Читать книгу Струна (сборник) - Илья Крупник - Страница 6
Незабытое
Из путевых записных книжек
ГТС
Оглавление24/VII – 60 г.
Встретили нас, когда вышли мы из Сихотэ-Алиня, замечательные люди в Управлении здешнего заповедника: муж и жена Руковские, Николай Николаевич и Евгения Михайловна, – москвичи-зоологи. Он замдиректора заповедника. Встретили нас, измученных, как родных, кормили, как дома. В этом заповеднике есть даже книжный магазин! Купил Ремарка «Жизнь взаймы», «Земля людей» Сент-Экзюпери, «Французские тетради» Эренбурга и «Люди или животные» Веркора.
Бухта Терней. Здесь по берегу лежит обкатанная морем галька, такая большая, что кажется – это груды громадных яиц ископаемого эпиорниса.
Достопримечательность Тернея: «Король морей» и «Царь Шаньдуньский» – он ссыльный потемкинец. Старик до последнего времени вел журнал учета кораблей, проходящих мимо: национальность, водоизмещение, тоннаж и пр.
А когда мы шли вниз с Тернейских гор, то мы шли словно по дороге цветов: оранжевые огоньки, бело-розовые колосья горца, фиолетовая герань и ирис. Всё нам теперь как подарок.
Встретили и 84-летнего деда, он нам подарил рукописные свои записки: может, пригодятся его записки хоть кому-то и для чего-то. Наверняка, дедушка, я уверен.
Но всё еще живет в нас память о нашем переходе. Лежим рядом в спальных мешках, головы от жары не прячем. Мишины волосы касаются моего лба, и я хлопаю по лбу ладонью, всё чудится, что это рой мошки.
28/VII – 60 г.
И снова удача. Едем в Горно-таежную: ребята-геологи подвозят нас на машине, Гена, Слава, геофизик Валентин, начальник отряда Николай Иванович. Мчится машина 70 км в час. Лежу в кузове на спине. Синее-синее небо над головой и неподвижные облака. Нет движения – стоят облака. А машина мчится…
1/VIII – 60 г.
ГТС – Горно-таежная. Вот так вот и прошли почти три месяца. Осталось два. Послезавтра думаем выехать с машиной во Владивосток, а 5/VIII отплывать на Сахалин. Не знаю, как получится. Алексей Иванович немного расклеился, чуть-чуть устал, да он и старше, по-моему, меня, не знаю на сколько. Мы с Мишей «толкаем его в шею», чтобы двигаться, ехать. А наш «академик»-кинжалоноситель (даже на ГТС ходит и даже спит с кинжалом) хочет поскорее вернуться в Ленинград, мы здорово его укатали в Сихотэ-Алине. Слава богу, пусть едет. Без него нам лучше.
Но пока мы сами никуда не едем, развлекаемся, «издеваясь» шутливо друг над другом. Над шретеровской суетней и воркотней, над моими «постоянными утренними и вечерними омовениями во всех горных реках» (это уже Шретер «в отместку»: «Илья Наумович опять принимает холодные ванны». Вообще-то, он, конечно, зовет меня по имени), над Мишиными вечными писаниями писем родственникам, над Сашиной способностью терять абсолютно всё: от носков до часов и фотоаппарата (всё это потом ищется коллективно) и т. д. и т. п. Всякая мелочь обыгрывается и отшучивается, потому и жить становится как-то веселее (прямо как дети). И еще считают, что я – я! – весельчак! И молодею не по дням, а по часам (ну это уже Нина считает, которой надо, по-моему, еще, в коричневом платьице школьном с передничком ходить, а не в экспедиции ездить. Мы ведь, изверги, особенно потешаемся над нашей бедной Ниной).
Но ведь иначе – сидеть на одном месте без всякого дела такая скука.
Где это я читал? Когда берут в полярную экспедицию научного работника, его спрашивают: умеете ли вы… ничего не делать. Ждать неделями, когда непогода. Неделями!
Мы-то, наоборот, в райском спокойном месте, а всё равно… Перечитываю Лелины письма, которые получил, наконец, на ГТС, и хочется уже к себе, к себе домой, и это ведь понятно.
По нескольку раз перечитывал письма… Вот. А Гишка!.. Гишка просто замечательный парень. Его письмо читали все, начиная от Шретера и кончая Мишей-молодоженом. У Алексея Ивановича сын ровесник Гишки, и А. И. цокал от умиления и крутил бородой.
Черти, писать не дают. Болтают и хохочут, а уже поздно. Все укладываются спать, а нас с Мишей гонят в кухню писать, и мы усаживаемся с ним рядком у плиты, а через стенку кричат, чтоб мы обязательно передавали приветы, это они искренне. Особенно Гишке. Передаю.
12/VIII – 60 г.
Ну вот и «трубы трубят». Мы погрузились с нашей будкой и со всеми нашими пожитками на пароход «Забайкалье». Рейс – в Корсаков, на Сахалин! (Всё промежуточное – как собирали пожитки, как прибыли на побережье и пр. – опускаю.)