Читать книгу Заратустра. Капище Тенгри - Ильяс Сибгатулин - Страница 5

«Здравствуй, мой милый».

«Здравствуй, мам».

«Почему ты оставил меня? Я так нуждалась в тебе…».

«Но я все время был с тобой…».

Женский силуэт в больничной постели задрожал и стал размываться. Будто в воду кинули камень, и поверхность пошла рябью.

«Ты ушел… ушел… шел… ллллллл…».

Слова мамы расплылись, исказились, изуродовались, превратившись в шепот жуткого монстра.

Гари стоял у постели умирающей и не мог пошевелиться. Не мог расслышать слова.

«Что ты говоришь?»

«Ты оставил меня!!!»

Вдруг пророкотал монстр и разросся в размерах, поглотив почти всю комнату.

«Ты не она».

«Я опухоль, я гниль, я кошмар, я боль, я… смерть».

Монстр разрастался. Еще и еще.

«Папа, помоги».

Но отец, сидевший в кресле спиной к кровати, не шевелился. Будто изваяние, печальное и смирившееся.

Склизкий, жуткий оплывок навалился на Гари, и тот стал задыхаться.

«Я опухоль, я гниль, – продолжал рокотать монстр, – я смерть».

«Нет!» – прокричал Гари и оказался в незнакомом помещении.

Сначала он опешил, затем разглядел в ослепляющем свете человека в деловом костюме.

«Отчет, – спокойно говорил он, – я жду от тебя отчет».

«Ах, да, я еще не отчитался ему…», – подумал во сне Гарольд.

И понял, что уже проснулся.

Открыл глаза, но ничего не смог разглядеть.

– Еще ночь? – вслух произнес парень и, удивившись, встал.

Но тут же резко дернулся, потому что в темноте раздался крик и на соседней койке вздрогнул человек.

– Агх! Аххх! – профессор вскочил и стал размахивать руками.

– Вот черт! – Гари пригнулся.

Лунный свет облизнул некий предмет в руках Тлиева.

– Эй! Эй! – возмутился Гари.

– Что? —Заратустра проснулся, – Что?

– Ты спишь с ножом в руке?!

– Я? Нет! – профессор огляделся и, обнаружив нож в ладони, выбросил его. – Ох, е-мое!

Он тяжело сел на койку, обливаясь холодным потом.

– Кошмар.

– У меня тоже, – констатировал Ллойд. Он выглядел не лучше.

Странное время – раньше Гари не снились такие яркие кошмары… тем более о его матери. А что там «увидел» в сновидениях Заратустра, ассистенту и думать не хотелось.

«Спасибо, хоть не умер от колото-резанных ран».

– Дааа, вот мы с тобой и ученые… – выдохнул профессор. Он облегчено засмеялся. Выпил стакан воды, стоящий рядом на столе, и взглянул на часы. – Еще поздно.

И завалился на боковую. Гари тоже лег.

Проснулись они, когда солнце уже было высоко.

«5 сентября 2030 года. Утро в лагере. Мы с профессором уже позавтракали и скоро выезжаем в город. Пока он связывается с технарем Рафаэлем, я могу сделать эту запись.

За завтраком мы поделились мнениями о свежих новостях в мире. Обсудили Чемпионат мира по футболу – оказывается, Заратустра болеет за Аргентину, но не понимает оснований для недопуска Ирана. Не стали углубляться в политику и прошли мимо обстановки в Абайской области.

Я рассказал ему про свой ночной кошмар. Про маму и ее болезнь. Он выслушал уважительно и заострил внимание на фигуре моего отца. А я сказал, что если б папа заострил внимание на болезни мамы, а не на исследованиях в Кембридже, то моя жизнь могла повернуть в другое русло… Она могла бы еще прожить года три, если не пять…

F*ck It…

Когда я расспросил у профессора про его сон – это тоже явно был ночной кошмар – то он рассмеялся и перевел тему… хитрый пес…

Я не зря его называю псом… он порой напоминает бродягу – худой, в серой одежде, с растрепанными волосами, седина уже проглядывает… и вечно прищуренный взгляд серых глаз.

Хоть рубашки свои клетчатые меняет для разнообразия.

О, еще мы, конечно, поговорили за завтраком о Тенгри и нашем будущем обследовании пещеры. Я прогулялся до раскопок, чтобы убедиться, не засыпало ли портал пещеры вновь – степной ветер диктует свои правила. Но нет, мы надежно прикрыли вход брезентом, песок не проходит.

