Читать книгу Груз 209-А - Илья Слобожанский - Страница 4

3

Оглавление

Вахалий прислушивался, глядел на воду. Тихие всплески по правому борту заставили охотника опустить кормовой якорь. В этом месте река замедляла ход и даже днем пряталась под тяжелым, непроглядным туманом. Но сейчас была ночь, и туман стал еще гуще, тяжелее.

«Может, Семен за костицами пожаловал? – размышлял Призрак. – Нет, Семен ловушки снял. Три дня как снял». – Послышался скрип уключины, где-то близко, по левому борту. Вахалий шарил рукой под лавкой, достал ружье. Легкий тычок, лурайда качнулась, подалась вправо.

– Эй! Кто здесь? – тихо спросил грубый, с легкой хрипотцой голос.

– А ты кто? – ответил Вахалий, лег на палубу, взвел оба курка.

– Призрак, ты, что ли? – неизвестный взобрался на борт, послышались шаги.

– Идиот, – выдохнул Вахалий. – Ты что здесь делаешь? Хухушок-кукушок, чтоб тебя… – Негромкая брань всколыхнула тишину. – Тебе что, Семен, жить надоело? Сбрендил, Колода?

– Ну ты даешь! – В тумане показался бородатый угрюмый здоровяк в длинном кожаном плаще. – Сам позвал, а теперь обзываешься? Спасибо.

– А там кто? – Вахалий махнул в туман.

– Наверное, Беззубый с брательниками. Да и Тофик где-то рядом.

– Ты чего на лодке приперся, хоть бы уключины смазал. – Вахалий сунул под лавку ружье. – Где лурайда?

– Сперли. В Заречье, у сухих доков. Узнаю кто, убью. Ей-богу, убью! – Колода уселся на мешок с орехами. – Чего звал?

– Я звал? Зачем?

– Это ты скажи зачем? – Семен вынул кисет.

– Глухой или прикидываешься? – Вахалий повысил голос. – Дела у меня, не до тебя, Сема.

– Решил пошутить. Ха-ха-ха.

– Очень смешно. Ты чего приперся, заняться нечем?

– Это мне нечем? Ты зачем пырскуна прислал? Твой почтарь, белая метка на крыле. Вместе метили или забыл?

– Стащили почтарей, – пожаловался Вахалий. – Три дня как стащили. Пошел сети проверять, вернулся – в хибаре все верх дном, шкурки вместе с рамками утащили. Шесть капканов забрали, пешню и сухари. Целый мешок сухарей. Я бы им…

– Может, дикари? Зареченские побоятся. Точно кайцы… шкурки, сухари…

– Зачем дикарям капканы и пешня? Шкурки могли, – Вахалий громко вздохнул. – Я аборигенам в начале месяца два мешка соли привез. Ножей дюжину. С кайсал-вождем литр пойла выжрал. Фу… – Призрак передернул плечами. – Ух, и дрянное кайское пойло. Бр-р-р! Гадость!

– Да уж. – Колода выдохнул облако дыма. – Пойло, конечно, дрянь. Но если ты да еще с первым вождем выпивал… точно не они. Тогда кто?

– Грешил на рэволюционэров. – Призрак широко улыбнулся. – Но потом…

– Куда им… – Семен тоже улыбнулся. – Идеи у них смелые, но вот сами…

– Да, трусоваты. – Призрак зыркнул в туман. Послышались всплески.

– Эй! – окликнул Семен. – Беззубый, ты?!

– Угу… – ответили по правому борту.

– Что угукаешь? – Семен уронил самокрутку, наклонился. Что-то шикнуло над головой.

– Ложись! – гаркнул Вахалий и шлепнулся на палубу. В румпель воткнулась стрела. В правый борт что-то стукнулось. Легкий толчок, мгновение, и лурайда дернулась, будто в нее ударили тараном. – Вот я вам! – выдохнул Призрак, вскочил, выхватил тесак и рванул к правому борту. Кто-то истошно кричал:

– Стреляй, они уже здесь! Стреляй!

Тесак, со свистом рассекая воздух, рубил и резал все на своем пути. Через минуту все было кончено. Оружие вернулось на пояс. Семен Колода, Вахалий Призрак глазели на мертвые тела. Трое крупных мужчин лежали лицами вниз на носу лурайды.

– Беззубый с брательниками, – заключил Семен, поглаживая мертвеца по бритому затылку. – Как же так? Пол-Заречья в страхе держали, а тут…

– Вот тебе и трусоватые. – Вахалий ткнул носком сапога тело в кожаной куртке. – Рэволюционэры, мать твою. Товарищ Феликс и… – Призрак склонился над вторым телом в кожанке. – Ехансон, чтоб ему… идейные голодранцы. А мы их рыбкой подкармливали. Мясцом баловали.

