Читать книгу Цена человека: Заложник чеченской войны - Ильяс Богатырев - Страница 5

Как же так? Этого не может быть! Вышло какое-то недоразумение. Мы хотели думать, что очень скоро, буквально этой же ночью или в крайнем случае завтра организаторы нашего похищения разберутся и обязательно нас отпустят. Ведь мы – сотрудники всеми в Чечне уважаемой программы «Взгляд», а я ее постоянный корреспондент в этом регионе с самого начала войны. Здесь все знают мои репортажи на Первом общероссийском телеканале. Какие бы подонки ни осмелились нас похитить, жители Чечни не позволят удерживать нас и тем более требовать за наше освобождение какой бы то ни было выкуп. Половина Чечни знала меня в лицо, и самые разные люди всегда готовы были оказать помощь.

Я так думал, потому что хотел в это верить.

Если уж вы оказались в заложниках, не геройствуйте и не нервируйте своих похитителей: они провели ответственную операцию, взвинчены и желают тут же ясно показать, кто несомненный хозяин вашего нынешнего положения. Нет гарантий, что похититель изберет адекватный метод усадить вас на место. Отныне есть две главные вещи, которые вы должны запомнить:

1. Сделать все возможное, чтобы выжить.

2. Не терять уверенности в том, что прилагаются все усилия ради вашего освобождения. Большинство заложников в конце концов все же освобождают.

И еще: будьте готовы улыбаться в лицо вашим похитителям и соглашаться с их идеями. Но также вы должны быть готовы убить их при необходимости. Вы абсолютно ничем им не обязаны.

Голова стала болеть сильнее, я долго не мог заснуть, ворочался на расстеленном на полу затхлом матрасе, вставал и мелкими шагами прохаживался по еле освещенной комнате с низким, давящим потолком. Запах копоти от старой керосиновой лампы вперемешку с поднятой нами застарелой пылью заполняли собою всю комнату, которая казалась мне ожившим пространством из мимолетного кошмарного сна. Желая несколько отвлечься от боли и от жутких мыслей, я уселся прямо на пол и стал тихо рыться в шкафах. В доме этом жили люди, складывали и хранили здесь свои вещи, которыми они пользовались в свое удовольствие. Неужели все следы их пребывания истлели и превратились в пыль?.. Я уже и не рассчитывал что-либо обнаружить, как вдруг рука что-то нащупала в глубине одного из нижних выдвижных ящиков. Это оказался обыкновенный старенький учебник «Природоведение» для четвертого класса общеобразовательной школы. По таким учебникам учились и мы в свое не столь давнее советское прошлое. Я подошел с книжкой ближе к свету и стал пролистывать ее широкие истрепанные листы. Мне везло на компрометирующие находки: на одной из первых страниц «Природоведения» я обнаружил синенький четырехугольный штамп и, чтобы прочесть его, наклонился к самой лампе: «Долинская средняя школа».

Я был в шоке. Мы оказались в руках у печально знаменитой долинской группировки, специализирующейся на похищениях журналистов! Именно этой группировкой в феврале 1997 года были похищены журналисты ОРТ Перевезенцев и Тибелиус, именно «долинские» устроили мне встречу с двумя из четырех корреспондентов ИТАР-ТАСС и «Радио России», удерживавшихся в течение трех месяцев. Они же похитили и итальянского фотожурналиста Мауро Галлигани, с большим трудом выкупленного весной того же года. По моим сведениям, бандиты именно этой группировки уже месяц удерживали в заложниках съемочную группу НТВ. По разным источникам, долинская вооруженная группировка в качестве выкупа за похищенных журналистов к тому моменту уже получила больше $2 млн.

Ошибки быть не могло. Даже если предположить, что книжка была привезена с другого конца Чечни, то время, потраченное на нашу доставку к месту заточения, говорило в пользу этой версии: его как раз хватало на расстояние из Грозного в поселок Долинский – приблизительно 25 км. Подмеченные позже детали не оставили ни малейшего сомнения в том, что мы с Владом стали очередными жертвами именно долинской группировки во главе с Арби Бараевым.

Это прежде всего означало, что мы не можем рассчитывать на освобождение минимум месяц. Как правило, организаторы таких похищений не подавали в первые недели никаких признаков жизни. Они не выдвигали никаких требований и условий, молча отсиживались и следили за реакцией Москвы: смотрели все выпуски новостей по всем доступным телеканалам, слушали российское радио, «зондировали» по своим каналам неофициальную информацию, собирали слухи. Они немного побаивались официальных масхадовских структур, которые могли прознать о месте заточения заложников, а затем попытаться освободить их силой или предъявить какие-то жесткие требования. Хотя до этого вряд ли дошло бы: наверняка у них и там все было «схвачено» – сидел в силовых органах Чечни свой хорошо оплачиваемый информатор. Поговаривали даже, что сам вице-президент – «молсовхозовский» Ваха Арсанов – крышует «бизнес» своих односельчан и родственничка. Короче говоря, при трезвом взгляде на ситуацию у нас не могло быть надежды на скорое и безобидное освобождение. Прекрасно вооруженная долинская группировка отличалась бескомпромиссной и безапелляционной тактикой. Никакими угрозами, ультиматумами и просьбами их было не пронять!

Рассказывали, что как-то раз в поселок приехал сам президент Аслан Масхадов. Приехал со своими людьми специально, чтобы потребовать от местных боевиков прекратить преступную торговлю людьми и в частности журналистами. Он пытался объяснить, какие политические и идеологические последствия влечет такого рода занятие для независимой Ичкерии. Но местные и слушать его не захотели. Дошло даже до стрельбы поверх голов охраны президента. Бандиты кричали, что они не у Масхадова требуют выкуп за заложников, а у Москвы, убивавшей и калечившей их семьи. Кроме того, никто не может указывать чеченцу, как жить и каким способом зарабатывать деньги, а в силу неписаных местных правил этого не может делать другой чеченец, даже если он президент…