Я сам хотел проникнуть в пещеру… но не решился. Заратустра тоже поглядывал туда, я видел. Но все же инцидент с «черными копателями» надо прояснить с местным акимом.

Заратустра говорит, что завтра мы уже сможем приступить к полноценному исследованию. Я в предвкушении. Почитал вчера про Тенгри – шаманизм не совсем мое, слишком уж абстрактная и примитивная вещь, хотя и догматы официальной церкви мне тоже приелись. Но тем не менее, шаманизм тюркской культуры увлек меня. В нем есть своя дикая грация и логика: девяносто девять малых духов тенгрииев собираются вокруг верховного божества Неба, оно же Тенгри. Эти духи – олицетворение человеческих страстей – отвечают и за природные явления. А еще там есть Умай – женское начало, покровительница очага и семьи. Жены воинов поклонялись ей, а мужчины – Тенгри, который вел их и на охоту, и в бой. Интересно, обнаружим ли мы в этой пещере следы древней жизни? И как это место обнаружил тот самый правитель Бумын?..

Заратустра показал мне один из документов, которые он носит в своем рюкзаке.

– Это еще один неопубликованный архаичный источник знаний, – пояснил он мне, – летопись неназванного китайского путешественника, которую перевел известный тюрколог Махмуд Кашгари.

В ней, по словам Заратустры, излагается много полезной информации о языке и культуре тюрков разных времен. Но нам важна глава о походах основателя Каганата. Бумын часто покидал свои оседлые стоянки для войны с жужанями. Именно благодаря этой записи профессор уверен, что в этой пещере мы найдем сокровища кагана. В летописи говорится, что, когда после поражения от полчища врагов с Востока Бумын бежал в Суяб, он был в окружении своей свиты. Но тяготы долгого перехода оставили в живых только самого предводителя. Истощенный жарой и ветром, он, тем не менее, оставался правителем – благородство и страх перед проклятием предков не позволили ему бросить в бою свой меч, талисман и чашу, из которой он пил. Когда он обнаружил древнее капище Тенгри, то благодарности его не было предела. Согласно записям Кашгари, Бумын, вернувшись в столицу, вознаградил шамана Верховного Неба и провел обряд восхваления Тенгри. Свой секрет – место схрона реликвий – он поведал лишь своей старшей жене. Она не раскрывала тайну повелителя до самой своей смерти и выдала ее лишь тому самому китайскому путешественнику, с которым успела сблизиться. Ни сыновьям, ни другим родичам эту тайну не раскрывали, боясь междоусобных распрей.

При этом вера в силу Тенгри в дальнейшем только крепла в рядах тюрков. Сам Уалиханов, вводя термин «Тенгрианство», писал о множестве памятниках культуры того времени, письменах на скалах, изысканных украшениях и оружии с символами Неба. Не зря, по словам Заратустры, казахский востоковед лично хотел отыскать найденное нами капище.

Как Заратустра Тлиев добыл все эти засекреченные или неопубликованные сведения, я не знаю. Да, этот профессор не так прост. Хочет себе всю славу? Или текущие события заставляют его не раскрывать всех карт?

О… Зовет меня… видимо, пора ехать… Остальное запишу позже… Ведь у нас еще есть видеодневник для кафедры».

В Семей приехали к одиннадцати. Снова сгущались тучи, но сильный ветер обещал быстро увести грозу на север. Когда пересекали реку Иртыш, Гари вспомнил о море.

– Профессор, вы видели море? Бывали у берегов Ла-Манша?

– Однажды бывал на лекции в Лондоне и заезжал в Портсмут, – ответил Заратустра. – Да, море – дивная стихия. Но мне больше по душе горы.

– Я, как в Алматы переехал, тоже в них влюбился, – улыбнулся студент, – хотя и съездить домой хочу. Окунуться в холодный океан и погрузиться в черную бездну… Здесь тоже живописно. Как вы считаете?.. Ты считаешь?..

– Да, Семей хорош. Как ты помнишь, раньше это был Семипалатинск. Ты же записываешь за мной?

– Конечно!

– Да… сюда ссылали некоторых известных людей прошлого. К примеру, великий Достоевский. Читал что-нибудь из него?

– Честно сказать? – скривил улыбку Гари.

