Читать книгу Коготь Змея Горыныча. Полунаучная фантастика - Илья Тамигин - Страница 7

Коготь Змея Горыныча
Глава вторая

Оглавление

Утром Света проснулась рано. Потянулась, ощущая приятную лёгкость во всём теле. Накинула ночнушку, одолженную свекровью. Велика, конечно, но зато новая, шёлковая, розовая, с кружавчиками. Хотела надеть перед тем, как лечь, но Вася не дал, сразу накинулся. Ой, как же здорово было! Не удержавшись, наклонилась и поцеловала мужа в затылок. Тот хрюкнул и бормотнул:

– Отстань, Вовка!

Свете стало смешно, и она вскочила на ноги. Энергия бурлила в крови! Стоп! Ноги ощущались как-то не так! Коленки при ходьбе больше не касались друг-друга и ступни ставились не параллельно, а слегка в стороны.

«Это потому, что они теперь больше не девичьи, а бабьи!» – догадалась Света, – «Сведение-разведение у них другое сделалось!»

Об этом феномене, якобы позволяющем отличить девушку от женщины, она слыхала раньше от подруг, а теперь убедилась воочию.

Быстренько умывшись и пожелав доброго утра свекрови, она убежала в родительский дом: корову подоить да в стадо проводить, кур, поросёнка, овечек покормить, яйца собрать.

Капитолина Дмитриевна тем временем вошла в спальню и бесцеремонно выдернула простыню из-под спящего сына.

– Чего, мам? – зевнул Василий.

– Ничего! Вставать пора!

Простыню с красовавшимся на ней кровавым пятном Капитолина повесила на заборе. Пусть все видят, что Вася честную девушку в жёны взял! Через полчаса Степан, проходя мимо, заскрежетал зубами, увидев сей знак своего поражения в любви.

Переделав домашние дела, Света вернулась и приготовила мужу завтрак. Яичницу-глазунью из шести яиц с салом и помидорами. Греческий рецепт, да. А себе – такую же, только из двух яиц, чтоб не толстеть. И кофе сварила. Ячменный. Василий лопал и нахваливал. После завтрака молодуха ушла на работу, а Василий сходил на почту, послал телеграмму в Любеничи, и стал думать, как приступить к следующей части плана.

Дело в том… Но будем рассказывать по порядку, чтоб не сбиться и не напутать.

Через год после призыва в Воздушно-Десантные Войска Василия послали служить во Вьетнам. Парень участвовал в боевых операциях неоднократно, но речь пойдёт не об этом.

Однажды, всего за две недели до дембеля, получив увольнительную, рядовой Мальков отправился в город. Не в одиночку, с товарищем Колей, тоже рядовым. Они прошлись по базару – надо же подарки купить родителям и братьям-сёстрам. Коля ещё и своей девушке купил шаль с узорами. А Василия из армии никто не ждал, в смысле, девушки у него не было, поэтому он только братишке подарок искал. День был жаркий, и солдатики решили выпить пива. Севши за столик в маленьком кафе, присосались к кружкам. Пиво было вкусное, тень от зонтика прохладная, хозяйский магнитофон играл приятную музыку английского вокально-инструментального ансамбля «Жучки». Настроение из просто хорошего развилось до замечательного!

– Я, Вась, как только дома окажуся, сразу женюсь! – поделился сокровенной мечтой Коля, – Машка, она такая… На руках носить буду!

– Не, я ишшо погуляю. Успею хомут на шею взгромоздить! – засмеялся Василий.

Они немного поспорили о преимуществах и недостатках женатой жизни, а потом Коля ушёл в сортир. Незамедлительно к Василию подошёл мужчина средних лет с незапоминающейся внешностью, но в клетчатом пиджаке и тёмных очках, и на чистом русском языке спросил:

– Хотите заработать, Василий Лукич?

«Шпиён!» – догадался Василий и ощетинился, – «Вербует, гад! Прямо, как замполит и предупреждал неоднократно и настойчиво!»

Заметив его перекосившееся от ненависти лицо, незнакомец успокаивающе поднял руку:

– О, нет! Я не шпион! Я к вам совсем по другому делу. Но здесь говорить неудобно, да и товарищ ваш сейчас вернётся. Давайте встретимся через час в парке аттракционов один на один. Речь пойдёт о больших деньгах, там, в Советском Союзе, когда вы де-мо-би-ли-зу-е-тесь.

Последнее слово он выговорил с некоторым затруднением.

