Читать книгу Киллер по красавицам - Инна Балтийская - Страница 6

Прямо от Ильи я позвонила Алене. Она уже приехала домой и с нетерпением ждала меня. Илья вызвался подвезти, так что до дома Алены я добралась с комфортом. К сожалению, порадовать ее мне было нечем. А то, что мне сообщила Алена, и вовсе повергло меня в шок.

– Поля, он мне… звонил, – прямо с порога выдала перепуганная девушка.

– Кто звонил? – не врубилась я, почему-то подумав об Илье. Хотя когда же он мог звонить, мы только пару минут назад с ним расстались.

– Он… Ну тот, кто стрелял. Примерно час назад звонил. Он сказал, чтобы я готовилась, мой час настанет 8 марта.

– Вот гад, к Женскому дню подгадал! Ты в милицию позвонила?

– Зачем? Мне уже все сказали, когда я рыдала там, показывая свою анонимку.

– Ладно, сегодня только 3 марта, у нас еще полно времени. Если что, начиная с 8-го засядешь на недельку дома. К окну и двери подходить не будешь. Так что, в принципе, время вычислить гада у нас есть.

– А если не вычислим?

– Не будем отвлекаться, – уклончиво заявила я. – Мне лично кажется, что Илюша точно не мог никого застрелить. Тем более не мог сегодня звонить, мы все время были вместе. Трогательный мальчик, зря ты на него так ужасно наехала.

– Да я и сама была не рада.

– Но если не он, то кто? Деканша, Филипп, Гоша? Надо бы с ними побеседовать. Где их можно встретить, так сказать… в неформальной обстановке?

– Думаешь, они признаются?

– Интуиция подскажет, – полушутя ответила я.

Конечно, интуиция меня не раз подводила, но я по-прежнему в нее верю. Больше всего мое доверие к интуиции напоминает известный анекдот: внутренний голос подсказывает игроку в казино: «Все поставь на красное!» Игрок ставит на красное все свое состояние и проигрывает. Внутренний голос произносит: «Надо же, как я ошибся!» Поэтому, не полагаясь только на внутренний голос, мы с Аленой принялись подробно разрабатывать план действий. Оказалось, что пообщаться с Филом в неформальной обстановке несложно, только для этого нужно освоить хоть несколько па нового модного танца – сальсы.

Дело в том, что примерно полгода назад Белгород захлестнуло поветрие – народ от мала до велика записывался на курсы танцев. Популярностью пользовалось и аргентинское танго, и фокстрот. Но больше всего очков почему-то набрала именно кубинская сальса. На мой взгляд, не самый красивый латиноамериканский танец, некая смесь бразильской самбы с рок-н-роллом, но публика была в восторге.

Курсов сальсы становилось все больше, а главное, почин подхватили городские кафе. Несколько модных заведений начали устраивать вечера сальсы. Примерно к девяти вечера случайные посетители исчезали из кафе, из колонок звучала сальса, и публика вовсю танцевала. В эти кафе танцоры организованно стекались после курсов танцев, зачастую вместе с преподавателями. У молодых девушек и парней появилось нечто вроде отдушины. Теперь им было чем заняться после работы или учебы: сначала курсы, затем танцы в кафе, на следующий день – поход в другое кафе и снова танцы…

На танцы шли даже те, кто от природы был лишен слуха и чувства ритма. Стеснительные парни чувствовали себя на танцах королями – их было, разумеется, намного меньше, чем желающих потанцевать девчонок. К тому же почти все любители сальсы заканчивали курсы, где между ними возникали приятельские отношения, можно сказать, дружба по интересам. И в кафе, куда после курсов приходили танцоры, отношения были такие же: самый некрасивый парень мог пригласить красотку, не боясь нарваться на отказ: ведь друзьям не отказывают. Разумеется, чувство общности, возникающее под бодрящую музыку в переполненных кафе, было всего лишь иллюзией, но насколько приятной!

