Читать книгу Сто дней с пиратом. Книга вторая - Иман Кальби - Страница 9

– Нур… –  в какой раз она окликает его, бродя по пустым погруженным в мрак комнатам дома… На душе зябко… Нехорошо она поступила, некрасиво… Он открыл ей себя, оголил свои нервные окончания, а она трусливо сбежала… Сама, не понимая, от чего… – Нур, любимый, ну где же ты… – прошептала уже совсем тихо, себе под нос, скорее для себя…

И вдруг чувствует его дыхание рядом… Совсем рядом, сзади… С ним все чувства обострены до предела, эмпатия какая – то сверхъестественная…

Нежное прикосновение к шее сзади… И она боится даже пошевелиться… Боится его реакции… Его разочарования на ее малодушие…

– Сбежала, потому что презираешь?  –  сипло и тихо спрашивает он…

– Нет, Нур… Не знаю… Прости… Струсила… Надо было подумать… – шепчет отчаянно, сама психует на себя за то, что говорит несуразно какую – то чушь полную… пытается развернуться, посмотреть в его глаза, а он не дает. Кладет руки на ее плечи, удерживает…

– Я видел в твоих глазах осуждение и… презрение, Златовласка,  –  грустно усмехается, а она отчаянно машет головой отрицательно…

– Нет, Нур, нет же… Поверь мне… Все, что было тогда, все в прошлом… У тебя, у меня… Важны только мы… Сейчас… То, что между нами… Я… люблю тебя таким, какой ты есть… Со всеми твоими ранами… Внешними и внутренними… Разреши мне повернуться, в глаза твои посмотреть…

А он лишь хрипло выдыхает… Так горячо на шее от этого дыхания… Так хочется его почувствовать на губах…

– «Люблю тебя» … В первый раз вслух сказала… Скажи это… На своем родном языке, на русском…

– Я люблю тебя, Нур,  –  повторяет медленно, осмысленно, прикрывая глаза, потому что понимает, что на материнском языке это и вправду для нее звучит иначе… Глубже, откровеннее, искреннее. Что же все – таки значит родной язык… Язык, на котором мы бессознательно думаем.

– Льюблью тьебья,  – пытается повторить он коряво, а она невольно улыбается… Сердце так и заходится в сумасшедшем ритме…

– Если правда любишь, сегодня научу тебя смотреть не только так, как мы привыкли, а сердцем… –  с этими словами нежно протягивает шарф к ее лицу, проводит по коже, лаская, а потом завязывает на глазах.

Его руки теперь скользят по ее телу, снимая одежду. Она лишь глотает воздух, прислушиваясь к своим ощущениям… Сладко, волнительно, томно…

– Ни слова, Златовласка… Только если я разрешу говорить… – тихо шепчет на ухо, вызывая дрожь во всем теле…

Ее носа касается что – то нежное… Принюхивается  –  потрясающий аромат. Это цветок? Хочется спросить, но молчит, закусив губу. Послушная девочка…

– Это плюмерия, Валерия…  – отвечает он на ее немой вопрос,  –  Этот цветок у меня ассоциируется с тобой…. И он пахнет тобой… Это очень древний цветок… Никто точно не знает, откуда он появился, но его любили и ацтеки, и древние индийцы, и древние египтяне… Есть поверье, что Адам и Ева, изгнанные из Рая, прихватили его с собой… Его магическая сила в том, что для каждого он пахнет по – своему… А еще он меняет запах и его интенсивность в зависимости от температуры и времени суток… В зависимости от лунного цикла и места, где растет… Удивительно, правда…

Нежно подталкивает к кровати.

– На живот,  –  короткий, но мягкий в этот раз приказ.

Девушка ложится, невольно дрожа, он опускается сверху и кладет цветок ей на ягодицы… Дует на него… От движения воздуха цветок нежно скользит по коже выше, к пояснице, невольно заставляя девушку содрогнуться… Дует еще –  и снова по спине бежит сладкая дрожь… а еще возбуждение… Такое сильное, томительное возбуждение… Она хочет его, дико хочет… Не нежности, хочет его грубого, сумасшедшего… Понимает это сейчас, на контрасте с его нежными действиями…

– Нур… –  невольно вырывается мольба…

И тут же ее ягодицы колет его укус – засос  –  острый, болезненный…

– Я сказал молчать, Валерия… Слушайся меня… Научись слушаться… –  строго, но дико возбужденно отвечает, тут же целуя то место, что укусил…

– Ты бы видела, как сексуально выглядит это красное пятно на твоей попке… С ума схожу, убиваешь меня…

Она невольно стонет и закусывает губу… Осталось потерпеть немного… Вот – вот, и он сам не выдержит, войдет в нее… Она точно знает это его нетерпение… Эта сладкая пытка закончится и…

Она действительно теперь, как кажется, видит сердцем… Вся кожа чувствительна до предела, колет сотнями иголок. Сладко, страстно…

Он нежно, почти невесомо продолжает теперь гладить ее тело нежными лепестками цветка, а потом тихо приказывает.