«Ага, нерусский, значит!» – сообразил Василий, а вслух сказал:

– Лады!

Ибо деньги, да ещё большие – это всегда интересно, тем более, что шпионить не придётся.

Незнакомец растворился в толпе, а тут и Коля вернулся.

Пока допивали пиво, Василий ломал голову, как избавиться от Николая, ибо в одиночку в увольнении разгуливать не разрешалось. Ничего не придумывалось, поэтому решил действовать по обстановке. Или по наитию.

– Пойдём, Никола, в парк. Качели-карусели, сахарная вата, тир с призами… А? – предложил он, вроде бы случайно.

Николай ненадолго задумался. Ему хотелось посидеть в тенёчке подольше, добавить пивка, но боевой товарищ, судя по всему, маленько заскучал, не отпускать же его в парк одного. Замполит насчёт этого предупреждал категорически.

– Ладно, пойдём, – он со вздохом встал и одёрнул китель.

До парка аттракционов было близко, пять минут ходьбы прогулочным шагом, если идти не в ногу.

Войдя в парк, Василий почти сразу увидел незнакомца в клетчатом пиджаке. Тот тоже увидел Василия и изобразил взглядом и мимикой вопрос. Василий украдкой показал на Николая и пожал плечами. Клетчатый понятливо опустил ресницы, и через две минуты к бойцам подошла цыганка средних лет.

– Ай, молодой, красивый-симпатичный! – затараторила она по-русски с шепелявым польским акцентом, ухватив служивого за рукав, – А позолоти ручку! Что было, что есть, что будет, скажу!

Опешивший Николай попытался вырваться, но цыганка вцепилась в него как клещ.

– Вижу, Николай, печаль у тебя на сердце, любовью томишься к Марии…

Николай совсем обалдел, хотя никакой печали и не испытывал: откуда бы этой тётке знать его имя и, тем более, имя его зазнобы? Цыганка же продолжала тарахтеть, не замолкая ни на секунду.

Воспользовавшись замешательством товарища, Василий незаметно улизнул и вместе с клетчатым зашёл за будку торговца мороженым и газировкой. Осклабившись, тот протянул ему толстый конверт:

– В письме вы найдёте наше интересное предложение и аванс! Даже если вы откажетесь сотрудничать с нами, аванс возвращать не надо! Если согласитесь, то пошлите шифрованную телеграмму, адрес и текст в письме. До свидания, Василий Лукич!

– Ага… – пробормотал наш герой, поспешно пряча конверт за пазуху.

Всего на секунду отвлёкся, а когда снова поднял глаза, незнакомца уже не было. Как в воздухе растаял!

Вернулся к Николаю, от которого уже отстала цыганка. Он даже не заметил отсутствия товарища.

– Нет, ты представляешь, Вась, всё про меня правильно обсказала! И про Машку тоже! Поженитесь, говорит, уже осенью! И всего два рубля взяла!

Рубли во Вьетнаме ходили наравне с местной валютой.

– Откуда она только взялась-то, здеся, во Вьетнаме?

Василий только хмыкнул:

– Цыгане, они в любой стране водятся.


Вечером в казарме, закрывшись в туалете, Василий вскрыл конверт. Ого! Целая тыща рублей новенькими десятками! Прочитал письмо, написанное на пишущей машинке:

«Уважаемый товарищ Мальков!

Наша фирма «N» чрезвычайно заинтересована в рецепте вишнёвки «Черрибрэнди Кровь Змея Горыныча», которую сквашивает в Вашей деревне винсовхоз «Чарка Ильича». Мы надеемся, что Вы не откажетесь помочь нам за вознаграждение в 40 000 рублей. Если Вы согласны, то отправьте телеграмму по адресу: г. Любеничи, ул. Красных Зорь, д. 8 кв. 2, Сафонову Ф. М. с таким текстом: «Жду встречи подпись Вася». С Вами свяжутся.

Любящий Вас Доброжелатель»

Сорок тыщ! У Василия даже голова закружилась. Огромные, непредставимые деньжищи! Двухэтажный четырёхкомнатный дом (с унитазом!) в Любеничах в ту пору стоил самое большее 15 000! Автомашина «Волга-21» – 5 500! А остальные куда девать?

«Придумаю что-нибудь!» – решил Василий, – «А фирма-то, небось, заграничная, ишь, иностранной буквой обозначили!»

Оставалось ждать. До дембеля было ещё тринадцать дней.

