Читать книгу Время Апельсина - Илья Либман - Страница 4

Где-то через час она выкатила из магазина потяжелевший чемодан к одним из ворот выхода на летное поле. Там только что закончилась посадка на рейс, и на пустых креслах лежали прочитанные журналы и газеты, обертки от еды и предметы одежды, которые больше не понадобятся отлетевшим после приземления в другом месте. Светящееся табло не показывало ничего значительного для Оранж, куда бы она хотела полететь. Но лететь ей было необходимо.

Все тот-же человек со старым кошельком и голубым капроновым мешком для нестриранного белья с кем-то назидательно говорил по телефону, задирая подбородок кверху во время пауз. Оранж было понятно, что он не перебивает, а говорит свое. Разговор был простой: кошелечник предлагал в телефон проверить различные места для поисков. В конце концов это что-то нашлось, кошелечник улыбнулся сам себе и сказал, что рад был помочь. Оранж невольно смотрела на него, и никто не мог заподозрить, что кроме простого интереса у нее был еще какой-нибудь. По шкале всех виденных ею мужчин он был где-то впереди индейцев, любителей группого секса, но позади полицейского и продавца чемоданов. Лицом он был похож на доброго динозавра, которому удалось пережить ледниковый период, с симпатичным таким лицом, которых больше никто не носит. Никто в здравом рассудке не мог бы себе представить, что Оранж пыталась снять мужичка – ей просто была нужна посторонняя помощь на чужой планете. К тому же разговор завел он сам, а она просто отвечала.

– Так вам удалось купить билет, или вы кого-то встречаете с новым чемоданом в подарок у трапа самолета?

– Да нет, я хотела бы улететь, но здесь на табло не видно, чтобы самолеты летали отсюда на Москву.

Человека с лицом доброго динозавра должно быть не удивляли в этой жизни никакие метаморфозы послеледникового периода, и он просто спросил: «Вам в Москву по делам или так – за песнями?»

Оранж не поняла вторую часть вопроса про песни и ответила на первую, что ей в Москве надо отметить командировку и оттуда следовать дальше.

– Куда же дальше – дальше не бывает.

– Дальше мне надо в Юргу, а потом в Германию.

Динозавр тронул рукой складку ее рубища и продолжал: «У вас там кто – родственники?»

Щеки Оранж вспыхнули изнутри: «Недаром эти земные мужчины сводят женщин с ума – одна из форм аутистического слабоумия есть умение читать мысли и планы других. Этот явно один из них, а внешне никогда не скажешь. Правда, в разговоре по телефону он тоже помог что-то найти. Но наверное в житейских делах он абсолютно бессилен» – подумала Оранж и вместо вопроса о перелетах почему-то спросила: «Зачем такие чемоданы, как мой, нужны ворам?» – в душе потерла руки от предвкушения бека-мекающего ответа.

– Это известная тема, новый тренд. Вор приезжает в аэропорт, чтобы украсть дорогой чемодан. Скажем Луи Виттон, который без начинки тянет на пять косых. Вор отвлекает внимание владельца дорого чемодана на 8 секунд, за которые ассистент прячет дорогой чемодан в такой, как ваш, но только пустой и идет себе как ни в чем не бывало на стоянку такси, чтобы ехать в город. Потом украденный чемодан продают в чемоданное место за 30% его оптовой цены, где продаются точно такие же модели. Хозяин места делает скидку цен на эту модель и продает больше чемоданов.»

Оранж нашла такое очень технически объясненным для среднего белкового организма и подумала, что наверняка здесь присутсвуют или глубокое знание предмета или… безудержная фантазия на тему. Но диназавр-кошелечник не был похож ни на одного ни на другого – у него даже своего чемодана не было. Она покосилась на его бесформенный голубой мешок: «Откуда вы знаете про Луи Виттон в таких подробностях?»

– Это определенным образом часть моей работы – у меня с ними контракт.

– Ну если украдут чемодан другого изготовителя, то что будет тогда.

– Со мной ничего не будет, потому что мне платит деньги Луи Виттон. Вам бы сходить и переодеться в дневную одежду не помешало бы, а то все на вас смотрят, как на пришельца из спального вагона. У вас в чемодане наверняка есть одежда для перелетов.

Оранж и сама подумывала, что сейчас было бы неплохо принять душ, смыть с себя всю эту мотоцикольную пыль и одеться в чистое, но не была уверена, что в туалете может быть душ.

– Вы думаете, здесь есть где-нибудь душ?

Кошелечник не торопился с ответом, как если не был уверен и мысленно проверял помещения в поисках душа. Еще он не был уверен на счет этой женщины: возможно, что она здесь случайно – просто вывалилась из своей временной петли и теперь летит в Москву, а потом в Юргу. Одежда на ней странного покроя и выделки, но про грабеж машины догадалась и про Луи Виттон знает.

