Читать книгу История ИП. История взлетов и падений одного российского индивидуального предпринимателя - Илья Пискулин, Илья Сотонин - Страница 11

В период работы с компанией по поставке строительных материалов у моего агентства начали появляться другие клиенты, которые позволяли более-менее уверенно стоять на ногах. С одним из таких заказчиков у нас должен был быть заключен контракт, который я не мог подписать от своего юридического лица. Не помню точных причин, но нужно было найти другую компанию, на которую я принял бы деньги.

В то время мы с приятелями ходили на волейбол. Среди нас был один из тех, кого принято относить к золотой молодежи. Тогда, в 23 года, он производил на меня неизгладимое впечатление. Дорогая машина, вернее, машины, красивая жена, экстравагантная одежда. Он всегда был очень расслаблен, крут в речах, доход его казался пассивным, потому что он все время только и делал, что занимался спортом, а не работал. Иногда в его соцсетях появлялись фото с рабочего места, которое было оборудовано сразу же несколькими мониторами, поэтому казалось, что трудится он редко, но уж очень метко.

Его компания была непонятного профиля, и в описании значилось «инвестиционно-проектная». Я хотел быть похожим на него. Многие хотели. Да, у него были очень богатые родители, но все его поведение говорило о том, что достаток – это результат его личной активности.

Он был из тех, кто все время занимается какими-то темами и всегда при деньгах. Я никогда не понимал, что за темы такие, но тоже хотел быть в теме. Однако как только речь доходит до конкретики, такие, как он, никогда не говорят ничего определенного – все либо очень абстрактно, либо непонятно.

Такие люди встречаются постоянно. У них невероятные эго и амбиции, которые велики настолько, что не позволяют им признаться в собственном безделье. Им проще создать ореол таинственности, чем честно сказать, что берут деньги у родителей или кого-то, кому их отдавать совсем необязательно.

Запомните, если человек не может объяснить, чем занимается, то он либо не занимается ничем и живет в долг, либо промышляет чем-то противозаконным.

Последние редко бравируют своим достатком. Чаще всего они незаметны. Настоящие же предприниматели стараются не скрывать своих тем, потому что ищут любые возможности для успеха.

В тот волейбольный вечер мы сидели с одним из ярчайших представителей тюменской золотой молодежи в раздевалке после тренировки. Мне нужно было найти компанию, через которую можно было провести контракт. Тут он заговорил о том, что весь в заботах по работе. Тогда я поинтересовался, чем он занимается, и представитель золотой молодежи ответил, что за этот год через его инвестиционную компанию прошло огромное количество денег. Сумма, которая прозвучала, была сильно больше того, что я мог себе представить. За что ему платили, он пояснить не смог, сославшись на разные темы и сказав десятки умных слов.

Тогда я задал вопрос, могу ли провести через его счета контракт, оставив за это комиссию. Он замешкался, но в раздевалке было много парней, и, чтобы не падать в грязь лицом, дал согласие.

Я заподозрил, что что-то не так, как только мы начали работать. Я приехал к нему в офис, чтобы подписать договор и поставить печать, и, когда все канцелярские формальности были соблюдены, сказал ему, что через несколько дней мне снова потребуется печать, уже для счетов. В ответ он предложил, чтобы я оставил ее у себя. Я очень удивился. Еще в детстве отец учил меня, что нельзя никому давать печать компании. Тем не менее, будучи очарованным его смелостью, я подумал, что этот парень настолько круче меня и моего папы, что мы просто не понимаем, почему он так делает.

Наступил день, когда пришли деньги, и мне нужно было получить их на свой счет, чтобы отправить подрядчикам. Это нельзя было сделать электронно. Тогда все платежные поручения сдавались в банк на бумаге, и на ней было недостаточно поставить только печать, нужна была подпись директора компании. Я ставил за него подпись в счетах и договорах, но на платежке сделать этого не мог, потому что ее сверяли с образцом, который находился в банке. Я попросил о встрече.

Как и в первый раз, когда он отдал мне печать, мы не могли встретиться надолго. Он все время был где-то занят. То на автомойке, то на СТО что-то делал с машиной, то ел, то спал, то уже уехал с работы, то не планировал появляться. В конце концов, когда наступил последний день для платежей, я просто потребовал встречу, потому что именно его юрлицо ответственно за исполнение контракта. Это был аргумент, который сработал.

Мы встретились, чтобы он подписал платежки, которые я планировал увезти в банк. Я положил платежку перед ним, и тут он поставил подпись в неправильном месте. Кто застал время, когда платежные поручения были бумажными, вспомнит, что подпись ставилась по центру, а печать – слева. Я поставил печать заранее. Это сбило его, и он поставил подпись на печать.

Суть была не в том, что он ошибся, а в том, что он просто не знал, где ставилась подпись. Я это понял. И он понял, что я это понял.

Конечно, до этого он ставил подпись на платежках, но, видимо, случалось это так редко, что не зафиксировалось в памяти. Он смутился и сказал, что просто ошибся. Не помню, что я ответил, потому что в продолжение ситуации он выступил с предложением, которое повергло меня в шок еще больше, чем незнание места для подписи.

