Читать книгу Кто подстриг альпаку? - Илья Сергеевич Ермаков - Страница 2

Акт I

Денис

Этот бутерброд со взбитыми сливками оказался особенно вкусным. Я запиваю его цикорием и приступаю к этому дневнику, чтобы выложить на бумагу все свои мысли.

Сделать мне это посоветовал мой психотерапевт, доктор Альберт. Я считаю его одним из умнейших людей на земле. Надеюсь, так оно и есть. Доктор Альберт сказал, что не будет читать мой дневник. Он нужен для меня самого. Когда я напишу его, то смогу читать и анализировать собственные мысли. Он хочет, чтобы я собственными глазами увидел свой внутренний мир.

Кто знает, может, из этого что-то и получится.

Я принялся печатать это дневник, а не писать его от руки, потому что мне всегда говорили, что я пишу, как курица лапой. Однажды я дал карандаш своей курице по имени Гриль. Ее звали так, потому что изначально решилось, что из этой курицы мы сделаем курицу-гриль.

У нее не получилось писать карандашом. Даже не смотря на это, я знаю, что писать ручкой у меня получается плохо, а потому мне удобнее нажимать на кнопки. Кроме того, я не всегда понимаю свой почерк. Думаю, читать печатный текст будет удобнее и приятнее.

С чего люди начинают свои дневники?

Я как-то слышал, что они начинают их с такой фразы: «Дорогой дневник, у меня сегодня плохой день, и я могу довериться только тебе». Думаю, это глупо.

Пожалуй, мне стоит для начала описать собственный портрет. Доктор Альберт сказал, что это поможет мне посмотреть на себя с другой стороны.

Попробуем.

Мне 37 лет. Рост – 184 см. Вес – 140 кг. Лысый, полный. У меня пухлые пальцы и обвисшее серое лицо. На теле много складок, а на спине бородавки. Я ношу очки, потому что у меня плохое зрение. Я близорукий. Зрение у меня -6.

Я живу в жилом доме в Москве на третьем этаже. У меня однокомнатная квартира, которую я редко покидаю. Зачем выходить на улицу, если хорошо дома? На улице много шумных звуков и запахов. И люди. Много незнакомых мне людей с непонятными мне мыслями.

Но живу я не один. У меня есть кот. Его зовут Сильвер. У Сильвера одна лапа заменена на деревянную рогатку. Однажды я отнял эту рогатку у мальчика в парке, который стрелял в голубей. Я сказал ему: «Если ты будешь стрелять в голубей, то они прилетят к тебе ночью и выклюют глаза». Конечно, это не правда, но в данном случае моя ложь пошла на благо. Голубей больше не отстреливали, а рогатка пришлась Сильверу очень кстати.

В ближайшее время я планирую завести улитку.

Мне нравится изучать животных. Я каждую неделю получаю новый выпуск журнала «В мире животных», где читаю о них много интересных фактов.

Полагаю, стоит начать свои записи с описания собственного детства. Так получилось, что оно у меня было наполнено множеством разных шумных звуков и запахов.

Я родился в простой деревенской семье. Родителей мы себе не выбираем, но так получилось, что со своими я долго не жил. Отец у меня любил рыбачить. Он рыбачил каждый день и крайне редко появлялся дома. Брать меня с собой он не любил, потому что я всегда забирал у меня червей и изучал их.

Дома у нас было много рыбы. Я до сих пор помню этот запах. Мама каждый день чистила рыбу и готовила ее на завтрак, обед и ужин. Кажется, в детстве я так ничего и не ел, кроме рыбы. Сырой и недоваренной рыбы.

Мама ко мне относилась странно. Она всегда водила меня по врачам, которые завали мне глупые вопросы, на которые мне никогда не хотелось отвечать, потому что никто не объяснял, зачем это делать. Мама очень часто говорила громким голосом, разбивала посуду, махала руками, а потом плакала. Меня часто запирали в моей комнате, но выходить оттуда я не торопился.

Мама нигде не работала. Она только чистила рыбу, которую ловил папа.

Однажды папа поранился рыболовным крючком и умер от столбняка.

Когда это случилось, мама отдала меня в приют для душевнобольных детей. Уже в приюте я узнал, что, когда я покинул дом, мама завела себе три собаки – немецкие овчарки. Она часто употребляла спиртные напитки и забывала кормить этих собак. В один день, когда мама вернулась домой после очередного обильного употребления алкогольной продукции, голодные собаки съели ее.

Если честно, то я совершенно не помню лиц своих родителей. Зато я отлично помню лицо главной няни приюта. Оно напоминало мне свинью. Очень большая и розовая, няня всегда говорила очень громким голосом (даже громче, чем моя мама).

Я называл ее Медовухой, потому что она всегда ела мед. При этом нас медом никогда не угощали.

Кормили нас в приюте в основном клецками.

Мне тогда было семь. Дети в приюте были крайне не воспитаны. В таком месте мне тяжело было найти себе друга. Поэтому у меня есть воображаемый друг – бабушка Зоя.

Бабушка Зоя всегда рассказывала мне разные истории перед сном, чего никогда не делала Медовуха. Она громко говорила: «Спать!» – и гасила свет. У бабушки Зои было зеленое платье в горошек и розовые волосы, сплетенные в пучок. Ее голос был мягким и заботливым. С ней мне было хорошо.

Когда я вырос, у бабушки Зои закончились истории и сейчас она сидит у холодильника и вяжет носки, которые мне никогда не подходили по размеру ноги.