– Тут есть мужской душ для ремонтников и механиков. Если хотите, я посторожу, пока вы себя в порядок приводите, или можно полицейского попросить организовать для вас наряд. Наверняка найдутся добровольцы.

Оранж улыбнулась едва, как ему показалось – крылышками носа: «Я думаю, что с вами безопасней, чем с полицией связываться. А то начнуться допросы и обыски в полостях… У вас ведь есть немного времени? Вы ведь ни в какой полет не собираетесь?»

И они неторопливо пошли полупустым конкорсом аэропорта. На ходу Оранж смотрела по сторонам, как первоклашка, но не останавливалась, а только замедляла шаг. Кошелечник теперь был уверен, что она из неотсюда, не только в смысле времени или места, но и в смысле, как она несла себя. Ее походкой могли бы ходить люди, попавшие в среду с меньшей гравитацией, чем в которой они привыкли жить. Несмотря на более, чем средний вес, в ее движениях была не просто легкость, но и какая-то неукратимая игривость. Иногда ему казалось, что фланируя на пол шага позади, она подтанцовывает слегка то проходкой из чарльстона то пробежкой из какого-то другого салонного танца, в котором парочки носятся по паркету, как сумасшедшие молекулы, а наблюдатели за ними следят с зажмуренными глазами в предчувствии неминуемых столкновений с увечьями.

Через какое-то время они остановились около книжного магазина-павильона Хадсон Букс. Это место торговало книгами, журналами и газетами. Кроме того там можно было купить многое другое, как и во всех лавках аэропорта. Набор книг состоял в основном из бестселлеров в мягких переплетах – именно такие люди любили брать в полет. Журналы были в основном про гламурную жизнь или с идиотскими советами – как заставить мужа тащиться от вас после 25 лет совместной жизни. Именно такой журнал Оранж взяла в руки и стала быстро шелестеть страницами в поисках ответа на «Как». Кошелечник предложил ей не искать ответа на этот риторический вопрос, потому, что это было всего-навсего хорошо позабытая печатная практическая шутка: под самим анонсом было приписано мелким сереньким шрифтиком …читайте в следующем выпуске журнала.

Оранж смотрела на кошелечника с немым вопросом.

– Эмпирический урок по земной психологии. Подобная статья может быть очень интересна тем, кому за сорок. У них есть все приреквизиты для чтения подобного: жизневажный интерес, $12 на покупку журнала с откровениями и нетерпение с частичной потерей зрения – женщины без очков для чтения не видят мелкого шрифта и смело клюют на пустой крючек. Но самые заядлые из них непременно купят следуюший номер журнала, и если там не будет обещаного совета, то кое-кому не повезет.

– Я там видела, как вы кошелек покупали неудачно. Не может что ли вам за хорошую работу ваш Луи Виттон кошелек на праздник подарить? Можно я вас буду Кошелечником называть? Если мы уже куда-то идем, то что здесь среди книг застряли?

Кошелечник по-хозяйски подравнял стопку свежих газет и сказал, что это место принадлежит ему, и он хотел бы сказать пару слов кассирше.

На стенде журналов были издания на немецком, французском, китайском и даже русском. Оранж взяла журнал на русском, с обложки которого на нее смотрело лицо женщины красивой и похоже, что именно от этого усталой. Тяжелый макияж делал лицо по-театральному драматичным, а насыщенность губ просто манифестировала секс аппил. Кошелечник посмотрел на обложку, потом на Оранж и опять на обложку: «Она и есть ваша родственница? Очень похожи.»

– Я ее не знаю. Может быть и похожи немного, но она слишком красива для простой женщины.»

– Не преувеличивайте – просто фотография для обложки гламурного журнала добивается вовсе не фотографической похожестью с оригиналом, а передовой техникой. Вас можно было бы загримировать под нее неотличимо, но ей до этого лучше поправиться или вам – наоборот похудеть. Как же вы ее не знаете – знаменитость и достояние русской культуры не одно десятилетие. Это же Анфиса Бузеева – звезда многих телепрограмм. Ладно, идемте вас переодевать.

После нескольких минут хождения они достигли двери с надписью «Служебный вход». Дверь была закрыта на замок, но у Кошелечника в руках появился небычный ключ-отмычка, против которого замок не смог устоять.

Кошелечник успокоил Оранж, что они не занимаются взломом – ему такой ключ полагается по уставу. Внутри помещения нашлась дверь с надписью «Мужская раздевалка».

Кошелечник вошел туда первым и через несколько секунд позвал Оранж следовать за ним.

К такому запаху Оранж явно не подготовили ее оранжевые сестры. Трудно было представить, что так пахнуть могут люди. По ее понятиям так могли бы пахнуть загнанные в угол испуганные животные.

Кошелечник заметил ее ошеломление и сказал, что в этой стране индустриальные дезодоранты и моющие средства имеют небыкновенную силу и запах, а иногда только запах.

