Читать книгу Кровь джунглей: партизанские войны в Азии - Илья Викторович Полонский - Страница 9

Долгое время идейные наследники Маркса, Ленина и Мао Цзэдуна – индийские маоисты ведут гражданскую войну на территории Индии. Внушительная часть Индостана, от крайнего юга и на северо-восток, вплоть до границы с Бангладеш, даже получила в мировой политической литературе название «Красный коридор». Ведь именно здесь, на территории штатов Карнатака, Андхра-Прадеш, Орисса, Чхаттисгарх, Джаркханд, Западная Бенгалия, многие годы ведут повстанческую борьбу так называемые «наксалиты».

Наксалитами партизан-маоистов прозвали по названию деревни Наксалбари, где еще в 1967 году вспыхнуло вооруженное восстание коммунистов из радикального крыла Коммунистической партии Индии (марксистской) против центральной власти. Деревня Наксалбари находится в штате Западная Бенгалия, недалеко от индийско-непальской границе. По иронии судьбы, по ту сторону границы, в Непале, где в 1967 году о маоистах практически не знали, в конечном итоге маоистской компартии удалось свергнуть королевский режим. В самой Индии маоисты ведут гражданскую войну до сих пор. При этом деревня Наксалбари считается местом паломничества радикалов со всего Индостана. Ведь именно с Наксалбари началась история и индийского «Красного коридора», и боевых действий, прозванных маоистами «Народной войной», и Коммунистической партии Индии (марксистско-ленинской), которая явила собой «альма матер» всего индийского маоистского движения.

Хотя лидер восстания наксалитов легендарный коммунист Чару Мазумдар (1918—1972) при загадочных обстоятельствах скончался в полицейском участке вскоре после своего задержания еще 42 года назад, в 1972 году, его последователей индийскому правительству не удается победить и в наши дни. Свою роль играет лесистая местность индийских штатов, входящих в «Красный коридор», но нельзя забывать и о массовой поддержке партизан со стороны крестьянского населения.

Очагом восстания наксалитов в конце 1960-х гг. стала Западная Бенгалия. Этот индийский штат отличается густонаселенностью – только по официальным данным на его территории проживает более 91 миллиона человек. Во-вторых, в Западной Бенгалии очень сильны социальные проблемы, связанные не только с густонаселенностью, но и с последствиями войны за независимость Бангладеш, приведшей к переселению на территорию Индии миллионов беженцев. Наконец, в Западной Бенгалии очень остро стоит земельная проблема. Радикальные коммунистические повстанцы привлекли симпатии крестьянских масс именно тем, что пообещали последним решение земельного вопроса, т.е. насильственное перераспределение земель крупных землевладельцев в пользу безземельного и малоземельного крестьянства.

С 1977 по 2011 гг. в Западной Бенгалии находились у власти коммунисты. Хотя они представляли более умеренную в политическом отношении Коммунистическую партию Индии (марксистскую), сам факт нахождения левых сил у власти в столь важном индийском штате не мог не давать надежду их более радикальным единомышленникам на скорое построение социализма. Тем более, что маоистским повстанцам Индии все это время оказывал поддержку Китай, рассчитывающий с помощью последователей Мао Цзэдуна на полуострове Индостан существенно ослабить своего южного соперника и получить рычаги влияния в Южной Азии. С той же целью Китай поддерживал маоистские партии в Непале, Бирме, Таиланде, Малайзии, на Филиппинах.

Западная Бенгалия стала эпицентром «народной войны», за три последних десятилетия ХХ века распространившейся на территорию «Красного коридора». Когда в Западной Бенгалии пришли к власти умеренные коммунисты из КПИ (марксистской), маоисты получили фактическую возможность вести легальную агитационную деятельность и даже создавать свои базы и лагеря на территории сельских районов штата. В обмен они обещали не совершать вооруженных вылазок на территории, контролируемой их более умеренными единомышленниками.

Постепенно роль очага вооруженного сопротивления перешла к соседним штатам Андхра-Прадеш, Бихар, Джаркханд и Чхаттисгарх. Специфика этих штатов в том, что здесь, помимо собственно индусов – бенгальцев, бихарцев, маратхов, телугу – проживают также многочисленные аборигенные племена. Они в расовом отношении представляют собой промежуточный тип между индийцами и австралоидами, приближаясь к дравидам Южной Индии, а в этнолингвистическом отношении принадлежат к австроазиатской ветви и входят в т.н. «семью народов мунда».

