Читать книгу Еврейский Христос - Илья Кумранский - Страница 2

Почему евреи так и не приняли Иисуса в качестве своего Христа? Пожалуй, это один из самых популярных вопросов в религиозном диалоге между христианами и иудеями [1]. Народ, который пришёл к идее о грядущем Спасителе[2] наравне с персами[3] и индийцами [4], то есть раньше других народов, так и не обрёл его до сих пор, тогда как другие народы, принявшие христианство, живут с верой в существовавшего Спасителя уже без малого две тысячи лет! Парадокс! Того, которого считают Христом 1,2 миллиарда верующих по всей Земле, потомки его же соотечественников таковым не считают! Споры среди евреев об Иисусе привели к тому, что образ его личности со временем ушёл в тень негативного восприятия евреями, тогда как у христиан, бывших в подавляющей массе своей неевреями, еврей Иисус стал самым святым человеком в истории людей. Почему так произошло?

Очевидно, что ответ на этот вопрос кроется в самих евреях. Иисус не соответствовал их представлениям о том, каким должен был быть Мессия. Евреи, бывшие его современниками, ожидали увидеть в грядущем Мессии великого царя, а не жалкого простолюдина; завоевателя мира, а не проповедника любви; закоренелого националиста, а не светоча язычников; безукоризненного законника, а не религиозного революционера; уважаемого долгожителя, а не распятого молодого преступника; отца большого семейства, а не холостяка. Образ Иисуса по всем статьям противоречил тому национальному стереотипу евреев о Мессии, который сформировался на протяжении тысячи лет до его рождения. Он не сделал ничего того, что должен был сделать, согласно их пониманию, действительный помазанник божий.

Но откуда взялся этот стереотип у евреев? Какая великая личность стояла за столь навязчивой народной фантазией? Чёткое представление о том, каким должен быть Мессия, не могло возникнуть у народа просто так, на пустом месте. У евреев, а если быть точнее, то у их древних предков, должен был быть наглядный пример, который в силу какой-то неординарной роли в их истории заслужил стать образцом для подражания для будущего Спасителя.

Таким наглядным примером был легендарный царь Давид. Именно его образ лучше всего отражает еврейское представление о том, каким должен был быть Христос. Не случайно, что, по общему убеждению евреев, грядущий Мессия должен происходить из семени Давида. Генеалогическая связь человека с древней родословной легендарного царя должна сослужить важнейшую роль в доказательстве его мессианского предназначения.

Но почему же, собственно, Давид? Что он сделал такого неординарного, с точки зрения евреев, что заслужил стать мерилом мессианского предназначения человека? Чтобы нам ответить на этот вопрос, мы должны посмотреть на проблему еврейской мессианской идеи несколько шире и обозреть в общих чертах эсхатологическое видение евреев о Конце истории.

Еврейская мечта о Мессии всегда была жёстко привязана к другой мечте: о Мировой империи Израиля. В сущности, Мессия для евреев – это лишь инструмент достижения главной цели: создания этой Империи в Конце истории и захвату мирового господства. Веками еврейский народ грезил о своём свободном и мощном царстве. Но история, в этом смысле, всегда была жестока с ним. Ни до ни после Давида и его преемника на троне Соломона, если не брать во внимание период царствования отверженного богом царя Саула, Израиль[5] не играл на Ближнем Востоке сколько-нибудь заметной геополитической роли. А с появлением Римской империи еврейское царство так вообще исчезло как политическое образование с карты мира на более чем полторы тысячи лет! Поэтому Израиль периода царствования Давида справедливо считается евреями Золотым веком нации. Их империя простиралась от Египта до границ реки Евфрат. Давид был любимцем народа и Бога. В его лице нашло удачное сочетание талантливого полководца и мудрого правителя. Он и его наследный сын пользовались великим уважением у соседей. О них знали даже в самых отдалённых царствах того времени! Так, если верить Библии, Хирам, царь Тира – одного из богатейших и влиятельных городов Средиземноморья – был лучшим другом и союзником Соломона. Соломон же отправлял свои корабли в дальние путешествия, в сказочную страну Офир. Из далекого царства Савского к нему прибыла с посольством загадочная царица. Якобы от их брачного союза возникла династия Соломона в Эфиопии. Гаремы – что Давида, что Соломона – были полны иноземными принцессами, которых присылали цари окрестных царств в знак дружбы и желания скрепить политический союз с Израилем.