Многие дети в приюте бегали голышом и справляли нужду прямо на постель. Медовуха всегда на них кричала. Она доставала из широкого кармана черный ремень и хлыстала по ягодицам мальчиков и девочек, при этом громко крича: «Если будешь так делать, то отрежу, что у тебя болтается между ног». Девочкам она говорила, что от плохого поведения у них никогда не вырастут молочные железы, которые Медовуха ласково называла «титьками».

Из приюта часто сбегали. Никто не хотел, чтобы его снова шлепали черным ремнем Медовухи. Но когда этих детей ловили, их уводили, а потом никто их не видел.

Ребята перед сном рассказывали, что этих детей бросали в котел с кипящими кошачьими головами. А потом Медовуха становилась еще толще…

Но бабушка Зоя уверяла меня, что этих детей засовывают в пчелиные улья в качестве наказания, а потом их увозят в больницу к врачам, чтобы лечить прыщи от укусов.

На самом деле никто не знал, что с ними происходит, но я верю бабушке Зое.

Когда я жил в приюте, мне приходилось ходить в школу на занятия. Я не учился, потому что не видел в этом совершенно никакого смысла. На уроке физической культуры нас заставляли бегать по кругу. Я до сих пор считаю это бессмыслицей. Мне сказали, что если я не побегу, то мне поставят «двойку» в журнал. От этого моя жизнь как-то должна изменится? Взрослые люди часто говорят глупые вещи.

Но побежать меня заставили. Медовуха грозилась отхлестать меня черным ремнем или отрезать мой пенис, раз он мне мешает бегать. Я сразу сказал, что из этого ничего хорошего не выйдет. Через сто метров я обделался.

С тех пор я не люблю коричневый цвет. В школе я получил прозвище «Срулька-обосрулька», но в приюте никто меня так не называл.

Больше всего мне нравился урок математике. Я вообще люблю логические задачи, которые можно решить. Литература, русский язык, обществознание – все подобные предметы вызывали у меня трудности.

В математике я быстрее всех складывал и вычитал числа. По истории я запоминал даты разных событий. В биологии мне нравился раздел «зоология».

Физическая культура вызывала у меня только отвращение, потому что я совершенно не видел в ней смысла.

В приюте дети часто играли в азартные игры. Но самым интересным были игры на спор. Однажды кто-то проспорил на то, чтобы вылить на медовуху банку меда. Это кончилось плохо. Как сказала бабушка Зоя, того мальчика посадили в улей, чтобы он сам приготовил эту банку меда и возместил ущерб, нанесенный Медовухе. Поскольку он не вернулся, мед сделать у него не получилось.

В приюте был чернокожий мальчик. Он часто общался со мной, но я не знал, что нужно отвечать, поэтому молчал. Ему нравилась моя молчаливость, а меня не докучала его разговорчивость, как болтовня остальных.

Его часто дразнили такими словами: «черномазый», «черножопый», «чернолицый», «какашка». Он всегда плакал.

Я не понимал, почему он это делает. Однажды он перестал плакать и просто вышел в окно.

Ни котла с кошачьими головами, ни улья внизу не было. Он просто вышел в окно.

Дети часто ругались странными, но сильными словами, значения которых я никогда не понимал. Медовуха говорила, что за такие слова отрежет не только пенис, но и язык. Поскольку я редко что-либо говорил, то употреблять такие слова тоже не имело смысла. Другие же бросались этими сильными выражениями, как говорится, на право и на лево.

Я услышал, как ребята обсуждали, что одна девочка «послала» Медовуху за то, что та не разрешала ей уйти из приюта. Эту девочку мы тоже не видели.

Меня часто ругали за то, что я постоянно просыпался обделанным. Не вижу в этом ничего противоестесственно. Это была моя постель, и я никого не просил на ней спать. Но при этом за это меня никогда не хлыстали черным ремнем и не заставляли делать мед в ульях.

У Медовухи была одна мечта. Она всегда хотела съездить на настоящую пасеку и увидеть, как делают мед. Однажды ее мечта осуществилась.

Тогда я впервые задумался о том, что неплохо самому иметь мечту.

На пасеке Медовуху укусила пчела, и она скончалась от отека Квинке.

С мечтами нужно быть осторожным.

Когда не стало нашей няньки, пришла другая. Совершенно ее не помню. Все дети в приюте уже выросли. Новую няню связали и заперли в туалетной комнате. После этого девочки и мальчики разделись и стали тереться половыми органами. Я в это время мог насладиться большой порцией клецек. Так прошел мой последний день в приюте для душевнобольных детей.

Школу я так и не закончил, а, когда стал совершеннолетним, получил эту квартиру и начал самостоятельную жизнь.

Детство научило меня тому, что я обязан завести себе мечту и друга, хотя совершенно не представляю, каким он должен быть.

Сейчас я съем еще один бутерброд со взбитыми сливками и продолжу свой дневник.

На этой неделе я узнал новый факт о мире животных. Цитирую: «Фекалии вомбата имеют кубическую форму».

От чего это зависит?

Может, у вомбата прямая кишка квадратной формы? Если это так, почему только у него? Что такое произошло на этапе эволюции, что это повлияло на анатомическое строение этого животного?

В мире животных очень много интересных вещей.

Этот бутерброд со взбитыми сливками оказался такой же вкусный, как и все остальные. Правда, на этом взбитые сливки закончились. Придется купить еще.

Возвращаясь к своему дневнику, хочу отметить, что, когда я стал совершеннолетним, меня призвали в армию.