Всё это время Василий размышлял, как добыть заветный рецепт. К сожалению, его семья с семьёй Тарасовых была во вражде. Вендетта началась в незапамятные времена, ещё при царе Александре Третьем. Агафон, прапрадед Луки, на масленицу вышел биться на кулаках с Никитой, прапрадедом Арчибальда, и молодецким ударом сломал тому шею. Хотя писаных правил и не было, тем не менее, бить противника по шее считалось неэтично, и семья поклялась отомстить. Однако отомстить непосредственно Агафону не удалось, ибо его за причинённое Никите увечье уездный суд отправил на каторгу. Тарасовы же подловили Агафонова брата Феоктиста, и переломали ему ноги. И пошло: то Мальковы калечили членов семьи Тарасовых, то наоборот. Сие ставшее традиционным членовредительство утихло лишь при Советской Власти, так как и то, и другое семейство поголовно вступило в Партию, но вражда осталась, приняв форму мелких пакостей: кража кур, впрыскивание керосина в улей, вбрасывание дрожжей в сортир. Кстати, телёнка Мальковых на погребицу загнал тайком племянник Арчибальда, Кешка. А Вовка обстрелял из рогатки телевизионную антенну Тарасовых, в результате лишив их удовольствия смотреть телевизор. Они, правда, ещё об этом не знали, ибо были в отъезде.

Агафон же на каторге познакомился с революционерами, поверил в призрак коммунизма, бродящий по Европе, прожил долгую жизнь, показал Ленину место Бунда в партии, объяснил, как реорганизовать рабкрин, а также помог захватить Зимний Дворец, надоумив стрельнуть из Авроры для паники. В родную деревню так и не приехал ни разу – опасался мести Тарасовых.

Итак, в свете всего вышеизложенного, вступить в контакт с Арчибальдом Тарасовым Василию было очень трудно, если, вообще, возможно. Ну, не выдаст он рецепт, хранящийся в семье чуть ли не тыщу лет! Тем более врагу семьи! Но Василий был парень упёртый. Думал-думал – и додумался!

«А что, если на ихней Светке жениться? Али я не весел, али не красив? Тогда сразу вражда эта дурацкая прекратится – раз! А во-вторых – она у бати рецепт вызнает и мне перескажет! В-третьих, потом завсегда развестись можно будет, ежели не понравится! Только надо действовать сразу! Быстрота и натиск, да!»

Идея понравилась! На базаре были срочно куплены кольца и синенький скромный платочек. Шёлковый, китайский. Никуда не денется, влюбится и женится гражданка Тарасова!


А предшествовало всему этому вот что: в апреле 1969 года мистер Саймон Беркли, хозяин конгломерата винзаводов «Созвездие Ликёров» вызвал к себе главного дегустатора Раймонда Дугласа. Тот вошёл, поздоровался и сел, привычно положив ноги на стол.

– Вот, – буркнул мистер Беркли, ставя на стол бутылку с чем-то красным внутри и невзрачной этикеткой снаружи, – Из Тель-Авива привезли. Попробуй и сообщи своё мнение.

Дуглас сначала прочитал этикетку, благо она была написана английскими буквами: Cherry-brandy Zmei Gorynych Blood. Made in USSR. Vinsovkhoz «Charka Ilycha» village «Krasniy Rai» alk. 20%

Ни название, ни место изготовления ни о чём не говорило. Налив немного в рюмку, Раймонд понюхал, затем лизнул. Глаза его выпрыгнули из черепа, едва не расколов стёкла очков! Лизнул ещё, покатал во рту.

– Просто обалдеть, Саймон! Вишнёвка!

– Сам знаю, что вишнёвка! – хмуро огрызнулся мистер Беркли.

– Да, но она лучше, чем наша! Настолько лучше, насколько алмаз лучше стекляшки!

Дуглас налил себе ещё.

– Ты, это… не увлекайся, мне оставь! И скажи, что нам теперь делать?

Закурив сигару, дегустатор задумчиво выпустил дым:

– Хорошо бы раздобыть ихний рецепт и технологию. Судя по всему, это маленькая фирма, раз расположена в деревне, а значит, можно попытаться войти в контакт с руководством… Деньги понадобятся не такие уж и большие. Можно, конечно, пойти и по другому пути: заключить с ними контракт и скупать всю продукцию… Наверняка это обойдётся не очень дорого.

– Я на это пойти не могу! – возразил владелец «Созвездия Ликёров», – Мы будем вынуждены перепродавать эту советскую вишнёвку с буквами USSR на этикетке, а это не патриотично.

