуля. – Меня уже ничего не смогло бы удержать. Сама ведь подставилась. Шутку оценили, не все, но оценили видимо те, кто уже имел место работы. Те, кто попадал под разряд моих потенциальных подчиненных, не смеялись. Не до смеха девочкам было.

После этого классного часа больше ни одной подколки не было, вплоть до самого получения диплома. Там я сам подставился, но это уже специально было сделано, чтоб запомнили.

Оставшись с Оксаной Сергеевной после того, как все ушли, я открыл ей всё, что сохранил в тайне от группы.

– А ты хитрец, – оценила мой поступок мастер. – Хотя наверное и правильно, всем нос утёр. Видел, с какими лицами они сидели?

– Ну я же ни капельки не соврал. Всё сказанное соответствует действительности. Я директор ИП, а то, что ИП – это всего лишь киоск, я тактично умолчал.

– Да понятно, понятно, молодец, ничего не скажешь. Насчёт рабочего места я всё равно на тебя надеюсь, хотя бы одного.

– Хорошо, Оксана Сергеевна, я думаю, что смогу решить этот вопрос положительно.

На том и порешили.

Лёха действительно был не против взять кого-нибудь из училища, и уже буквально через пару дней я пригласил на собеседование одну из тех, кто согласился работать под моим началом.

На «вы» меня, конечно, никто не называл, да я и не требовал. Смешно это как-то в девятнадцать то лет. Лёха, даром, что старше на пять лет, тоже терпеть не мог, когда я (специально при продавцах) называл его официально Алексей Андреевич.

За эти полтора месяца не одна и не две девочки из группы успели у нас поработать. Я потихоньку знакомился поближе с каждой, но каких-либо активных действий не предпринимал. Лёха сразу предупредил, что голову открутит. Поэтому я довольствовался тем, что постепенно налаживал с ними отношения.

***

В январе, буквально на сорок пять дней, группа выходила на учёбу, затем начиналась преддипломная практика и соответственно сам диплом.

Изменения, произошедшие в коллективе, не могли не радовать. Естественно, уже все знали, что ИП, в котором я работаю, является киоском, но и этого было вполне достаточно. Для большинства это был предел мечтаний, стоящий в списке несбыточных желаний зразу за принцем на белом мерседесе, ну или на худой конец на BMW.

В коллективе всё осталось, как и раньше, на меня перестали обращать внимание, а если выразиться точнее, то просто старательно скрывали интерес за масками безразличия. Наедине всё было в точности до наоборот.

Началось всё с того, что я случайно встретил одну одногруппницу. Как воспитанный человек, я естественно поздоровался и собирался сразу же ретироваться, да не тут-то было. Неожиданный восторг от нашей встречи со стороны той, которая в училище даже на приветствие не всегда отвечала, если честно, поначалу обескуражил. Разница в поведении была как небо и земля, как будто близкого родственника встретила, а не того, на кого даже внимания не обращала.

Дело было поздним вечером на остановке микрорайона. Сбитый с толку таким поведение, я поначалу просто из вежливости поддерживал разговор, но постепенно втянулся, и беседа затянулась.

Стояли мы уже довольно долго, и было всё очевиднее. Что уехать на общественном транспорте у нас уже не получится. Чтобы хоть как-то угомонить растрещавшуюся попутчицу, я предложил ей пива. Идея была принята с восторгом, впрочем, как и всё, что я предлагал в этот вечер. Ну сами посудите, конец января, на улице минус двадцать градусов, и тут я пива предлагаю, причём сам пить не стал, зато с садистским наслаждением наблюдал, как уже основательно замерзшая девушка пьёт холодное (специально попросил из холодильника) пиво.

Когда пенный напиток перекочевал из бутылки в желудок, я продолжил эксперимент. Мне было просто интересно, сколько халявного пива в неё влезет. Зачем-то же она привязалась ко мне.

– Похоже, придется тачку ловить, хрен мы дождемся маршрутку. Тебе до куда ехать? – начал я издалека.

– Мне до универмага, а тебе?

– Чуть дальше, но и универмаг тоже подойдёт. – На самом деле, мне было намного дальше, примерно на столько же, сколько было до универмага из той точки города, где мы находились. Но, добравшись до центра, я в принципе из любой точки мог дойти до дома пешком, сказывался опят и прекрасное знание местности.

– Только знаешь, у меня денег, кроме как на маршрутку, нет. Я, наверное, пешком пойду, – честно предупредила попутчица.

– Издеваешься, да? Нормально всё будет, доедем. —Так как выглядела она нерешительно, пришлось её успокоить. – Да не парься ты, мне всё равно пришлось бы попутку ловить. Какая разница, один я поеду, или двое нас будет? Цена-то одна.

– Ну так-то да, просто неудобно как-то, – продолжала мяться дама.

– Неудобно спать на потолке, одеяло сваливается, домой добраться – жизненная необходимость. Кстати, пива ещё хочешь?

– Не..спасибо… холодно, кое-как эту допила.

Ага, кое-как, за пять минут управилась, неужели я ошибся, и пить она действительно больше не будет? Зачем тогда этот восторг от встречи? Зачем внимание? Вопросов, как всегда, было больше, чем ответов, а найти объяснение происходящему хотелось всё больше и больше. Вариантов было два, либо она хотела чего-то получить (пиво, дорога домой и т.д.), либо я ей нравлюсь. Больше я склонялся к первому, для многих одногруппниц я так и остался успешным девятнадцатилетним директором, поэтому и пива предложил, отказ не вписывался в только что выстроенную схему.

– А знаешь, я бы тоника выпила, он покрепче, и тёплый можно попросить. По-любому у них тёплый есть, – развеяла мои сомнения попутчица, указывая на остановочный павильон.

Ну вот, теперь всё встало на свои места, а то я уже волноваться начал.

– Ага, сидит и между ног бутылку греет, специально для нас, – пошутил я.

Самым теплым оказался тоник в полторалитровой бутылке. Вы когда-нибудь видели девушку после полторашки джин-тоника? Я до того момента – нет, поэтому привеликим удовольствием купил эту гадость.