Я не люблю проходить медкомиссии. Меня заставили раздеться до трусов и пробыть в таком состоянии 2 часа. Это ужасно. Я замерзал. В приюте у нас тоже были медкомиссии, но это была совсем другая.

Больше всего меня интересовало мое зрение. Давно тогда хотел сходить к окулисту и проверить. Правда, до окулиста дело не дошло. Психиатр задавал мне странные вопросы. Я отвечал все, что думаю. Мои ответы как-то дали ему понять, что я не гожусь для военной службы.

Именно этот психиатр мне и посоветовался обратиться к психотерапевту – доктору Альберту.

Я не попал в армию и стал жить обычной жизнью. Дома лучше.

У меня появилась мечта. Больше всего мне хочется увидеть настоящее море своими глазами. Плавать я не умею, но этого мне не надо. Просто хочу постоять на пляже, зарыв босые ноги в горячий песок и слушать шум прибоя.

Однажды я приблизился к своей мечте. Больше того – я полетел на море на самолете. В аэропорту слишком много людей и громких звуком. Мне было непросто, но я справился и сел на борт.

Я очень боялся летать на самолете, хотя сам прекрасно понимаю, что это самый безопасный транспорт. Когда задумываешься о том, что в авиакатастрофу попадают другие люди, а не я, понимаешь, что для других людей ты и есть другой.

Страх меня одолевал.

Я сразу же пристегнул ремень и внимательно слушал указания стюардессы. Она говорила о том, что следует делать в опасной ситуации. Когда стали рассказывать про спасательные жилеты (если придется падать на воду), я сунул руку под сиденье – жилета у меня не было.

Я вскочил и настаивал, чтобы меня выпустили из самолета, но лететь все равно пришлось. Только через полчаса после взлета мне выдали спасательный жилет. В связи с этим я написал жалобу на авиакомпанию, где применил следующие слова: «безответственность», «халатность», «неуважение», «грубость», «наплевательское отношение», «какашка».

Надеюсь, тем, кто это читал, было обидно и стыдно.

Но моей мечте было не суждено сбыться. Оказалось, я сел не на свой рейс. Сотрудница аэропорта совершенно не смотрела в билеты, а толпа погнала меня к выходу «В 54», но мне надо было на «В 45».

Я прилетел на Кавказ. Моря там не было. Пришлось лететь обратно и снова писать жалобу. На этот раз на аэропорт, где я повторил все те слова, что писал в своей первой жалобе.

Всеми силами я старался приблизиться к своей мечте. Я пошел в Третьяковскую галерею ради картин Айвазовского. У меня был старый фотоаппарат. Больше всего мне понравилась картина «Волна». Только всматриваясь в эти бесконечные воды, я мог хотя бы на мгновение приблизиться к своей мечте. Я смотрел на эту картину и слышал шум моря, хотя прежде никогда его не слышал. Что касается картины «Девятый вал», то она привлекает меня меньше. Не нужны люди там, где царствует стихия. Многие переоценивают этот труд, а «Волну» недооценивают.

Мне так понравилась эта картина, что я сделал фото на память. Оказалось, что со вспышкой и без разрешения фотографировать запрещено. Именно поэтому меня выгнали из галереи, но фото у меня осталось.

Сейчас я смотрю налево и вижу, как распечатанная фотография 10×15 висит у меня на стене. Моя маленькая «Волна». Каждый день я подхожу к этой фотографии и погружаюсь в мир бушующего моря.

Однажды доктор Альберт посоветовал мне больше принимать воздушных ванн. Надеюсь, я понял его совет правильно. Каждый день я раздеваюсь и ложусь в ванну, которую специально не заполняю водой. Принятия воздушных ванн длится от тридцати минут до часу, поэтому беру с собой. Пока что я только замерзаю.

Надо будет попробовать взять с собой фотографию «Волны». Думаю, это будет замечательно.

Кристина

Очень мало кто знает разницу между харакири и сеппуку.

И то и другое означает вспарывание живота мечом или ритуальным кинжалом с целью покончить с жизнью.

Вот сеппуку совершали исключительно самураи. Все проводилось по определенным правилам. Когда самурай преступал закон, был обесчещен, допустил смерть хозяина или совершал это по приговору. Сеппуку подразумевает собой целый священный ритуал ухода из жизни.

В то время как харакири означает исключительно процесс вспарывания живота. Это слово носит более вульгарный характер и распространено среди простолюдинов, которые хотят таким образом совершить самоубийство.

Обычно сеппуку совершалось в присутствии других людей. Это целый обряд! А харакири… сел, воткнул ножичек, и пусть земля тебе будет пухом.

Если бы я была самураем, то сеппуку стала бы честью для меня. Лучше умереть достойной смертью, чем последовать участи преступника и предателя.

Это красиво и достойно.

Я вообще считаю, что честь ценнее жизни. Сохранить жизнь ничего не стоит, а вот сохранить честь…

Я хочу умереть.

Я это решила твердо и бесповоротно.

А потому я пишу этот дневник, чтобы проследить собственный путь от принятия этого решения до его исполнения.

Я начала писать его только что. Вот так – села и пишу. И уже сейчас мне становится намного легче.

Этот дневник никто не увидит. Он мой. Я сожгу его перед смертью. Не хочу, чтобы люди подумали, что этот дневник самоубийцы – предсмертная записка. Вовсе нет!

Я пишу это, чтобы понять, чего я хочу.

Умереть я хочу! Но как?

В этом вся моя дилемма, которая не может разрешиться вот уже полгода. Затянула я… да уж… Давно бы все сделала.