– Значит не читал. Минус бал тебе. И новое задание, скачай полное собрание сочинений и читай. На экзамене спрошу.

– Принято, босс.

– Не отвлекаемся. Идем. Надо наведаться к акиму.

Заратустра указал Гари на ухоженное здание, рядом с которым они припарковались.

Ассистент, не привыкший к местным обычаям, спросил о предварительной записи. На что Заратустра заметил, что надо «открывать двери в жизнь» сразу, не предупреждая вежливым стуком. «Тогда люди не успевают надеть маски».

Первый пропускной пункт из двух девушек на ресепшене и двух охранников миновали, показав пропуска от университета. Они «подкрепились» словами Заратустры о личном приглашении Серикжана Рахатовича. Все было сказано на чистейшем казахском, что вызвало неподдельное уважение со стороны работников акимата.

Второй пропускной заслон в лице секретарши и еще одного секьюрити прошли еще наглее, проигнорировав восклицания. Гари только и успел бросить через плечо «Sorry, we don’t understand» и, прошмыгнув в кабинет за профессором, закрыл дверь.

Археологи застали главу региона за разговором с похожим человеком в деловом костюме. Аким говорил очень напряженно и не отрывал взгляда от лица собеседника, который тоже был взведен.

– И снова здравствуйте, уважаемый Серикжан Рахатович! – бесцеремонно перебил собеседников Заратустра. – Как вы и просили, приехали к вам.

– Выйдите! – громко сказал аким, не смотря в сторону пришедших.

– Нет не выйду! – так же громко ответил Заратустра. А Гари с округленными глазами подумал, «что ж ты творишь… нас же сейчас…»

Аким и его гость гневно повернулись в сторону вошедших. Но как только глава узнал профессора, то маска появилась на лице.

– А! Господин Тлиев, простите. Не узнал вас сразу, – делано улыбнулся Серикжан Рахатович, а затем обратился к своему собеседнику, – это тот самый археолог…

Последнее слово, как показалось Гари, аким специально выделил. Собеседник тоже изменился. Уважение и даже… надежда?.. мелькнули на потном круглом лице.

– А! Здравствуйте, здравствуйте! – мужчина развернулся и направился к Заратустре.

Но тот, будто не замечая этого движения, вперил взгляд в акима и спросил напрямую.

– Вы зачем подослали своих людей к нам? Так тайно и нагло! – он говорил тихо, но, как и тогда на кафедре, все присутствующие замерли, будто околдованные столь неожиданными словами.

«Это он про контрабандистов, что ли?» – быстро сообразил Гари.

Увидев замешательство чиновников, Заратустра все же пояснил.

– На нашу археологическую стоянку напали «черные копатели»… контрабандисты, хотевшие укрась исторические реликвии казахского народа.

«Он ведь специально сейчас сделал акцент на национальном достоянии… хитрый ход», – отметил Гари.

– Тревожная новость, господин археолог, – нашелся чиновник, пришедший к акиму, – мы примем меры по розыску негодяев. Кстати, забыл представиться, меня зовут Аскар Рахатович Бельгожин, я аким поселка Карауыл. И я весьма заинтересован в ваших раскопках.

– Тоже Бельгожин? – профессор указал пальцем на акима города.

– Вам что-то не нравится?.. Вот нам обоим очень нравится, что такой уважаемый ученый хочет найти реликвии Казахстана. Расширяете культуру народа, одобряем! Даете, так сказать, нашим людям надежду на светлое будущее!

– Скорее на кровавое прошлое…

– Не важно, – быстро перебил аким поселка и сахарно улыбнулся.

– Мой вопрос остался без ответа, уважаемые…

– Мы не подсылали никаких людей к вам… вы за кого нас принимаете, – резко ответил аким Семея, – такое обвинение в адрес официальной власти – подсудное дело.

Тут в кабинет, наконец, прорвалась охрана и секретарша. Акимы отмахнулись от них и продолжили с археологами.

– Серик, болды, – остановил аким поселка старшего коллегу, – хватит, – затем примиряюще посмотрел на Заратустру. – Послушайте, господин археолог, зачем нам подсылать к вам каких-то грабителей?.. Мы такое не одобряем. Мы же рады будем, если вы найдете эти сокровища. В такое время нам нужна любая поддержка.

– Хотите сплотить людей вокруг общей истории и любви к национальной идее.