В эту семью входят как собственно мунда и санталы, так и более мелкие этносы – корку, кхариа, бирхоры, савари и т. д. Общая численность народов мунда превышает девять миллионов человек. При этом они всю свою историю находились за пределами традиционной индийской кастовой системы. По сути, в кастовом обществе невхождение в кастовую систему обеспечивало им место «неприкасаемых», то есть – самый низ социальной иерархии индийского общества.

В Индии лесные народы центральных и восточных штатов принято обобщать под названием «адиваси». Изначально адиваси были лесными жителями и именно лес являлся естественной средой их обитания и, соответственно, сферой хозяйственных интересов. Как правило, хозяйственная жизнь адиваси замыкалась в пределах расположенной в лесу деревни. Племена адиваси вели натуральное хозяйство и контактировали с соседними общинами только по мере особой надобности, в том числе – для обмена собранных в лесу лекарственных растений, фруктов и т. д.

Учитывая, что большая часть представителей адиваси занималась примитивным земледелием, а то и вовсе рыболовством и собирательством, их уровень жизни находился далеко за чертой бедности. В экономическом отношении адиваси отличаются значительной отсталостью. До сих пор на территории центральных и восточных штатов Индии проживают племена, не знакомые с пашенным земледелием, а то и вовсе сосредоточенные исключительно на собирательстве лекарственных растений. Низким уровнем экономического развития обусловливается и тотальная нищета адиваси, особенно отчетливо проявляющаяся в современных условиях.

К тому же, адиваси подвергаются эксплуатации со стороны более развитых соседей – как индоарийцев, так и дравидов. Пользуясь своими финансовыми и силовыми ресурсами, землевладельцы из числа представителей высших каст сгоняли адиваси с их земель, вынуждая заниматься батрацким трудом или превращаться в городских париев. Как и многие другие народы, отрываемые от привычных условий существования, адиваси вне лесной среды моментально превращаются в изгоев общества, часто деградируя и в моральном, и в социальном отношении и, в конечном итоге, погибая.

В конце ХХ века ситуация усугубилась повышенным вниманием к землям проживания адиваси со стороны крупных лесопромышленных и горнодобывающих компаний. Дело в том, что Восточная Индия богата и лесными, и минеральными ресурсами. Однако, чтобы получить к ним доступ, надо освободить территорию от проживающего на ней коренного населения – тех же самых адиваси. Хотя адиваси являются аборигенными народами Индии и проживали на полуострове задолго до появления индоарийских этносов, их законное право на проживание на своей земле и владение ее ресурсами совершенно не волнует ни индийские власти, ни зарубежных промышленников, положивших глаз на лесные массивы Андхра-Прадеш, Чхаттисгарха, Западной Бенгалии и других восточноиндийских штатов. Между тем, развертывание добычи полезных ископаемых в зоне непосредственного проживания и хозяйствования адиваси неизбежно влечет за собой их выселение за пределы деревень, прекращение традиционных промыслов и, как мы отметили выше, полную маргинализацию и медленное вымирание.

Когда маоисты распространили свою деятельность за пределы Западной Бенгалии, они обратили внимание на адиваси как на потенциальную социальную базу. При этом симпатии маоистов вызвало не только крайне низкое положение адиваси в социальной иерархии современного индийского общества и их почти поголовная бедность, но и сохранение значительных компонентов общинного строя, что могло рассматриваться как благоприятная база для утверждения коммунистических идей. Напомним, что и в соседних государствах Индокитая, в частности в Бирме, маоисты опирались в первую очередь на поддержку отсталых в социально-экономическом отношении и притесняемых горных народов.

С другой стороны, и индийские власти, а в первую очередь – землевладельцы и промышленники, – прекрасно понимая, что обездоленных адиваси легко превратить в своих марионеток, заинтересовав даже небольшими деньгами, вербуют тысячи представителей лесных народов в ряды полувоенных формирований, находящихся на службе местных богачей и лесопромышленных компаний. В результате, адиваси оказываются вовлеченными в процесс взаимного уничтожения. Боевики частных военных отрядов уничтожают деревни своих собственных племен, убивая соплеменников. В свою очередь, крестьяне в массовом порядке вступают в ряды маоистских повстанцев и атакуют полицейские участки, имения землевладельцев, штабы проправительственных политических организаций.