В оправдание девушки нужно заметить, что выпить всю бутылку у неё не получилось. Пока я ловил попутку, пока ехали, она выпила примерно половину. Я ожидал, что и этого хватит, но ошибся. Литра наверное на три ошибся. Она была практически трезвая. Для кого-то это было бы смертельным номером, а по этой лишь было заметно, что она слегка «под щофе», не более того.

Вышли мы вместе, на остановке «Универмаг». Я, как истинный джентльмен, отрабатывал номер до конца, поэтому вызвался проводить даму до подъезда.

Вопреки теплившейся робкой надежды на «чай», приглашения зайти в гости я не получил. Вместо этого прозвучало:

– Ой, а давай зайдем в подъезд, покурим и допьем тоник, а то выбрасывать жалко.

Пришлось соглашаться, я ещё надеялся на приглашение в гости и даже тоник помог уничтожить. После того, как мы допили тоник и покурили, я, потеряв всякую надежду на приглашение, собрался было раскланяться.

Эх, сколько раз в жизни я вот так вот собирался уходить. Вроде как на полном серьёзе собираешься, тщательнейшим образом застёгиваешься, поправляешь одежду, ну, в общем, тянешь время по максимуму. Думаю, каждому знакома эта неловкость и заминка перед первым поцелуем или первой попыткой поцелуя, тут уж кому как повезет. Ну вот, тянешь ты, значит, время (а я его всегда затягивал насколько возможно, интересно было наблюдать за девушками в неловкой ситуации), а сам в этот момент исподтишка наблюдаешь за реакцией. Если она тоже ведет себя не совсем естественно или совсем неестественно, то на прощанье тебе, скорее всего, свети поцелуй. Возрадуйся и действуй. Нужно быть полнейшим ишаком, чтобы просто уйти. Смущение. Робость, неуверенность и вообще все остальные ненужные в жизни чувства в этот сказочный момент нужно засунуть так глубоко, как только возможно. Я, будучи зеленым и неопытным, уходил без поцелуя неоднократно в стопроцентных ситуациях, и виной тому были как раз те самые чувства.

Потом конечно переживал, злился на себя, но момент был уже упущен, поэтому в этот раз, хоть и момент не совсем тот, девушка не совсем та, повода вроде никакого не давала, и вообще всё непонятно, решил всё же попробовать.

Вопреки ожиданиям, меня не оттолкнули и не послали. Это был мой первый опыт секса в подъезде, домой меня так и не пригласили, да я и не настаивал.

Когда мы привели себя в порядок и покурили, пришла пора теперь уже действительно прощаться. Напоследок я получил ещё один сюрприз. Ну не день прям, а сказка.

– Илюш, можно тебя попросить об одной вещи?

– Всё, что угодно, дорогая, – я рассчитывал ещё пару раз побывать в ней, поэтому совершенно не показывал, что мне не очень-то комфортно в её обществе после произошедшего.

– Понимаешь, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал про то. Что произошло между нами, особенно в группе. Сама не понимаю, как это случилось, прям голову потеряла… Ты не подумай, я не такая…

Уж сколько раз твердили миру… Да я подобных речей уже вдоволь наслушался и, нужно заметить, бывало и более талантливые исполнители, со слезами и заламыванием рук.

– Тебе походу не понравилось? – ну, не мог я не поиздеваться.

– Да блин, не в этом дело! Неужели ты не понимаешь, о чём я тебя прошу? – начала она заводиться.

– Понял я тебя, понял. Никто ничего не узнает. Клянусь! – Я торжественно приложил правую руку к груди и изобразил на лице покорную верность. – Для тебя всё, что угодно. Хоть луну с неба.

– И ты не будешь обижаться. Если я к тебе в училище подходить не буду?

– Неа, – вот счастье-то какое. – Давай договоримся, для всех остальных ничего не было. Мы не виделись сегодня. То, что произошло, произошло между нами двоими. Никому об этом знать не следует, и если ты сама будешь молчать об этом, то никто ничего не узнает.

Это был просто подарок судьбы, побольше бы мне таких встречалось, я бы вообще горя не знал.

***

Второе сексуальное приключение родом из училища я тоже случайно встретил на улице. Встретил-то вроде случайно, но судя по всему, не совсем случайно был приглашен в гости, где без особых преград получил доступ к телу. После секса всё повторилось точь-в-точь. Я снова выслушал заверение в том, что дама совсем не прочь продолжить наше тесное/телесное общение, но при условии, что никто, особенно в группе, не узнает о произошедшем.

О таких подарках можно только мечтать. Вторая случайная встреча с одногруппницей закончилась сексом, после которого девушка ни на что не претендует, более того, просит при посторонних делать вид, что между нами ничего нет, не было и быть не может.

Да я всю свою сознательную жизнь мечтал об этом. Похоже было, что это училище – персонально созданный для меня филиал рая на земле, в этом я убеждался снова и снова.

После второй покоренной ученицы, точнее будет сказать попользованной, но «покоренной» звучит как-то посолиднее и не так обидно. Так вот, после второй покоренной одногруппницы я решил пытать счастья с ещё одной. Определив жертву, которая мне больше всех нравилась, я начал подло и расчетливо «случайно» встречать её возле её же дома.

Первая встреча ограничилась лишь приветствием, вторая, произошедшая уже на следующий день, вызвала некое недоумение во взгляде, но, как и в первый раз, кроме приветствия ничего не произошло. На третий день девушка заинтересовалась нашими участившимися «случайными» встречами. На четвертый мы уже мило беседовали минут пятнадцать. Пятый день был ознаменован тем, что при нашей привычной уже встрече я попытался её поцеловать на прощание. Всего лишь невинный поцелуй в щеку. Неудачно.

Следующие три дня мы не виделись вообще. Это не было хитроумным планом или подлой задушкой, просто два выходных я провел в киоске, а понедельник был потрачен на закупку товара. Во вторник я снова «случайно» встретился со своей предполагаемой пассией, по идее не должен был, но встретился.

Я опаздывал, безбожно опаздывал. Как правило, после учебы она сразу же отправлялась домой, я не успевал минут на десять, но это оказалось даже кстати.

Она стояла возле своего подъезда. Просто стояла и делала вид, что сосредоточенно изучает окружающий мир, как будто свой двор никогда не видела. Моё приближение было замечено метров за тридцать, о чём свидетельствовала радостная искренняя улыбка и поднятая в знак приветствия рука.