И вот представьте, как здорово после рабочего дня, протопав несколько кварталов по грязно-желтой снеговой каше, щедро усыпанной ядовитой солью, мгновенно разъедающей сапоги, попасть сразу в знойную латиноамериканскую атмосферу, в кафе, где вместо ярких люстр горят лишь маленькие матовые светильники по углам… Стены сальса-кафешек обычно украшали либо картинами с портретом Че Гевары, либо яркими кубинскими фотографиями, на которых плясали полуголые знойные мулатки. За музыку и возможность потанцевать с посетителей не брали ни гроша. Зато чай или алкогольный коктейль в таких кафе стоил раза в четыре дороже, чем в похожих бистро напротив.

В определенный час столики в зале сдвигались к стенам, освобождая место для танцев. Из динамиков лилась бодрая латиноамериканская музыка, и кто-то из специально приглашенных танцоров выходил в зал, оглядывался и приглашал любую понравившуюся ему девушку. В одном из кафе на роль «первого танцора» директор пригласил настоящего негра-кубинца, который и заводил публику. Некоторое время парочка смелых кружилась по залу в одиночестве, но уже через пару танцев народ отставлял в сторону недопитый драгоценный чай и присоединялся к танцующим. Обычно через час после начала на импровизированной танцплощадке было уже не протолкнуться.

Кроме того, не знаю уж почему, но на меня уютные кафешки с зажигательными ритмами сальсы вовсе не действовали как бодрящий напиток. Почему-то я всегда предпочитала небольшую дружескую компанию, собравшуюся у кого-либо дома и поющую под караоке. А вот теперь оказалось, что курсы мне очень бы пригодились. Все эти танцевальные кафе посещал Филипп, естественно, без своей сушеной воблы. Как она отпускала его в этот латинский рай, непонятно, видимо, женушка Филу досталась неревнивая. Алена пару раз ходила туда вместе с ним. Теперь туда предстояло отправиться мне.

– Ну хорошо, приду я в кафе, а дальше-то что? Танцевать я не умею. Ходить на курсы, чтобы научиться, – времени нет, тебя, тьфу-тьфу, раньше застрелить могут.

– Да я немного танцевать умею, Фил научил. Давай покажу.

Примерно полчаса мы с Аленой танцевали сальсу. Действительно, танец несложный. Шаг вперед, шаг на месте, шаг назад. Ой, тут же в ритм попадать надо! Шаг вправо, шаг влево, вперед-назад-вперед… Потом пошли повороты. Они меня запутали окончательно.

– Алена, не хочу я в этом кафе одна маячить.

– Да там парни подходят, приглашают.

– Наверное, приглашают тех, кто танцевать умеет. Я после твоего урока все равно ничему хорошему не научусь.

– Но если я с тобой пойду, думаешь, тебе удастся с Филом поговорить?

– Да, уж это вряд ли. Можно было бы мою подружку позвать, но придется слишком долго объяснять ей, зачем я туда иду и для чего мне нужен Филипп…

– А давай позовем Пашу. Обучишь его азам, и мы с ним вместе пойдем сальсу отплясывать..

Безработный Паша, живший в соседнем районе, явился на зов часа через два. Наверное, пешком добирался. Когда ему объяснили задачу, заметно приуныл, но потом приободрился:

– Полечка, мы с тобой после танцев куда-нибудь еще сходим?

– Ну да, конечно… – Я с трудом подавила желание послать Пашу в то место, о котором интеллигентные девушки даже знать не должны. Из-за него я ввязалась в это дело, а теперь должна еще его ухаживания терпеть!

Дальше начался форменный кошмар.

– Павел, я тебе русским языком говорю: шаг вперед, шаг назад, шаг на месте, и опять вперед! – Алена быстро начала злиться. – Ну куда ты опять прешь, ну куда! Ты мне все ноги оттоптал! Тренируйся теперь с Полей!

– Вот здорово! – возмутилась я. – Я ради тебя рискую, можно сказать, жизнью, а теперь должна еще и последних ног лишиться!

– Сама иди на танцы, я же тебе сразу это предлагала! Я не могу больше с этим уродом возиться!

– Это кто тут урод? – возмутился Паша.

– Пашенька, ты красавец! – льстиво запела я, испугавшись, что идти в сальса-кафе мне все же придется одной. – Но уж больно неуклюжий… Постарайся выучить несколько движений, ну пожалуйста!

