Читать книгу Ева. Колыбельная для Титана - Инна Георгиева - Страница 2

Ева Моргалис

«Я приехал забрать Александра!» – и это все, что я услышала. Серьезно: некоторым людям нужно учиться лучше формулировать мысли, потому что среди моих способностей джедайские навыки не числятся. Я не умею угадывать скрытый смысл по мимике и интонации. А значит, любая фраза, которая может быть растолкована как угроза, толкуется… как угроза! И приводит к соответствующим действиям. В данном случае к вполне закономерному желанию защитить свое.

«А вот фигли тебе!» – пронеслось в моей «остроумной» головушке, а пальцы уже делали свое гнусное дело: молнии в моем исполнении всегда получались что надо! Ну, почти всегда.

– Ась?! – с удивлением уставилась на собственную ладонь. Та не ответила. И электрический заряд, что характерно, не произвела. Зато из-за плеча Титто вдруг вынырнуло перекошенное лицо мамы.

«Ты обалдела, доченька?!» – выразительно спросили ее глаза, которые сами вот-вот могли начать метать молнии от ярости.

Я встряхнула ладонями.

– Что это значит?! – спросила, пытаясь «звучать» грозно (ну, все равно умирать, так хоть порычу напоследок).

– Да-да! – встал вдруг на мою сторону Титто Валенсис. – Я бы тоже хотел знать! Что это значит?!

Зря, кстати, влез. Я тут же окрысилась, сжала кулаки и собралась отвечать. Причем честно и такими словами, которыми обычно изъясняется Полина. Не уверена, правда, что у меня бы хорошо получилось, потому что секунд десять я только строила первую фразу. Потому и пропустила момент, когда мамина цепкая ладошка вдруг образовалась у меня на лице. Причем не просто легла, а мертвой хваткой зажала рот, а до кучи еще и нос. Я сдавленно пискнула, дернулась и поняла, что война с заклинателем отошла на второй план. Ведь молнию я смогу метнуть и через пару минут, а вот дышать хотелось уже прямо сейчас.

– Мне показалось, – продолжал допытываться господин Валенсис, буравя подозрительным взглядом извивающуюся меня и шипящую от напряжения маму, – или эта ведьма действительно пыталась меня атаковать?!

– Нет, что вы!! – в два голоса взвыли мама с Алексом, который материализовался между мной и своим старшим коллегой. Очень слитно, надо отметить, взвыли, будто заранее репетировали.

– Это у нее э-э… тик такой! – «объяснила» сообразительная Ядвига.

– Ага! – кивнул Шурик. – Непроизвольное сокращение плечевого нерва!

– Запястного, – не задумываясь, поправила мама. Алекс с раздражением покосился в ее сторону, но спорить не стал:

– Именно так! Синдром запястного канала…

Теперь уже я с возмущением переводила взгляд с Шурика на родительницу и обратно: чего это они из меня на пустом месте инвалида сделали?! Тем более что я уже определила на эту роль некоего Валенсиса. И давно помогла бы ему в нее вжиться, если бы мне какая-то мымра-а… мудрая женщина колдовать не мешала!

– Отпусти меня! – выдохнула, отодрав наконец руку кормилицы от лица. – Что происходит?!

– Представитель Совета заклинателей приехал, чтобы… – начала было мама, но я только отмахнулась:

– Чтобы забрать его – это мне известно! Но почему вы вдруг решили мне…?

– Забрать для прохождения инициации, Ева!! – прорычал Алекс.

Та-дам! Нет, ну разве нельзя было сразу вот так сказать?

Я кашлянула, чувствуя, как к щекам начинает приливать кровь. Шурик ведь совсем недавно рассказывал, насколько для заклинателей важна последняя ступень образования, так называемая инициация. Без нее они не могут призывать сильнейших демонов и полноценно управлять завесой. И только Совет – высшая форма власти в обществе Властелинов иномирья – способен помочь в достижении такой ступени.

