Читать книгу Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом - Илья Уверский - Страница 17

Адское жжение в руках прошло, я осознал, что огненный шар пропал, испарился. Оглядываясь вокруг, я понял, что с бешеной скоростью проношусь по огромному древу человеческой истории. Я летел сквозь города, поля, битвы, собрания, вытупления. А они проносились мимо меня, ничего не замечая и не обращая на меня никакого внимания. При этом летел я как будто бы вверх, с небольшим уклоном, так как по мере продвижения в этом направлении тяжесть в теле постоянно нарастала. Я мог немного менять направления, задерживаться и вновь ускоряться.

Какой-то мужик в греческой накидке. Это же Сократ. Задумчиво подносит к губам последний напиток в своей жизни, чашу с ядом. Озеро. Около десятого часа. Мужчина в простой серой накидке, разговаривает с каким-то рыбаком, говорит, что видел его, сидящим под деревом. Говорит, что уже видел его, сидящим под деревом. К ним идут другие рыбаки. Какое дерево, непонятно. Ускоряю ход, пролетая тысячелетие. Здесь полет замедлился. Картинки сменялись постепенно. Что-то выходило совсем близко. Я мог понимать голоса.

Что-то интересное. Я пригляделся. Какой-то юноша встречается со светящейся обнаженной женщиной, выходящей из озера, как в фильме Беовульф. Она передает ему непонятное блестящее устройство, работающее по принципу двоичного кода. Объясняет, что это говорящая голова, которая может думать только перебирая «да» или «нет», 1 или 0. Я узнаю великого алхимика и по совместительству Папу Римского Герберта Аврилакского, известного чернокнижника. Хотел рассмотреть переданное ему устройство поближе, но не смог.

Прохожу через страшную грозу. Галилей. Замученный старик разговаривает с кем-то в тесной комнате. Нужно набирать темпы.

Великий инквизитор вместе со своей свитой, сжигающий еретиков на нескольких кострищах. Красное пламя костров играет во тьме на их лицах. Дико кричит какая-то женщина, сжигаемая на костре. Великий инквизитор в мучениях на смертном одре. Его жертвы ждут его. Они уже предвкушают встречу. Я еще вернусь, – выдыхает он и умирает.

Ускоряю ход. Граф Каллиостро, вводящий в транс свою любовницу. Затем он стоит перед тайным собранием с какой-то чашей с красной жидкостью. Затем предрекает королеве, что ей отрежут голову. Она падает в обморок. Огромная толпа перед гильотиной в Париже.

Наш новый бог – Разум! – кричат они, – Ему поклонимся. Он сметет темное средневековье религии.

Наполеон на крыше какого-то высокого здания. Задумчиво смотрит на дым сгорающего города. Это же Москва…

Пушкин консультируется с каким-то странным человеком, одетым в черное, не по моде. Пишет предсказание про волшебное зеркальце черной колдуньи, надкушенное яблоко и вечный сон в хрустальном гробу. В какой-то огромной пещере, похожей на ту, где я только что побывал.

Опять этот же странный человек в черном, теперь беседует с Достоевским. Достоевский пишет своего Великого инквизитора, про программу сатаны, в темной засаленной каморке. Ницше решает дословно выполнить программу со сверхчеловеком Раскольникова, включая его сон с лошадкой и сумасшествием. Россия же приступает к детальной реализации дьявольского плана Великого инквизитора.

Какой-то великан с агнчьими рогами обрывает цепи, оставляет скалу и идет в город. Он приносит людям электричество, украденное с небес. Люди приняли этот подарок. Как будто бы третья часть звезд пала на Землю и зажгла ее поверхность миллионами огоньков. Города! Города зажглись!

Прометей кричит громовым голосом: «Время великих чудес близко. Поклонитесь вашему истинному богу – Разуму и науке. Их могущество беспредельно. Потому что других богов у вас нет».

А толпа отвечает ему, – Да здравствует научно-технический прогресс!

Затем на площадь огромного города гордо прогарцевал всадник на белом коне медицины. Победа! – воскликнул он. Мы нашли антибиотики, мы победили болезни, мы победили тьму религиозного мракобесия. Мы познали все силы вселенной. Мы получили власть над силой огня и пороха.

Глупцы, – отвечал ему какой-то священник, – вы еще обожжетесь от того огня, который, думаете, что приручили. Он заберет ваш мир, и тогда раскаетесь вы в вашей победе! Всадник выпустил стрелу, и священник пал замертво.

Медицина отключила естественный отбор, человечество стало бешено размножаться. Этому никто не препятствовал.

Появляются двое бесноватых с обросшими бородами. Они обладают огромной силой, они рвут цепи на части. Из их рта выходят легионы бесов, вселяются в толпы, прячутся по углам, расходятся по городам и странам. Я следую за ними в Россию,

Дальше скорость перемотки резко падает. Тяжесть в теле продолжает нарастать. Антигравитации больше нет.

Появляются знакомые лица. Максим Горький. Его гражданская жена Мария Андреева, которая ушла из семьи, чтобы отдать себя революции. Они что-то оживленно обсуждают, Горький что-то записывает. Его глаза горят. Бесы находят в нем пристанище.

Савва Морозов, влюбленный в Андрееву до безумия, оставляет ей страховой полис на сумму в 100 тысяч рублей. Его находят застреленным в Каннах, рядом записка «В смерти моей прошу никого не винить». Неожиданно вокруг Горького происходит какой-то оживление.

Одессит Александр Парвус, он же Гельфанд. Ставит пьесы Горького за рубежом. Помогает с финансированием революционному делу. Какой-то тощий шутник Радек, жрица свободной любви Коллонтай. Число лиц начинает плодиться, как цепная реакция.