– Поднимайся…

Она не верит своим ушам… Почему? Так ведь хорошо… Она хочет его, но боится что – то говорить… Сегодня он хочет ее молчания и покорности…

Встает нерешительно и даже немного неуклюже, теряя равновесие, а он помогает ей удержаться на руках. В голове ритмично пульсирует не отпускающее возбуждение… И снова этот горячий шепот на ухо.

– Сегодня особенный день, сегодня я буду тебя одевать, а не раздевать, Златовласка…

Ее ног касается нежная холодная ткань кружева. Платье, должно быть это платье. Так и есть. Еще минута – и он помогает ей его одеть. Лиф, как влитой, молнией обхватывает бюст и талию, а дальше по бедрам и до самого пола она чувствует ниспадающую ткань. Глаза все еще завязаны, но она словно наяву представляет себя в этом наряде…

– Пойдем, красавица,  –  подхватывает на руки, выносит на улицу, сажает в машину с открытым верхом, что девушка ощущает от того, как свежий воздух ласкает ее кожу, обдувая со всех сторон и растрепывая распущенные волосы при начале движения… Они едут минут, пятнадцать –  а потом снова его руки, снова его объятия. Выносит ее, ставит на ноги и, наконец, снимает повязку с глаз.

Валерия сначала жмурится… Свет с непривычки слишком ярок, нужно время привыкнуть. Как только глаза это позволяют, вглядывается в картину перед собой и невольно ахает.

Они стоят у изумрудного, подсвечиваемого словно изнутри озера, утопающего в скале прямо у обрыва, там, вдали океан, он бушует и грозно ворчит, но здесь –  полное спокойствие, обещание блаженства и удовольствия… В изумрудной воде плавают те самые бело – желтые полимерии, источая сказочный аромат… Волшебно, нереально… Как и все с ним…

А потом Валерия опускает глаза на свое платье и снова на губах застывает немой восторг… Белоснежное кружево, похожее на нежную паутину, обхватывает ее тело, как влитое. Она только хочет что – то сказать, обернувшись, наконец, на Нура, как он нежно цепляет один из цветков полимерии ей в волосы и дает в руки букет из этих же цветов. Это скорее ветка, усыпанная цветами, а не букет, так как эти цветы растут на дереве, а она почему – то все без слов понимает, поднимая на него ошарашенные глаза… Чтобы все – таки получить окончательный ответ на свой вопрос…

– Смотри на меня всегда своим сердцем, Златовласка… – шепчет нежно,  –  и будь моей женой… Под новой луной, в этом священном для сокотрийцев месте… Под звездами и небом…

– Да,  –  шепчет она и ошарашенно смотрит на то, как он берет ее руку и одевает кольцо…

– Нур… Это… – пытается что – то сказать…

– Тсс, Златовласка… Я же сказал, ни слова… То, что нужно, ты уже сказала…

Накрывает ее губы нежным, но требовательным поцелуем…

Плюмерии пахнут сказочно… Теплая вода словно раскрывает их аромат… Потому что теперь этот запах везде, во всем…

– Эти цветы для меня пахнут тобой, красавица… Как только увидел тебя в том уродливом месте в Пунтленде, как только ты сняла с себя черную пыльную абайю, почувствовал этот сказочный запах… Сразу понял, что нужно срочно увезти тебя сюда…  – он говорит это, перемежая с нежными поцелуями. Придерживает ее за талию, потому что иначе она бы точно упала… Голову пьянят его признания, его действия, этот аромат, это сказочное место…

– А это платье чертовски сексуально на тебе, Златовласка… Через кружево проглядывает твое голое тело… Так что, боюсь, брачная ночь наступит у нас прямо сейчас… –  вжимает ее в себя, девушка ощущает бедром его каменную эрекцию. Запрятавшееся за другими эмоциями возбуждение снова накрывает с новой силой, и она уже трепещет от предвкушения… И когда она успела стать такой нимфоманкой? С ним только так, никак иначе…

Нур одним движением расстегивает кружево, падающее теперь каскадом к ногам, и утягивает девушку за собой в зовущую теплоту изумрудного сияния воды…

– Ты даже не дал мне увидеть себя в свадебном платье, жестокий… –  деланно обиженно шепчет ему в губы, обнимая за шею и погружаясь в зовущую красоту изумрудной водной глади…

– Зато тебя увидел я… Сразу увидел, девочка… Еще в первый день нашего знакомства… И понял, что ты моя… а я твой… Навсегда…