То есть – да, я постепенно начинала понимать, почему Алекс не был в восторге от моего эксцентричного решения поджарить Титто до хрустящей корочки. Но почему официальный запрос в Совет отправила именно Ядвига?! Только не говорите, что она старалась ради образования пасынка! Мама даже меня особо не обучала, а уж пустить на свою территорию «левого» заклинателя – вообще не ее стиль. Тем более сейчас, когда мы обе знали, как воспримут наши с Шуриком отношения члены вражеского лагеря. Бешеной бранью, мощным звуковым ударом, если кто засомневался. И наложением вето. А на нашу свадьбу, если она когда-нибудь состоится, придут как в анекдоте, вдвоем: сначала – граната, потом – они. Так какого же черта Ядвига решила плюнуть на здравый смысл и устроить мне с моими надеждами и планами на будущее эдакий феерический хедшот[3]?!

– Мама, можно задать тебе пару вопросов наедине?

– Конечно, Евочка! – закивала ведьма так яростно, будто только и ждала повода увести меня от Титто. Схватив за руку, она протиснулась между заклинателями и буквально утащила меня за собой на третий этаж, в спальню. На входе к нам бросился Диплодок – мой соскучившийся доберман. Любимая собачка, способная, не особо напрягаясь, влизать меня в пол от радости.

– Хор-роший песик! – пытаясь не рухнуть под натиском его сорока пяти любвеобильных килограммов, прохрипела я. – Хор-роший…

– М-да, – глубокомысленно выдала мама. – Как корабль назовешь, так он и поплывет.

– Что ты имеешь в виду? – с раздражением покосилась на Ядвигу. Серьезно, почему всех так задевает кличка моей собаки?!

– Да ничего особенного, – пожала плечами ведьма. – Но я бы на твоем месте посадила пса на диету. Он же скоро весь жиром заплывет!

– Это не жир! – обиделась я за добермана. – Это мышцы!

– Ну да, как же! – фыркнула Ядвига. – Мышцами это было год назад, когда он с места брал полтора метра строго вверх. А теперь он только спит и ест. Впрочем, собака твоя. Делай с ней, что посчитаешь нужным. Только потом не жалуйся.

Я стащила наконец лапы Диплодока со своих плеч и бухнулась в кресло. Он тут же уселся у ног, положив острую голову на колено и усиленно пытаясь вилять купированным хвостом. Несмотря на паршивое настроение, я просто не смогла не улыбнуться. И ничего он не толстый! Наоборот: очень крепкий, сильный и жизнерадостный пес с отличным силуэтом. Блин, да его прямо сейчас можно отправлять на выставку!

Хотя в чем-то мама была права: раньше мы с Диплодоком проходили каждый день по пять километров. А гулял он на специальной площадке в лесу за городом – с турниками, полосой препятствий, другими собаками. И ему полезно, и у меня выбора не было – не выгуливать же пса в любимых лопухах соседских пенсионерок! Они ведь порчу могут навести покруче маминой…

А сейчас у нас есть двор, и далеко ходить уже не надо. Черт, да я с таким раскладом скоро сама попу отращу. Доберман же – порода рабочая. Ей нужны нагрузки.

– Похоже, малыш, нам придется разнообразить твои тренировки, – прошептала, с любовью глядя в черные довольные глазищи. – Как смотришь на отработку навыка «атака в горло» с последующим умерщвлением врага? У меня как раз появился подходящий манекен. Совсем как живой: и дышит, и говорит, и на имя «Титто Валенсис» откликается…

– Не смей, Ева! – гневно топнула ногой мама. – Ты что, хочешь, чтобы вместо одного заклинателя к нам под окна пожаловал целый Совет? С вилами и факелами?

– Нет, мама, не хочу! – воскликнула я. – Но они все равно пожалуют. Или ты всерьез думаешь, что Совет оставит Алекса здесь, под одной крышей с ведьмами? Со мной?

– Не переживай! – отмахнулась ведьма. – У меня есть план.

– Какой? – Я любознательно подалась вперед. Ядвига сложила руки на груди:

– Не скажу!

– Да ты что, издеваешься?!

– Нет, Ева! Даже не думаю, – очень серьезным тоном ответила мама. – Но чтобы мой план сработал, требуется выполнение двух условий. Во-первых, Алексу нужно завершить обучение. И потому он сейчас пожелает семье хороших выходных и отчалит на два дня в гости к Совету заклинателей, где бы тот ни проводил свои собрания. А ты, как послушная девочка, останешься ждать его здесь, не делая глупостей и полностью доверившись мне и своему парню…

– То есть Алекс знает, что ты задумала? – встряла я. Мама закатила глаза:

– Нет, но даже если бы знал, поступил бы так же!

