Читать книгу Не время для героев. Книга 1 - Илья Соломенный, Илья Васильевич Соломенный - Страница 6

Меня бросает в жар, к лицу приливает краска – и от возмущения поведением этого преподавателя, и от радостного возбуждения. Хочется утереть крючковатый нос хромого, высокомерного старика!

– Я готов сразиться с любым опытным мечником… с завязанными глазами. Хоть со стражником, хоть с гвардейцем, хоть с рыцарем!

Заявление, конечно, довольно громкое. Надеюсь, рядом на самом деле не окажется рыцаря, способного втоптать меня в грязь, потому что идея сражаться с завязанными глазами несколько… безрассудна.

С другой стороны, именно внутреннее чутьё, то самое “восприятие”, которое я всё время пытаюсь отыскать, сейчас будто проснулось и натолкнуло меня на эту мысль. Словно бы “показало” мой сон и битву во тьме, а затем вселило уверенность в том, что я смогу повторить это, но уже в реальности. И решение пришло само собой.

Стоящие за спиной молодые маги вновь начинают перешёптываться.

– Думает, что махание железкой поможет ему стать магом? Нонсенс!

– Папаша постарался и купил ему место, это просто фарс!

– Вы слышали, у него “восприятие”? Оно вообще так работает?

После моего заявления приёмная комиссия – шестеро мужчин и две женщины – в полном составе смотрят на меня, перестав заниматься другими абитуриентами.

– Хм-м… Это довольно необычный способ доказать свой уровень магии, – наконец, произносит колдунья в лиловом платье и с высокой причёской огненно рыжих волос. – Но мы не можем на это пойти, слишком опасно. На нас лежит ответственность за жизнь и здоровье поступающих. Если вас ранят на испытании, то…

– Вся ответственность на мне! И я заявляю об этом при свидетелях. Ещё возражения?

– Хорошо, – примирительно поднимает руки рыжая колдунья. – Раз вы настаиваете… В таком случае, для проверки нам потребуется опытный боец. Раст!

Из толпы появляется худощавый парень в форме стражника. Выслушав указания колдуньи, он кивает и убегает исполнять поручение, а меня просят отойти в сторону, чтобы не мешать прочим абитуриентам.

Ждать приходится недолго – вскоре парень возвращается, а за ним идёт массивный мужчина с добродушным выражением на лице и лихо подкрученными усами. Несмотря на габариты, мягкие шаги здоровяка сразу выдают в нём фехтовальщика. То, как он двигается, как дышит, как перекатываются жгуты мышц под его свободной рубашкой – всё это я отмечаю подсознательно, понимая, что мне привели опасного соперника.

И слегка нервничаю из-за этого…

Всё же в жизни я не разу пробовал сражаться в полной темноте. Что, если переоценил себя? Расшаркиваться со мной теперь не будут, скорее наоборот – постараются заставить пожалеть о собственной наглости.

– Мессир Вольфгарт, – приветствует воина рыжая Рила. – Надеюсь, мы вас не отвлекли?

– Что вы, госпожа Шанти, – улыбается усач. – Сегодня я полностью свободен.

– Замечательно, – сдержанно улыбается колдунья. – В таком случае, наш прославленный учитель фехтования не откажется продемонстрировать толику своего мастерства в поединке с достойным соперником?

“Учитель фехтования! Проклятье!” – проносится в мыслях. Это куда более опасный противник, чем я рассчитывал! Уже думал было, что против меня выставят обычного стражника… Но показывать волнение нельзя, поэтому внешне я сохраняю полнейшую невозмутимость.

– Если вы об этом просите – как я могу отказать? – с поклоном отвечает воин. – Кто же тот человек, что решил проверить крепость моего клинка?

Усмехнувшись, Рила указывает на меня. К чести мессира Вольфгарта, он не кривится, не смеётся, не выказывает пренебрежения и не думает, что это шутка. Вместо этого, слегка склонив голову, внимательно изучает меня с ног до головы, а затем произносит:

– Добрый день, юноша. Должно быть, вы исключительно талантливы?

Я слегка нервно улыбаюсь, впрочем, чувствуя, что мне уже нравится этот здоровяк и его манера общения.

– Я здесь как раз для того, чтобы это прояснить.