Да она же меня ждала! Рубль за сто! Вот это да! Вот это сюрприз!

После такого открытия пяти минут разговора на улице было явно маловато, нужно было как-то закрепить успех, но выбирать не приходилось, хотя я был рад и тому, что увидел. Девушка изрядно замерзла, но старательно скрывала это. Синие губы и трясущиеся руки не заметить было очень сложно, поэтому я, как истинный джентльмен, решил не мучить даму.

– Да ты уже совсем замерзла, топай-ка быстро домой, выпей горячего чаю или в ванну залезь, а лучше и то, и другое одновременно. Так ведь и заболеть недолго, потом договорим, – я проявил заботу. Девушки вообще очень падкие на проявление заботы. – Я так вижу, мы с тобой частенько здесь встречаемся, ничего страшного не будет, если мы, допустим, завтра договорим… Ну, а если хочешь, можем вечером погулять, пообщаться. Только оденься потеплее.

– Это приглашение на свидание? – лукаво прищурилась проказница.

– Видимо да, – улыбнулся в ответ я.

Всем своим видом она манила, дразнила и обещала. Довольно комичное зрелище, когда у лукавой обольстительницы трясутся синие губы, и стучат зубы.

Предназначение её кокетства я понял правильно, она действительно хотела, и манить, и дразнить, только вот замерзла, бедная.

В голове молнией пронеслась бегущая строка: «Не пойдет она, никуда не пойдет». Гулять, это значит рисковать тем, что нас увидят вместе. Ни одна не хочет, чтобы нас вместе видели. Нет, я, конечно, не придираюсь и не вредничаю, по итогу это мне на руку, но вот как быть в начале? Далеко не каждая вот так вот сразу ноги раздвинет, и эта явно требует длительной обработки, повышенного внимания к своей персоне и других, более сопливых проявлений пылких и страстных чувств.

Мои мысленные терзания были прерваны на самом трагичном моменте, когда меня уже послали вдоль по Питерской.

– А ты сейчас сильно торопишься?

– Да нет, а что? – Я боялся поверить в своё счастье, поэтому старательно изображал идиота.

Мои робкие догадки тут же подтвердились:

– Зайдешь в гости? Чаю попьем, как ты и советовал.

– С превеликим удовольствием… А в ванну тоже вместе полезем? – Начал сразу же шутливо прощупывать почву я. Во избежание бурно-отрицательной реакции, пришлось, правда, перестраховаться. – Исключительно в медицинских целях, для профилактики острых респираторных заболеваний и заболеваний сердечнососудистой системы.

– Ванну дома принимать будешь, исключительно в гигиенических целях.

Ну должен же я был попробовать. Вдруг бы чудо случилось, и ты согласилась.

Так вот мило беседуя и перекидываясь двусмысленностями, мы поднялись в квартиру.

В ванне я побывал. Один. Девочка оказалась повернутой на чистоплотности, поэтому и до, и после секса сгоняла и мен, и себя в ванну. От помывки вдвоем отказалась наотрез.

За пережитые моменты неудобства я отомстил жестоко. Необдуманно вернувшись из ванной после диванного марафона в одном только полотенце, она, неожиданно для себя, попала под вторую волну покушений на тело комиссара.

Грязный секс, в грязных (по её мнению) брюках и майке.

Уже привычно выслушав просьбу сохранить в тайне нашу связь, я ретировался, обещав заглянуть, если уж не завтра, то на днях обязательно.

Девочки преподносили сюрприз за сюрпризом. Не исключено, что в моё отсутствие группа договорилась о том, что никто из них не будет иметь со мной ничего общего. Только вот некоторые из них не против пойти наперекор толпе. Втихаря правда, но это было в первую очередь на руку мне, а не им.

Посещение занятий превратилось в увлекательнейшую забаву. Уже три девочки смущенно отворачивались, когда я как бы случайно пересекался с ними взглядом. Останавливаться на достигнутом я не собирался. Меня всё больше и больше занимал вопрос, какой же процент группы считает, что запретный плод сладок? Невозделанная нива в виде двадцати с лишним русалок притягивала похлеще любого магнита. Безостановочное окучивание остальных прервала незаметно приближавшаяся практика.

***

Не успел я как следует насладиться предвкушением новых побед и разработать хитроумный план по соблазнению остальных понравившихся одногруппниц, как в мои планы самым бесцеремонным образом вмешалась Оксана Сергеевна.

Приближающаяся практика ничуть не волновала, предполагалось, что проходить она будет точно так же, как первая, без отрыва от производства. Это, безусловно, облегчало мне жизнь, как в учебе, так и в делах амурных. Я уже заранее планировал привлечение парочки студенток к практике в нашем киоске, поэтому небезосновательно рассчитывал и на новые любовные приключения, и на лёгкое прохождение собственной стажировки. Оксана Сергеевна была другого мнения. За три дня до начала практики она нанесла неожиданно подлый удар по моему самолюбию и попутно по всем остальным моим органам. Она нашла мне место практики. Убедить её в том, что это совершенно не обязательно, оказалось невозможно.

– Будешь проходить практику в том месте, где я тебе скажу, а не там, где тебе удобно. А то иш, устроился. Слишком уж всё просто для тебя обернулось. – Сказала, как отрезала.

Оказывается, она могла быть не только улыбчивой хохотушкой, но и целеустремленным суровым преподавателем. Как сказала, так и сделала.

В тот же день я был представлен директору магазина, где мне предстояло проходить практику. По первому же взгляду было понятно, что Наталья Ивановна женщина хоть и миловидная, но суровая и властная. Было явно видно, что конечности директора оснащены жесткими ежовыми рукавицами. В чём я неоднократно убеждался в дальнейшем. Остальной коллектив состоял из двух парней и двух девушек. Магазин имел довольно странное название «Наф-Наф» и занимался продажей отделочных материалов.

Моё появление в качестве человека, которому не обязательно платить зар. плату, но обязательно нужно работать как можно больше, коллектив принял с восторгом. Четыре продавца катастрофически не успевали за всем в часы-пик, тем более, график работы три через один предполагал выходной у одного из работников каждый день. Постоянно на рабочем месте находилось три продавца, кто-то из двух девушек стоял за кассой, остальные работали с покупателями в торговом зале.