– Ты уверена? – Я недоверчиво изогнула бровь, и Ядвига всплеснула руками:

– Ну он же не дурак!

Нормально?! А я, значит, дура, которой нельзя сказать правду из страха, что все испорчу?

– Да не смотри ты так! – возмутилась ведьма. – Я не хочу тебе говорить не потому, что не доверяю, а потому, что ты не умеешь врать! А в данной конкретной ситуации этот навык может сильно пригодиться.

– Но если я не буду знать правду, как я смогу помочь при необходимости?!

– Ой, Ева, сейчас ты не сможешь помочь вообще никак! Единственный, от кого в такой ситуации хоть что-то зависит, это Александр. И уж поверь: если ему суждено погибнуть во время инициации, он погибнет! Даже если за его спиной будет стоять весь Совет ведьм полным составом во главе с Мерлином, Гендальфом и волшебником из страны Оз!

– Что?!! – подорвалась я на ноги. Мама тяжко вздохнула и с видом обессиленной мученицы опустилась на стул:

– Ева, ну я просто не знаю, как еще можно тебя успокоить!

Александр Соколов

Я так и не понял, что это было. С одной стороны, спасибо, конечно, Ядвиге за официальный запрос: сюрприз получился что надо. С другой – ей бы стоило преподнести его иначе. Потому что когда твоя ведьма вдруг бросается на твоего потенциального учителя с молниями и фаерболами – это уже не любовь. Это проблема. Думал, малой кровью не отделаемся. К счастью, теща оказалась с задатками прорицателя, потому заранее блокирнула дочкину магию. И утащила из комнаты для воспитательной беседы до того, как вместо молнии Ева догадалась метнуть в Титто табуреткой.

Я проводил чету Моргалис тяжелым взглядом, мысленно пожелал им обеим терпения и сообразительности (ну хотя бы на немного природа должна была расщедриться!), а потом обернулся к заклинателю.

– Что дальше? – спросил, подозревая, что инициация вряд ли будет похожа на собеседование или экзамен. Мужик посмотрел на меня как на потенциального смертника и ответил:

– Поедем в Техас.

– Куда?! – вытаращился на гостя. Чувак, ты офигел? Я только что из Италии! Еще десять часов в самолете – и мне не то что завесу потрошить – машину доверить будет нельзя.

– Да не в тот Техас, парень, – отмахнулся Титто. – В отель «Техас» – знаешь такой?

Хм… да, что-то слышал. Крупнейший отель в городе, если память не изменяет. Здоровенное двадцатиэтажное здание в викторианском стиле: завитки, шик, гламур. Богдану всегда нравился. Говорит, именно им вдохновлялся, переделывая мою комнату для младшей «сестры». У-у-убил бы гаденыша…

– Там заседает Совет?

– Только на время инициаций, – коротко ответил Титто. – Остальное сам потом увидишь.

Я чертыхнулся: конспиратор, блин!

– Надолго хоть уезжаем?

– На два дня. – Заклинатель достал из-за пазухи телефон размером со среднюю лопату и посмотрел на часы. Потом поднял глаза на меня и тем же тоном добавил: – Или навсегда. Смотря как дело пойдет.

Блин, хорошо, что Ева этого не слышала. Пришлось бы отпаивать, а так как водку она не пьет, ромашковое чаепитие затянулось бы часа на три. Кстати, они с Ядвигой вернулись в гостиную минут через десять: обе со сжатыми кулаками, прямыми спинами и лицами Марии Стюарт в момент, когда та восходила на плаху. Очень вежливые, строгие и на удивление сосредоточенные. Титто остался доволен, а вот я на его месте заволновался бы.

– Кофе на посошок? – сухо предложила Ядвига. Интересно, ведьмы умеют травить так, чтобы следов не оставалось?

– Спасибо, воздержусь, – отрезал Валенсис, все еще косясь на циферблат. Кажется, мы спешили. Или ему просто нравилось играть роль белого кролика из «Алисы в стране чудес»… – Мы уходим!

Ядвига вежливо кивнула и посторонилась, чтобы представитель Совета случайно не вписался в нее, когда на полном ходу чеканным шагом покидал гостиную. М-да, чувак явно считал себя непобедимым… даже жаль, что ведьма ему место уступила. Хотел бы я посмотреть, как он попытается ее подвинуть. Она же как айсберг на пути «Титаника»: с виду хрупкая и улыбается, а тронь – и «здравствуйте, холодные воды Атлантики!».