– Что-то такое. Да, – он мягко взял ученого под локоть и направился с ним к двери, – давайте поговорим о целях использования реликвий в другом месте и в другое время. Хорошо?.. А пока мы готовы вам выделить все необходимое… в разумных пределах, конечно.

Снова сахарная улыбка.

Заратустра пару секунд внимательно смотрел на собеседника. Затем, Гари так показалось, сдался и кивнул.

Они попрощались и вышли. До машины шли молча, а когда сели, Заратустра выдохнул и спросил.

– Ты все записал?

– Нет. А что надо было?.. – растерялся Гари.

– Я не тебя спрашиваю, олух, – поднял руку Заратустра, – Раф, ты все записал?..

– Да, раздался голос из динамика в смартфоне.

– У нас была прослушка?! – еще сильнее растерялся Гари. – Это же не законно!

– Какие времена, такие и меры, – буркнул в телефоне технарь, – сейчас запись вышлю.

– Нет, сохрани у себя на всякий случай, – скомандовал Заратустра и повесил трубку. – Что?.. Осуждаешь?..

– Мы решили поиграть в шпионов?.. Вроде ехали артефакты древности искать, – покачал головой ассистент.

– Я согласен. Мера не совсем в моем стиле. Но с этими чиновниками надо держать ухо востро… особенно сейчас. Этот брат акима – может и не брат, но точно родственник – не просто так говорил, будто он тут главный. Наверно, он старше и влиятельнее, хоть и всего лишь аким поселка. Он что-то замышляет. Он с нами еще свяжется, я уверен, и сделает свое предложение. А нам нужна будет своя карта… джокер.

– Запись разговора.

– Да.

– Осуждаю? Да. Буду душнить? Нет. Ты тут босс.

– Правильное решение, Гарольд. Поехали, перекусим и еще заглянем кой куда.

– Разоблачать морских выдр в зоопарке?

– Что? —улыбнулся Заратустра. – Нет, шпионские игры закончились. Есть другая миссия.

Они заехали в торговый центр, где перекусили фаст-фудом. А затем профессор заглянул в один из бутиков с одеждой. Он вышел оттуда, улыбаясь и демонстрируя ожидающему Гари новую рубашку.

– Что это на тебе, профессор? – усмехнулся парень.

– А! Круто же?.. Я заметил, что моя рубашка порвалась во время раскопок. Вот решил обновиться. Модно, молодежно!.. А?

– Молодежно? Где? В Казахстане? Великобритании? Нет и нет. Пальмы, пляж?.. Такая тематика была в восьмидесятые где-нибудь на пляжах Малибу или Майами!..

Заратустра развел руками.

– Зато не жарко. Идем уже.

Они закупили еще продукты для лагеря и отправились в обратный путь.

– Слушай, профессор, ты обзавелся оружием, значит, часто сталкивался с контрабандистами. Как сейчас. Так?

– Археология она чаще всего на периферии человеческой культуры. Мы выходим на свет, только когда случается настоящая находка… сенсация, – Заратустра в этот раз сидел на пассажирском сиденье и позволил себе развернутый ответ. – Я говорю о мировых масштабах: разгадка камней Стоунхенджа или острова Пасхи, находка мумии Тутанхамона или Янтарной комнаты… Но бывают времена, когда люди просто хотят наживы. Они доходят до края и понимают, что взять здесь и сейчас гораздо важнее для них, чем сохранить для истории.

– Как ты думаешь, эти грабители попытаются снова навестить нас? – осведомился Гари, лавируя в транспортном потоке.

– Конечно…

– А ты пистолетом этим хоть раз пользовался?

– Рад, что не приходилось. Только как средство для пробуждения человеческого страха. Знаешь, в Казахстане… да и во всех странах из Советского союза… помнишь же, что была такая страна?..

– Да, читал, видел.

– Хорошо… Так вот, когда Союз развалился… все эти страны пришли в упадок. Казахстан тоже. Здесь царствовал бандитизм. История и археология предавались анафеме, а многие реликвии и артефакты прошлого ушли в частные коллекции с «черного рынка». Тогда это было повсеместно. Сейчас редкость. И эти контрабандисты – блеклые тени прошлого, которые пытаются выжить в технологичном мире, побираясь контрактами с местными бизнесменами.

– Интересное предположение.

– Это факт, юноша, – серьезно закончил Заратустра.