Я был спасением и подарком свыше в первую очередь для парней. Дважды в неделю осуществлялась бесплатная доставка товаров на дом. По желанию покупателя осуществлялся платный подъем на этаж и если кафель мог занести один человек, то, допустим, ванну или линолеум должны были тащить как минимум двое. Отпускать обоих парней даже в конце рабочего дня было довольно проблематично. Девочки прекрасно знали, где лежат обои, смесители и различная мелкая фурнитура, профессионально разбирались в сан. фаянсе, кафеле и линолеуме, но вот найти на складе тот же кафель нужного тона, либо отрезать линолеум были не способны. Склад кафеля вообще безраздельно принадлежал парням. Бывали, конечно, моменты, когда в отсутствие парней девчонки по необходимости и кафель искали, и линолеум резали, всё это они могли и умели, просто ну не женское это дело, коробки по тридцать килограмм таскать, да рулоны линолеума весом килограмм по девяносто по полу катать.

В общем, от моего появления всем было хорошо и удобно и парням, и девушкам, и мастеру, одному мне эта работа была не в жилу. Мало того, что на киоск времени не оставалось вообще, так ещё и сама работа предполагала активный физический труд. Парни в магазине совмещали обязанности продавцов и грузчиков, а раз в неделю вообще погибали на приёмке, тонн так десять на двоих. Разгрузить, принять по количеству и качеству и утащить на склад.

Попытка совместить киоск и «Наф-Наф» провалилась уже на первой неделе. Магазин работал с 9:00 до 18:00 без перерыва на обед. В киоске пересмена начиналась именно в девять, и если этот вопрос я ещё как-то мог устранить, то закупку товара производить было совершенно некогда. С тоской распрощавшись со своими работодателями-родственниками, я с головой окунулся в новый для меня мир отделочных материалов.

Изучение ассортимента, положительные и отрицательные качества той или иной группы товара, приемлемое соотношение цены и качества, способы подсчета квадратуры стен, полов и потолков, способы нарезки линолеума и многое-многое другое было освоено мною месяца за два. Ориентироваться на складах (а их было аж три штуки) я начал примерно в то же самое время.

С коллективом было намного проще. Парни были всего на пару лет старше, поэтому проблем в общении не возникало. Девушки были немного постарше, но и с ними всё сложилось довольно просто. Одна была замужем, муж работал тут же экспедитором, вторая была разведена, но уже являлась матерью шестнадцатилетней красотки, сама при этом выглядела довольно конкурентоспособной по отношению к дочери. Вот такой вот коллективчик. Жили все дружно, праздники обязательно отмечали коллективом за счёт магазина. Девочки дружили семьями, все трое, включая директора, мальчики дружили по другим соображениям, но тоже дружили. Первый же рабочий день отметили с парнями в кафе, которое находилось за стенкой. Влившись таким образом в половину коллектива, я стал всё больше и больше времени проводить с ними.

Совсем без денег меня не оставили. Дважды в неделю осуществлялась доставка купленных товаров, где можно было неплохо заработать на подъеме на этаж. С моим появлением нахождение на доставке двух парней было уже не так критично, поэтому от подобных подработок никогда не отказывались. Ездили все по очереди, деньги делили на троих. Довольно неплохая подработка, солидная прибавка к зар. плате, вот только зар. плату я не получал. Это был один сплошной минус, но изменить что-либо было не в моих силах.

Все свои свободные вечера я проводил с новыми коллегами в кафе по соседству, либо в другом кафе. Ребята были любителями пропустить стаканчик-другой в уютной обстановке после трудового дня. В обоих кафе они были завсегдатаями, в коего вскоре превратился и я.

Обычный вечер проходил по давно отработанному сценарию, закрыв магазин, мы заходили в «Викторию». Выпив по кружечке пива и оценив обстановку либо уходили, либо оставались. Стимулом к перемещению было отсутствие девушек. Эти ребята тоже постоянно искали приключения на свою… ну, пусть будет пятую точку.

Добравшись до второго кафе, которое имело смелое название «Best», заказывали кофе и пирожное и уже тут ожидали появления кого-либо. Кто-либо это были их друзья и подруги, которые каждый свой вечер (!) проводили в этом кафе. Компания постоянно собиралась разным составом, но перезнакомившись со всеми, я довольно быстро стал «своим».

Пятница и суббота проходили совершенно иначе. После работы мы с одним из продавцов, которого как ни странно, звали так же как моего брата Альбертом, шли к нему домой. До моего дома было далековато, поэтому по вечерам пятницы и субботы я базировался у Альберта. Там мы кушали, приводили себя в порядок, переодевались и выдвигались в клуб.

«Три кита» – элитный, мегапопулярный, он же единственный на тот момент, клуб в нашем городе. Тот факт, что это было единственное заведение подобного характера, являлся причиной того, что собиралось там довольно много народу. Простому смертному попасть в святая святых было не всегда просто, но у моих новых товарищей (кто бы сомневался) были свои ходы и тут.

Жизнь омрачал лишь единственный факт – неоплачиваемость моей работы. Если бы я получал зар. плату. как все остальные члены коллектива, я был бы просто счастлив. Наконец-то жизнь заиграла новыми красками, увлекая в пучину развлечений и удовольствий, а финансовый вопрос гирей тянул на дно. И хоть экономил я буквально на всём, довольно часто приходилось пропускать походы в клуб. Эти вечера были посвящены слабому полу, в котором недостатка уже не было. В клубе, в кафе, да и просто на улице мне постоянно попадались девушки, с которыми я когда-либо учился. Ну сами посудите, только училище и курсы продавцов насчитывали около шестидесяти представительниц прекрасной половины человечества. Примерно половина из них постоянно мелькала перед глазами.

Помимо уже знакомых девушек, с завидным постоянством стали появляться и новые. Весна набирала свою силу, бушующий в крови тестостерон всё настойчивее толкал на необдуманные действия, я всё чаще и чаще не ночевал дома.