Он встал и подошёл к окну. За стеклом раскинулось Чикаго. Озеро Мичиган блестело мятой фольгой под лучами утреннего солнца, по улицам сновали разноцветные автомобили и люди, едва видимые с двадцатого этажа небоскрёба. Весело мигали светофоры. Небоскрёбы, среди которых не было ни одного одинакового, отражали своими стеклянными поверхностями облака. Там и сям вспыхивало тысячами электрических лампочек рекламное творчество. Огромная бутылка Кока-Колы обещала утолить жажду всего свободного мира. Откуда-то издалека донёсся протяжный паровозный гудок. А может – пароходный. Америка! Она превыше всего!

– Америка, Америка, бог любит твой народ… – негромко пропел Саймон и снова повернулся к Дугласу.

– Проведи самый тщательный анализ продукта, Раймонд. Потом доложи мне результаты и свои соображения по поводу того, как совки добились такого выдающегося качества. Я буду думать.


Через три дня Дуглас вошёл в кабинет босса с толстой папкой подмышкой.

– Ну!? – нетерпеливо подался ему навстречу Беркли.

Дегустатор не спеша раскрыл папку:

– Всесторонний анализ продукта показал: во-первых, сорт вишни, использованный для изготовления, нам неизвестен. Видимо, какой-то местный.

– Блин! – закручинился Беркли, закупавший вишню в Висконсине.

– Во-вторых, обнаружены микроскопические следы некоей органики, не присущей сырью. Я склонен полагать, что именно она является усилителем вкуса.

– Что за органика, Раймонд?

– Очень похожа на коллаген, но не совсем. Ни с каким известным науке веществом не идентифицируется.

– Типа, ноготь, что ли? Или волосы?

– Говорю же: неизвестное вещество.

Мистер Беркли задумался, забарабанил пальцами по столешнице. Закурил. Вздохнул.

– Придётся заслать в этот… как его… Красный Рай какого-нибудь Рэмбо. Пусть или купит, или выкрадет то, что нам нужно!

Местонахождение винсовхоза определили легко. Уже через месяц туда отправился секретный агент ЦРУ Дональд Вильямс, великолепно владеющий русским языком и согласившийся подработать в свободное время. Надев личину дачника-романтика, он, предъявив участковому паспорт на имя Вашимукирнаркина Ольгерда Федотовича (простое, такое русское имя!), снял комнату у уже известной нам бабки Агафьи за тридцать рублей в месяц. Для бабки, получающей пенсию в тридцать восемь рублей и сорок копеек эта тридцатка была мощным подспорьем! Она не могла надышаться на своего жильца и охотно отвечала на его коварные вопросы. Выяснилось, что главным технологом «Чарки Ильича» является Арчибальд Тарасов (Ромуальдович). Сорок шесть лет, член КПСС, женат, имеет единственную дочь Светлану, знак Зодиака – Рыбы, образование среднее специальное (винодел), в армии служил в морской пехоте, старший сержант. Воинская специальность – снайпер. Любимое выражение – «Нифига себе!». Любимое блюдо – пельмени. Хобби – рыбалка. А главное и основное – владеет секретом вишнёвки.

– А секрет тот, милок, из поколения в поколение передаётся от отца к сыну уже тыщу, почитай, лет.

– Так, ведь нету у Арчибальда сына! – воскликнул Ольгерд.

– Знамо, нету.

– Кому ж тогда он секрет передаст?

– Ой, милок, не ведаю! Может, дочке, а может – племяшу.

Заграничный засланец решил познакомиться с объектом разработки на рыбалке. Рыбу он не любил и никогда раньше не ловил, но пришлось соответствовать. Засев в кустах, выследил, когда Тарасов пошёл воскресным утром на Мокринью и уселся на бережке. Выждав немного, подошёл и вежливо осведомился у Арчибальда, не помешает ли, если сядет рядом. Тарасов возражать не стал, хотя и был против. Но дачник расположился не вплотную, а шагах в пятнадцати. Арчибальд с завистью покосился на его заграничный спиннинг. Такой не то, что в Любеничах, а и в самом Брянске было не достать!