Пытка Паши началась заново. Наконец он вроде бы усвоил несколько самых простых движений и вообразил себя заправским танцором. И решил, поскольку танец латиноамериканский, во время его исполнения необходимо энергично крутить бедрами.

Вид виляющего тощим задом Паши уморил меня настолько, что я упала на тахту и лишь тихо поскуливала, утирая выступившие на глазах слезы. Алена, увлеченная танцем, сначала не обратила внимания на странные телодвижения партнера, но мой скулеж, становясь все громче, в конце концов привлек ее внимание. Она с недоумением оглянулась на меня, затем перевела взгляд на извивающегося Пашу, и ее рот смешно полуоткрылся, затем она оттолкнула парня, подбежала к магнитофону, выключила музыку и напала на бедолагу:

– Ты что, решил изобразить червяка на удочке?

– Это же сальса! Куба, солнце, мулатки-шоколадки! – самодовольно произнес Паша. – Они все задом крутят!

– Да ты же на ногах не держишься, все время на бок заваливаешься! – возмущалась Алена. – Какие еще мулатки! И вообще, ты же, блин, мужик!

– Мужики на Кубе тоже бедрами вращают, – возразил Паша, – танцевать – так по всем правилам!

– Так танцуй, а не изображай жертву неудачной рыбалки! – взвилась Алена. – Вот объясни, как ты на таком расстоянии умудряешься мне на ноги наступать?

– У него особый дар! – простонала я с тахты – и тут же поплатилась за свое выступление.

– Поля, теперь твоя очередь! – скомандовала Алена. – И вообще, это же тебе с ним на танцполе возиться, ты и должна к нему привыкать!

– К этому невозможно привыкнуть! – взмолилась я. – Ну, пусть он хотя бы попой вращать перестанет!

– Еще раз попой дернешь – пропеллер вставлю! – пригрозила Алена.

В общем, мне все же пришлось подняться с понравившейся мне мягкой тахты и начать отплясывать с вошедшим во вкус Пашей. Сальсу мы разучивали до поздней ночи. То ли Алена оказалась никудышным учителем, то ли мы – плохими учениками. Паша больше не крутил задницей, зато все норовил обнять меня покрепче и прижать к своему хилому тельцу, но, поскольку танец никаких тесных объятий не предусматривал, мне удавалось легко от него отбиться. Тем не менее борьба с настырным ухажером отнимала много сил, и на собственно танец их уже не хватало. Примерно в полночь Алена взмолилась:

– Ребята, я уже мокрая вся, а вас все равно ничему не научила. Идите как есть, никто вам слова не скажет. Даже наоборот, еще и лучше, подойдешь к Филу, попросишь научить – он танцует сногсшибательно.

Я устала до такой степени, что меня уже не интересовал ни Фил, ни танец – добраться бы до постели. Еще минут десять мы вместе с товарищем по несчастью рассматривали фото Филиппа, снятое Аленой на цифровую «мыльницу», и наконец поплелись к выходу. Паша вызвался проводить меня до дома, и мы, разумеется, пошли пешком – денег на такси не было ни у меня, ни у него. У подъезда Паша заныл:

– Поля, почти час ночи, мне что, домой ползти? К утру, конечно, дойду, но ведь ноги распухнут, на сальсу я еще месяц не ходок буду…

– Ладно, переночуешь у меня, только смотри, руки не распускай. А то, боюсь, ты не только на танцы – по улице месяц ходить не сможешь.

Ночь прошла спокойно. Паша, уложенный на раскладушке в кухоньке, вел себя смирно. Правда, разок постучался ко мне в дверь спальни, но, выслушав пожелание немедленно удалиться, покорно убрался восвояси и более мой сон уже не тревожил. Наутро я покормила гостя завтраком, и мы расстались, с уговором встретиться у входа в кафе «Липтон» в девять вечера.

Ровно в девять вечера я стояла возле кафе. Никаких следов Паши не было видно. Я позвонила ему на мобильный. «Номер заблокирован», – спокойно ответил металлический женский голос. Вот это да! Когда он успел номер-то заблокировать? Прошло еще четверть часа. Сквозь окошки я видела, как в кафе готовятся к танцам – столики из центра зала сдвинули к стенам, настольные свечи во избежание пожара переставили на подоконник. Паша все не появлялся. Вздохнув, я с мобильного позвонила ему на домашний номер. К телефону подошла его мать.