Таким образом, еврейское представление о Мессии покоилось, прежде всего, на вере в создание им великой и сильной империи. Долгожитель, отец большого семейства, преданный Господу, царь, несущий еврейский меч в отдалённые страны, философ-самодержец – вот суть еврейского представления о Мессии, которое стало непреодолимой преградой на пути роста общины Иисуса и его учеников в Палестине.

Что и говорить, еврейский взгляд на Мессию качественно отличался от более позднего христианского понимания сути и роли Христа. Для евреев Спаситель был, прежде всего, правящим царём, имеющим врождённые задатки идеального национального лидера. Поэтому испытания, которые проделывали с Иисусом фарисеи во время его проповедей, в том числе касались их стремления выявить его политические амбиции. Вспомним их знаменитый вопрос: позволительно ли платить подати цезарю?[6] Фарисеи хотели увидеть в нём повстанца, который сможет бросить вызов Риму, освободить Израиль от его протектората и превратить страну в империю куда более могущественную, чем Римская.

Иисус же бежал от самой мысли о политической власти [7]. В своих беседах с учениками он проводил линию на отказ от принятия царского сана и регалий [8], чем, выходит, полностью противоречил иудеям, для которых политические притязания Мессии казались законным проявлением его духовного лидерства. На то Давид и стал царём евреев, что ходил в любимчиках у Господа! И тогда какой же из Иисуса Назорея любимец Бога, если он не взял на себя ношу царя Израиля, или – что, наверное, то же самое – если Бог его не сделал таковым?

Однако, насколько этот притягательный образ идеального лидера нации соответствовал действительности? Был ли Давид таким, как его описывает Библия?

Если разбирать образ Иисуса Назорея, не беря во внимание истории о его чудесах, то, в принципе, этот образ кажется более достоверным, чем личность легендарного царя Давида. Современная наука на вопрос об историчности Иисуса больше склоняется к утвердительному ответу.

Во-первых, в евангелиях достаточно верно описан исторический фон, связанный с политическими событиями, которые происходили в палестинском обществе того времени. А во-вторых, слишком много источников, причём не только христианских, свидетельствуют о существовании этого загадочного персонажа.

Пожалуй, самым крупным открытием, подтвердившим подлинность важнейшего источника подобного рода, стала публикация в 1912 году арабского сочинения Китаб аль-унван христианского епископа и историка, жившего в Х веке, Агапия Манбиджского [9]. Агапий, пользуясь каким-то ранним сирийским переводом трудов Иосифа Флавия, включил в свой текст цитату, известную исследователям как Свидетельство Флавия. Несколько веков она была камнем преткновения между сторонниками веры в реальное существование Иисуса Назорея в прошлом и научными скептиками. Важность этого источника заключалась в том, что все другие свидетельства античных авторов об историчности Иисуса были более позднего времени. Флавий описал историю Иудейской войны, вспыхнувшей между иудеями и римлянами, будучи её очевидцем и участником, спустя чуть более сорока лет после смерти Иисуса. Он был почти современником последнего, к тому же ещё и фарисеем! Учитывая это обстоятельство и отношения, царившие между фарисеями и ранними христианами, которые не задались с того самого времени, как Иисус открыто начал обвинять фарисеев в лицемерии и духовной слепоте [10], такого видного еврейского учёного, каким был Иосиф Флавий, вряд ли можно было бы заподозрить в особом расположении к христианам, в целом, и к Иисусу, в частности. И уж соврать о том, что такой человек, как Иисус, действительно жил и учил в Палестине в период царствования императора Тиберия, он точно не мог. Ни к чему это было ему! Тем не менее, до публикации 1912 года Свидетельство Флавия было известно только по копиям, составленным церковными переписчиками в Средние века. И согласно тому, что было написано в этих копиях, фарисей Флавий как будто бы считал, что Иисус Назорей был тем самым Мессией, которого ждали евреи испокон веков. Из-за этого исследователи долгое время считали этот отрывок подложным, а сам вопрос о существовании Иисуса спорным ввиду отсутствия других свидетельств современников, евреев-нехристиан. Благодаря труду Агапия выяснилось, что в оригинальном изложении Флавий не утверждал, что Иисус был Мессией, а указал, что некоторые евреи считали его таковым.