«Наверное, в Москве-матушке покупал…»

Тут сосед сделал первый заброс и Ромуальдыч аж заколдобился: ну, кто так бросает! Мокринья в этом месте была шириной шагов сто пятьдесят, и сам Тарасов добрасывал аж до противоположного берега, а этот неумеха – едва на двадцать шагов. И леску он сматывает коряво, того и гляди, запутает… Тут у него нырнул поплавок на закидушке, и он сосредоточился на насущной проблеме. Аккуратно подсёк и вытащил первую плотвичку! Немного погодя за ней последовал окунёк, затем карасик… Через час до слуха вдруг донеслось кряхтение. Оглянувшись, Арчибальд обмер: сосед тащил здоровенного сома! Удилище согнулось дугой и трещало.

– Погоди! Не тяни! Вываживай! – отчаянно крикнул Тарасов, бросаясь на помощь с подсачком.

Совместными усилиями сом был вытащен на берег. Он разевал усатую пасть и угрожающе бил хвостом. Ольгерд треснул его по башке корягой.

– Ф-фу-у! Надо же! Я таких раньше не ловил никогда!

– Ага, пуда на два потянет! Нифига себе! – завистливо шмыгнул носом Арчибальд.

Слово за слово, познакомились. На прощанье Ольгерд пообещал привезти новому знакомцу заграничный спиннинг, на который будут ловиться даже акулы.

– Вот, на той неделе в Москву съезжу, у меня там… это… ну, в общем, ты понимаешь, – он показал руками очертания женской фигуры.

– Так сюда её привези! Что вы порознь? У нас же воздух! И лес с грибами! И речка с сомами!

– Пока никак. У ней отпуск только в марте, – грустно повесил голову шпион.

Разошлись, довольные друг-другом.


Ты спросишь, Читатель, откуда взялся огромный сом, если Вильямс никогда не ловил на спиннинг?

Отвечаю: просто повезло!

Сома Вильямс ел с бабкой три дня, а остаток она засолила впрок.


А через неделю, после трёхдневного (для убедительности) отсутствия, товарищ Вашимукирнаркин и впрямь принёс новенький японский спиннинг товарищу Тарасову. Прибор вызвал в рыбаке судороги восторга!

– Ой, красота неописуемая! Смотри, катушка-то, со стопором! А удилище, неужто пластмассовое?

– Фиберглассовое.

– Нифига себе! Да, сколько я тебе должен?

– Э-э… пятьдесят пять рублей!

Спиннинг стоил девяносто долларов, а доллар стоил шестьдесят копеек по курсу газеты «Известия». Лишний рубль Вильямс был намерен отжать в свою пользу. Американцы, они такие: на всё идут из-за денег!

– Только то?! А я-то думал…

Был вечер субботы, поэтому благодарный хозяин усадил дорогого гостя за стол выпивать и закусывать. Украдкой проглотив противоалкогольную таблетку, американец приступил к застолью. К его разочарованию вишнёвки, чтобы невзначай свернуть на неё разговор, на столе не было. Пили водку. После четвёртого стакана «Ольгерд» крепко захмелел, несмотря на принятые меры.

– Ой, я, пожалуй, всё…

Тарасов нахмурился:

– Нифига себе! Ты меня уважаешь?

– Ува… Ик… жаю.

– Тогда пей!

Стакан следовал за стаканом, и вскоре счёт им был потерян. Злая русская водка смешала все планы коварного цэрэушника. Вместо того чтобы выпытывать секрет вишнёвки, он рассопливился и поведал Арчибальду, что климат в Красном Раю такой же, как в его родном Висконсине, что босс постоянно придирается по пустякам к добытой непосильным трудом информации и зажимает премию, что заём за дом платить банку ещё восемнадцать лет, и не дай бог потерять работу, что в Америке, несмотря ни на что, свирепствует расовая дискриминация, и он, Вильямс, был трижды бит куклуксклановцами из-за своего индейского обличья.

Услышав всё это, бдительный гражданин Тарасов заподозрил неладное и на всякий случай послал Свету за участковым.

Товарищ Прилукин пришёл через полчаса, присел к столу и тоже принял в организм стопку «Московской». Крякнув, расправил усы и, вздев на нос очки, всмотрелся в смуглое лицо гражданина Вашимукирнаркина с пьяно отвисшей нижней губой. А затем задал дачнику вопрос, да не в бровь, а в глаз:

– А ты, мил человек, часом не шпиён?

Отрицать уже не было сил, и Вильямс покаянно кивнул.

Наутро товарищ Прилукин благородно опохмелил американца, на своём мотоцикле с коляской отвёз его в Любеничи и сдал, куда надо.

Попытка раздобыть информацию непосредственно у секретоносителя провалилась…

Коготь Змея Горыныча. Полунаучная фантастика

Подняться наверх