– Поля, это ты? А Паша пять минут назад куда-то уехал… – растерянно произнесла она.

– Марина Петровна, он должен был четверть часа назад быть рядом со мной, – устало сказала я. – А не знаете, что у него с мобильным телефоном?

– Да за неуплату отключили.

Попрощавшись, я отключилась и снова принялась ждать. Температура к вечеру опустилась примерно до нуля, хорошо хоть зима с суровыми морозами закончилась, а то застудила бы себе все внутренние органы. Ай да Пашка, ай да сукин сын. Денег у него нет, телефона нет, и вовремя приехать он тоже не может. А кстати! Вдруг он не наскреб 20 рублей на транспорт, и теперь из своего района в центр пешком идет? Так я его к полуночи не дождусь! Что же мне теперь, погибать на морозе? Плюнув на все, я зашла внутрь кафе и, сняв куцее пальтишко, скромно села за столик в самом дальнем углу. Народу в кафе почти не было.

– Чай, пирожные? – тут же подскочила официантка.

– Меню, пожалуйста.

Меню мне принесли. Ого, дорогое, однако, кафе! Самый дешевый чай стоил не меньше пяти долларов, пирожные – еще дороже, на алкогольную карту я не стала даже смотреть, чтобы не расстраиваться. Мелькнула мысль, что кроме прочего надо бы брать с Алены деньги на текущие расходы. Я девушка бедная, безработная, куда мне разгуливать по таким заведениям? А вообще, мы с Пашей, похоже, прекрасная пара. Вот потанцуем и дружненько пешочком потопаем к Алене клянчить денег. Я немного развеселилась и довольно бодро заказала чаек.

Примерно в половине десятого кафе стало быстро заполняться. На свободные стулья за мой столик подсело сначала три человека, затем к ним подвалила еще компашка из трех девушек и парня, а затем народ пошел сплошным потоком. Видимо, закончились очередные курсы сальсы. Стульев давно не хватало, люди стояли между столами и в дверях, а часть вновь прибывших, побросав пальтишки на спинки занятых кем-то стульев, сразу пошла танцевать. Еще через пять минут весь небольшой зальчик был забит под завязку. В середине зала, отведенной под танцы, народу набралось больше, чем селедки в пресловутых бочках.

Танцоры страстно извивались, попутно пихая локтями соседние пары и втыкая шпильки сапожек им в ноги. Громкая музыка била по ушам, но периодически ее перекрывали протяжные стоны – это в очередной раз кому-то попадали локтем по скуле. Мне стало не по себе. С моими способностями к танцам меня, пожалуй, просто затопчут…

Тут я встрепенулась. Вон рядом с миниатюрной крашеной блондинкой извивается высокий брюнет с гладкими локонами. Если меня не подводит зрительная память, это Филипп собственной персоной. Да, действительно красавчик, настоящий «латинский любовник». Не такой мускулистый, как Бандерас, и черты лица более тонкие, но зато рост, фигура… и танцует как – закачаешься! Я еще немного полюбовалась на танцующего Фила. Как жаль, что нету Паши! Мы бы пристроились танцевать рядом с Филом, и я, как бы случайно, со всей дури наступила бы ему на ногу.

Я с тоской посмотрела на плоские подошвы стареньких сапожек. Да, нанести серьезную травму все равно бы не получилось, обошлось бы небольшим ушибом, но все же появился бы повод для знакомства. А там, глядишь, попросила бы какое-нибудь движение показать, пригласила бы за свой столик, предложила бы как пострадавшему свой стул…

Ну что же, Паши нет, а мне все равно придется рискнуть жизнью и через опасный танцпол, сильно напоминающий поле боя, подобраться к объекту поближе. Попытки с третьей мне это удалось. Осторожно обогнув танцующих и всего лишь раз получив локтем по уху, я оказалась зажатой в угол буквально в нескольких сантиметрах от самозабвенно пляшущего Фила. Я смотрела буквально ему в глаза, но он меня не замечал. Но вот музыка заиграла что-то медленное, тягучее, пары стали расходиться по своим углам, а те, кому не досталось места даже у стеночки, плавно вытекали в холл. Филипп, кивнув блондинке, отошел к стенке и стал рядом со мной.

