Читать книгу Пролог - Илья Панфилов - Страница 2

– Это подарок! – вывел меня из забытья голос лысого кришнаита.

– Что?

– Это подарок, – повторил он и сунул мне в руки толстую книгу.

– Не надо мне это, – попробовал я отделаться от него, отодвигая книгу обратно.

– Это подарок, – назойливо пихал он мне книгу.

По его глазам было видно, что от меня он не отстанет, хоть убивай его.

– Ладно, – сдался я и взял книгу.

– Спасибо, тогда пожертвуйте на храм, цена книги и есть пожертвование.

– Что?! Это же подарок! – я тщетно попытался отдать книгу обратно.

Затем, переборов злость, достал купюру:

– И когда же вы его построите? Ладно, сдача будет?

Кришнаит ловко выхватил у меня банкноту из руки и мгновенно исчез со словами:

– Увы, нет. Но мы вспомним твое имя в наших молитвах.

Я был так обескуражен этой наглостью, что даже не раскрыл полученной книги, только чуть рассмотрел яркую обложку с невыговариваемым названием, как на меня налетел какой-то толстяк:

– Что встал, придурок!

Я послал ему вслед пару ласковых и, положив книгу под мышку, пошел вперед.

Куда я иду?

Не знаю, просто прямо.

Хотя есть дело, вроде надо что-то купить.

Казалось, я единственный двигался против течения людей, куда-то спешащих в обеденный перерыв. Постоянно сталкиваясь с ними плечами, извинялся или наоборот. Какие-то они все одинаковые, все в черном ли сером. Как и маленькие двух-трехэтажные дома вдоль главного шоссе этого городка, раскрашенные в одинаковый цвет. Различавшиеся только степенью обшарпанности. Отдельные фигуры сливаются в общую серую массу, безликий поток, я стал исчезать в нем словно во сне. Яркое пятно отделилось от пелены.

Девушка, как из рекламы. В легком ярко-оранжевом платье, с развевающимися волосами, в которых запуталось солнце.

Не заглядеться на нее было сложно. Она прошла мимо, одарив улыбкой, словно приглашая к знакомству. Я улыбнулся в ответ, проводил ее взглядом, захотел пойти следом и тут заметил на другой стороне улицы двоих. Они остановились. Один повернулся ко мне спиной, словно они общаются, но сделал едва заметный поворот головы в мою сторону. Наблюдает. Хотя, быть может, показалось. Я пошел дальше, через какое-то время, слегка наклонив голову, оглянулся. Они шли следом, изредка поглядывая в мою сторону. И стали переходить улицу.

Первый переулок – свернуть или нет? Нет, он вряд ли проходной. Второй.

Маленький арочный свод, я не спеша свернул в него и, прислушиваясь, что творится за спиной, двинулся дальше.

В луже, что еще не высохла после утреннего дождя, заметил, как сзади вырастает тень, и услышал торопливое шуршание крадущихся ног.

Я развернулся резко и выхватил книгу из-под мышки. Чудом успел подставить ее под летевший к моему затылку кулак. Кастет врезался в книгу и сломал обложку. Я резко выкинул ногу и ударил его в пах. Нападавший согнулся, я добавил книгой по затылку, она рассыпалась, и листы разлетелись по переулку. Второй, что остался следить за улицей, видя, что его товарищ проигрывает, поспешил на помощь. Я взял первого за затылок и силой опустил лицом об колено. Он рухнул на бок и съежился. Со вторым было просто классически. Прямой удар, уклон, перехват бьющей руки и бросок через бедро. Теперь и второй грузно грохнулся на асфальт и отключился от удара в челюсть.

– Дилетанты, – процедил сквозь зубы я, чуть отдышался и проверил их карманы.

Пусто. Ни денег, ни документов. Только пара кастетов. Я посмотрел на листы разорванной книги. Собрать или нет?

«…Тысячи живых существ, подпрыгивая и издавая разносившиеся во всех направлениях испуганные крики, пытались спастись бегством. У некоторых была обожжена какая-нибудь часть тела, другие обгорели сплошняком. Глаза у них вываливались из орбит; в полном замешательстве, полубезумии, они метались, рассеявшись по всему лесу. Некоторые прикрывали собой своих детей, другие прижимались к отцам и матерям, не в силах их покинуть, и в этом положении их настигала смерть…»

– Да будет так… – сказал я и быстро зашагал к противоположному выходу из переулка.