Он поинтересовался, нужно ли ему еще будет ставить такие подписи. Я ответил утвердительно, и тогда он предложил поставить подпись сразу же на нескольких пустых бланках, чтобы не нужно было больше приезжать. Не знаю, понимал ли он, что, имея печать, я мог без помех подготовить договоры и акты на любые услуги и сам у себя их принять, а следом вписать цифры из договоров в подписанные им платежки и отправить все миллионы с его счетов себе любимому. Я замешкался, но, вспомнив, как долго не мог добиться с ним встречи, согласился.

Позже стало ясно, почему он не колеблясь выступил с таким предложением. В банке я узнал, что бояться ему было нечего. На счету не было других денег, кроме тех, которые перечислял мой клиент. Там не было никаких инвестиций, которые он якобы прогонял через юрлицо. Все было враньем.

Именно тогда я понял, что ничуть не хуже этих ребят с темами, а даже лучше. Я смотрел на них много лет, слушал их фантастические истории, смотрел на вещи, которые они носят, на телефоны, которыми пользуются, и думал, что делаю что-то не так. Оказалось, что я не учитывал, что они не делали ничего из того, что говорили, и просто врали всем. Я был настоящим. Они – нет.

Путь к большому настоящему успеху всегда имеет свой след, и он, как правило, очень четкий. В современном мире принято не существовать, а потом выйти в свет и сказать, что ты – успешный человек.

В законной сфере так не бывает. Честно заработанные миллиарды всегда сначала были тысячами, миллионами и лишь потом приумножились. Путь этого приумножения нельзя скрыть. Всегда можно найти бывших или нынешних сотрудников, клиентов, поставщиков, партнеров. Да их и искать не надо. Некоторое их количество всегда на поверхности. Всегда встречаются какие-то свидетельства, упоминания, проекты, отзывы, налоговые отчисления, обороты. Более того, это заметно по интеллекту владельца компании.

Не так давно на одной посиделке женщина рассказывала, что маленький мебельный салон ее знакомой появился сравнительно недавно, а уже «делает» сто миллионов рублей выручки в месяц. Когда она говорила, было заметно, что ее это очень задевало. В глазах читалось некое непонимание. На ее счастье, я помог ей разобраться в ситуации. Если у вас есть какой-то такой же теневой миллионер, то вы тоже можете все проверить. Сделать это легко.

Оборот – это не просто цифра, а еще и объем производственных операций, а также воронка продаж, в которую при столь большом показателе сложно не попасть.

Стоит только представить, какой должен быть размер склада у этого магазина, чтобы хранить всю мебель. Никто о существовании склада знать не знал. Дальше мы посчитали, какая должна быть служба доставки и сборки. Штат в теории уже получался очень приличный, но на практике он был в несколько раз меньше. Следом мы прикинули сколько продавцов должно работать, чтобы обслужить всех клиентов. По факту их было меньше чуть ли не в десять раз. Потом мы определили, какой поток рекламы в городе должен идти, чтобы нагнать нужный клиентский трафик. Высчитав рекламный бюджет, мы выяснили, что каждый из тех, кто сидит с нами за столом, точно должен был видеть рекламу этой компании, хотя по факту никто даже не знал ее названия.

Стало понятно, что магазин чисто физически не может делать выручку, которую назвала владелица, а указанный оборот – не что иное, как ложь.

Такие люди с мифическими бизнесами часто выводят предпринимателей-практиков из равновесия. Мы смотрим на их достаток, успех, свободу и не понимаем, что именно делаем не так. Работаешь-работаешь, потом видишь какого-то бездельника, который спит до обеда, а имеет в несколько раз больше, и становится очень обидно. Появляется ощущение бессмысленности и неэффективности труда.

За все годы жизни я не встречал ни одного такого миллионера с необъяснимыми и неожиданными результатами. Были те, кто рассказывал о невероятных достижениях, но это почти никогда не подтверждалось. Как правило, они оказывались либо бездельниками и врунами, либо источником их капитала был не бизнес, а родители, супруги или какие-то спонсоры. Бизнес же был лишь прикрытием.

Те же редкие случаи, когда действительно чья-то жизнь складывалась так, что человек в результате странного стечения обстоятельств резко обзаводился большими деньгами, всегда заканчивались их скорой потерей. Все-таки есть такое понятие, как тренд, поэтому, когда ничего долго не было, а потом внезапно появилось, это означает, что произошла не логичная ситуация, а случайная. Иначе говоря, это тот самый счастливый случай, как в казино. Не нужно путать дело случая с делом, созданным человеком. Мало что может быть таким хрупким и временным, как капитал и ощущение собственного величия, возникшие в результате случайности.

Мой вам совет: просто уясните, что люди врут про свои успехи, и пусть вас их вранье не сбивает с намеченной траектории. Следите только за своими конкурентами. Пусть вас мотивируют те, кто работает лучше вас, а не те, кто не работает вовсе.