Читать книгу В городе на краю легенд - Инесса Иванова - Страница 9

Вайолка

  Веки Вайолки смыкались, спать хотелось так сильно, что вот, казалось бы, чего проще: ложись на стол на бочок, свернись калачиком, подложив ладони под щёку, и засыпай, как в детстве, когда бабушка укладывала её в свою постель и укрывала тёплой накидкой. Вайолка и сейчас бы не отказалась от того самого пледа: знобило, словно в лихорадке.

– Вставай и уходи за сцену, – над ней наклонилось лицо Вэли, искажённое мертвенной бледностью и красными прожилками белков глаз. Он выглядел как живой мертвец, но Вайолке почему-то было его жаль, как жалко видеть поваленное в грозу, некогда крепкое дерево. – Живо!

Он потянул её за руку, похлопал по щекам, и вот уже сон отступил за порог, но не снял зимних чар. Вайя была здесь и как бы наблюдала за всем со стороны: вот Стево наклонился над мёртвой девушкой, из-за его плеча в остекленевшие глаза заглядывал Инквизитор, а толпа шумела вне шатра, как некая грозная сила, наступающая на беззащитных, прячущихся в тени от неизбежного рока.

Вайолка остановилась, не в силах сойти с места. Голова гудела, но дело было не в этом.

Она вдруг почувствовала жжение на запястье, на которое днём раньше Инквизитор поставил печать, и увидела на коже красноватый след от ожога в виде ровного завитка. А когда подняла глаза, обнаружила, что Инквизитор тоже смотрит на неё и улыбается кончиками губ. «Я же говорил!», – вот что означала такая улыбка.

– Да иди уже, Петру, проводи! – Вэли толкнул её в плечо, и Вайолка снова обрела способность быть здесь и сейчас.

– Идём, госпожа, тут сейчас такое начнётся, ух! – Петру шептал ей в ухо и тянул за собой, словно ребёнок тянет больную или напившуюся браги мать. Уговаривает, почти скулит, а порой и прикрикнуть хочет, но не смеет, снова скатываясь до мольбы.

– Почему умерла та девушка? Что случилось? – спросила она, ухватив отрока за локоть. Цепко, словно боялась, что он растает без ответа как неупокоенный дух Вэли.

– Почему умерла? – глаза Петру расширились. – Создатель, помилуй, в обмороке! Просто переволновалась мирянка, не каждый вечер с отцом покойным разговаривает!

Вайолка смутилась, но тут же встряхнула Петру за руку. Они остановились на ступенях за сценой, тут от выхода на поляну два шага пути, но хотелось узнать правду именно здесь. Нынче ночь странная, полная непонятных явлений, но одно Вайолка знала точно: девица мертва.

– Умерла она, да не сама, ей помогли, – от своих же слов в груди сделалось стыло, как в могиле. Что, должно быть, испытывала перед кончиной эта дева: страх, ужас или была даже рада, что теперь не придётся расставаться с родителями. —А дух Вэли не приходил вовсе, что-то другое меня коснулось.

– Что? – Петру сгорбился и огляделся по сторонам, не подслушивает ли кто. К счастью, кроме двух слуг, обычно убирающих после представления, а сейчас стоящих в сторонке и осеняющих себя охранными знаками, никого не было. – Да говорю же, всё пустое. В обмороке. С чего здоровой умереть-то?

Петру понизил голос до еле различимого шёпота, Вайолка уже не понимала, то ли её трясёт, то ли сам Петру струхнул так, что сейчас в штаны наделает.

– В вашу кибитку, – совладал он с собой наконец и потянул Вайю за руку, а она и не думала сопротивляться. Ещё немного – и упадёт. В толпе падать опасно: не встанешь – затопчут.

Толпы вокруг них не было, Петру вёл её окольными путями, да все местные сейчас в ином месте. Жаждут разорвать Вэли и наказать её саму, Вайолку – сироту из ниоткуда, ведьму, принёсшую несчастье. Инквизитор расскажет, что она только притворялась такой безвредной, а на самом деле черна как сажа.