Индийское правительство фактически воспроизводит колониальную политику своих британских предшественников. Только если британцы колонизировали Индию, эксплуатируя ее богатства, то современные индийские власти колонизируют собственную территорию, превращая ее во «внутреннюю колонию». Даже политика в отношении адиваси очень напоминает колониальную. В частности, деревни и племенные общины разделяются на «дружественные» и «враждебные». Первые лояльны властям, вторые, как следует, настроены оппозиционно и участвуют в вооруженной борьбе маоистов. В своем стремлении к подавлению маоистской «народной войны» индийское правительство, как и колонизаторы в свое время, стремится действовать по принципу «разделяй и властвуй», опираясь на поддержку «дружественных» адиваси.

Используя опыт колониальных предшественников, индийские власти активно применяют против наксалитов подразделения сил безопасности, набранные в совершенно других регионах страны, из представителей чуждых в этнокультурном отношении народностей. Так, активно используются полицейские полки, укомплектованные представителями этносов нага и мизо – выходцами из штатов Нагаленд и Мизорам, которые широко известны своими воинскими традициями и навыками. В штате Чхаттисгарх с 2001 г. находится батальон «Нага». С другой стороны, власти штата при поддержке полицейского руководства способствуют формированию частных отрядов землевладельцев и военизированных проправительственных организаций, набирающих своих боевиков из числа самих адиваси. Сами маоисты обвиняют индийские власти в использовании американских инструкторов – специалистов по антиповстанческой борьбе – для обучения личного состава полицейских подразделений.

С 2005 г. в «зоне племен» действует движение «Сальва Джудум», инспирированное индийским правительством при непосредственном организационном и финансовом руководстве местной феодальной верхушки. Задачей этого движения является антиповстанческая борьба с опорой на силы самого крестьянства адиваси. Благодаря правительственной пропаганде, финансовым вливаниям и деятельности традиционных племенных авторитетов, многие адиваси становятся на сторону правительственных сил в борьбе с маоистами. Они формируют собственные патрули, осуществляющие поиск и уничтожение повстанцев. Для участия в деятельности этих патрулей вербуются вспомогательные полицейские из числа молодежи адиваси.

Вспомогательным полицейским не только платится неплохая по меркам адиваси заработная плата, но и выдается оружие, продовольствие, а главное – многие из молодых адиваси, присоединившись к «Сальва Джудум», получают возможность впоследствии поступить уже на кадровую полицейскую службу, то есть устроить свою дальнейшую судьбу так, как она никогда не стала бы устроена в деревне или повстанческом лагере. Разумеется, значительная часть вспомогательных полицейских первыми погибает в столкновениях с маоистскими повстанцами, тем более если учитывать, что их вооружение и обмундирование значительно хуже, нежели у кадровых сил безопасности, а подготовка также оставляет желать лучшего (многие вспомогательные полицейские представлены вообще несовершеннолетними подростками, которые записываются в эти отряды, руководствуясь скорее романтическими побуждениями).

Жестокость «Сальва Джудум» по отношению не только к повстанцам – маоистам, но и к рядовым крестьянам адиваси, впечатляет. Как и полицаи, находившиеся в годы войны на службе у гитлеровцев, в Индии вспомогательные полицейские надеются своей жестокостью выторговать у хозяев более значительное жалованье или быть зачисленными в кадровый состав полиции. Поэтому, выслеживая повстанцев, они расправляются и с сочувствующими им крестьянами. Так, деревни, где маоисты пользуются влиянием и поддержкой местного населения, сжигаются дотла. При этом жители насильно переселяются в правительственные лагеря. Неоднократно становились известными случаи массового убийства мирных жителей со стороны вспомогательных отрядов, преступлений на сексуальной почве.

Международные организации обращают внимание на недопустимость насилия со стороны полицейских формирований в отношении мирного населения. Однако правительство Индии предпочитает не распространять информацию о действительном положении в «зоне племен» и, прежде всего, в т.н. «правительственных лагерях», куда насильно переселяются адиваси из деревень, прежде находившихся под контролем маоистских повстанческих отрядов. Хотя в 2008 году правительством штата Чхаттисгарх деятельность подразделений «Сальва Джудум» была приостановлена, фактически они продолжили существовать под другими вывесками, не меняя своей сущности и тактики в отношении маоистов и поддерживающего их крестьянского населения.