Сеппуку – ритуал сохранения чести, путем лишения себя жизни. Все достойно, но… крайне некрасиво с этической точки зрения. Вообще я пришла к выводу, что убить себя красиво – крайне сложно.

Итак, харакири – вспарывание живота. Я ясно представляю себе эту картину… кишки все вываливаются наружу, меня охватывают судороги, и я корчусь в луже собственной крови – приятного мало…

А так хотелось!

Что ж… придется искать другие пути совершить задуманное.

А потому прямо сейчас я собираюсь разобрать все возможные варианты суицида, где оценю плюсы и минусы каждого. На самом деле я уже проделывала это у себя в голове, но выложить мысли на бумагу – очень важно для будущего суицидника.

Еще мне помогают чипсы. Люблю чипсы с колой. Кажется, это последняя радость, которая у меня осталась в этой жизни.

А! Еще Герда – моя кошечка. Бомбейка.

«Снежная королева» – моя любимая сказка детства. Лично я живу в ней много философских подтекстов. Может, даже сама себе их накручиваю.

К слову сказать, меня дико раздражает тот факт, что все считают Кая и Герду братом и сестрой. Вопиющая необразованность! Они не были родственниками, но их отношения не представляли что-то наподобие «парень-девушка». Нет! Они любили друг друга, как брат и сестра, но при этом не являлись таковыми.

Такая дружба… чистая и искренняя дружба между мальчиком и девочкой, которых все считали братом и сестрой.

Я испытывала нечто подобное в своей жизни, а потому знаю, о чем говорю. Это что-то космическое, нежное и проникновенное… как это говорят? Платоническая любовь. Вот!

Связь душ.

Еще мне нравится идея прототипа самой Снежной королевы с реальной женщиной. Ее звали Йенни Линд. Андерсен страдал неразделенной любовью к ней. Кстати, она была оперной певицей. Может, отсюда тот ледяной властный голос и ледяное сердце, конечно же.

Мужчины! Вечно они недовольны нами!

И ведь найдут же как отомстить! Особенно творческие…

Кроме того в этой сказке очень много отсылок к христианству и религии вообще. Но все эти детали подверглись цензуре и были вычеркнуты из оригинала. Очень жаль. А ведь мастер так старался вложить в эту милую историю немного взрослой философии и мыслей!

Что касается слова «ВЕЧНОСТЬ», то тут все просто… ничто не вечно, а потому создать это слово изо льда невозможно.

Ох… что-то я отвлеклась.

Вернемся к суициду.

Да, единственное существо на этой планете, которое мне будет жалко больше всего после своей смерти, так это Герду. А потому я постараюсь отдать ее… как говорится, в «хорошие руки». Я хочу, чтобы о ней заботились и любили так же, как и я.

Чипсы, кола, Герда у окна…

Сижу за своим рабочим столом и пишу этот дневник. Самое важное и последнее, что я сделаю в своей жизни.

Итак, пришло время пуститься в дебри размышлений о смерти, жизни. Самое время выбрать как умереть.

Этот вопрос у меня так и остался нерешенным. По крайней мере на данном этапе.

Как бы мне ни хотелось совершить сеппуку, ничего не выйдет. Во-первых, я не родилась самураем. Во-вторых, как я уже пояснила сама себе, это этически некрасиво.

Не хочу приносить неудобства.

1 способ – Кровопускание.

Я решила сразу разобрать этот довольно банальный метод, который далеко не такой романтичный, как о нем думают.

В большинстве своем этот способ используют ложные самоубийцы. Это все те истерички, которые режут вены поперек.

«Поперек – для привлечения внимания. Вдоль – для результата.» – главное правило этого метода.

Эти люди выбирают четкое место, время и зрителя. Все это необходимо для создания задуманного ими шоу.

Зачем все это?

Манипуляция. Вот и все. Кто-то что-то им должен. Они хотят что-то получить, что-то показать и доказать. Манипуляция страхом того, что кто-то будет виноват в их смерти.

Такие люди искренне меня раздражают. Моя душа всеми силами восстает против этих ублюдков!

А ведь кто-то (возьмем, к примеру, меня) серьезно желает совершить самоубийство. И у него есть разумные на то причины. И все эти истерички позорят тех, кто действительно пал в отчаяние и не видит ровным счетом никакого другого выхода.

Смерть – единственный верный путь избавиться от страданий и проблем. Другого нет!

Оставим этих ублюдков и перейдем к сути метода кровопускания.

Порезать вены. Вот и весь способ. Кто-то делает это у себя в комнате. Кто-то в ванной. Кто-то выбирает кухонный нож, кто-то ритуальный кинжал или шило. Подойдут и другие острые предметы – ножницы, отвертка, гвоздь, спица и даже вилка.

Кажется, все просто – порезал вену, потерпел чуток и быстро умер от потери крови.

Как бы не так!

Что будет?

Агония! Судороги! Параличи! Пострадали не только сосуды, но и нервы! Сопли и слюни! Можно обмочиться и обосраться!

Кровь из вены не идет пышным ярко-алым фонтаном. Она медленно вытекает вишневой струей. Долго будешь ждать. Устанешь нарезать себе другие вены, чтобы дело быстрее пошло!

В итоге весь ты истекаешь кровью, бьешься в судорогах в луже крови. Не сильное отличие от харакири – только выпадение кишок нет.

Если это ванная, то вообще фильм ужасов! Все видели эти уродливые трупы в ванной комнате в кино! Жуть!

Я лично не хочу, чтобы меня потом вот так доставали…

Гадость!