Он расслабленно улыбается в ответ и кивает парнишке, который его привёл:

– Раст, будь любезен, принеси тренировочные мечи.

Из толпы собравшихся зевак доносятся смешки. Взять тренировочный меч – всё равно что признать, что я сомневаюсь в своей победе. А для воина это всё равно, что принять поражение. Поэтому я говорю:

– Нет необходимости, – киваю на оружие соперника, закреплённое на поясе. – Вижу, клинок у вас с собой. Мой также при мне. Воспользуемся ими, чтобы не затягивать.

Толпа удивлённо замолкает, а Мессир Вольфгарт снова прищуривается и ещё раз окидывает меня взглядом, на этот раз – куда более внимательным, чем прежде.

– Что ж, если вы настаиваете… – отвечает он, поглядывая на приёмную комиссию, но преподаватели не имеют ничего против, лишь заинтересованно наблюдают за нашим диалогом.

Вскоре предвкушающих любопытное зрелище абитуриентов заставляют разойтись, и площадку перед столами приёмной комиссии огораживает светящийся синим цветом магический барьер – чуть выше человеческого роста, примерно десять шагов в ширину и двадцать в длину. Мы с усатым здоровяком оказываемся заперты внутри, и рыжая колдунья, спокойно преодолев магическое ограждение, подходит ко мне. В руках она держит длинный и тёмный кусок материи.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, молодой человек, – говорит колдунья, встаёт сзади и завязывает мне глаза.

Ткань совершенно не пропускает свет – всё вокруг тонет во тьме. Я слышу только, как усмехается учитель фехтования, а затем погружаюсь в свои ощущения, напрягаю слух, прислушиваюсь к собственному сердцебиению.

– Начинайте! – командует сухой, слегка надтреснутый мужской голос.

В тот же миг я слышу мягкий шелест, с которым мессир Вольфгарт достаёт свой изогнутый клинок из ножен, и полностью обращаюсь в слух.

И это заставляет меня поплатиться за свою самоуверенность. За охами зрителей я почти пропускаю едва уловимый свист, и успеваю отпрыгнуть назад в последнее мгновение.

Студенты, собравшиеся вокруг импровизированной арены, взрываются криками – ещё бы, такое зрелище! Они смеются, одобрительно улюлюкают, свистят, подначивают нас. Все эти звуки наваливаются на меня, и я с ужасом понимаю – всё происходит совсем не так, как во сне! Я почти не чувствую колебаний воздуха, а в океане окружающего шума мой слух не способен вычленить отдельные звуки, относящиеся к мессиру Вольфгарту!

Последние крохи уверенности в том, что я поступаю правильно, растворяются как дым. Приходит паника, которая захлёстывает с головой. Я судорожно вскидываю меч, надеясь лишь на удачу… и пропускаю следующий удар.

Изогнутое лезвие рассекает рукав рубашки, быстрой змеёй скользит по коже, обжигая её, нанося тончайший порез…

– Хмф… Имеет ли смысли продолжать? – слышу пренебрежительный тон одного из преподавателей.

Нет! Я не готов сдаться! Но если не включу это Ялайское “восприятие”, то проиграю! Как же я сумел воспользоваться им во сне?! Что такого сделал… Я лихорадочно вспоминаю кошмар, представляю, что и сейчас я в нём, погружённый во тьму, против своего извечного соперника…

И в этот момент всё меняется. От удара сердца по тьме, окружающей меня, будто бы расходятся невидимые волны. Натыкаясь на мечника, призванного приёмной комиссией, они обволакивают его, обрисовывают вибрирующий контур белых линий, нечётко появившийся перед внутренним взором.

Я вижу мессира Вольфгарта! Вижу, как он замер всего в паре шагов от меня и всё ещё держит клинок поднятым на уровне плеч.

Ещё один удар сердца, и тьма снова заполняется вибрирующими линиями. Контур мужчины слегка меняет положение, его меч немного опускается. Словно отдалённый рокот лавины, до меня докатывается мягкий скрип его сапог, и лишь после этого я ощущаю, как он делает небольшой шаг.

– Юноша, вы уверены, что хотите продолжать? – спрашивает мой соперник.

– Уверен, – скалясь, отвечаю я, и бросаюсь вперёд!

