Читать книгу Ритуал прощения врага - Инна Бачинская - Страница 10

– С чего бы ты начал розыск человека? – спросил Шибаев Алика, когда они уселись ужинать. – В большом городе.

Сегодня дежурным по камбузу был Дрючин – адвокат по бракоразводным делам, как мы уже знаем, друг и сожитель частного детектива Александра Шибаева. Сожитель в том смысле, что, пребывая временно в статусе холостяка, он оставался ночевать у Ши-Бона – ленился ехать домой, да и веселее вдвоем. С этой точки зрения Алик приветствовал развод друга, хотя не одобрял. Кроме того, он побаивался экс-половины Шибаева Веры, которая его не жаловала и не скрывала этого. Хотя и уважал. «Уж очень она у тебя… правильная, аж страшно!» – говорил он Шибаеву, выбирая самые нейтральные выражения, щадя его чувства. Он так и не поверил до конца, что Александр переступил через развод, ни о чем не жалеет, и с чистой совестью… насколько это возможно в его ситуации… гм… не обремененный грузом воспоминаний и сожалений, устремился в новую жизнь и окунулся с головой в работу частного сыщика, ненавидимую от всей души за мелочность и неглобальность задач. В свое время они даже поссорились, когда Алик, литературно и ораторски одаренный, как все адвокаты, составляя объявление об услугах частного детектива, упомянул в их числе «установление супружеской неверности». Шибаев тогда схватил хлипкого Алика за грудки и прошипел:

– Никогда, слышишь, никогда! Шестерить, шпионить – ни-ког-да! Понял?

Алик хладнокровно стряхнул с себя руки друга и процедил:

– Таковы правила игры, Сэм. – Валяя дурака, притворяясь крутыми ковбоями, они называли друг друга Сэм и Билл, или Эл и Джек, или еще как-нибудь в масть, хотя Шибаев и считал, что с фамилией «Дрючин» кличка без надобности. – Бабки не пахнут! Установление супружеской неверности такой же бизнес, как и всякий другой. Так что попрошу!

Шибаев смирился – а куда денешься? Не каждый день обламываются командировки в Америку[2], не каждый день человеку фартит. После его нью-йоркской поездки прошло полтора года, и надежда, что его услуги серьезного сыскаря понадобятся снова, растаяли без следа. Почти растаяли – известно, что надежда умирает последней. Он был как волк, которому приходится питаться падалью или травой, чтобы не помереть с голоду. Он сам, своими руками, поставил крест на собственной карьере, проколовшись на… не хочется и вспоминать! И теперь до конца жизни пробираться ему сомнительными кривыми дорожками мелкого соглядатая и шестерки. Права была бывшая, упрекавшая его за никчемность…

– Розыск человека? – переспросил Алик. – Какого человека?

– Любого. В данном случае мужчины. Меня попросили найти мужика. Дано: внешность и машина. Причем машину описывала женщина. Правда, она принесла картинку из Интернета, но я очень сомневаюсь.

– Молодая?

– Молодая.

– Зачем она его ищет?

– Говорит, забыла в салоне рукопись романа. Он ее подвозил, а она оставила на сиденье пластиковую сумку с рукописью. Видела его впервые, номер тачки не запомнила.

– Она писатель?

– Вряд ли. Она соврала про рукопись.

– Откуда ты знаешь? – удивился Алик.

– Сначала она сказала – бумаги. Ни один автор не назовет свой роман бумагами. Так я понимаю. Бумаги – это отчет. Вначале она имела в виду «отчет», а потом решила, что он может стать опознавательным знаком, перестраховалась и сказала «роман».

– Не факт.

– Имя она тоже назвала вымышленное, адрес фальшивый. Все вместе – факт.

– Ну, то, что скрыла имя, ни о чем не говорит. Народ сейчас осторожный и пуганый. А зачем этот тип ей нужен?

– Зачем-то нужен. Она могла попросить меня найти его и забрать… у него рукопись. Но ей нужна только информация, разбираться она будет сама. И я почему-то думаю, что рукописи не было. Ничего не было.

– Может, она хочет познакомиться с ним поближе? Он ее подвез, понравился…

– Если бы так, то она сразу спросила б у него номер телефона. Это делается проще. Поставь себя на место молодой женщины, которую подвез домой не очень молодой мужчина…

– Он не очень молодой?