Разгульная жизнь закончилась вместе с практикой. Буквально сразу же после получения диплома я загремел в больницу. Снова язва.

***

Очередная больничная эпопея была не такой насыщенной посещениями, как предыдущая. Вопреки ожиданиям мед. персонала, толпы посетительниц не обивали порога гастро-отделения. Не сказать, что их совсем не было, они, конечно же были, просто их количество переросло в качество. Я взрослел, набирался опыта, и к тому времени уже мог позволить себе некоторые вольности. После такого огромного количества попыток отношения строились просто мастерски. Вешать девушкам лапшу на уши стало настолько привычным делом, что я даже иногда удивлялся, насколько далеко приходилось заходить, чтобы получить вожделенный приз. А надо мне было всего-ничего, одну единственную ночь. Потом я просто исчезал. Если раствориться бесследно не представлялось возможным, инициировал ссору, которая непременно вела к расставанию. Вариантов на самом деле масса, для каждой подбирался индивидуальный.

В то время я «дружил» одновременно с двумя девушками, умело и ловко распределяя часы посещений между ними. От внимательного и всевидящего ока мед. сестер это конечно не ускользнуло, но они, привыкшие уже к моим пристрастиям, смотрели на это сквозь пальцы.

Чтобы исключить ненужные встречи втроём, обеим пассиям было сказано, что ночью я дома, поэтому вечером (а обе рвались именно вечером) посещать меня бессмысленно, по причине моего отсутствия на больничной койке.

На самом деле, находиться вечером в отделении было довольно скучно, поэтому мы с группой товарищей проводили время на улице около больницы. На приличном расстоянии от входа находилась лавочка сконструированная буквой «П». Каждая из параллельных частей этой буквы оканчивалась тополем с обеих сторон. Таким образом, мы скрывались в тени тополинной кроны от любопытных глаз и при этом имели возможность наблюдать за входом в больницу, не рискуя быть замеченными. Это в первую очередь было нужно мне. В этой больнице не было такого человека, который бы не знал меня, а при родителях я ещё не курил, поэтому мне особенно тщательно приходилось прятаться, нежели остальным.

Остальные представляли собой двух парней. Один был старше меня на два года и проходил послеоперационный курс лечения. Звали его Саша. Второй был на три года младше меня и тоже был после операции, поэтому марафонские забеги в поисках более удобного места пришлось отложить до лучших времен.

Однажды, выйдя на улицу, мы к своему удивлению обнаружили, что наша лавочка занята двумя особыми женского пола. Не привыкший упускать такие подарки судьбы, я тут же устремился к ним.

Девушки оказались довольно симпатичными и по виду чуть младше меня. Одна так вообще была очень даже ничего. Звали их Ольга и Татьяна. Милая беседа затянулась часа на три. За это время девочки ни разу не покинули своих мест, сидели как прибитые. Мы уже договорились на завтрашний вечер, покурили на прощанье, а дамы всё сидели и сидели. Конечно не по-джентельменски было уходить первыми, но нас уже дважды подгонять мед. сестра из премного покоя. В 22:00 двери закрывались, независимо то того, зима это или лето, объяснение лояльности к нашей компании было только одно – моё присутствие.

Дальнейшая задержка грозить обернуться дюлями от мамы, поэтому раскланявшись с дамами, мы устремились к дверям приемного покоя. Отойдя немного, я оглянулся. Ольга, которая была очень даже ничего, на которую я сразу же положил глаз (и не я один), удалялась от лавочки странным образом, раскачиваясь в разные стороны. Её походка совсем не походила на грациозную игровую поступь особы, которая знает, что ей вслед непременно оборачиваются.

Чтобы было понятнее, объясню. Кукольное личико, голубые глазки, в которых, что очень важно, присутствует интеллект, длинные светлые волосы, великолепная фигурка с аппетитными формами, всё было на высоте. Вот только оказалось, что с ногами у неё не всё в порядке. Ходила она так, будто между ногами у неё был зажат мяч. Я и мои спутники были в шоке. Такая красивая девчонка, и так не повезло в жизни. Очевидно, последствия какой-то травмы, но легче от этого не становилось.

Следующим вечером я непременно собирался выяснить, что за несправедливость свалилась на бедную девчушку, поэтому начал заранее собираться на вечернюю прогулку. По замыслу, нужно было прийти раньше на место встречи, тогда вопрос о странной походка не будет выглядеть так бестактно, мне же всё равно будет видно, как они подходят. Не задать вопрос в такой ситуации, мне кажется, будет намного подозрительнее, чем задать его.

Мои товарищи по несчастью моего рвения не разделяли. Оба наотрез отказались выходить на улицу. Уговорить их было совсем не просто и после того, как я обозвал их скотами бездушными, они согласились ненадолго составить мне компанию. Пока суть да дело, мы опоздали, они уже сидели на лавке. Ну ничего, впереди у нас три часа посиделок, встанут, куда они денутся. А для того, чтобы исключить вчерашнее безотрывное заседание, было решено купить пива. Уж после пива-то точно придётся в кустики сбегать.

В тот вечер я всё выяснил. Даже лишнее, но тут уж виноват пьяный язык Татьяны, которая отвела меня в сторонку для того, чтобы серьёзно поговорить. Я даже не успел задать интересующие меня вопросы, мне просто пришлось выслушать пьяную девушку.

Когда мама Ольги была беременна, её укусил клещ. Где уж она его подцепила и какого хера попёрлась туда, где они обитают – вопрос второстепенный. Событие, в принципе, не такое уж редкое, так что ничего бы страшного, если бы это насекомое не являлось носителем самой страшной клещевой заразы.

Не знаю, как там проходило лечение, факт остаётся фактом, и мать, и ребёнок благополучно пережили эту напасть. Вот только родился ребёнок с отклонениями от нормы, ещё в детстве бедному человечку пришлось пережить несколько операций, которые полностью исправить ситуацию не смогли, но помогли однозначно. В итоге, человек получил возможность полноценной жизни, только вот полностью скрыть последствия трагедии возможным не представлялось.

Это чудо в перьях (в хорошем смысле) имело ещё один недостаток. Этот недостаток я называл синдром влюбчивой коровы. Думаю, объяснять не нужно, что под этим подразумевается, но всё же.