Белый труп в крови. Мускулатура прямой кишки ослабла, а за этим следует непроизвольное выделение кала. Мне оно надо?

Вердикт: грязно, мерзко, больно, неприятно, тяжело.

Такой способ крайне сложен в разумном исполнении.

Идем дальше.

2 способ – Повешение.

Еще один довольно классический и распространенный метод. Да, пожалуй, я пойду путем от классики к экзотике.

Этот способ истерички и лже-самоубийцы тоже используют. И если в первом случае до дела доходит редко и заканчивается простой повязкой на руке и позорным шрамом, то вот эти умудряются умереть. Чисто случайно.

Поскользнулся, чихнул в ожидании прихода «марионетки», шаг в сторону – упс…

И тем не менее у этого способа имеются свои сложности.

Табуретка, веревка и мыло – глупая шутка (мыло для слабаков).

Петля. Вот она сложность. Кто-нибудь умеет завязывать такую петлю? Я нет. Кажется, нужно специальные курсы проходить и в интернете искать видео. У меня со всеми этими шнурками, петлям и узлами – туши свет бросай гранату. Не мое все это.

Я весь день потрачу и все нервы убью, пока разберусь как ее связать. Все кончится тем, что я обрету смысл жизни – научиться завязывать все узлы во что бы то ни стало!

Это для меня и стало главным критерием отвержения этого метода. Просто петлю не смогу завязать.

И все же… что ждет тех, кто пошел дальше, этих «мастеров на все руки»?

Агония, судороги, ссадины, кровоподтеки, переломы, ушибы (особенно, если комнатка маленькая).

Все будет гораздо дольше, чем они себе предполагают. В Средние века весь день смотрели и ждали, как те дергаются, что в толпе уже зевали. И тех, кто никак не мог убиться, добивали палками.

А потом разорвутся все сфинктеры… моча и дерьмо под ногами. Тело в трупных пятнах.

Надо оно мне такое?

Конечно, нет!

Язык откушен, глаза закатаны, гримаса вообще ужасная.

Бе-е!.. Даже представить страшно!

3 способ – Утопление.

Тоже мало приятного.

В результате скопления газов труп увеличивается в размерах, изменяются пропорции отдельных частей тела.

На теле остаются следы гниения. Поскольку труп достают из воды через некоторое время, то он уже погрыз рыбкам, облеплен пиявкам и водорослями.

Лично у меня подобные представления вызывают рвотный рефлекс.

А как же травмы, полученные после удара о воду. Или же столкновения с камнями, суднами и всем прочим, что может оказаться под водой.

Вообще провернуть утопление не так-то просто. Обязательно найдется какой-нибудь прохожий на мосту, который задумает тебя отговорить и испортит смерть.

Просто прыгнуть с высоты в воду. Максимум, что произойдет – разобьешься в лепешку, словно об асфальт, и все тело разлетится на обрубки. Как минимум, ты практически безболезненно войдешь в воду и под действием рефлексов самосохранения выплывешь, чтобы жадно наглотаться воздуха.

Именно поэтому следует использовать тяжелый и увесистый предмет, который не даст тебе выплыть на поверхность.

Когда человек погружается под воду, и груз тащит его на дно, человек еще жив. Он успевает о многом поразмыслить. И крайне неприятно неожиданно прийти к тому, что жить хочется, а всплыть…

Именно поэтому я хочу, чтобы смерть не предоставила мне возможности поразмыслить о жизни.

Все должно пройти максимально быстро и без особых мучений.

4 способ – Отравление.

Метод Ромео и Джульетты.

Казалось бы… все прекрасно!

Столько идей о том, как можно все красиво устроить. Даже у меня возникали такие идеи.

Разбросать по всей комнате лепестки роз, зажечь свечи. Помыться под горячим душем. Посмотреть любимую передачу. Лечь на чистую мягкую постель. Включить нежную успокаивающую музыку. Устроить себе романтический ужин с самыми любимыми своими блюдами.

Открыть бутылку самого дорого вина. Лежать, ни о чем не думать, наслаждаться спокойствием и умиротворением.

А потом взять эту приготовленную груду таблеток, забросить себе в рот и запить этим дорогим вином.

Лечь спать.

И умереть во сне, тихо и спокойно… красиво так.

Но… как бы ни так!

Доза не рассчитана. В итоге мы получаем не смерть, а отравление. Чертовы барбитураты! Нас начинает тошнить. Вся чистая постель изгажена в рвоте.

Мы встаем и, глотая слезы и рвотные массы, бежим в ванную. Там спотыкаемся о собственные выделения, падаем и ударяемся головой о край ванны. Травма головы, хлыщет кровь.

Корчась в луже собственных выделений мы нагибаемся в унитаз. Рвота хлещет и хлещет…

Мы теряем сознание, и нас находят обезображенными, измазанными собственными рвотными массами, кровью с головой в унитазе.

Пожалуйста!

Вот она – самая «романтичная смерть»!

Это же надо быть чертовым химиком и фармакологом, чтобы рассчитать точную дозу конкретного вещества, чтобы вызвать летальный исход, а так…

Мне такой «грандиозный финал» не нужен.

5 способ – Падение.

Ну, эту идею я отбросила сразу.

«Фаршем» я стать не хочу, а инвалидом – тем более… не хватало мне еще прийти к существованию по типу «овощ».

Я хочу нормально умереть.

Падать и оставлять на балконах и ветках деревьев части тела, одежду и другие ошметки… я соседям таких хлопот не пожелаю.