– Извините, а вот этот танец как называется? – встав на цыпочки, крикнула я в ухо парня.

Он вздрогнул и обернулся. В первое мгновение мне показалось, что меня грубо пошлют, но мой вид, похоже, смягчил его гнев.

– Это бачатта. А вы новенькая?

– Да, меня друг пригласил на танцы. А сам не пришел. – Я отчаянно заморгала, пытаясь выдавить хоть слезинку. – Представляете, я ему уже чай заказала, пирожные… А его все нет! Мне самой все съесть пришлось, а я на диете!

Тут я представила рожу Павла, которого в награду за опоздание ждали бы на столике пирожные и ваза с цветами, и из глаз без всяких усилий брызнули слезы. Закрыв лицо руками и задыхаясь от смеха, я продолжала:

– Ну что же ему не хватает? Я для него на все готова! Вот, недавно золотую цепочку продала, чтобы ему в подарок хороший одеколон купить! А он! На танцы! Не пришел!

Моя истерика, похоже, возымела действие. Филипп ласково дотронулся до моей ладони, закрывающей лицо:

– Такая красивая девушка не должна плакать. Давайте я с вами потанцую.

– Я плохо танцую… Вам не понравится… – пролепетала я, в душе празднуя победу.

Поскольку центр зала был свободен, мы без особых помех потанцевали. Бачатта отличалась от сальсы не только ритмом, но и движениями, надо было тесно прижаться друг к другу и делать шаги из стороны в сторону, неистово вращая бедрами. Филипп вел великолепно, его объятия были нежны и, не скрою, очень даже приятны. Я прикидывала, как бы начать разговор об Алене, и в этот момент в зале по-явился Паша. Он мгновенно сориентировался в обстановке и бросился ко мне:

– Полечка, я пришел!

– Пашенька, дорогой! Наконец-то! – протянула я, мысленно посылая дурачка к такой-то бабушке.

Филипп растерянно разжал объятия. Возможно, его поразил внешний вид редковолосого и почти беззубого Паши, ради которого я была готова на любые жертвы. Но как бы то ни было, мой план рухнул, теперь Фил решит, что халявных пирожных ему не обломится, халявного секса тоже, и пойдет он танцевать с другими любительницами красивых мужчин. А я так ничего и не выясню. Другого раза у меня не будет, времени нет, оно стремительно утекает. И я решила идти ва-банк:

– Пашенька, милый, я так боялась, что тебя тоже убьют!

На лице Павла отразился неподдельный, панический ужас. Челюсть отвалилась, изо рта потекла струйка слюны. Обсуждать данный вопрос он, разумеется, был не в состоянии. Я повернулась к Филу:

– У него сегодня сестру убили, Алену.

– У него убили сестру, а он пошел на танцы? – изумился Фил. – Я фигею, дорогая редакция.

– Я его сюда пригласила. Тут могут быть люди, которые знали его сестру. Нам нужны свидетели.

– Она ходила в это кафе? – заинтересовался Фил. – Часто? Как она выглядела?

– Она такая вот… – Паша начал выписывать руками затейливые фигуры, которые, очевидно, должны были обозначать Аленины прелести. Я не могла удержаться от неуместного смеха – не хотелось бы мне повстречать в темном переулке то чудовище, которое он так красочно изображал. Насколько я поняла по его жестам, у его сестры было три груди, причем две сзади, огромная задница и крошечная лысая голова.

– Он всегда такой или от расстройства рехнулся? – интимно наклонившись ко мне, прокричал прямо в ухо Фил.

– От расстройства, – с трудом прекратив смеяться, отпарировала я. – Кстати, я вспомнила! Она мне говорила, что встречалась с неким Филиппом, мужем деканши своего института. Нам сказали, что этот Филипп ходит на сальсу – и вот мы тут. Ты его не знаешь? Говорят, высокий, смуглый, красивый.