Одним движением, практически не сдерживаясь, пытаюсь полоснуть мессира Вольфгарта поперёк тела на уровне сердца. Быстро, чётко, уверенно.

Моё странное внутреннее зрение, фиксирующее контур человека, слегка опережает реальность. Я вижу, как он отражает удар за мгновение до того, как наши клинки сталкиваются – и это довольно сильно сбивает с толку.

Ялайская ночь! Надо подстроиться под ритм биения сердца и привыкнуть, что “восприятие” показывает мне происходящее не в тот же момент, а за мгновение “до” случившихся событий.

До окружающих нас людей моё умение не распространяется – может, слишком неразвито, может потому, что толпу отделяет магический барьер. Но я прекрасно слышу единый возбуждённый вздох, прокатившийся по зрителям. Они явно не ожидали, что юный выскочка, “графский сынок”, перейдёт в нападение, так что я скалюсь в страшной усмешке, и решаю их как следует развлечь.

Раз уж всё складывается, как задумано…

Картинка, которая позволяет мне “видеть” без зрения, всё ещё нечёткая, схематичная и периодически подёргивается рябью. К тому же, я чувствую, как магия сосёт из меня силы, и убывают они довольно быстро. Приходит понимание, что затягивать поединок не стоит.

Вольфгарт ставит блок и пытается контратаковать, обратным движением рубанув мне по запястьям. Он явно сдерживается, до сих пор не принимая меня всерьёз, и готовится остановить удар, если я не смогу его остановить – чем я и пользуюсь.

Окружающая тьма начинает вибрировать сильнее, приходит в постоянное движение, становится вязкой и тягучей, как дёготь, а через мгновение её пронзают движения мечника.

Ловлю удар мессира на свой клинок, поворачиваю его так, чтобы он скользнул вниз и гарды сцепились. А затем резко толкаю оружие, и свободной рукой бью здоровяка в лицо.

Он явно этого не ожидает и практически умудряется увернуться – вместо того, чтобы попасть в нос, удар лишь вскользь цепляет скулу. И этого хватает, чтобы мой противник разорвал дистанцию.

– Вы полны сюрпризов, молодой человек, – с уважением произносит усач.

В следующий миг я понимаю, что сейчас начнётся настоящий бой и концентрируюсь так, как только могу.

Под возбуждённые охи и ахи толпы мы с Вольфгартом обмениваемся шестью быстрыми ударами, расходимся. Моё необычное “зрение” вибрирует, линии, обрисовывающие контуры мессира Вольфгарта, истончаются. Я понимаю, что ещё немного – и неразвитое “восприятие” просто откажется работать.

Удар, ещё удар, отход.

Дзынь!

Подшаг, уворот.

Дождавшись следующей атаки, я выгибаюсь, пропуская клинок мессира над собой, и бью обратным хватом, заставляя его уклониться и сделать лишний шаг.

Разорвав дистанцию, Вольфгарт неожиданно резво для своей комплекции разворачивается и бросается на меня. Вывернув руку, я встречаю косой удар, вражеский меч скользит сверху вниз по стали моего клинка. Летящий клинок почти не встречает сопротивления и соперник, использовав свой немалый вес в качестве преимущества при ударе, едва не теряет равновесие, подавшись вперёд.

Кувыркнувшись, я ухожу за спину Вольфгарта, переворачиваю меч в руке и обозначаю удар сзади по колену, рассекая его штанину и оставляя на коже тонкую царапину – точно такую же, какую он нанёс мне в начале боя.

Сражайся мы насмерть – и сухожилие здоровяка оказалось бы перерезано…

Чтобы ни у кого не возникало вопросов, я решаю “добить” соперника, и не прекращаю движения. Мессир пытается отмахнуться, но я снова перемещаюсь, делая шаг в сторону, ухожу от его удара и совершаю короткий, точный выпад, остановив остриё своего меча у самой шеи здоровяка.

За мгновение до этого вибрирующие нити контура мужчины окончательно растворяются во тьме, на мои плечи обрушивается невероятная усталость, и я перестаю различать отдельные нюансы звуков и ощущений – всё сливается в одну какофонию.

Меня окружает гул возбуждённых голосов. Они выкрикивают проклятия, смеются, восхищаются, не верят, рассуждают, ругаются. Кажется, что вокруг меня огромный пчелиный улей, и разобрать отдельные слова не получается, как бы я ни старался.