Он не знал, что пока выбирал себе новую рубашку, его ассистент успел отправить на неизвестный номер сообщение: «Зачем вы прислали контрабандистов?! Этого не было в уговоре. Контракт разорван». И ему пришел ответ: «Не дерзи. Скоро увидимся». Гари тогда напрягся и нервничал до сих пор. Он хотел понять, что профессор знает о грабителях, боится ли их. Ответы Заратустры успокоили ассистента. Уверенность передалась и ему. Он забыл про сообщения и просто стал наслаждаться дорогой.

С улицы Кабанбай батыра они выехали на проспект Шакарима и по нему пересекли Иртыш. Водная гладь искрилась и слепила. Ветер гнал по реке веселую рябь, а затем перепрыгивал на деревья и приятно шумел в кронах. На небе шли свои игрища – набухшие тучи то застилали все полотно, то позволяли солнцу прорываться через узкие бойницы, одаривая улицы города знойными лучами. Там, куда падали лучи, было душно. Но как только старый «Форд» археологов въезжал в тень, становилось свежо.

Первая декада сентября выдалась красочной и теплой. Лето еще не сказало: «Прощай», а осень уже потихоньку стала окрашивать деревья в желто-красные оттенки.

Благодать.

Дети только привыкали к началу учебного года. Они группками пробегали по улицам, добавляя к городскому шуму свой смех и такие необычные для взрослого уха выражения. Взрослые же проходили по тротуарам, спеша на обед в столовые, кафе и домой.

– Сейчас час пик, – заметил Заратустра, – окажемся в пробке.

Так и случилось. Проезжая через спальные кварталы, заехали в самую гущу автомобильного трафика.

– Ничего, постоим, – спокойно сказал Гарольд, напевая под нос мелодию.

– Что поешь?

– Это Джули Лондон – американская джазовая певица.

– Да, – улыбнулся профессор, – музыка – это хорошо. Но не такая. А вот такая, – он понажимал кнопки в аудиоплеере машины, и из динамиков раздался хриплый громкий голос.

– Ace of Spades, ace of spades! – прокурено пел рокер.

– Да! – Стал подпевать Заратустра.

– Нет, нет, нет, – тут же нажал на паузу Гари, – никаких Motorhead!.. Пока я за рулем, здесь будет править джаз, – и поменял «пластинку». Заиграла та самая бархатная Джули Лондон.

– Вот! – довольно сказал Гари, нагло улыбнувшись профессору.

Они выбрались к границе города и подъезжали к аэропорту.

– Ну нет, парень, тут я главный, – решительно возмутился Заратустра, – битва за музыку только началась, – он усмехнулся и снова включил хэви-метал.

– Ладно, я не против, но война еще не проиграна. Нам еще копать пещеру, и там первой заполнит пространство моя джазовая красавица, – с ухмылкой закончил Гари.

Погода решила вторить их драйву. Пошел дождь. Хотя солнце продолжало светить. Погода спорила сама с собой. И эта неуравновешенность радовала жителей города.

Дождь хотел угнаться за быстрыми барабанными партиями из плеера, дробя крупными каплями по машине. И под эти звуки археологи покинули Семей, выехав на автостраду, ведущую на юго-запад.

Капище «звало» своих открывателей.

– Профессор, а расскажи, пожалуйста, о том, как ты стал историком-археологом. Что тебя подтолкнуло к этому?

Они мчались на мокрой трассе, редко встречая другие машины. Музыку приглушили. Было время на разговор.

Заратустра внимательно посмотрел на своего ассистента.

– Ждешь ответ?

– Угу.

– Как я понимаю, тебя в профессию привели родители.

– Да.

– Отец известный в Британии археолог, мать хотела прославиться, изучая родину. Так?

– Да.

– Но это их путь. А твой.

– Эй, я первый спросил.

– Я тут главный…

– Мхм… ладно, – сдался Гарольд, – помимо моего обещания умершей маме, я с детства бывал с родителями в их походах и экспедициях. Видимо, любовь к копанию в истории передалась и мне. В Британии и до меня уже все успели исследовать, а вот тут, в Казахстане, есть еще что изучить. Как я говорил, история этой азиатской земли мне весьма любопытна. Understand?.. Я понятно говорю?..

Заратустра кивнул.