Зубы полетят во все стороны, когда я приземлюсь и ударюсь. Убивает не падение, а приземление. А в этом полете я натерплюсь кучу всего…

Рот мой наполнится кровью, тело искромсают ушибы и переломы, кости в дребезги, череп расколот. Все вываливается и течет изо всех дыр.

Красиво? Не очень.

Да и потом… не хочется травмировать лишний раз психику тех людей, которые все это увидят. Моя смерть – это только мое дело.

Не надо, чтобы кто-то на все это смотрел!

Да еще и после смерти моя личность подвергнется всякого рода осуждениям. Будут болтать, мол, та молодуха-прыгунья…

Мало мне осуждений при жизни!

Нет, все-таки это не то, что я ищу.

6 способ – Выстрел в голову.

Идеальный расклад.

Один щелчок, и дело сделано. Правда же?

Но и здесь я нашла подводные камни…

Застрелится… для меня это какой-то бандитский метод, что ли… Да и вообще помирать, как Гитлер, мне не хочется.

Расстреливают за какие-то наказания. И самоубийца таким образом наказывает себя, будто приговаривает к расстрелу. А я себя наказывать не собираюсь.

Мне просто жить не хочется.

Маленькая дырочка во лбу и большая в затылке… Разбрасывать свой головной мозг по всей квартире тоже не хочется… кому-то это собирать, убирать, вычищать, выскребать…

Как ни посмотришь, а моя смерть всем приносит какие-то хлопоты!

Да еще и Герда… я где-то читала, что домашние питомцы после подобных действий своих хозяев лакомятся их внутренностями, поедая мозги, размазанные по стенке, и вылизывая большую дыру в затылке в поисках добавки.

Такой радости я своей Герде не устрою!

Я же все равно собиралась ее сдать… но, а как же тараканы и мыши? Мне их кормить?

В итоге все равно все будут съедены червями в гробах… и все же!

Да и из-за повышения внутричерепного давления мою голову может просто разорвать изнутри. Вот это уже будет настоящий треш…

Никакого обаяния от меня в гробу при таком исходе никто не дождется.

Да и вообще… у меня пистолета нет.

7 способ – Удар транспортом.

Ситуация, напоминающая прыжок с крыши.

Тут еще важно выбрать транспорт!

От машины можно отскочить и стать «овощем». Что до поезда… быть раскромсанной на рубленный «фарш» на рельсах, чтобы меня потом счищали с них – не очень-то и хотелось.

И опять те же свидетели и травмированная детская психика.

Можно, конечно, взять машину и тупо разогнаться до двухсот километров в час, а там… будь, что будет… зато адреналин перед смертью…

Но этим промышляют обычные гонщики и любители мотоциклов.

Я же убиться в автокатастрофе не совсем хочу. У меня иные предпочтения.

8 способ – Прыжок в вулкан.

Да.

Это моя мечта.

Эффектно, стильно, экзотично…

Свободное падение, полет веры и объятия пламени.

Это именно то, чего я ищу и жду. Это именно то, что мне нравится.

Хочу. Очень.

Но… вулкана нет…

Действующих нет.

Жаль.

Очень.

9 способ – Редкие методы.

На самом деле способов умереть есть масса и перебирать их можно бесконечно.

Прыгнуть в вольер к львам или в бассейн с дикими акулами.

Удушье отравляющими газами. Но это надо постараться и не выбежать из комнаты.

Можно отравиться и утопиться не только в воде, но в кислоте, бензине, ртути или где похуже… Но опять же – проблематичность в исполнении.

Замуровать себя в бетон на стройке… Делать из себя ископаемое я не собираюсь.

Есть и вообще мучительные методы… Например, травля себя голодом. Так я долго ждать не могу.

Или еще более длительный вариант… умышленно заразиться ВИЧ. Это для больных извращенцев.

Я не такая.

Можно доводить себя до обезвоживания. Опять же… страдания, сроки, мучения – вся чепуха, от которой я хочу избавиться.

10 способ – Самосожжение.

Это то, что мне остается.

Это мой выбор.

На самом деле я занималась более глубоким и тщательным анализом, подробно представляя себе все, что будет происходить, если я выберу тот или иной способ.

Но теперь, когда я окончательно определилась, эта процедура не имеет никакого смысла.

Я прекрасно отдаю себе отчет о возможных последствиях – пожар, собственная агония и кратковременные мучения. Сильные мучения.

Я думаю, что от пожара все спасутся. Надеюсь.

Что до меня, то от тельца моего ничего не остается. Никому ничего убирать, вытирать и выскабливать не придется. Травмирование психики людей я избегаю.

Как по мне, так это самый идеальный вариант в данной ситуации.

Конечно, вулкан, безусловно лидирует. Но он останется мечтой, которой никогда не суждено сбыться. Мечты должны быть даже у самоубийцы. Иначе даже смерть будет вялой и скучной.

Сделаю все здесь, в этой самой комнате. Встану, обольюсь маслицем и подожгу спичку. Очень надеюсь, что этой пройдет быстрее, чем в фильмах и сериалах.

И не будет меня.

Не будет больше той Кристины, которую все знают.

Не будет того человечка, который живет на четвертом этаже этого дома.

Одним человеком на планете станет меньше, а я… избавлюсь от страданий.

Вот и все. Определилась.

Самое время готовится. У меня очень много дел.

Перед смертью всегда много дел. Дату я назначила. Ровно через семь дней.

Отсчет пошел.

Ирина

Я готовилась к Концу Света.

Меня обо всем предупредили, чему я несказанно рада.

Но все это было относительно давно. В прошлом месяце.