Следует отметить, что у адиваси, несмотря на бедственное положение их подавляющей части, есть также и своя верхушка, относительно преуспевающая даже по меркам более развитых индоарийцев. Прежде всего, это племенные феодалы и землевладельцы, традиционные священнослужители, находящиеся в тесном взаимодействии с правительственными чиновниками администраций штатов, полицейским командованием, крупными лесопромышленными и горнодобывающими корпорациями. Именно они осуществляют непосредственное руководство той частью формирований адиваси, которая выступает против маоистских повстанцев.

25 мая 2013 года маоистскими повстанцами был атакован кортеж партии «Индийский национальный конгресс». В результате нападения погибло 24 человека, среди которых был и шестидесятидвухлетний Махендра Карма. Этот богатейший в штате Чхаттисгарх человек по своему происхождению сам принадлежал к адиваси, но в силу своего социального положения в обществе никогда не ассоциировал собственные интересы с нуждами притесняемых соплеменников из числа крестьян. Именно Карма стоял у истоков «Сальва Джудум» и на нем лежит, по мнению маоистов, непосредственная ответственность за помещение свыше 50 тысяч адиваси округа Дантевада в правительственные концлагеря.

Несмотря на усилия центрального правительства и администраций штатов по подавлению партизанских очагов в Восточной и Центральной Индии, вплоть до последнего времени ни силам безопасности и полиции, ни военизированным формированиям частных компаний и «Сальва Джудум» так и не удается преодолеть вооруженное сопротивление красных партизан. Во многом это объясняется поддержкой маоистов в самых разных слоях населения, обусловленной самой спецификой социально-экономической и политической ситуации в современной Индии и, особенно, в ее центральных и восточных штатах.

Примечательно, что маоисты также находят сторонников и среди представителей высших слоев населения. Как и в Непале, в руководстве индийских маоистов значительную часть составляют выходцы из высшей касты брахманов. В частности, брахманом по происхождению был и Кишенджи, он же Котесвар Рао (1956—2011) – легендарный руководитель маоистских партизан в Андхра-Прадеш и Западной Бенгалии, убитый в столкновении с правительственными силами 25 ноября 2011 года. В юности получивший степень бакалавра по математике, Кишенджи отверг научную карьеру и с 18-летнего возраста посвятил себя революционной борьбе в рядах маоистской компартии. Однако, подавляющее большинство современных маоистов в штатах Восточной и Центральной Индии все же составляют адиваси. По данным средств массовой информации, среди индийских политических заключенных – маоистов, которых насчитывается до 10 тысяч человек, адиваси составляют не менее 80—90%.

Коммунистической партии Индии (маоистской), в которую в 2004 году объединились активнейшие вооруженные организации – Коммунистическая партия Индии (марксистско-ленинская) «Народная война» и Маоистский коммунистический координационный центр, удалось сплотить в своих рядах до 5000 вооруженных боевиков. Общее же количество сторонников и сочувствующих, на помощь которых могут опираться маоисты в их повседневной деятельности, насчитывает не менее 40—50 тысяч человек. Вооруженным крылом партии является Повстанческая армия освобождения народа. Организация разделена на отряды – «даламы», в каждом из которых насчитывается примерно от 9 до 12 бойцов (то есть, это своеобразный аналог разведывательно-диверсионной группы). В штатах Восточной Индии действуют десятки «даламов», как правило, укомплектованных молодыми представителями народов адиваси и «революционными романтиками» из числа городской интеллигенции.

В Индии маоистами активно применяется концепция «освобожденных районов», предусматривающая создание отдельных территорий, не подконтрольных правительству и полностью контролируемых повстанческими отрядами. На «освобожденной территории» провозглашается народная власть и параллельно с осуществлением вооруженных операций против правительственных войск, маоистскими повстанцами ведется работа по формированию параллельных структур управления и общественной организации.

В лесистой горной местности на стыке границ штатов Анжхра-Прадешь, Чхаттисгарх, Орисса и Махараштра, маоистским вооруженным отрядам удалось создать так называемую Особую зону Дан-Дакаранья. Фактически это районы, где не действует власть центрального индийского правительства и правительства штата. Деревни адиваси здесь находятся под полным контролем маоистов, которые не только организуют здесь свои военные базы, тренировочные центры и госпиталя, но и осуществляют всю полноту повседневного управления.