– У вас тут богатая культура кочевников. Я узнал, что верблюдов приручили здесь; что, уж простите, Зороастризм, Манихейство и Тенгрианство процветали в свое время. Тут были и Македонский, и Чингисхан, и Тамерлан. Сюда ссылали великих деятелей культуры…

– Да, так и было, – прервал ученика профессор, – этим тебя привлекают эти места?.. Неисследованостью?..

– Да, наверно.

– Не верю.

– Во что ты не веришь?

– Не верю, что ты такой любознательный и чистосердечный, – прищурился Заратустра, глядя на Гари, – должно быть что-то еще....

Гарольд оторвал взгляд от дороги и так же пристально посмотрел на преподавателя. А затем молча достал из кармана какую-то мелочь. Протянул ее Заратустре и снова уткнулся вперед.

– Ого. Римский наконечник. Период британских завоеваний?

– Да, сорок пятый год нашей эры, – Гари улыбнулся.

Заратустра увидел в этой улыбке душевную тоску и с тем теплоту.

– Это одна из первых находок моей мамы после переезда с папой в Корнуолл. Они тогда обнаружили большой древний арсенал, там штук сто было этих наконечников. Один мама припрятала. Он висел у меня над колыбелькой до трех лет. Ношу с собой и сейчас… ее подарок. Она всегда говорила мне, что, когда берешь в руки такой артефакт истории, надо представлять, как он был изготовлен: добыли руду, кузнец выковал заостренный треугольник, воин пустил стрелу в цель, вместе с умершим воином наконечник лежал в земле, покрывался вековечной пылью, «видел» смену эпох, ушел на дно земли. И вот она его откопала и смогла поведать эту историю миру. Вот поэтому я хочу заниматься тем, чем занимаюсь, – завершил Гари, – хочу рассказывать истории.

– Вот эта причина, – кивнул удовлетворенный Заратустра, – вот эта экзистенция. Дааа… бытие истории. Ради этого стоит жить… хм, ты же бывал, наверно, во всех музеях Алматы. Так?

Гари кивнул.

– Ездил по туристическим маршрутам?

– Не приходилось… пока.

– Чтобы история «вошла» в твой разум, надо буквально прикоснуться к ней. К камням, к реликвиям, к записям.

– Я успел потрогать те валуны, которые мы откопали, – вставил Гари.

– Это только начало, – со знанием дела заметил профессор.

Дорога тянулась нитью вперед, не сворачивая. С обеих сторон кучковались невысокие подлески, то тут, то там показывающие, что за зелено-желтым «занавесом» отдыхает степь.

– Ну а ты, Заратустра. Что скажешь о начале своего пути?

– Насчет моего пути… ндааа, – затянул профессор, – ты разве не читал об этом в Сети?.. Обнаружил тайное поселение кыпчаков на берегу Сырдарьи, у самой иссушенной дельты. Сенсация. Сразу дали докторскую степень. Затем многочисленные поездки по миру. Находил разное то там, то здесь… Сделали профессором…

– Это в общих чертах, – не унимался Гари. – Но как ты начал?.. Почему полюбил историю?

Прочел Заратустра таинственным голосом.

– Снова стихи!? Нет! – взмолился Гари.

– Мне приглянулась эта книжонка, – улыбнулся профессор, демонстрируя в руках сборник поэта. Затем продолжил, невзирая на протесты водителя, довольно слабые, надо сказать.

Профессор снова хитро и довольно взглянул на ассистента и заговорил на распев громче.

Профессор хотел читать дальше, но тут увидел в боковом зеркале несколько автомобилей.

– Хм, странно. Эти же машины ехали за нами в городе. И едут уже на протяжении десятка минут.

– Какие машины? – гари посмотрел в зеркало. – Не знаю, просто едут…

– …нет, тут что-то не так, – Заратустра выключил музыку и отложил книгу, – Давай-ка, сверни резко налево, вон в ту степь.

– Что? Зачем?

– Проверка.

Делать нечего, Гарольд резво крутанул руль, и старенький «Форд» помчался по пересеченной местности, сменив асфальт на вспаханное поле. Три автомобиля притормозили и успели свернуть в том же направлении.

– Да, – кивнул Заратустра, – кто же это может быть?

– Явно недоброжелатели, – затем Гари, – прибавлю газа.

– Нет, —остановил его профессор, – тормози. Познакомимся с ними. В нашем случае информация важна. А получить ее можно вежливостью. Как ты считаешь, Гари, удирать от проблем – это вежливо?