Такие люди довольно быстро попадают под обаяние, слишком бурно реагируют на все знаки внимания, порой не способны отличить неприкрытую лесть и ложь от истины, в общем, верят всему, что слышат, и если задаться целью, то покорить сердце такого человека очень даже просто. Даже не обязательно, чтобы ты ей нравился на начальном этапе.

Минус таких отношений – их окончание. Человек как не понимал, что его водили за нос, так и не понимает до того момента, пока его не бросят. И даже после этого есть шансы на то, что бросатель будет практически обожествлён, в мыслях естественно. Моя мама про таких людей выражалась более точно: «Ссы в глаза, всё божья роса».

Так вот, это чудо было безумно влюблено в какого-то там паренька. Паренёк в ответ воспылать высоким чувством не смог или не захотел, поэтому девушка страдала. На беду, один из моих случайных компаньонов был очень сильно похож на этого паренька. Угасшие было, чувства вспыхнули с новой силой, вот только Денис (так звали второго моего спутника), как и тот паренёк, ничего подобного не испытывал.

Было очень неловко наблюдать, как бедная девчушка навязывается тому, кто просто издевается над ней. Замечали это все, кроме Ольги. Именно по этому поводу состоялся мой разговор с Татьяной. Она, как лучшая подруга, была свидетелем прошлой трагедии и потратила уйму времени, чтобы вернуть Ольгу к жизни. После нашего вчерашнего знакомства слёзы в подушку возобновились и, судя по дальнейшему развитию отношений, станут круглосуточным занятием уже в ближайшее время.

От меня требовалось прощупать почву на предмет того, как Денис относится к Оле. На мой взгляд, просьба немного запоздала, всё итак было понятно, но я твердо пообещал исполнить эту странную миссию.

Наши посиделки приобрели постоянный характер, каждый вечер в течение недели мы встречались на этой лавочке, а к концу этой недели Дениса выписали. Клятвенно пообещав девчонкам появиться на следующий день. Денис пропал. Насовсем.

Следующим же вечером мы наблюдали пьяное, сопливое, ревущее в голос существо, которое появилось буквально поле двух бутылок пива. В такой ситуации большинство мужиков теряется, не был исключением и я. Женские слёзы всегда почему-то вызывают оцепенение, а потом чувство вины, это, наверное, у всех так. Так вот, благодаря этим слезам, я чувствовал себя виноватым в произошедшем и решил непременно исправить ситуацию. Как, я ещё не знал, но решил твёрдо – нужно что-то делать. Начал я с того, что отвёл девочку подальше от остальных и решил для начала разговорить швыркающую носом нимфу.

Поначалу неохотно, но всё больше и больше втягиваясь в беседу, Ольга поведала мне всё то, что я уже знал от Татьяны. Несмотря на полную осведомленность, слушал я преувеличенно внимательно. А что ещё бабам нужно? Человек, очень и очень внимательно выслушивающий женские причитания, да ещё и сочувственно вздыхающий в особо душещипательных местах, становится практически лучшей подругой, в моём случае другом, автоматически.

По ходу нашей беседы я составлял психологический портрет собеседницы. В другой ситуации ничего не удержало бы меня от попытки соблазнения такой легкой добычи, но ситуация была не совсем стандартная, поэтому я решил действовать честно. Из нашей беседы я сделал вывод, он же самый главный, он же и решающий. Девчушка, даром что красивая и я явно не дура, кроме внешнего, имела ещё и внутренний недостаток. Сделанный из этого вывод подтвердился на все двести процентов. Относилась она к категории тех девушек, которых я либо окучивал методом блиц-крик (молниеносная атака и молниеносное бегство), либо старательно обходил стороной.

В случае, если блиц-крик не срабатывал, нужно было врубать все винты на полную мощность и исчезать как можно быстрее. Затягивающиеся отношения, как ни старайся, предполагают получение дополнительной информации. Отвязаться потом от рыдающего существа, вцепившегося в штанину (а такое уже было), довольно сложно, особенно если оно знает ваш адрес.

Эта, довольно распространенная, разновидность девушек притягательна простотой обработки, но вот последствия иногда бывают неожиданно печальные. Такой даме достаточно намекнуть, что она тебе нравится, а она уже мысленно выбирает платье на свадьбу и на полном серьёзе задумывается о том, какое дать имя вашему первому ребенку. С такими дамами нужна ювелирная точность в поступках, словах и намёках, иначе случится страшное и спасёт только незамедлительное бегство.

Заранее должен предупредить, описываемые далее события, это первый, он же единственный опят подобной реабилитации. Полученные в дальнейшем результаты навсегда отучили от подобных экспериментов. Слишком это бесчеловечно, даже для такой скотины, как я. Советую никогда не повторять подобных манёвров, карма чище будет, и в старости спать спокойнее будете.

У Ольги было не всё так плохо, как казалось на первый взгляд, но близко к этому. Наличие интеллекта давало шанс на то, что не всё ещё потерянную девочку можно образумить. Она уже давно успокоилась и мило щебетала на отвлечённые темы, поэтому я начал издалека прощупывать почву.

– Оль, объясни мне, пожалуйста, почему у тебя в жизни всё так происходит? Один, второй, и всё мимо. Тебе нравится молодой человек, а ответных чувств никаких. Можешь озвучить причину? Или сама не догадываешься?

Я задавал вопросы, ответы на которые знал прекрасно и мог всё объяснить сам, но одно дело знать и объяснять и совсем другое, когда человек сам доходит до всего. Опять же, если объяснять, то человек поймет всё правильно и примет всё на веру, а вот если вроде как «сам догадается», то это уже стопроцентная истина. Я старательно подталкивал её к очевидным ответам, но так, чтобы выводы она делала сама.

– Ну, наверное, потому что я такая… не такая, как все… – тактично обрисовала она свои внешние недостатки.

Это, скорее всего, и была истинная причина, но не для этого я заводил всю эту бодягу. Пришлось и мне тактично забыть про внешние недостатки.

– Э, нет, так не пойдет, это не причина. Ты молодая красивая девушка, с мозгами у тебя всё в порядке, на тебя и посмотреть приятно, и пообщаться есть о чём, – успокоил я, начавшую загонять себя в меланхоличное состояние, собеседницу.

