Читать книгу Бестолочь - Илья Романов - Страница 11

***

За размышлениями о будущем и воспоминаниями прошлого, я и не заметил, что прошел уже немало. Ландшафт значительно поменялся. Река разлилась от притоков, а ближе к реке постоянно выходили заболоченные места. Похоже, я выходил в какую то низину и наличие болот было само собой разумеющиеся.

Часов через пять я увидел легкий дымок сносимый ветром в небе над рекой. Вот и цивилизация. Хорошо бы, что бы поселение было на моей стороне реки. Переправляться с моими трофеями через успевшую углубится и разлиться реку было бы тяжело.

Еще через пять минут хода я вышел на поле зеленевшее от каких-то всходов. Мне повезло. Похоже деревня, поселок или что тут у них, именно на моей стороне реки. Ну как-то глупо считать, что люди будут на лодках переправляться для посевной.

Принюхался, но так и не понял, откуда примерно тянуло дымом. Я же не собака и не следопыт. Осталось только незаметно пройтись по краю поля. Там за границей поля наверняка поселение. Вот и думай теперь, как лучше выйти на контакт с людьми и не подставиться…

В голову гениальных идей не приходило. Мне только и оставалось, действовать по ситуации.

Отклонившись от реки, я пошел вдоль края поля и через пару сотен метров вышел на подобие проселочной дороги. За дорогой тоже лежало поле. Дорога уходила вдаль и где то через полкилометра, за поворотом огибала небольшую рощу. Чуть в стороне от рощи видны были какие-то постройки. В этой роще неплохо бы залечь, что бы присмотреться к местным. Остальное дело практики. Осторожно вдоль дороги допереть в рощу и залечь в кустах. Что может быть проще?!

Однако, проще не значит лучше. Мелькать на открытом пространстве мне вовсе не хочется. Я перешел дорогу и прячась за деревьями прилегающими к кромке, обогнул поле. Торопиться выходить из леса к людям, себе дороже. С начала лучше понять, что тут за люди и чего от них ожидать.

Поселок состоял из пятнадцати, двадцати домов. Дома не то что бы жались друг к другу, но как-то близко стояли, конечно, если не брать в расчет огороды и пристройки к домам. Еще три дома стояли на отшибе. Сравнительно со скученностью остальных домов эти дома резко контрастировали своей относительной на посторонний взгляд новизной постройки.

Дальше всех от селения, в метрах двадцати или тридцати, была еще одна лачуга и расположилась ближе к лесу со мной. Это лачуга, в отличие от домов по центру поселения и трех домов на отшибе, была построена из неказистых бревен. Огород у лачуги был каким-то маленьким, неухоженным. Пристройка была только одна, да и то какая-то корявая, сделанная наспех.

Для сравнения лачуги с домами, достаточно было сравнить материалы из которых были сделаны жилища. Некоторые, наверно самые зажиточные дома, на посторонний взгляд издалека, были сделаны из глиняных кирпичей или глиняных лепешек, и после покрыты слоем известки. Крыши двускатные из крашеных досок. Пристройки домов из досок. Заборов между домами как таковых нет. Возможно, есть свои какие-то межи между различными участками, но мне отсюда их не было видно.

Лачуга на отшибе была слишком неказистой по сравнению с домами. Кособокая, построенная из бревен разной величины. Двускатная крыша из старых досок, а местами, где досок не хватило и вовсе из веток связанных в пучки. При всем этом лачуга не производит впечатления древнего строения. Скорее наоборот, лачуга была наскоро поставлена недавно силами ее жильцов, а не как бывало на Руси, силами всего села.

Вывод, жители лачуги, похоже, толи изгои, толи неместные прибившиеся к поселку. Местные наверно решили, что чужакам незачем помогать. Своих забот в поле хватает. Пусть радуются, что не прогнали, не побили и не пожгли…

Между домами в самом поселке бегают и лают собаки, к счастью ветер дует в сторону от меня и меня сторожа не чуяли. В районе лачуги похоже собак и крупной живности нет вовсе. Ну может куры или свиньи в неказистом сарае, которых не выпускали, что бы в лес не ушли.

Между домами поселка ходят люди, бабы с ведрами, пастух пригонял стадо овец на ночь, дети во что то играют, шатаются по своим делам между домами несколько бородатых, взрослых мужчин. В районе лачуги стоит мертвое затишье.

Лишь через полчаса моей наблюдательной лежки у лачуги, появились две девчушки разных лет, с деревянными ведрами. Спустя еще полчаса появился паренек, похоже, задержавшийся пастушок, что успел разогнать овец по домам поселка. Во всяком случае, неказистый кнут из веревки указывал на это, да и видел я его мелькающим между домов рядом со стадом. Взрослое население лачуги появилось значительно позже.