Через час пришел «домой», в забытый почему-то склад, в километре от железнодорожного вокзала.

Там среди коробок с китайской лапшой быстрого приготовления у дальней стены, ждали два ребенка. Мальчик лет трех спал на матрасе, а девочка, лет пяти, играла разноцветными квадратиками на полу. Дети были не мои, поэтому возраста я их не знал. Я просто не помнил, откуда они и почему здесь, и что я делаю рядом с ними. Словно наваждение какое-то, но меня не смущал этот факт. Я просто где-то глубоко внутренне знал, что так и должно быть. Вроде они были брат и сестра.

– Ужинали? – спросил я.

– Да, – вяло ответила девочка, не отрываясь от своего занятия. Она подвинула пару цветных квадратиков, и ткнула пальцем в мальчишку. – Он пришел.

Мальчик повернулся, сел и потер глаза.

– Ты принес, что мы просили? – спросила девочка.

– Да.

Я протянул пакет. В нем был непонятный и несопоставимый набор из хозяйственного, садоводческого и канцелярского магазина.

Мальчик взял его, подтащил к себе и заглянул внутрь.

– Книгу принес?

– Книгу? – удивился я. – Ну, вроде не просили…

– Ну, ту, что тебе на улице продали.

Я удивился тому, что они спрашивают про нее.

– Она разорвалась и рассыпалась.

– И ты ее не собрал? – спросила девочка.

– Нет.

– Жаль. Ни листочка не взял? Ничего не прочитал?

– Прочитал. – Я почувствовал себя на допросе. – Что-то про смерть. Огонь с небес. Обгоревшие люди и животные…

– Да? – грустно вздохнула девочка. – Плохо.

– А что такое? Почему плохо?

Она не ответила. Включила чайник. А мальчишка достал из большой коробки две пачки лапши, неумело действуя ножницами, открыл их и положил в тарелку.

– Ужинай. – И она дала мне пластмассовую вилку.

Я залил лапшу кипятком и накрыл другой пластмассовой тарелкой.

– Что теперь делать? – спросила девочка у брата.

– Не знаю. – И он пожал плечами. – Надо ехать дальше.

– Наверное. Завтра он купит билеты.

Дальше я не слушал, словно разговор меня вообще не касался, и разговаривали не дети, а совсем взрослые люди.

Я ждал положенные три минуты и лениво смотрел в разные стороны.

По полу было раскидано множество разноцветной резаной бумаги. Мелкие квадратики, кружочки, прямоугольники, треугольники словно валялись в хаотичном беспорядке. Но потом я постепенно стал узнавать план города. Вот главная улица, хозяйственный магазин. Подворотня, в которой была драка. В ней лежали два белых квадратика. Двое, которые напали, как раз были в белых футболках. Я вспомнил кришнаита и его кислотного цвета одеяние. Нашелся и такого цвета кусочек бумаги. Множество серых кусочков напомнили, как люди сливались в общую массу.

Девушка… В оранжевом… Вот и она, кусочек бумаги лежал отдельно. Кто-то когда-то мне рассказывал, что оранжевый цвет редко встречается в природе. Я вспомнил только один оранжевый цветок – календулу.

И тут сознание померкло, и все цветные бумажки слились просто в общую цветную массу. Бессмысленная детская мозаика, просто разыгравшаяся фантазия, не больше.

Я молча подвинул тарелку и стал поглощать лапшу.

И где-то внутри: «Он опасен».

«Нет, он единственный, кто может нам помочь, и поможет нам всегда».

«Ты уверена?»

«Да, при его профессии у него открытая и добрая душа. Большинство его шагов было сделано от души».

«У убийцы есть душа?»

«Да…»

Убийца?

– Уже почти ночь, – сказала девочка.

Я отставил, пустую тарелку. Еда была несытная, и я подумал о хорошей яичнице с колбасой или жареной курице.

– Завтра, – продолжила девочка, – ты купишь пистолет. Ты ведь знаешь, где продается оружие?