– Алекс, – позвала Ева, когда я уже хотел пойти вслед за своим неулыбчивым «Йодой». Она тихонько подошла ближе, с тоской посмотрела в глаза и прошептала: – Ты уверен, что это – хорошая идея?

Хотел бы я знать ответ на этот вопрос!

– Конечно, уверен! – улыбнулся, обнимая ее за плечи. – Это же идея Ядвиги. Разве твоя мать может посоветовать что-то плохое?

Фиговастенько утешил: даже Ядвига фыркнула с дивана. Моя ведьма тоже нахмурилась, но решила не наседать:

– Титто рассказал, что представляет из себя инициация?

– Нет, но я думаю, ничего особо страшного.

– Ну, я бы не была так уверена, – разглядывая коготки, вставила старшая Моргалис. Ева побледнела. Я бросил за спину злобный предупреждающий взгляд.

– Мама, сходите-ка в сад! – процедил, отчаянно пытаясь быть вежливым. – Проверьте, не украл ли Титто вашу любимую елку!

Ядвига плавно поднялась на ноги.

– Прямо гений сообразительности, – проворчала ехидно, но из гостиной послушно вышла. По-королевски неспешно. Еле дождался, пока за нею захлопнется дверь. Только затем опять посмотрел на Еву:

– Все будет хорошо, слышишь?

Она кивнула. Я нахмурился:

– Ты останешься здесь. Понятно?

Ага, так и знал: закусила губу и насупилась! Тоже мне, Рембо из Простоквашино. Неужели надеялась прошпионить по-тихому?

– Будешь сидеть в особняке под бдительным оком мамаши, – добавил для верности. – Вон у того окошка. Как сказочная царица… эта… которая у Пушкина!

– У Пушкина царица мужа не дождалась, – мрачно ответила Ева. Я мысленно выругался.

– Главное, ты уловила суть! – отрезал, признавая, что сказки – это не мое. – А теперь поцелуй своего рыцаря и пожелай мне удачи на дорожку.

По глазам понял, что ведьма не пронялась и отправлять «рыцаря» на сражение с драконами в одиночку желанием не воспылала. Даже при том, что сама периодически обзывала меня трехголовым и огнедышащим. Попытался уговорить – не поддалась, надавил авторитетом – рассмеялась в лицо. Пришлось строго логически доказывать, что один в поле и так не воин, а если у него за спиной обуза… После чего мне еще минут пять пространно втирали, что я неблагодарный хам, затем все-таки чмокнули «на, отвяжись» в щеку и сказали:

– Если погибнешь, домой можешь не возвращаться!

Закатил глаза и ехидно пообещал не подкачать. Блин, а чего она ожидала? Я и сам был не в восторге от предстоящего «фиг-поймешь-что-это-будет-потому-что-все-такие-загадочные»! И то, что любимая девушка напоследок устроила головомойку, не добавило, знаете ли, оптимизма.

С легким раздражением отодвинув ее в сторону, направился к выходу. Почти добежал. Потом на грудь бросился смерч с огромными зелеными глазищами и прижался к губам уже по-настоящему.

Вот! Такой настрой меня устраивал. Даже как будто сил прибавилось. Оторвались друг от друга, только когда из прихожей раздалось грозное Ядвигино:

– Живее, испытуемый!

Прошептав что-то нелестное в адрес матери, Ева подняла лицо, внимательно посмотрела мне в глаза (настолько внимательно, что я ощутил себя Диплодоком, не добежавшим до улицы), и выдала:

– Учти, у меня есть некромант. Просто так умереть не получится!

Бу-га-га! Представил на мгновение лицо Костика, когда Ева сообщит ему о своем стратегическом плане. Да, умеет моя ведьмочка поднимать настроение!

К моменту, когда вышел во двор, Титто уже сидел в черном представительском «мерсе», припаркованном у самого входа. Пригляделся: а чувак-то себя ценит, машинка из дорогих. W-222, этого года, мой отец к ней как раз присматривался. Жаль, сидел Титто сзади, туда позвал и меня. Нет, не подумайте: я без предрассудков, но когда под тобой без малого шестьсот лошадиных сил, быть пассажиром неинтересно. К тому же, сзади тандемом приятно сидеть с красивой девушкой, а не с плечистым мужиком, всю дорогу неотрывно буравящим тебя взглядом. А впрочем, пофиг. Не так долго мы и ехали. К тому же Титто не столько таращился, сколько говорил. И довольно интересные вещи.