– Понимаешь… был парень, мы вроде бы дружили. Я привязалась к нему, а он… он с другой начал… А я…Я любила его… Денис на него очень похож. Я думала, может с Денисом получится… А он такой же.

Дело близилось к слезам, поэтому я решил исключить сырость при нашей беседе самым верным в данной ситуации способом:

– Так не пойдет. Давай договоримся сразу на берегу, пока нас не затопило. Слёзы отставить! Некрасиво получается, я пытаюсь тебе помочь, а ты ревёшь. Такое ощущение, что это мне нужно, а не тебе. Давай-ка без сырости, договорились?

– Да чем ты… – начала было Ольга.

– Договорились? Или разговор окончен. – Бесцеремонно прервал я.

– Договорились, – улыбнулась сквозь слёзы Ольга. – Только всё же, чем ты сможешь мне помочь.

– Я ничем, – ошарашил я её. – Ты сама себе поможешь, я же просто направлю тебя по нужному пути. Ты девочка сообразительная, быстро поймешь, где тут собака зарыта, поэтому моя помощь будет минимальна. Я всё же немного старше тебя. Поэтому имею полное право советы всякие разумные раздавать, тем более в делах амурных. Давай вспоминай свои отношения с твоим тайным пареньком. Хорошенько подумай, перед тем, как ответить на мой вопрос. Ответь даже не мне, себе ответь, с чего всё начиналось, кто из вас строил отношения, кто был инициатором?

Из её путанных ответов стало всё понятно. Мало того, что эти отношения она фактически придумала сама для себя, паренек оказался той ещё скотиной. Наблюдая за муками и страданиями бедной девчушки, он то и дело подливал масло в огонь, бросая ей, как кость собаке, свою милость и расположение. Временно, по настроению, наверное. Закончила свой рассказ она довольно неожиданным выводом:

– Вот так вот он меня и привязал к себе, а потом бросил.

– Ага! Веревку взял и привязал. Ты подожди с такими выводами. Никто тебя к себе не привязывал. Из всего, что я сейчас услышал, можно сделать только один вывод: это не он тебя, а ты себя привязала. Придумала себе чего-то там и привязалась, не особо, кстати, интересуясь мнением того, к кому привязывалась.

– Ну… Может быть и так, – не стала спорить Ольга.

– Не ну, а именно так и есть! Давай посоображаем дальше…

Спустя минут двадцать, она уже была твердо уверена в том, что сама виновата в произошедшем. Вот только это не меняло ровным счетом ничего, о чём она не преминула заметить:

– На словах-то всё красиво получается, а на деле… какая в жопу разница, кто кого привязал? Мне-то от этого не легче! Или ты знаешь лекарство, которое заставит забыть обоих?

– Лекарство знаю, правда, оно не очень сладкое и принимать его или нет, решать не мне… Ты сама решишь… Чуть позже… Возможно, даже сегодня…

– Ты о чём? – Подозрительно прищурилась Ольга.

– Понимаешь, привязать к себе человека, если он сам этого не хочет, невозможно. Это можно доказать опытным путем, если, конечно, тебе интересно.

Девушке было интересно. Очень даже интересно. Как может быть неинтересно, если слушала она, затаив дыхание и чуть приоткрыв ротик.

– И как же? – незамедлительно купилась Ольга.

По лукавой улыбке было понятно, что всё она уже поняла. Дальше начиналась старая, как мир, игра, вот только велась она по моим правилам. Она заглотила пустой крючок и радовалась, как ребенок. Ох, уж мне эти девочки. Ну никакого инстинкта самосохранения. Пол часа назад размазывала сопли по подбородку, громкие слова про любовь говорила, а тут… Ушки развесила, глазищи горят. Её Богу, и смех, и грех.

– Давай разберем ситуацию на составляющие. Мы познакомились. Ты сразу же запала на Дениса. На меня с Сашкой вообще ноль внимания. Теперь Дениса нет. Будем считать, что и не было вообще. Взгляни на ситуацию по-новому. Кто из оставшихся тебе более симпатичен?

– Ну, я не знаю… – завыпендривалась в лучших традициях Ольга.

Да всё ты, блин, знаешь! Я бы ни за что не задал этого вопроса, если бы не был уверен в ответе. Просто нужно было, чтобы она сама это сказала. Вслух я произнес, естественно, не это:

– Давай без этих вот своих штучек. Считай, что я твой воображаемый друг. Вот и ответь мне, как воображаемому другу, кто из ребят тебе больше нравится? Саша или Илья?

Справиться с её робостью, стеснительностью и застенчивостью было довольно не просто, но необходимо. Если сейчас получится её продавить, то дело сделано. Она будет, словно пластилин в опытных руках скульптора, мягкая и послушная. Причем сама до поры до времени даже подозревать ничего не будет.

Это вообще была моя излюбленная тактика, вроде как и не я всё это делаю, а она сама… Тут главное не переусердствовать, чтобы девушка ни в коем случае не почувствовала ни малейшего давления. Она сама принимает все решения! Сама, только сама!

После небольшого раздумья Ольга ответила:

– Наверное, Илья, – ответила и смущенно спрятала глазки.

Ну вот и всё, дело сделано, осталось только дожать.

– Вот видишь, это не больно, – улыбнулся я, как будто ничего не произошло. —Пошли к остальным, только сначала давай договоримся, ты не будешь грубо и агрессивно реагировать на мои ухаживания.

– Вот даже так? – Опешила Ольга. – Ухаживания…

– Ну, да. Ухаживания. А что тут удивительного? Ты мне с самого начала понравилась, поэтому вполне логично, что в отсутствие прямого конкурента, я буду вести себя более активно. Привязывать тебя к себе я не собираюсь, у меня и веревки-то подходящей нет, просто посмотрим, может действительно у нас что-нибудь получится.

Пока она не пришла в себя, пока стояла, округлив глаза, не веря услышанному, я решил её добить. Дерзкий, но нежный, непростительно долгий и не имеющий ничего общего с дружеским поцелуй в губы был действительно добиванием. После этого я, как ни в чём не бывало, вернулся к Татьяне и Сашке.