– Она сказала, лет сорока пяти примерно. Седой, крупный. И еще. Женщины обычно наблюдательнее мужиков, сам знаешь. Они видят даже то, чего нет, и обращают внимание на всякие мелочи. Форма носа, цвет глаз, руки, подбородок, обручальное кольцо, галстук и так далее. А тут только седые волосы, примерный возраст и черная машина. И красный светящийся шарик на зеркале раскачивается. Все. И распечатка из Интернета с машиной. Сказала, у него такая же, как на картинке, «BMW».

– И о чем это говорит, по-твоему?

– О том, что она видела его издали. Не думаю, чтобы он ее подвозил.

– А зачем он ей тогда?

– Черт ее знает. Возможно, она свидетель, видела его в… нестандартной ситуации.

– Думаешь, шантаж?

– А ты что думаешь?

Алик пожал плечами.

– И что ты собираешься делать?

– Искать. Я же сыщик. Мне заплатили, я нашел. Точка.

– Красивая?

– Ничего. Самоуверенная, держится высокомерно. Очень серьезная, ни разу не улыбнулась. Сильно накрашена, без маникюра. В затемненных очках. Без украшений, одета дорого.

– И о чем это говорит? – Алик настороженно уставился на Шибаева. – Что она без украшений? Что ты хочешь этим сказать?

– Повторяю: сильно намазана, без украшений, без маникюра.

– И что? – недоумевает Алик.

– Это может говорить о серьезности намерений. Откуда я знаю, что хочу сказать. Но чувствую… как бы тебе это… – Он положил вилку на стол и задумался.

– Цельная натура, не до украшений, что-то случилось, потеряла к ним интерес. Да?

– Видишь, ты и сам все понимаешь. Примерно. И она сильно намазана.

– Да при чем тут «намазана»? – вскричал Алик, всплескивая руками. – При чем?

– Похоже на маскировку.

– На маскировку? Какую маскировку?

– Мне показалось, у нее синяк под глазом и царапины. Сколько нужно времени, чтобы исчез синяк, как по-твоему?

– Ну… зависит от его размера и силы удара. Недели две, я думаю. Или больше.

– Я тоже так думаю.

– Ты считаешь, это он ее?

– Откуда я знаю? Может, и он.

– И она хочет его… заказать?

Шибаев промолчал.

– А как ты его найдешь?

– Уже нашел. Элементарно. Пробил по базе данных ГАИ, таких машин в городе восемь. Черных – две. Просмотрел данные владельцев. Подходящий один. Его зовут Николай Степанович Плотников, владелец фирмы «Электроника-импорт».

– Ты ей уже звонил? – Алик сделал вид, что не услышал про базу данных ГАИ.

– Пока нет. Позвоню… сегодня.

– Ши-Бон, а может… – Алик замялся. – Может, не надо спешить, а? Потяни время, прислушайся к интуиции, у тебя же нюх. Ты сам говоришь, здесь что-то не так.

– Алик, успокойся. Не нужно быть таким пессимистом. Ты еще скажи, чтоб я сдал ее в ментовку. Это не моя задача. Картошка несоленая, между прочим.

– Много соли вредно, – ответил Алик. – Я бы на твоем месте подумал.

– Когда будешь на моем месте, тогда и подумаешь. За что пьем? Давай за погоду! А то этот дождь уже достал. Лето, блин!

Шибаев не сказал Алику, что вычислил также и заказчицу, не хотел ставить трепетного адвоката перед роковым выбором – убедить его, Шибаева, ввязаться, проследить, выяснить… или закрыть глаза. Что делать с добытой информацией, он пока не решил. Да и пошел за клиенткой скорее по привычке ищейки не оставлять ничего недосказанным, а когда увидел машину, запаркованную за два квартала от его офиса, понял, что поступил правильно, и от всей на первый взгляд невинной истории смердит жареным. Он вычислил ее по номеру машины. Имя, адрес, место работы. Аккуратно записал, положил в ящик письменного стола. Что делать дальше – покажет время. По обстоятельствам. Он допускал, что может опоздать, но считал, что время для маневра у него пока есть.

А с другой стороны, он занимается частным сыском, и в его задачи не входит выяснять, что именно клиент собирается сделать с оплаченной информацией. Формула «заказ – товар – деньги» не предусматривает глубокого бурения и моральной составляющей. Другими словами: не лезь куда не просят! Доложился – и свободен.

Он накладывал себе жареной картошки, пил водку и беседовал с Аликом о международной обстановке, а в сознании крутились большие и маленькие шестеренки мыслительного процесса, итог которого можно выразить единственной фразой: что делать?