Читать книгу Круги - Инесса Ганкина - Страница 4

Город, прежде родной,

в постоянном движении —

исчезают кафе,

появляются граффити.

Память прочно хранила

твою топографию,

словно складки одеяла

до боли знакомые —

возле дома направо…

И запахи булочной,

пять ступеней, перила,

скамейка под тополем.

Это было и сплыло,

и врут фотографии.

Вечен круг возвращенья,

но только попробуйте

соскочить с колеи,

что зовется историей,

и укрыться туманом

в окне с занавескою…

Вмиг очистят карманы

и выставят бездарью

и пинками за дверь…

Славно профнепригодностью

называть обращение

к давней традиции,

где слова и дела

еще кое-что стоили.

Зеленеет листва,

и с румяными лицами

город прочно въезжает

толпою нестройною

в одиночку и парами —

«стерпится – слюбится».

С голубою каемкою

белое блюдечко —

обещание завтра,

как пятна на скатерти.

Над бездумной толпою

орущие граффити.

Исчезают кафе,

рассыхаются столики.

Вот мое поколение

стало историей.

Начинали в застой,

завершаем безвременьем.

Чуть вдохнули свободы,

да сперло дыхание.

После будут историки

в пестрой мозаике

путать все имена:

рэп, сонет и гекзаметр —

все сольется в одно

через тысячелетия.

Поколение Next —

поколение Третье,

поколенье надежд —

поколенье потерянных,

поколение выживших

или расстрелянных.

Все сметает с земли,

словно листья осенние,

Хронос в пыльном халате

уставшего дворника,

ни следа. Ерунда —

воскресенья и вторники —

дни, недели, года —

кружит стрелочка компаса.

Расширяется мир

и сгущается в комнате.

Сколько там атмосфер?

Нам укажет тонометр.

И накроет грозою

засохшее дерево.

Город сменит наряд

и парадную выкрасит,

и сдадутся дома

без единого выстрела.

Старый клен во дворе

и скамейка скрипучая.

То, что мнили судьбой,

оказалось лишь случаем.

Ты махни мне рукою,

мы всё же попутчики —

точки глупой прямой

на касательной к времени.