В наступивших сумерках из леса в сторону лачуги крался мужичок с вязанкой хвороста. Дровишки значит подворовываем!

А иначе и быть не может. Зачем тогда красться в сумерках и напряженно озираться по сторонам, если можно в открытую и днем сделать тоже самое?!

Да мне, в общем-то, плевать на нарушения законов местного владельца земель, лишь бы эти законы меня не касались.

– Ну здравствуй дядя! – не нашел я других, лучших слов для высказывания, вставая со своей лежки и не таясь двигаясь к вору.

Мужик застыл, сбросил вязанку, и бухнулся на колени. Не разобравшись в ситуации он начал что-то бурчать на своем языке, размазывая сопли по плюгавенькой бородке. Его, в общем-то, можно понять. Живет в полной заднице на птичьих правах. С местными непонятно какие отношения. Семью кормить надо. А тут неожиданно появляюсь я такой красивый, в кольчуге и с оружием! Налоговик, дружинник, законник, разбойник, да какая разница, если пойман с поличным и все едино по головке не погладят.

– Да ты не нервничай. Мне посрать на твои дрова. Я не дружинник князя и не бандит, что впрочем одно и тоже. – попытался я сказать с более мягкими интонациями. – Речь мою, ты конечно не понимаешь, но интонации голоса должен чувствовать. Я Влад! – тыкнул я большим пальцем себе в грудь, а потом тыкнул указательным в сторону мужика – А ты кто?

Я несколько раз повторил свое имя с жестами указывающими то на себя, то на мужика. До мужика похоже дошло, что грабить, убивать или пороть его не будут. Странный чужак даже речи его не понимает и пытается пойти на контакт. Мужик встал с колен, воровать оглянулся, а вдруг еще кто есть по окрестностям, мои подельники или местные и вякнул что то вроде: – Ойха.

– Ойха? – переспросил я.

– Ойха. Ойха – завертел он головой из стороны в сторону тыкая себя в грудь, наверно у них такой жест согласия, подтверждения. Вот тебе и разница менталитета. У них тут что, вертеть головой это жест согласия, а кивок головой означает несогласие?

– Вот что Ойха. Проблем я тебе не принесу… По крайней мере, не хочу проблем, ни тебе ни себе. – буркнул я.

– Есть я хочу и ночлег над головой. Понимаешь? – сопровождал я слова жестами с указанием на рот и крышу над головой, а после и вовсе начал тыкать в сторону лачуги. До Ойхи кажись дошло, судя по его расширившимся глазам. Он отчаянно закивал, что похоже совсем не знак согласия и что-то быстро залопотал непонятное.

– Да не сы ты! Денежку хочешь? – спросил я меняя интонации с жестких на мягкие, доставая медную монету. Я повертел монету в руках и перед лицом крестьянина. Потом взял не сопротивляющуюся руку ошалевшего от происходящего крестьянина и сунул монету ему. Взглянув на протянутую медную монету, крестьянин невольно робко улыбнулся, но быстро подавил в себе эмоции.

«Ну ухмыляйся серде-ш-ный, главное к старосте не беги стучать! А то, так гостей через какое-то время можно ждать, налоговиков по мою душу от вашего сеньора. А мне оно надо, не зная языка, с ними договариваться?! Так можно и до комнатной температуры моего тела договорится. Да и вот, что сердечный… Не надо со мной шутить, ждать пока я расслаблюсь и устроить мне „гоп-стоп“. Знаю, что тяжела крестьянская доля, но как бы не пришлось твоим родичам заупокойную заказывать. Если ты меня попытаешься травонуть, или с топориком за спиной маячить будешь, то моя совесть будет молчать» – думал я улыбаясь в ответ.

Что не говори, но «Руссо туристо – облико морали» всегда найдет общий язык с местными жителями при помощи жестов, матерных и нескольких местных слов. Однако, при любом контакте с местными властями, любого уровня, мне на сочувствие к себе не надо рассчитывать. Одет в чуждую одежду и воинское снаряжение. Говорить не умеет. Кто такой и откуда взялся непонятно. Может разбойник, может наемник, но для наемника даже из других краев, странно не знать хоть по минимуму язык. Вот что, посиди-ка чужак в темной, пока старшие с тобой не разберутся. А будешь сопротивляться, то топором по голове и делись награбленным. Сколько сидеть в темной и когда власти захотят разбираться с непонятным чужаком вообще непредсказуемо, как не предсказуемо и то, что власти решат: на рудники, на ветку с веревкой, прикрепить к земле ободрав до нитки или оставить гнить в тюрьме.