О Давиде, к сожалению, так же, как об Иисусе, сказать нельзя. В этом случае у нас нет своего Свидетельства Флавия. История его правления нам известна исключительно по Библии. Почти до конца ХХ века никаких упоминаний о нём из небиблейских источников не было. Упорно молчат документы соседних царств: прежде всего, Древнего Египта и Ассирии, с которыми должна была бы граничить его империя. Но самое главное, археологические изыскания не дают учёным подтверждения о наличии в Палестине в XI – Х веках до нашей эры того исторического фона, который описан в Священном писании. Руины Иерусалима того времени, откуда якобы правил Давид своей огромной империей, вовсе не впечатляют! Это была не могучая столица великого царства, а скорее жалкая деревня с горсткой оседлого населения [11]. Складывается поэтому более чем противоречивая картина. На страницах летописи империя Давида как будто бы есть, а в полях, на археологических раскопках, её как будто бы нет и никогда не было! Встаёт вопрос: а насколько вообще правдива библейская история о существовании Давида и его царства?

Копенгагенский университет. Копенгаген, Дания

В 1968 году датская исследовательница Хайке Фриис открыла новую страницу в изучении истории Древнего Израиля. Защищая во время окончания Копенгагенского университета кандидатскую диссертацию, которая в итоге принесла ей золотую медаль, она попыталась показать, что библейская традиция, описывающая происхождение объединённой израильско-иудейской монархии при Давиде, на самом деле, не имеет никакого отношения к истории Палестины XI–X веков до нашей эры. По мнению Фриис, легенда о Давиде и его царстве стала продуктом древней еврейской пропаганды, созревшим в период так называемого Вавилонского плена [12].

Вавилонский плен – это особый период в истории еврейского народа, когда могущественная Вавилонская империя, сломив сопротивление маленького, но гордого народа, густо населявшего Иерусалим и его окрестности, переселила большую его часть в окрестности Вавилонской столицы. Великий владыка Вавилона, известный по Библии как царь Навуходоносор Второй, широко использовал ассирийскую практику депортаций туземных народов для удержания завоёванных им территорий в долгой покорности. Это случилось в VI-ом веке до нашей эры и явилось своеобразной точкой отсчёта в жизни Новой Иудеи, подтолкнув вперёд процесс кодификации устной Торы и истребления в еврейской общине языческих пережитков. Скорее всего, именно в это время в иудейскую среду попали исконно месопотамские мифологические сюжеты, давшие в дальнейшем рождение таким библейским легендам, как миф о всемирном потопе, о строительстве Вавилонской башни и о переселении семейства Авраама из Ура халдеев в сторону Харрана и Египта. Казалось бы, почему не покопаться в этой эпохе и не поискать здесь возможных кандидатов на роль исторического прототипа еврейского царя Давида? Так подумала Фриис, а впоследствии и её сторонники, и их идея, которая пугала всех остальных своей новизной, вовсе не показалась лишённой смысла университетскому учёному совету.

Вавилонский плен завершился через много лет. Это произошло с концом истории Вавилонской державы, рухнувшей под ударами мидийцев и персов. Глубоко переживая свою главную историческую трагедию древности, евреи поспешили провозгласить своим Мессией персидского царя Кира Великого [13], поскольку именно он, после разгрома Вавилонии, разрешил еврейскому народу вернуться в Палестину и отстроить заново разрушенный Иерусалим и храм Яхве [14]