Читать книгу Эта смешная несмешная жизнь - Инга Яр - Страница 5

– Мой психоаналитик мне сказал…

Женщина сделала интригующую паузу и стала наливать себе чай. Мужчина напрягся и замер, предчувствуя беду. С недавнего времени все их скандалы начинались с этой фразы, которую жена не уставала повторять. Супруги сидели на веранде загородного дома и завтракали.

И дом, и интерьер веранды позволяли думать, что эти люди принадлежат к довольно обеспеченному классу. Мебель из натурального ротанга, отделка стен и потолка ценными породами дерева, светильники, шелковые драпированные шторы, украшавшие узорчатые окна, светлые тона мебели, цветы в вазонах, все создавало ощущение уюта и достатка. И, главное, без излишней вычурности и крикливости. Все было продуманно и в меру. Вероятно, здесь потрудился хороший дизайнер. В середине XXI века натуральные материалы стоили баснословно дорого, рядовые граждане не могли себе позволить такую роскошь.

Мужчина, на вид лет шестидесяти, выглядел представительно, седеющий, с небольшой аккуратной бородкой и усами. Женщина явно была намного моложе супруга и очень красива. Светлые вьющиеся волосы, четкий овал лица, серо-голубые большие глаза, все в ней вызывало приятное расположение. Только выражение лиц у обоих портило впечатление. Женщина улыбалась как-то хитровато-злобно, предвкушающе, а на лице мужчины проглядывали усталость и тоска.

Женаты они три года. У мужчины это был второй брак, первая жена погибла в автокатастрофе десять лет назад. От первого брака у него был взрослый сын, который несколько лет назад ушел в далекий космос в исследовательскую экспедицию. Связь с ними внезапно оборвалась через год полета. Звездолет и экипаж числились пропавшими без вести. Семь лет Глеб прожил вдовцом, а потом встретил Лилиану и влюбился как мальчишка, тем более что она чем-то неуловимым напоминала ему рано ушедшую за грань первую жену. То ли поворотом головы, то ли манерой вздыхать и перекрещивать руки особым образом.

У Лилианы же, наоборот, был богатый опыт браков и разводов. Глеб стал ее пятым мужем. Но детей у нее не было ни в одном из союзов. Она относила себя к движению чайлдфри и отказалась от материнства по идейным соображениям.

Первый год их супружества состоялся достаточно счастливым. Глеб, влюбленный по самые уши, со всем пылом и страстью стареющего мужчины не замечал никаких недостатков в супруге, стремился исполнять все ее прихоти и желания, тем более что его финансовое благополучие обеспечивалось престижной работой в директорате крупной компании по разведке и добыче урана и плутония вне пределов Солнечной системы.

Лилиана с царственным великодушием позволяла ему купать ее в роскоши. Ее состояние после последнего развода было весьма скромным – четвертый муж нанял хорошего адвоката и оставил ей только небольшое содержание.

Изменение отношений началось со второго года семейной жизни. Лилиана стала все больше времени проводить вне дома, у нее появились какие-то свои новые друзья, откуда-то нарисовались весьма подозрительные старые подруги. В доме стали появляться странные личности богемного вида и даже откровенные фрики, причем уже давно вышедшие из молодежного возраста. Лилиана начала закатывать истерики по любому поводу, постоянно отказывала Глебу в близости, ссылаясь на усталость и недомогания, потом вообще переехала в отдельную спальню. Год назад по совету своего доктора она стала посещать психоаналитика четыре раза в неделю, с этого момента отношения между супругами еще больше ухудшились.

«Мой психоаналитик сказал, что ты слишком самовлюблен и нарциссичен, чтобы сделать меня счастливой. Мой психоаналитик сказал, что я слишком много времени трачу на домашние дела. Мой психоаналитик сказал, что выйти замуж за мужчину на двадцать лет старше была плохой идеей», – такие высказывания звучали довольно часто и всегда приводили к крупным ссорам. Причем Глебу не надо было даже участвовать. Любое сказанное им слово и даже молчание обращалось против него. Как в старинном анекдоте: «Пока я брился в ванной, жена у меня что-то спросила, сама себе ответила, сама с собой поругалась – и из ванной я вышел уже разведенным человеком».

Лилиана нарочито медленно налила себе чай, добавила лимон, сахар, покрутила в руках рогалик с джемом и, наконец, повторила и продолжила фразу:

– Мой психоаналитик мне сказал, что я должна сменить пол.

Глеб от изумления поперхнулся чаем и долго сипло кашлял. Жена сидела, скромно опустив глаза, на ее лице появилась гримаса торжества – давно ей не удавалось произвести такого эффекта.

– Что?! Ты в своем уме? – только и смог он спросить.

После чего ему оставалось молчать и слушать. На протяжении следующего часа Лилиана подробно рассказала, что всегда хотела попробовать быть мужчиной. Психоаналитик с ней согласился и даже одобрил эту идею. Лилиана все узнала и записалась в самую престижную клинику для обследования и первичной операции. Всего будет необходимо три операции в течение года и курс гормональных препаратов. И – voilà, она превращается в мужчину.

Нельзя сказать, что Глеб не пытался ее отговорить, очень даже пытался, но супруга была непреклонна в своем решении. Никакие его аргументы не принимались. Когда он сказал, что при ее росте и параметрах фигуры мужчина из нее получится не очень-то, совсем мелкий и плюгавенький, жена три дня с ним вообще не разговаривала.