Если в современности полицейский заметит непонятного человека, толи гастробайтера пистолетом, толи бандита с волыной, то ситуация не будет другой, разве что может не убьют, если сопротивляться не будет. Посадят и депортируют, если, конечно узнают, откуда человек и что за ним ничего из преступлений нет, кроме незаконного ношения оружия. За мной уже есть преступления. Мародерство, убийство непонятно кого, может даже людей местной власти, так что ничего хорошего мне от встречи с властями не будет. Бежать в другой домен смысла нет. Наверняка тут есть свои территориальные границы, но, без знания языка, там ситуации просто повторится. Так что будешь ты Ойхо учить меня языку сам того не зная. По крайней мере я на это надеюсь.

– Ну, как понимаю, ты согласен. Веди уж в свои хоромы. Пошли Ойхо. – замахал я рукой в сторону лачуги и мужик чуть помедлил, закачал головой, подхватил вязанку и повел меня к себе домой.

Ойха распинался перед мной, что постоянно лопотал на своем непонятном. Ну, я его понимаю. В дом зовет «незваного гостя, что хуже татарина», а в доме не прибрано и сало закончилось, «мыши с горя повесились».

Вблизи лачуга подтвердила свое недавнею постройку наскоро. Торцы бревен белеют свежими срубами, сами бревна еще не усохлись, а сам сруб еще будет просаживаться. Рядом с пристройкой слышно как кудахтают куры. Ну, «Дай Бог», что бы вас не посетила лисица, хорек или куница, все таки лес рядом…

Ойха открыл убогую, косую дверь, закинул во внутрь вязанку и зазывающее поманил вовнутрь. Внутри пахло дымом и чем-то из съестного. Все семейство стояло у стола и ждало старшего.

Ну, это по-нашему. Пока старший за стол не сел или из-за стола не встал, то надо ждать.

Внутри изба напоминала пятистенок, с той лишь разницей, что печки не было как таковой, а вторая комната похоже планировалась для скотины, которой у семейства пока не было. Заместо печки было костровище обложенное камнями, с дыркой в крыше над ним. Наличие костра вместо печки в общем понятно. Ну некогда заниматься печкой, когда работы в поле хватает, да и в самом доме есть что подправить. К тому же рабочих мужских рук всего две пары. Вон кстати, как на меня угрюмо и с затаенной злобой смотрит паренек пастушок с едва проступающим пушком на щеках.

Паренек на Ойху совсем не был похож. Если не сын то кто?! Прибился что ли к Ойхе, как и старшая из девчушек. Старшая, уже почти девушка. Девушка тоже на Ойху слабо походила в отличие от младшей девчушки. Младшая прижалась к старшей и в глазах у нее замелькали проблески слез. Мелкая шмыгала носом и замахала рукой, как будто отгоняла дым от лучин.

Чувствую мне тут совсем не рады. Что ты смотришь на меня, так, родной?! Паренек я же тебе ничего плохого не сделал?! Хотя понятно, считаешь меня кровником. Сожгли наверное ваше поселение, а вы, все кто в живых остались со всего селения. Вот и стали жить вместе в одной хате, все же не совсем чужие друг другу на фоне местных.

Ойха, кстати быстро смекнул, что обстановка напряженная и вооруженного гостя встречают совсем не как подобает. Что-то быстро залопотал, где-то прикрикнул и все засуетились. Старшая стала втыкать больше лучин вокруг стола, мелкая сняла с рогаток над костром какую-то похлебку, паренек начал раскладывать кособокую глиняную посуду за столом. Мы с Ойхой сели за стол.

Ойха кстати хотел, что бы я первым сел за стол, так во всяком случае мне показалось судя по его жестам, но я кивал ему в ответ, в знак несогласия. Сели мы одновременно, по разные стороны стола, пристально смотря друг на друга. Стол был не из досок, а из жердин связанных тонкими, травяными веревками. Ну откуда в доме доски на изготовление столешницы, если на крышу досок не хватает?

В похлебках что-то непонятное плавает, по вкусу как репа с кучей всяких добавок. Не мне с моей трехдневной диетой на вкус жаловаться. Все молча ели временами косясь друг на друга.

Потом, мелкая метнулась и начала разливать по кружкам что-то горячие, отвар какой-то из трав вместо чая наверно. Все пьют, значит травить меня пока не будут. Ну и я попью. Горьковато, горячо и отдает чем-то похожим на мяту. Н-да, бедновато живете, но я тут не при делах. Вот именно не при делах и не надо украдкой посматривать на меня. В первую очередь это тебя касается паренек, а то с такими мыслями на лице чувствую надо ждать тебя ночью ко мне в гости с ножом. Ты малой не балуй, я тебя стервеца насквозь вижу, опыт ночевки с ножом под подушкой в армии я благополучно приобрел. Хотя какая тут подушка?! Одеяла если есть, то и то хорошо.