– Никогда не встречал ничего подобного, – раздаётся хриплый голос мессира Вольфгарта в паре шагов. – Примите мои поздравления и восхищение, юноша. Вы победили. Как вас зовут?

– Хэлгар Слэйт.

Только теперь я опускаю меч и снимаю с глаз непроницаемую повязку. Руки как будто наливаются железом, и я едва удерживаю в них меч. Мысли ворочаются медленно, словно тяжёлые камни.

Ялайское отродье! Так вот какова цена за неумелое использование магии?

В первые мгновения свет застилает всё вокруг, но я щурюсь, несколько раз моргаю и вижу перед собой двоящуюся фигуру усача. Он прикладывает пальцы к крохотной ранке на шее, отводит руку и, словно не веря, смотрит на пару капель крови.

– Невероятно! – восклицает учитель фехтования, пока к нам торопится приёмная комиссия в полном составе. Даже тот хромой старик, которой проверял меня, опираясь на свою трость, ковыляет вместе со всеми.

– Мессир Вольфгарт, – кряхтит он, – Мои старые глаза не обманывают меня? Вы проиграли этому… Юнцу?

Мне кажется, что он хотел сказать что-то другое, но я решаю не заострять на этом внимания. Не до того сейчас, есть куда более важный вопрос. К тому же я чувствую такую усталость, что даже рот открывать лишний раз не хочется.

– Не обманывают, – кивает здоровяк. – Этот юнец, как вы изволили заметить, мало того, что прекрасный мечник – так ещё и…

– Явно владеет магией “восприятия”, – встревает в разговор мужчина с “плоским” лицом, – Магистр Атрай, неужели вы думаете, что мальчишка без магии способен противостоять обладателю Золотого жёлудя с завязанными глазами?

Хромой хмуро кивает, и ничего не отвечает. Вместо него, улыбаясь, говорит лысый толстячок, обращаясь уже ко мне:

– Как вы ощущаете своё умение, молодой человек?

– Словно… – я пытаюсь подобрать нужные слова. – Словно волны, расходящиеся в темноте и обрисовывающие контуры объектов.

– Примерно так я и думал. Типичное проявление восприятия. Вы доказали, что умеете пользоваться своим даром. И что он не настолько слаб, чтобы пренебрегать его развитием в стенах нашей академии. Мы примем вас в наше учебное заведение, юный господин Слэйт.

Я киваю со слабой улыбкой на губах, но внутри по настоящему ликую. У меня будто гора с плеч исчезает! Да! Да, хрраш вас всех забери! Получилось! Получилось, пусть и не без труда, но…

Услышавшие это абитуриенты да и вообще, все, кто присутствовал в саду, снова шумят, переговариваясь друг с другом. Очевидно, при всех чудесах, что я тут видел, настолько экзотичное поступление было редкостью.

Несмотря на невероятную усталость, пытающуюся свалить меня с ног, я всё же собираюсь с силами:

– Благодарю вас.

Толстяк улыбается, кивает и продолжает:

– Должен сразу предупредить – в академии существуют устоявшиеся десятилетиями правила. И несмотря на ваше… хм… фееричное, если позволите, выступление, нам придётся отправить вас в особую группу.

– В “особую”? – повторил я, чувствуя подвох.

– Из-за низких показателей магии в вашей крови, нет уверенности, что дар разовьётся. Бывало такое, что пришедшие к нам и поступившие подобным образом молодые люди, владеющие, к примеру, основами анимагии, не могли освоить даже простейших стихийных заклинаний. У них не хватало ни умений, ни таланта, ни магических способностей, чтобы выйти за рамки крохотной доли своего дара, пусть эта кроха и сверкала ярко… Вы следите за моей мыслью?

– Слежу. Но не понимаю, к чему вы клоните.

– Пока мы не удостоверимся, что вы открыты к работе с другими школами магии, вам придётся поучиться… Хмф… Отдельно. С особой, как я уже говорил, группой.

Тон, которым он это произносит, мне сильно не нравится. И будто в подтверждение моих мыслей, кто-то из абитуриентов в толпе говорит:

– Ха, вот так дела! Сын великого генерала Слэйта попал в “отбросы”!