Скандалы и выяснения следовали ежедневно друг за другом с изнуряющей силой. На вопрос: «А как же наш брак?» Лилиана, очаровательно улыбаясь, сообщила, что планирует развестись с Глебом и жениться на своей давней подружке Галинке, которая согласна. Глеб представил себе долговязую, тощую Галинку в фате и подвенечном мини-платьице, а рядом – узкоплечего мальчишку-подростка с широкими бедрами, ростом невесте едва ли до плеча, в которого превратится его жена. После этого он замкнулся и замолчал, покорно вынося истеричные вопли Лилианы, пытавшейся втянуть его уже в перипетии раздела имущества после развода.

И вот однажды Лилиана торжественно сообщила, что завтра уже отправляется в клинику для консультации с врачом, а сегодня она хочет устроить прощальный ритуал, последнюю совместную поездку.

– У нас было свадебное путешествие на Венеру, помнишь? Теперь же будет предразводное путешествие, – необычно миролюбиво сказала Лилиана.

– Какое же? – слегка заинтересовался Глеб.

– О, это секрет! Сюрприз. Тебе понравится, я обещаю. Ты все узнаешь в момент отъезда.

Больше он ничего не добился. Жена сообразила, что оплачивать операции и пребывание в клинике должен муж, своих средств у нее явно не хватало, хотя он по ее настоянию и переписал на нее часть акций компании, поэтому она изменила тактику, став очень ласковой с ним, даже заискивающей. Глеб к этому времени находился в такой глубокой тоске и отчаянии, что не стал сопротивляться. Ему было уже все равно, что бы ни происходило.

* * *

Теплым солнечным летним днем к берегу реки Исеть, недалеко от крупного населенного пункта, по заросшему проселку проехала грузовая машина с крытым синим фургоном, на боках которого было написано крупными буквами: «Прием макулатуры и вторсырья». Машина заглушила мотор и на некоторое время как будто замерла. Ничего не происходило. Казалось, что водитель осторожно присматривается к окружающему лесу и небольшой поляне, на которой оказался грузовик. Затем боковая дверца фургона сама собой раскрылась, и стали видны наваленные друг на друга связки с тряпьем и пачки картона, старых газет и еще какие-то неприглядные, грязные тюки.

Через пару минут из-за тюков осторожно выбрались Глеб и Лилиана. Они были в простой, удобной для путешествий одежде: свободные, но неширокие брюки, заправленные в высокие шнурованные ботинки, и легкие куртки-ветровки, надетые на футболки. Цвет одежды был выдержан в зеленовато-коричневых тонах и не бросался в глаза. Так могли бы одеваться туристы, отправившиеся на недолгую прогулку по лесу с пикником.

Они осмотрелись и двинулись по узкой тропинке к берегу реки. Машина осталась стоять на поляне, в кабине шофера не наблюдалось никакого движения.

Выйдя на берег, женщина вдохнула полной грудью, повертела головой, оценивая открывшийся пейзаж, и восхищенно рассмеялась. Мужчина тоже огляделся и в свою очередь разулыбался. Перед ними была излучина не очень широкой реки, вдалеке виднелись пятиэтажные дома, еще дальше силуэт церковного купола, видимо, окраина города. Берега реки очаровывали той неповторимой природной красотой, которая никогда не надоедает. Ели, березы, клены, заросли орешника, все вызывало умиротворение и удовольствие, радуя взгляд. Солнечные лучи ласково грели кожу, голубое безоблачное небо довершало картину.

– Как красиво! – воскликнула она.

– Да, – согласился мужчина, – и воздух какой свежий, никаких индустриальных пейзажей и выбросов. А где это мы оказались?

Женщина усмехнулась:

– Ты опять все проспал, – сказала недовольно она. – Помимо основной программы нам дали бонус: тридцать минут в окрестностях Свердловска в ХХ веке, году этак в семидесятом.

– Семидесятые годы ХХ века? Хорошие годы и место хорошее. Жизнь тогда была добрая и спокойная. У народа была идея, было зачем жить, коммунизм строили, – задумчиво сказал мужчина.

– Ну, не все уж были такие добрые и спокойные, – возразила женщина, – криминала и всякой дряни тоже хватало.

– Но все же уровень агрессивности населения был в целом значительно ниже, чем, скажем, через тридцать-сорок лет. А что за бонус?

– Это что-то вроде подарка от компании, у них юбилей: тридцать лет со дня создания, и они дарят сегодня, только сегодня всем группам по тридцать минут, – пояснила женщина.

– А-а, понятно. А что за город там, вдали?

– Опять ты меня не слышишь. Я уже говорила – Свердловск, потом ему вернули более раннее историческое название – Екатеринбург. Это где-то за Уралом, я тут не была никогда. Я знаю, что в этом месте добывали много камней-самоцветов. Помнишь «Уральские сказы» Бажова? Так вот, хозяйка Медной горы где-то здесь обитала.

Пара немного еще постояла, потом они потихоньку побрели вдоль берега, срывая с кустов переспелые ягоды малины.

– А давай здесь останемся, – неожиданно предложил мужчина, резко останавливаясь. – Ассимилируемся, работу найдем, проживем спокойно до конца дней своих.

– Ты что! – испугалась женщина. – У нас же нет разрешения! Да и не сможем мы ассимилироваться – или в милицию попадем, или в психбольницу. Сначала в милицию заберут, потом передадут в психушку. Да и вообще, если ты забыл, на минуточку, у нас прощальное путешествие. Завтра я должна быть в клинике.

Она испуганно замерла и побледнела, потом истерично выкрикнула:

– И вообще, время уже! Пойдем скорее назад, а то опоздаем!

– Лилиана, давай поговорим еще раз, все спокойно обсудим, – сделал попытку Глеб.

Но жена уже быстро бежала назад к грузовику, все так же тихо и неподвижно стоявшему на поляне, вернулись молча и порознь. Мужчина помог женщине подняться в фургон и замер, держа руку на дверце. Она пробралась за мешки и тюки, обернулась и поманила его рукой.