В этот день и два последующих я даже пальцем не притронулся к Ольге. За эти три дня она сама сделала всю грязную работу за меня. Третий вечер начался довольно неожиданно, я сидел на лавочке в ожидании кого-нибудь. Сашку носило где-то на процедурах, девчонки ещё только часа через два должны появиться, короче, скучал. Вдруг сзади кто-то закрыл мне глаза своими маленькими ладошками. По запаху духов стола ясно, что это Ольга. Я никогда не упускал возможности потрепать нервы, поэтому начал дурачиться. Люблю, знаете ли, поиздеваться, особенно если человек сам осознанно, так сказать, подставляется.

– Маш, это ты?

В ответ тишина.

– Таня?.. – тишина. – Даша?.. Марина?.. Наташа?.. Аня?.. Юля?.. Ира?.. Света? Может, это Вова?

Гневное сопение выдавало присутствие того, кого это задевает. Будто бы не замечая напряженности обстановки, я продолжал издеваться:

– Мам, ты?.. Нет? А! Точно! Бабуля, это ты! Снова нет?.. Ну, тогда я сдаюсь.

Когда руки уже начали ослаблять свою хватку, я прижал их своими ладонями обратно и успокоил шутницу:

– Оль, ну неужели ты думаешь, что я не смогу идентифицировать твои духи? Чревато вот так шутить. Можно действительно много нового узнать о человеке, причём, не всегда приятного.

– Какой ты у меня умный, аж жуть, – проворковала мне на ухо моментально расслабившаяся проказница, ловко забралась ко мне на колени и не совсем ловко, но настойчиво и требовательно присосалась к моему рту.

Мозг мгновенно оценил и поступок и разобрал на составляющие: «Какой ты У МЕНЯ…». Похоже, это станция конечная, дело сделано. Причём, она сама всё сделала, я лишь вначале немного помог. И чего теперь с ней делать? Целоваться-то я её научу, но ведь ей не это от меня нужно, а с отношениями у меня всё очень сложно. Она ведь никакого урока не усвоила, снова наступила на те же самые грабли. Сама их тут бросила, сама и вляпалась. Вот вам, блин, и эксперимент.

На самом деле я собирался прервать наши отношения в тот момент, когда пойму, что она уже созрела. Момент почему-то был упущен. Всё произошло как-то незаметно для меня. В итоге этого ротозейства я заимел охрененный геморрой – двух девушек, которые считают себя моими возлюбленными. Ольгу и молоденькую мед. сестричку, с которой вроде как намечались отношения.

Запахло жареным. Если Ольга случайно встретит меня в компании какой-либо девушки. Это будет полный писец. Этого она просто не переживет. Вот же бля, из огня да в полымя. Чем я тогда буду отличаться от предыдущих? Такая же скотина, даже ещё хуже. Но сам кашу заварил, самому и расхлебывать.

Приближающиеся выходные давали возможность покончить с многоженством, поэтому объявив Ольге, что мне необходимо помочь родителям на огороде, распрощался с ней до понедельника.

В субботу вечером, после совершенно не понравившегося мне секса, я расстался с одной из своих подруг. В воскресенье была очередь второй. После того, как я побывал и в ней, наши отношения закончились. Вопрос был решен даже быстрее, чем я рассчитывал. За мед. сестричку я не переживал, кроме намёков, улыбочек и легкого флирта между нами ничего не успело произойти, поэтому оставил всё, как есть.

Вечер воскресенья проходил всё на той же лавочке, без дам. Девчонки были уверены, что я в поте лица помогаю родителям на огороде, поэтому мы их не ждали.

Не ждали этих, но появились другие. Началось всё с банального: «Разрешите прикурить». Именно с такой фразой к нам подошли две девчонки. Одна средненькая такая, вторая на мордашку не очень, но зато веселая. Как-то быстро всё завертелось, закружилось и у Сашки вроде бы сложилось с той, что посимпатичнее. Проводив их домой, Санька договорился между поцелуями, что завтра вечером они придут на то же самое место.

Вот же засада. Только-только разгреб завал с отношениями, как на тебе! Снова потихоньку обрастаем девушками. Хорошо хоть мы обрастаем, а не я. Будет на кого всё свалить. А если честно, то пофиг, длительных отношения я не планировал (это просто невозможно), нужно было просто немножко поиграть в любовь, а потом найти очень вескую причину для расставания, которая устроила бы в первую очередь Ольгу. Бросать её не хотелось, необходимо было сделать так, чтобы решение о нашем расставании приняла она, а не я. Так ей проще будет смириться с очередной жизненной несправедливостью в моём лице.

***

Последняя неделя моего нахождения на больничной койке принесла несколько неожиданностей, как приятных, так и не очень. Началось всё с того, что в первый вечер девочки встретились. Сказать, что обе пары девчонок были недовольны, это не сказать ничего, виду они, конечно, не подавали, но напряженность ощущалась буквально кожей. Сашка, наверное, единственный, кто этого не замечал, а может и замечал, просто делал вид, что ничего не понимает. Я по примеру Александра тоже вполне талантливо исполнял идиота, поэтому на эту тему даже разговоров не заводилось.

Всю эту неделю мы так и встречались вшестером. Вдобавок к этому к нам присоединялась то одна, то другая подруга той или иной пары девочек. Заманив в свои сети одного из двух парней, они, видимо, хотели перетащить в свою компанию и второго, поэтому и водили подруг, вдруг кто-то понравится.

Мы не сдавались, стойко держали оборону и на происки врагов не обращали никакого внимания. Напряженность обстановки разрядилась к концу недели. Небольшая ссора с Ольгой вылилась в то, что в один прекрасный вечер она не пришла. На несколько минут прибежала Татьяна, объяснила причину отсутствия подруги и удалилась.

Оля, по излюбленной тактике многих женщин, играла в обиженку и, как многие её соплеменницы, первой шагов к примирению, естественно, делать не собиралась. Я тоже не горел желанием извиняться за то, в чём совершенно не виноват, поэтому просто занял выжидательную позицию. Пусть у нас ничего и не получится в плане отношений, зато на будущее ей будет урок. Сам того не замечая, а скорее даже не признаваясь самому себе, я её воспитывал.