– Пистолет с глушаком, кайский лук. Странновато. – Колода перевернул на спину лысого. – Глотку от уха до уха распахали. У дикарей научились?

– Похоже на то. Сколько лет с кайцами бок о бок прожили, в рот заглядывали, суки. – Вахалий заскрипел зубами. – Подставить хотели.

– Зачем? Какой прок? Воевать нам не с руки. Охотничьи угодья потеряем, да и порежут нас. Куда нам против кайцев?

– Порежут. – Вахалий закурил. – Ты говорил… Тофик где-то рядом?

– Рядом. – Семен осмотрелся. – А может, и его?..

– Может. – Призрак плюнул за борт. – Слышь, Колода. А давай-ка мы с тобой лурайды в плавни заведем. Может, «товарищи» и не одни были? Где-то еще рэволюционэры прячутся? Тихо. – Вахалий поднял руку. – Что за…

– Ай мама шитутон, шитутон… – послышалось негромкое пение.

– Тофик, – прошептал Семен, а потом выкрикнул: – Эй!

– Заткнись, – прошипел Вахалий. – Забыл про «товарищей»?

– А если…

– И что? Чем поможешь? – Призрак перелез на свою лурайду. – Хватай шест и правь к берегу. Тофик… хухушок, чтоб его… снова глаза залил, вот и горланит. Ори не ори, все одно не докричишься. Ты греби к плавням, я за тобой.

– Ладно, догоняй. – Семен взялся за шест, а песня как-то резко оборвалась. – Вот черт. – Колода замер, слушая тишину. – Тофик, ты где?

– Отчаливай. – Призрак ногой оттолкнул лурайду Беззубого. – Заткнись и греби к плавням. Да гляди в оба.

Как Семен Колода ни глядел – и в оба, и с прищуром, но ничего не увидел. Разве что туман, холодный и мокрый. Лурайда с ходу ударилась носом во что-то твердое и остановилась.

– Что за?.. – Семен сбросил плащ, взялся за тесак. Точно такой же, как у Вахалия.

– Ну… и кто тут? – прозвучал осипший голос. – Кому по кумполу настучать?

– Цыц! – Семен перемахнул через борт.

– Что значит цыц? – лежа на палубе с бутылкой в руке, возмутился мужичок лет сорока пяти. – Я щас кому-то цыцну! Вот только встану.

– Лучше лежи, не вставай. – Семен придавил Тофика к палубе, прислушался.

– Ты кто такой? – возмутился Тофик. – Мужик, ты откуда взялся?

– Замолчи, – прошипел Семен. – Что же ты, носатый, делаешь, зачем глаза залил? Тут такое творится!

– А-а-а, это ты, Сема. Молодец, как ты меня придавил – коленкой да в спину. А я не обижаюсь, давай выпьем. У меня… – Тофик принялся шарить рукой. – Где-то было. Вот тут. – Полупустая бутылка покатилась к борту, разливая на палубу остатки хмельного зелья. – Что-то руки ослабели. Ты, Сема, не стесняйся, там, в рундуке, еще что-то есть. Угощайся, а я… я немного отдохну.

Отдыхал Тофик уже на берегу – храпел и постанывал до самого рассвета. Мертвых зарыли: Беззубого с братьями – под невысоким деревцем в глубокой могиле, а «товарищей» – у звериной тропы в ямке. Забросали землей и накрыли ветками.

– И так сойдет, – заключил Вахалий, вытирая травой походную лопатку. – Человечина – тоже мясо. Пусть краканы порадуются.

– Не по-христиански это. – Семен искоса взглянул на могилку революционеров. – Они тоже люди.

– Люди?! – Вахалий одарил друга суровым взглядом. – А глотки резать по-людски, по-христиански?

– Сам сказал… – Семен закурил. – Застрелили Беззубого, а уже потом.

– Конечно, потом. Беззубый не из робкого десятка, да и братья у него еще те… сорвиголовы. Эту семейку голыми руками не возьмешь. – Вахалий отложил лопату и взял длинную кайскую стрелу. – Буди Тофика, к дикарям пойдем.

– Ты что, спятил? – Семен раскрыл рот, самокрутка упала в траву.

– Не хочешь – оставайся. А мне… мне к вождю нужно. Разговор есть.

– А разве нас звали? Сам знаешь, что за такое бывает. Непрошеный гость хуже…

– Не ной. – Вахалий поднял большой кайский лук. – Уж больно интересно – как эта хрень к «товарищам» попала? Надеюсь, ты не думаешь, что кайцы сами лук отдали?