В душевых кабинках было чисто и сухо. Два больших сосуда на разделительной стенке между кабинками были заполнены шампунем и жидким мылом. Перед кабинкой на полу лежал разовый коврик из толстой абсорбирующей бумаги. В стену напротив душевых кабин было вмонтировано большое зеркало из полированого металла. Радом с ним стояли весы и еще какое-то устройство, представляющее из себя хитроумные гибкие шланги с какими-то насадками на концах.

Кошелечник из смежного помещения посоветовал ей поторопиться с мытьем, сказав, что в одиночку ему будет не удержать натиск немытой толпы механиков, если они вдруг заявятся. Оранж подумала, что в этой части планеты люди все еще примитивны, и животные инстинкты руководят их действиями в первую очередь, а все остальное – во вторую. А если нет всего остального? Она вспомнила гостеприимных индейцев около костра. Но с другой стороны, она знала, что в странах северной Европы все это сексуальное напряжение давно снято, но не лететь же ей в Финляндию для простой помывки. Во время размышлений она доставала из чемодана все необходимое, что ей могло бы понадобиться после омовений. Именно за этим занятием ее застал Кошелечник – Оранж яростно отрывала продажные ценники с новых покупок. Кошелечник больше не подгонял ее, а стоял молча пол шага позади и следил за ее манипуляциями. Он даже был настолько галантен, что повернул краники в душе.

– Я быстро, вы только отвернитесь, пока я раздеваюсь.

Кошелечник отвернулся и сразу услышал щелест снимаемого рубиша. У него не было особого интереса, но просто так стоять и молчать ему тоже не хотелось: «Ну, как вы там – справились, или мне вам помочь наощупь?»

– Мне помогать не надо – я умею и люблю мыть свое тело и делаю это сама с самого детского возраста. Вы бы лучше пыль вытрясли из моего платья, если уж так хотите быть пригодным.

Кошелечник улыбнулся услышенному и подошел к чемодану. Отдельно на стуле лежало приготовленное белье и одежда, а около стула, на полу – горка рубища.

За мутно – прозрачной клеенкой душа мелькало тело Оранж.

Кошелечник, уверенный, что никто его не увидит, осторожно взял в руки лифчик и даже заглянул в его чашечки, потом увидел свое отражение в металическом зеркале и поразился их велечине.

Из зеркала чашечки напоминали детские головные уборы народов средней азии. С лифчиком в руках он подошел к зеркалу, приставил его себе над головой и подумал, что для полноты и правдивости картины не хватает только хвоста – кошелечник выглядел как мышь Мики.

Оранж закончила свои омовения и стояла в кабинке душа с раздвинутой занавеской. Они встретились взглядами через зеркало, и она спросила: «Зачем вы это делаете? Хотите представить себя доистороческим грызуном на задних лапах? Лучше придумайте, чем бы мне вытереться.»

Кошелечник смотрел на отражение Оранж в зеркале и сказал себе еще раз, что эта женщина явно не отсюда, то есть она выглядела очень даже женщиной, но что-то неуловимое выдавало ее. Она его не стеснялась, как это полагается, не прикрывала рефлекторно свою грудь руками, как принято, возможно понимая, чтo при ее формах это никак бы не помогло.

Чтобы не провоцировать свое мужское начало, кошелечник отвел глаза от зеркала и, глядя в пол, как двоечник, предложил ей воспользоваться сушильным агрегатом около стены.

Оранж подошла к агрегату и сразу сообразила, как он работает.

Кошелечник осторожно поднял глаза в ее направлении и вспомнил полотно «Похищение Европы». Оранж была похожа на изображение Европы. Он представил, как было бы ей сидеть на быке, и все сошлось в одну точку.

Ровный горячий поток воздуха сгонял капельки воды с ее невероятной для мужской раздевалки белизны кожи.

Кошелечник даже не осознал, что он смотрит на нее во все глаза.

– Чем просто так стоять и глупо восхищаться, лучше бы помогли мне со спиной и подали бы белье, чтобы мне ноги не пачкать.

– Конечно, конечно, сделаем незамедлительно – сказал он чужим голосом и сам подумал: «Кто это говорит с ней?»

Он подошел к Оранж на не своих ногах и тем же чужим голосом предложил ей взять лифчик и не забыть отклеить из промежности неодеванных еще трусов защитную полоску. Хотя в помещении не было жарко, Кошелечник чувствовал, как взмокшие по непонятной причине его одежды неприятно прилегали к телу. Как бы и не ему Оранж сказала недовольно, что из-за вынужденной посадки и утери багажа, теперь ей придется мучиться в этом лифчике до лучших времен.

Кошелечник подбодрил ее: «Что-нибудь придумаете…» В ушах у него звенело и немедленно хотелось выйти из раздевалки, чтобы увидеть больше людей.

– Я чувствую себя чистой и готовой и хотела бы позавтракать с вами…

Кошелечник сразу почувствовал горькое во рту и переспросил: «Позавтракать мною?»

– Да не вами, а с вами. Вы уверены, что работаете для Луи Виттон?