– Твоего ведомства дело? – окрикнул их знакомый бас, и Вайолка пригнулась в ожидании свистка плётки. Так наказывали злокозненных ведьм, а она хоть и ни при чём, да поди там разбери в глуши! Тут убьют, никто не вспомнит, потому как некому будет. Всех порешат и разом положат.

– Побежали! – зашептал Петру. – Я прикрою, я вон как камнями кидаюсь, с пятнадцати шагов попаду! Бегите в лес, Стево вас найдёт, он такой, он всё может.

Отрок толкал её в спину, в голове птицей билась мысль: «Спасайся, им ничего не будет, они только фокусники, их магия безопасна, а твоя черна», серебро подковы на тонкой медной цепочки раскалилось так, что будет ожог на груди, но ноги не слушались.

Вот и хорошо, бежать Вайолке некуда и незачем. Она и приехала в этот город, чтобы раскрыть дар, так зачем спасаться от судьбы, для которой рождена?

Даже очистительный огонь Инквизиции не страшен.

– Кто вы? Я ни в чём не виновата, – сначала громко крикнула, что уши заложило, но отступать не собиралась. Поздно, а Петру она не бросит.

– Вот и не беги, а мальца можешь пустить, он без надобности там, куда отправимся, – проговорил плечистый дородный мужчина в одежде справной и пригнанной по росту. Так не одеваются те, кто на службе не состоит.

– Я не могу идти с вами одна, давайте подождём нашего предводителя, Стево Альбеску.

Вайолка говорила спокойно, как бабушка её учила, когда в лес ходили. «Ты дикого зверя не бойся, медведь аль волк он чует страх, уходи медленно и в глаза смотри, не дай Создатель, спины показать, тут тебе и конец в чужой пасти».  А Стево на эти рассказы Вайи лишь смеялся и добавлял, что и на человека такой план сработает не хуже зверья лесного.

Иные чуют страх и видят душу насквозь, хотя ни разу ни маги. Просто привыкшие видеть страх-то в глазах.

– Побёгли, – заскулил по щенячьи Петру, а Вайя обняла его одной рукой и прижала крепко, но всё же старалась загородить. Ребёнку или отроку без роду да племени хуже прочих, его каждый пнуть норовит, вон как рябой охранник, а Вайя вспомнила, что видела его перед выступлением, ухмыляется.

– Не бойся, – шепнула она, но детина уже схватил её за свободную руку, разве что не раздавил. Но тут же отскочил, тихонько ругаясь так, что впору уши было зажимать, да смотря на ошпаренную руку.

– Ведьма и есть, – плюнул он на землю перед ногами испуганной Вайолки, а та посмотрела на покрасневший знак-завиток на запястье, почувствовала приятную тяжесть серебряной подковы на шее, и успокоилась. Стево далеко, сама в шаге от обвинения в чёрном колдовстве, куда хуже, но за спиной крылья выросли, плечи распрямились.

– Куда же мне с вами идти прикажите, домин? У вас есть бумага от Инквизитора, я починяюсь только его власти.

Удивительно, с каким упоением она произносит эти слова, хотя сама не верит счастью. А впрочем, Стево прав: какое тут счастье, коли дар проснулся, да и проснулся ли, или просто усталость да морок, наведённый опытным заклятием. Чужим.

– Ишь как насобачилась на волков брехать! Князь тебя видеть хочет, девка, а не пойдёшь, так силой понесу.

И возразить не успела, хотя собиралась, а охранник схватил её в охапку, вырвал из объятий Петру, взвалил на плечо, так что дышать стало тяжко, да и пошёл размеренно, Вайолка хотела было закричать, приняться колотить по широченной спине амбала маленькими кулачками да передумала. Что толку, не отпустит.

Там будет видно, а спесь лучше показывать, когда сила на твоей стороны, одной правды мало, у правды кулаков нет.