– Эти отдадут, как же! – Семен поскреб затылок. – Вот черт! Что же это выходит?

– Плохо, Сема, выходит, очень плохо. Теперь-то понятно, кто у меня в избушке похозяйничал.

– Ты думаешь…

– Уверен. – Вахалий присел ближе к другу, воткнул в землю стрелу. – Вот и разгадка – зачем пешню стащили!

– Так я и раньше знал. – Семен поскреб щеку. – Хорошая пешня всегда пригодится.

– Это точно. К примеру – дикарю брюхо проткнуть.

– Зачем?

– Да чтобы лук и стрелы забрать. Разве не понятно?

– Выбросил бы ты в реку и лук, и стрелы. От греха подальше.

– Выброшу, – пообещал Вахалий.

– А зачем «товарищам» лук? На кой он им?

– Нас с тобой грохнуть.

– С какой радости? – Семен уставился на друга. – Что мы им плохого сделали?

– А Беззубый с братьями? За что их убили?

– А то не знаешь? Беззубый давно нарывался.

– Что значит нарывался? В Заречье у него много врагов, но чтобы здесь…

– Так ты что, не в курсе? Еще не слыхал?

– Нет, не слыхал.

– Ну да. Ты же больше месяца на островах рыбачил. – Семен криво улыбнулся. – Тут такое было…

– Не томи. Выкладывай.

– Да и выкладывать особо нечего. – Колода разгладил усы. – Беззубый с брательниками за коститцами на вторую заставу отправились. А там «товарищи», агитбригада, за новую жизнь байки травили. Мы с Тофиком сети у Мичмана в лавке покупали. Выпили пивка, по рюмочке горькой хряпнули. Поздно уже было, ночь. А тут Беззубый в устель пьяный завалился. Как всегда, не один, с брательниками.

– А покороче? – Вахалий сломал стрелу. – Ближе к делу.

– Ближе, так ближе. – Семен глянул на Тофика. Тот перевалился на спину и громко захрапел. – Потасовка у них с революционерами вышла. Слово за слово, вот Беззубый и накостылял Феликсу. Тот прилюдно пообещал отомстить. Вот так.

– Отомстить, говоришь? – В руках Вахалия появился пистолет. – Хороша месть – глотку от уха до уха. Но чует мое сердце, что-то здесь не так. – Призрак свинтил глушитель. – А ствол-то совсем новенький.

– Да-а-а, похоже на то, – поддержал Семен. – Знать бы откуда?

– Кто-то нас убрать хочет. Да так, чтобы не запачкаться и кайцев подставить.

– Да ладно… зачем нас убирать? Мы люди мирные, да и хлопотно это.

– Вот и я о том же. Знают, что хлопотно, но хотят, очень хотят. – Призрак привинтил на место глушитель. – Грохнули кайца, забрали лук, стрелы… и на твоей, Сема, лурайде – к Беззубому. В тумане-то не видно, кто на корме. Пристрелили Беззубого с брательниками, а чтобы тень пала на дикарей, перерезали глотки. Кто станет разбираться, чем их к праотцам отправили? Кто бы ни нашел, долго думать не станет. Горло перерезано, значит, аборигены. А дальше как получится: или мы их, или они нас.

– А с чего ты взял, что это революционеры мою… ну, лурайду стащили?

– Больше некому. Зареченские побоятся. Да и не нужна она им.

– Ну да… лурайда – не катер, без навыков далеко не уйдешь.

– Вот и выходит, кроме рэволюционэров, некому. Кайцы отыщут своего покойничка, а вот вам и моя пешня. Мы находим Беззубого с перерезанной глоткой. На кого подумаем?

– А чего думать? Нас тоже хотели… ну это… грохнуть. Покойникам не до раздумий.

– Хотели бы, грохнули. На кой черт из лука стреляли? Включай мозги…

– Уж больно мудрено. Тихие они, «товарищи», сами всего боятся, а тут нате вам. Дикаря пырнули, мою… – Семен заглянул Вахалию в глаза. – Лурайду-то мы не нашли. Может, и не они, кто-то другой стащил?

– Там она, течением снесло. Да и черт с ней. Не о том думаешь. Как бы на ней мертвого кайца не оказалось.

– Упаси, Господи. – Семен перекрестился.

– Ладно, хватит гадать. Буди Тофика. – Вахалий побрел к реке.

– Ты куда?

– Лопату брошу, орешки заберу. Не с пустыми же руками к кайсал-вождю топать. Ружье Беззубого тоже подарим. Не пропадать же добру!

– Да, уж… – выдохнул Семен. – Попали так попали!

Груз 209-А

Подняться наверх