Поели, что-то попили, теперь мелким похоже пора спать. Деревня, все спать рано ложатся, что бы встать с первыми петухами…

Какие-то шкуры девчушки расстелили возле костровища и начали укладываться. Вот оно своеобразное применение законов домостроя. Когда печка будет стоять, то спать на печке или рядом с печкой, наверно, для местных будет признаком социального статуса. Пока же печки нет, то это место не такое элитное. Еще бы. Сквозит сквозь дыру в крыше над костровищем, да и капли дождя наверно через эту дырку временами на спящих падают.

Старшая девчушка и паренек легли спать у углей по разные стороны остатков костра. Самая маленькая девчушка разложила шкуру побольше у стенки дома, помялась, разложила какое-то одеяло в стороне от шкуры и легла на него. Мелкая похоже тут спит с отцом на большой шкуре, а тут незваный гость и надо шкурой делится.

Жалко мне тебя мелкая, но себя мне тоже жалко. Ну не поймете вы, если я от лучшего спального места откажусь. Другие у вас тут понятия. Дам слабину, навлеку на себя проблемы. Старшие что-то не то подумают и «каюк» мне. Так что извини. Тебе я, конечно, принес некоторые неудобства, но включать благородного, тьфу ты, рыцаря, для меня сейчас смертельно опасно. «Не проканаю» за опасного, беспринципного хама и все, жди друзей на разборки из поселка по мою душу. Старшие стуканут старосте поселка, что старшие наверняка сделают, если я буду неадекватным по их представлениям…

Ойха не надо бубнить, все равно я тебя не понимаю. Вот что, Ойха давай пока определимся с языком, точнее с его отсутствием.

Я начал показывать удары подобранной палкой себе по голове, всячески изображать головную боль и нечленораздельно мычать. Понятие травматическая амнезия тебе конечно неизвестно, но при вашем образе жизни, когда любители махать железками бьют друг друга по верхней конечности, случаи амнезии наверняка не редкость, так что включай мозги и думай, что я тебе в крокодиле показываю. Вроде дошло.

Я стучу по столу и называю стол по-русски, ну что молчим и глаза пучим, говори, как на твоем языке стол называется!

Все, вроде контакт пошел.

Я показываю на голову, слово от Ойхи, я повторяю, он меня поправляет, опять повторяю. Теперь говори, как по-вашему рука, нога, туловище, огонь, меч, еда, вода. Эх было бы чем записать, но если я забуду, то завтра переспрошу.

А ты как думал Ойха? Что я зазря тебя деньгами спонсирую! Отрабатывай родной, мое образование…

Узнав около десятка слов я понял, что больше в голове у меня сегодня слов не поместится и мы стали ложится спать. Перед сном я вышел на улицу якобы справить физиологические надобности. Ойха меня проводил до какой-то ямы. Понятно, компостная яма. С удобрением навозом полей тут похоже знакомы, только ждать вам еще год пока компост не перегниет иначе посевы сожжете. Хотя кому это я мысленно объясняю. Все вы сами отлично знаете. По любому, в сельском хозяйстве местные знают по более моего.

Ты иди Ойха, я сейчас вернусь, показал я жестами.

Угу, как же! Вышел я в туалет. Мне сейчас важнее на небо в ночи посмотреть! Да, вот такой я романтик, в небо с физиономией дятла люблю смотреть.

А небо меня не радует. Звезды как звезды. Звезды в пасмурную погоду смотрятся плохо, но хуже, что большую медведицу нигде на небе не видно. Завтра если рассвет наступит не в полдевятого, а в одиннадцать с чем-то, то надо привыкать к мысли что я «Джон Картер из книжной эпопеи Берроуза про марсиан»33 с поправкой на то, что тут нет четвероруких Тарков. Хотя чего к этой мысли привыкать. Мне и так все уже понятно, просто из упрямства и страха перед неизвестным я себе это признавать не хочу…

«Утро вечера мудренее», буду спать в кольчуге с мечами и топором под рукой и ближе к стенке, нож в руке под шкурой и пусть паренек рискнет. Я, конечно, не мастер основатель айкидо, который умел просыпаться, когда его атаковали ученики, но надеюсь, что нож уровняет шансы выжить при неожиданной побудке моей персоны. Так прошел мой третий день.