В первую очередь, маоистами был проведен ряд экономических реформ на контролируемой ими территории – перераспределена земля в пользу рядовых общинников, запрещено ростовщичество, модернизирована система распределения урожая. Созданы собственные органы управления – народно-революционные комитеты (джанатана саркар), включающие в себя Крестьянско-рабочий союз и Революционный женский союз. Отделения союзов – сангамы – выполняют базовые функции сельского самоуправления. То есть, они ответственны за проведение сельскохозяйственных работ, социальную защиту жителей деревень, их медицинское обслуживание и образование.

Маоистами организуются школы, где ведется обучение прежде поголовно неграмотных детей адиваси, осуществляется медицинское обслуживание населения, открываются (нонсенс для глухих районов Центральной Индии!) сельские библиотеки. Равным образом, осуществляются и запретительные мероприятия прогрессивного толка. Так, запрещаются детские браки, долговое рабство и прочие пережитки архаичного общества. Значительные усилия предпринимаются по повышению производительности крестьянских хозяйств, в частности крестьяне обучаются более эффективным методам земледелия. То есть, с точки зрения соблюдения интересов коренного населения, коммунистические повстанцы не выглядят экстремистами. Скорее они выражают интересы коренных племен, способствуя повышению их уровня жизни и препятствуя агрессивным действиям со стороны лесопромышленников и землевладельцев.

Вместе с тем, маоистские повстанцы, действуя на «освобожденных территориях», проводили и принудительные мероприятия, в частности – осуществляли призыв молодежи как мужского, так и женского пола в партизанские подразделения. Естественно, что проводятся и репрессивные мероприятия в отношении крестьянской верхушки, бывших старейшин и священнослужителей, несогласных с политикой маоистской партии в деревнях. Имеют место и смертные приговоры маоистов в отношении местных жителей, протестующих против проводимых ими мероприятий на «освобожденных территориях».

Во многом, сложившаяся ситуация детерминирована законсервированностью социальных устоев в современном индийском обществе. Сохранение кастовой системы делает невозможным подлинное равноправие населения страны, что в свою очередь толкает представителей низших каст в ряды революционных организаций. Несмотря на то, что на протяжении нескольких последних десятилетий в Индии нарастает движение за права неприкасаемых и коренных народов, практическая политика индийского правительства, особенно на региональном уровне, резко отличается от декларируемых гуманистических целей. Свою лепту в эскалацию насилия вносят и местные олигархи, которых интересует только финансовая выгода, а конкретно – получение прибыли в результате продажи леса и минерального сырья иностранным компаниям.

Конечно, партизанская война, осуществляемая маоистами в штатах «красного коридора», не способствует улучшению социально-экономической ситуации в Индии. Зачастую действия маоистов оборачиваются эскалацией насилия, влекут за собой гибель сотен мирных жителей. Сложно отрицать и определенную жестокость, проявляемую повстанцами даже к мирному населению «освобожденных территорий» в случае нарушения последним идеологических догм и постановлений «народной власти». Но, нельзя и не отдать должное повстанцам в том, что они являются, пусть и заблуждающимися в чем-то, но все же борцами за реальные интересы адиваси. В отличие от правительства, которое, следуя традициям еще старой колониальной Британской Индии, стремится лишь выжать из подвластных территорий как можно большую прибыль, совершенно не интересуясь будущим проживающих там людей.

Примирение сторон в непрекращающейся более сорока лет «народной войне» в Восточной и Центральной Индии вряд ли может быть достигнуто без коренных преобразований в социальной и экономической сферах жизни страны. Естественно, что индийское правительство и, тем более, финансовая олигархия и феодалы-землевладельцы, никогда не пойдут на реальное улучшение условий жизни для адиваси. Прибыль, получаемая от распродажи природных ресурсов и леса, эксплуатации некогда принадлежавших адиваси лесных территорий, будет перевешивать, тем более, что можно говорить и о присутствии иностранного фактора – заинтересованных зарубежных компаний, собственникам которых уж точно неинтересна судьба безвестных «людей племен» в труднодоступных уголках далекой Индии.