Месяц назад доктор… не помню его имени, но фамилия у него, как у известного ученого… эту фамилию тоже трудно выговорить… добился ремиссии моего заболевания. Но я не считаю свое состояние заболеванием. Это я. Я настоящая. Просто я живу в другом мире – вот и все.

Но эти доктора такие глупые. Вечно кидаются направо и налево «умными» словами.

Вот они:

– Обострение.

– Ремиссия.

– Рецидив.

– Дифференциальная диагностика.

– Когнитивные нарушения.

– Дереализация.

– Деперсонализация.

– Амбивалентность.

И многие, многие подобного рода этим другие «умные» слова. Как по мне, так все эти психиатры и психотерапевты слишком много себе выдумывают и сами больны раз такое вытворяют.

К счастью, электрошоковая терапия и введение в гипогликемическую кому (опять «умные» слова), давно в прошлом.

Кстати, об «умных» словах… мне кажется или я стала их чаще употреблять? Пора лечиться от этого.

К чему я собственно пишу все это… доктора называют то, что со мной происходит шизофренией (словечко так себе). У меня сейчас началась ремиссия после обострения. Говорят, что ждут рецидива (повторения обострения), но пока я могу жить спокойно. Относительно… лично я всегда жила и живу спокойно.

Правда, один факт остается фактом… Скоро Конец Света.

Подумаешь! Это всего лишь Конец Света… думаю, от него будет всем лучше. Психов станет меньше.

Галлюцинации, голоса – все это у меня было. Вернее, это они так это называют. Как для меня, все, происходящее со мной, стало вполне привычно. Но сейчас эта вторая часть (странная часть) моей жизни исчезла. На время.

Но я все помню.

Не знаю, как у других, но я все запомнила. Если на это способна только я, то это круто. Если и другие такие же, как я, все запоминают, то… тоже хорошо.

Если есть такие же, как я, то это не делает меня психом. Просто я отношусь к другой категории людей.

Доктора говорят, что я не до конца адекватна к своему состоянию. Черт с ними! Мне было даже весело… конечно, узнать, что я скоро умру, как и весь мир (Конец Света все-таки, а это не шутки), было немного печально, даже страшно, но… чему бывать – того не миновать.

Итак, сейчас я в здравом уме и трезвой памяти. Я помню все, что происходило со мной в момент, так называемого, обострения. Доктор даже назвал это «дебют», потому что со мной такое произошло впервые.

Ремиссия ремиссией… только вот я так и не призналась, что все еще могу беседовать с моим другом Маугли. Так он мне представился.

С ним я и сейчас могу разговаривать…

Врачи что-то говорили там про дефект (еще одно «умное» словечко), но я пожелала пропустить это мимо ушей…

Зачем я села это писать?

Да потому что это невероятно! Со мной столько всего произошло, что я согрешу, если не напишу об этом! Я хочу все запомнить. И если меня вылечат, хотя мне этого не совсем хочется, я буду с упоением читать это и громко-громко хохотать.

Вот так: «Хахахахахаха!».

Мне тридцать. Семьи нет. Папа умер. Мать живет в другом городе.

Итак… о том, как я начала готовиться к Концу Света.

Началось все с того дня, когда я спокойно работала себе, разукрашивая чайники. Я разукрашиваю чайники вручную, и узоры всегда должны быть одинаковыми – такой заказ.

В один день к нам поступил заказ на тысячу чайников с одним узором. Не знаю, каким таким шизонутым миллионерам это понадобилось, но работы нас ждало невпроворот.

Я трудилась день и ночь, не покладая рук, выводя на белом фарфоре идентичные скучные занудные узоры: крючочки-червячочки, загогулины-фигулины, галочки-ху… и так далее.

Руки у меня никогда так не болели.

Маугли сказал, что я права. Руки у меня так никогда не болели.

Если со мной Маугли, то я позволю себе писать наши с ним диалоги в процессе повествования. Так я смогу запомнить и то, как я писала этот дневник.

Вот так это будет:

– Руки у меня никогда так не болели, – Я.

– Ты права, – Маугли.

Сойдет.

Да, как сейчас помню, я ложилась в постель с руками-сосисками. Пальцы белые и бескровные, как у трупа.

Но все бы то ничего… Подумаешь, тысяча горшков с одним узоров! Какое тут может быть сумасшествие? Если и может, то только у этих богатых социопатов, которые их заказали.

Все случилось тогда, когда я закончила выполнять заказ. Пришли эти двое… Люди с совершенно типовыми лицами, с толпой легко сольются. Да, люди толпы. Есть такие. Их обычно берут в массовках сниматься, потому что рожи дурацкие.

Ну вот… они пришли и так начали на меня орать! Я за всю жизнь столько «французского» не слышала!

– Чего смеешься, Маугли?

– Давай пиши, не отвлекайся.

Получается, как в книге ли нет? Ладно, пойдет и так. Разберусь.

Оказалось, что вся тысяча горшков расписана по-разному.

Вот пишу я это и до сих пор не верю сама себе.

Я сутками напролет выводила одинаковый узор, пыхтела над этими загогулинами-херу… и всем прочим!

А они мне что заявили? Вот что:

– Вы больная? Вы чего наделали? Мы просили вас одинаковые узоры! Одинаковые! Вам знакомо это слово или нет? – орал муж.

– Мы столько денег были готовы вам заплатить!– поддерживала его жена.

А я?

Я просто не понимала, как мог со мной выйти такой казус…

Фиаско! Самое настоящее!

Когда они ушли, я весь день потратила на то, чтобы изучить то, чего я там нарисовала на чайниках.