– Нет? – удивленно переспросил студент.

– Тормози.

Про себя Гари давно уже вспомнил все грязные слова родного языка, но учителю перечить не стал.

«Форд» остановился, и его примеру последовали машины-преследователи. Между ними было метров пять, и при желании археологи могли еще дать по газам и оторваться. Но Заратустра, явно раздраженный текущей ситуацией, решил идти до конца.

Из машин поочередно вышли десять человек явно криминальной наружности. Археологи узнали и двух контрабандистов, пытавшихся ограбить лагерь.

– Чисто для справки, – медленно, холодным тоном произнес Заратустра, – я перенес казенный пистолет в бардачок.

– Давай мне.

– Нет! Ты студент, я преподаватель, я отвечаю за твою безопасность, – профессор так же медленно перенес оружие из бардачка в свой карман и вместе с Гари вышел из машины.

Автомобили преследователей стояли полукругом, таким же образом встали и неизвестные.

Спортивные костюмы, футболки, грязные джинсы и потные лица с недоброжелательными взглядами. Заратустра сразу смекнул, к чему может привезти эта встреча и в чем причина такого преследования.

Тут из толпы выделился один худой «джентльмен» во всем белом, даже волосы у него были выкрашены в белесый цвет.

– Салам алейкум, археологи! – разнуздано произнес он, нагло улыбаясь и разводя руки в стороны.

– Ты прервал нашу поездку, а я только начал читать классные стихи под классную музыку, – озлобленно ответил Заратустра, не церемонясь с бандитами и глядя в глаза их главарю.

Тот еще выше поднял руки в примиряющем жесте, тут же переменившись в лице и манерах.

– Простите, уважаемый профессор. Ваши чувства задеты? Совершенно не хотел этого. Я могу говорить и так…

– …хотел влиться в местную культуру, – констатировал Заратустра, озлобленность сменилась на строгость, видя, что разнузданность незнакомца сменилась на доброжелательность, —«Культуру формирует человек. Она в ответ его характер точит».

– Макиавелли? – решил уточнить главарь бандитов.

– Он самый. Давай без позерства. Зачем столько народу привел? И не дал доехать до раскопок. Тебе же тоже нужны реликвии, которые мы ищем…

Мужчина усмехнулся, поняв, что его игру раскрыли.

– Хорошо, – уже серьезно кивнул он, – меня зовут Олег Дмитриевич Рогожин, я основатель и единственный бенефициар логистической компании TLS.

– Да мне плевать, – резко обрубил Заратустра, – конкретней, пожалуйста.

– Хорошо, – еще серьезней продолжил бизнесмен, – ты правильно сказал, – он подошел вплотную к профессору, – мне нужны те сокровища, которые ты найдешь.

– Для чего?

– Хочу продать их за рубежом.

Заратустра оглядел свору контрабандистов.

– Неужто бизнес плохо идет? Нечем платить своим людям?

– Хех. Профессор, вы же умный человек… Сейчас обстановка такая…

– …хочешь побольше заработать и свалить в другую страну, пока пушки не начали грохотать или пока прокуратура не заявилась с проверками.

– Нет… нет… я отсюда никуда, – еще шире усмехнулся Рогожин, – я же местный джигит!

В его банде раздался одобрительный смех и возгласы.

Олигарх подошел еще ближе к профессору, и Гари это не понравилось. Он попытался сделать шаг в их сторону, но его резко остановили, схватив за плечо.

– Стой, епта… – сказал один из бандитов.

Рогожин взял Заратустру под локоть и немного увел в сторону.

– Как и куда я трачу свои деньги – не твое дело, – жестко сказал он, – твое дело найти эти реликвии. Понятно?

– С чего ты взял, что я буду слушаться бандита?

– У тебя нет выбора, археолог.

– Выбор есть всегда, – Заратустра посмотрел в глаза оппоненту, – ты преследовал нас от самого акимата, стало быть, местную власть ты не боишься. Но это не важно. В мире есть силы гораздо более могущественные.

Профессор перевел взгляд за спину олигарха. Там ветер гулял в небольшом подлеске у дороги, а дальше шло темнеющее от туч степное море. Именно туда устремил свой взор ученый и долго держал молчание.

Олигарх проследил за его взглядом и, не разглядев «могущественные силы», продолжил гнуть свою линию.