– Беги к Стево! – только и прокричала она Петру, но тот не слышал: кинулся к ручище детины и принялся мутузить его, тот было хотел отмахнуться, как от досадливого гнуса, но Петру напал с другого бока, вертелся, на месте не стоял, кричал, чтобы не смел трогать «госпожу» и немедленно отпустил.

– Берегись! – крикнула она ему, но сама слишком поздно заметила другого амбала, обрушившего кулак прямо на темя отрока. Петру позеленел и упал в придорожную траву навзничь, раскинув руки в стороны, будто хотел обнять небо.

– Пусти! – зарычала Вайолка, откуда силы взялись, и принялась сучить ногами, прямо по груди и бокам амбала, нёсшего её. Срочно надо посмотреть, как там Петру, не шевелится вон. Создатель, помилуй!

Собрав все силы, крикнула что есть мочи, но на голову накинули полупрозрачную ткань, похожую на ту, что на окна в зной вешают от насекомых. Крикнуть бы ещё, да не успела. Погрузилась во Тьму.

Стево

– Теперь вашему балагану придётся в Арад задержаться, только барышей не видать, – Инквизитор нахмурился, но выглядел скорее печальным, чем предвкушающим расправу.

Стево видел ему подобных, во всех городах они стремились выслужится перед столичным начальством, поймав злокозненного ведьмака или скрутить ведьму на главной площади, чтобы при честном народе предать очистительному огню. А там и награда от начальства на грудь, глядишь – и вызов в столицу, бумажки перебирать.

А этот был не таков, Стево примечал, как тщательно невысокий, полный, уставший от всего ранее виденного мужчина разогнал полицейских, чтобы не наследили, как чётко и без лишних жестов огородил место, где лежала умершая.

И как быстро успокоил жениха, схватив за запястье и тихо сказав что-то. Высокий и крепкий детина, до этого со свирепым видом поигрывающего кулаками, а минутой ранее ревевшего, как дикий вепрь, мигом поник и покорно ушёл прочь из шатра. Кажется, на глазах силача блестели слёзы.

– Меня зовут Ален Тиорел, я здешний закон, когда дело касается злокозненной магии. Я буду вести это дело и уведомляю вас, что до того никто из прибывших накануне не покинет Арад. А если вздумаете удрать за кордон, вас схватят и вернут. Только разговор будет коротким. Понимаете?

Стево мог бы и не присматриваться к подошедшему, и так понятно – не преувеличивает. Вот такие неприметные люди, кажущиеся смешными, и оказываются в конце концов теневыми генералами.

– Мы окажем содействие следствию. Среди нас нет преступников, и магия наша лишь отблеск в вашей реке Марош.

Стево умел разговаривать с официальными лицами, брат Ионел научил, хотя сам того не желал. Стево видел, как тот беседует с настоятелем, жирным и слащавым, с вечно бегающими глазками и масляными губами. Говорил, и настоятель успокаивался, хотя до этого имел вид голодного волка, поймавшего оленя.

– Кто обладает сильным даром? Ваша дама обрела дар? Она приходила, я видел, что в ней заключено, но, впрочем, сначала я сам поговорю с ней. Приведите! Или я вызову её в Святой Орден, а там пойдёт разговор строже. Решайте.

Маленький, на полторы головы меньше Стево, а возникало чувство, будто сын кузнеца стоит перед исполином и ждёт, когда тот его раздавит большим пальцем, как вредное насекомое. Или перед учёным-любителем, нанизывающим гадов на иголки с круглыми жемчужинами у основания исключительно ради научных целей.

Нет, ему даже жаль жертв, но не больше, чем собирателю засушенных цветов жалко сорванные растения. Раз надо, то надо, и дело с концом.

– Ну же, домин Альбеску!

– Я сейчас её позову, домин Тиорел. Вы сами убидитесь, что Вайолка – девушка мирная и безвредная, нет у неё раскрытого дара. Не могла она причинить никому вреда. Вэли, позови Вайю!

Стево кивнул помощнику, но тот только поморщился. Понятно, что всё выходит складно, а это верный признак двойного дна, как в магическом ящике горбуна Ромэла, в котором исчезают лягушки, а появляются голуби.