Рисунки оказались… самыми разными. Ни один не повторился.

С этого момента и началось мое приключение в другой мир.

– Пиши уже про меня!– Маугли.

– Да подожди ты! Дай это закончить. – Я.

Уволили ли меня?

Нет. Дали отпуск.

И я вернулась сюда, к себе домой, в однокомнатную уютную квартиру. Все тут у меня замечательно, вот только замок входной двери ломается. Не дает, зараза, выйти. Надо будет новый установить. А то застряну тут…

Стоило мне вернутся к себе, как меня уже ждал…

– Я!– Маугли.

– Да, да… дождался наконец? Сейчас про тебя писать буду!– Я.

Он сидел в моем кресле за моим рабочим столом.

Если он исчезнет…

– С чего это я исчезну?– Маугли.

– Мало ли чего!..– Я.

– Не надо нам никаких «мало ли».

– Ты хочешь, чтобы я тебя описала?

– Ладно, валяй!

Если я забуду, как выглядит Маугли, то вот его описание: молодой симпатичный белокурый парень с рыжими веснушками и круглыми ногтями на руках. Одет в фиолетовую рубашку и зеленые шорты. Ноги тонкие, как спички. Глаза красные.

– Чего это ноги-спички?– Маугли.

– Ты бы ел почаще,– Я.

– Чтобы растолстеть, как ты?

– Заткнись!

Продолжаем.

Он сидел на моем кресле и внимательно изучал меня. Я же стояла, как вкопанная, не в силах поверить собственным глазам.

– Что ты мне тогда сказал?– Я.

– «Вернулась наконец»,– Маугли.

– Ага… точно!

Он мне сказал: «Вернулась наконец».

И начался наш искрометный диалог:

– Ты кто?– спросила я.

– Маугли,– ответил он.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя. Привет, Ира. Рад знакомству.

– Я тоже. Зачем ты здесь?

– Помочь тебе.

– С чем?

– С подготовкой.

– К чему?

– К Концу Света, конечно.

Так я и познакомилась с Маугли. Но он был не последним, с кем мне довелось встретиться.

Я узнала, что Маугли относится к клану Вестников. Вестники прибывают к особенным людям и готовят их к миссии, которая им предначертана.

Если бы не Маугли, я бы ни за что не узнала тайну тысячи чайников.

– Знаешь, почему ты разукрасила чайники в разные узоры?– спросил меня Маугли.

– Нет,– честно призналась я тогда.

– Это был Предвестник.

– Что это значит?

– Тобой овладел дух Предвестника Конца Света.

– Чего?

– Ты же не помнишь, как ты их рисовала.

– Не помню…

– Все потому, что их рисовал Предвестник, но твоей рукой.

– И что это значит?

– Те изображения на чайниках – тысяча символов приближающегося Конца Света. Ты должна быть готова.

Вот оно как оказалось.

Конечно, я не могла не поинтересоваться и не узнать в чем разница между Вестниками и Предвестниками.

– Как ты мне объяснил?– Я.

– Не помнишь уже ничего?– Маугли.

– Ладно, сейчас постараюсь объяснить…

Порой очень сложено объяснить такие вещи. Особенно самой себе.

Вся соль в том, что Вестники – телесные существа, которые помогают особенным людям. Таким, как я. Предвестники же – существа, лишенные оболочки. Они вселяются в людей и в предметы, указывая на начало того или иного события. В нашем случае это событие – Конец Света.

Мной овладел Предвестник и послал знак. Потому я не помню, как рисовала эти чайники. Помню только одно. Усталость.

– Почему я особенная? – спросила я у Маугли.

– Потому что ты слабая и избранная,– ответил он.

– Избранная?

– Да, ты достойна того, чтобы узнать о приближающемся Конце Света и подготовиться к нему. Остальные умрут в мучениях.

– А почему слабая?

– Твой разум не защищен от внешнего воздействия.

– Это как?

– Он открыт.

– Что это значит?

– Люди могут слышать твои мысли.

Черта с два!

Только этого мне и не хватало.

– Так было всю жизнь?– спросила я.

– Да.

– И я не знала…

– Но сейчас я смогу защитить тебя. Пока я рядом, никто не посмеет читать твои мысли.

Именно так я смогла обмануть докторов и скрыть от них правду – Маугли всегда со мной.

Им об этом знать не обязательно.

С тех пор как я познакомилась с Маугли, он помогает мне общаться с людьми и защищает меня от их проникновения в мой разум.

И в один день мне пришла замечательная идея.

Я спросила у Маугли:

– Как мне научиться слышать мысли других людей?

– Вестники могут тебе помочь. Я могу тебе помочь в этом.

– Правда? И что нужно сделать?

– Все просто. Назови мне человека или укажи на того, чьи мысли тебе интересно узнать. Я вскрою ему черепную коробку, съем его мозг, узнаю все его мысли и дословно передам тебе.

Что-то не хотелось, чтобы кому-то в автобусе ни с того ни с сего вскрыли череп и съели прилюдно его мозги.

А поскольку остальные не могут видеть Вестников (только избранные на это способны), то все будут видеть, как череп человека вскроется сам собой, а его мозги кусками исчезнут в воздухе. От такого зрелища многие с ума могут сойти.

Нет, такой участи я никому не пожелаю.

Пришлось обойтись одной защитой от внешнего проникновения без чтения чужих мыслей.

Так мы с Маугли и подружились. Он всегда ходил рядом со мной и везде: на улице, по магазинам, в такси, метро, автобусе, парке, бассейне.