– Ты же понимаешь, археолог, что я просто могу захватить твой лагерь и заставить быстро достать сокровища для меня. Понимаешь?

Он неожиданно взглянул на Гари и стал сверлить его взглядом, что не укрылось от Заратустры. Гари пытался отвести глаза, но все время натыкался на озлобленное лицо бандита. И ему пришлось потупить взор. А Рогожин, довольный собой, вернулся к профессору.

– Попробуй, —Заратустра спокойно оценил Рогожина взглядом, – ты можешь. Но надо ли тебе это?..

Этот взгляд серых глаз, пронзающий до самой плоти. Этот мудрый блеск. Это спокойное дыхание.

Олигарх отвернулся на секунду, посмотрел на свою банду. Может быть ища поддержки. Затем повернулся к ученому и произнес.

– Мне это чертовски надо… Но сейчас я должен вас покинуть, уважаемые археологи, – он метался и чувствовал, что дуэль с Заратустрой проиграна, но не хотел уходить униженный.

– Но в следующий раз я уже приеду за своими сокровищами, – он схватил профессора за ворот новой рубашки и хотел подтянуть к себе. Но тут в его шею уперся ствол пистолета, который ученый молниеносно достал из кармана.

– Не порть мою новую рубашку, – отчеканил каждое слово Заратустра.

Банда тут же достала стволы и биты. Гари прижался к учителю.

Но Рогожин, поняв, что сейчас ему тут делать нечего, примиряюще отпустил профессора и не оглядываясь направился к машине.

– Поехали, —злобно скомандовал он.

И контрабандисты, как и акиматовские власти до них, оставили археологов одних.

Сели в «Форд».

– Ты молодец, что не стал встревать, – сказал Заратустра и посмотрел на Гарольда, – эй, ты чего такой напряженный?.. Давай успокаивайся, мы же еще в лагере легко с ними разобрались.

– В лагере было по-другому, а тут…

– Первый раз на мафиозных разборках?..

– Типа того, – Гарольд заметил, что руки на руле трясутся.

– Да… в девяностых тут и не такое было, – усмехнулся Заратустра, – эээ, парень, да у тебя мандраж. Давай-ка я за руль.

Гари не спорил, у него до сих пор не укладывалось в голове, что можно просто так посреди дороги остановить честных людей и угрожать им расправой, вообще не боясь справедливого суда.

Ассистент безропотно пересел. Профессор протянул ему флягу, которую достал из бардачка.

– Будешь? На, выпей.

Гари покачал головой.

– Не переношу спиртное.

– Понимаю, —убрал обратно, и туда же вернул пистолет.

– Хорошо, что вы стрелять не стали, – дрожащим голосом произнес Гари.

– Тут я с тобой соглашусь… На, хоть воды попей…

Договорить Заратустра не успел, Гари резко открыл дверь, и его стошнило.

Залез обратно, обтерся и все же выпил воду.

– Легче?

– Угу… Как же меня взбесили эти люди… Во мне сейчас столько злости… – парень взглянул на учителя.

Заратустра покачал головой.

– Стояли смотрели… – продолжил Гари, – с оружием, с этими словами своими, ухмылками… хотелось взрезать каждому. Будто стадо какое. И этот, их главный, пафосный такой…

Профессор снова покачал головой.

– Парень, посмотри на меня. Все нормально. Понимаешь? Ты тут вообще не причем. Не копи злость, а то утонешь в ней.

– Снова Макиавелли?

– Нет, —усмехнулся профессор, – мои слова.

Гари тоже усмехнулся. Выдохнул, вроде отпустило.

– Поехали? – спросил учитель.

– Да. Тенгри ждет нас.

– Вот это правильно!.. И плевать на стадо… «Нет пастуха! Есть только стадо…»

– И это твои слова? – удивился ассистент.

– Нет, —совершенно серьезно ответил профессор, – это Ницше, «Так говорил Заратустра».

– Заратустра? —Гари сдержал смешок.

– Да, я цитирую классика… Да смейся, смейся, мальчик, который выжил.

И Гари рассмеялся в голос. Нервный мандраж переплавился в нечто иное.

– Ну раз повеселел, точно можно ехать, – констатировал Заратустра, – но только об этом не распространяйся… И, Гари, – Заратустра посмотрел на ассистента, – да, ситуация не приятная, но ты же со мной. Я своих студентов в обиду не дам. Хорошо?