– Призвать демона несложно, – заявил он без предисловий, когда мы выехали за ворота. – Гораздо труднее вовремя отправить его обратно, за грань.

Я ухмыльнулся уголком рта: «Спасибо, Кэп! Прямо показал, так показал, кто есть кто».

– Другими словами, никакого отношения конкретно к демонам твоя последняя инициация иметь не будет.

Пардон? С этого места, пожалуйста, поподробнее.

– В смысле «не будет»? – переспросил, подозрительно нахмурившись. Я что, какую-то другую тварь через завесу тащить буду?!

– Последнее испытание даст тебе силу управлять материей этого мира, – «объяснил» Титто.

Я поперхнулся: «Чего?!» Изменение материи нашего мира называется колдовством. А тот, кто колдует, уже не заклинатель, а ведьмак!

– Не смотри на меня, будто ты – невинная гимназистка, а я приглашаю тебя вечером на сеновал! – проворчал «посол». – Вызвать демона может даже ребенок – завеса по умолчанию откликается на требования заклинателя. Чтобы ее раскрыть и захлопнуть, инициация такого уровня не нужна. А вот чтобы справиться с демонами в нашем мире, подчас нужно уметь кое-что гораздо большее, чем просто создавать шлюзы между мирами.

– Так это же магия!

– Сам ты «магия»! – отрезал Титто. – Мы называем это «великим знанием последней инициации». И никому не рассказываем, что входит в это понятие!

– Особенно ведьмам? – хмыкнул, понятливо изогнув бровь. «Учитель» подпер голову кулаком:

– Угу. Особенно им. Потому что в плане изменения материи…

– Да говорите уже просто: «колдовства»!

– Фиг с тобой! – недовольно сдался Титто. – В плане колдовства у ведьм больше возможностей, и мы стараемся не связываться с ними на их поле. Но, черпая силы из этого мира и призывая магию для управления самыми сильными демонами, мы достигаем вершин собственного мастерства. Да… к сожалению, большой пирог требует того, чтобы яйца искали по всем корзинам. Только учти, Александр: то, что последняя инициация дарует нам доступ к магии, это – великая тайна! Собственно, потому об этом все знают, но никто не говорит.

– Круто… – выдал скептически. Неужели так уж «все»?

– Мы не вмешиваемся в дела ведьм! – строго добавил Титто. – А они не мешают нам. Но защищать свою территорию, если подумают, что мы на нее посягаем, будут с яростью берсеркеров. А связываться с чокнутыми магичками – не наш метод. Потому что худой мир лучше доброй ссоры.

– Серьезно?

Заклинатель посмотрел на меня тоскливым взглядом и ответил:

– Блин, ты не знаешь, как эти бабы дерутся…

И у меня вдруг появилось странное чувство, что Валенсис имел в виду не всех, а какую-то одну конкретную ведьму…

Ева Моргалис

Отпустила Алекса со слезами на глазах и тоской в сердце. Чтобы не выслушивать маминых советов (а еще – не словить втык за то, что долго прощались), удрала в спальню и уже оттуда смотрела, как черная машина с тонированными стеклами и «мордой» питбуля выезжает за ворота.

– Удачи тебе, – прошептала, положив ладонь на стекло.

– Да что с ним сделается! – тут же раздалось из-за спины, и я подпрыгнула от неожиданности. Кондратий! Боже ж ты мой, какое подходящее ситуации имечко…

Выдохнув, опустилась в кресло. Смерила призрака хмурым взглядом: а ведь я уже почти забыла, что он живет в моей комнате. Прямо как нахальный паучара в углу, только этого веником не прогонишь. Да и в целом обижать не рекомендуется.

– Вы знаете, что такое инициация? – спросила, вежливо делая вид, что меня совсем не нервирует его присутствие. Дедуля хмыкнул:

– Тебя интересует этимологическая справка или просто значение слова?

Мои брови поползли друг к другу, чтобы встретиться в районе переносицы:

– Я думаю, вы отлично знаете, что меня интересует, – отрезала сухим тоном.

– Тогда дождись заклинателя, и он сам тебе все расскажет, – широко улыбнулся Кондратий. – А я с удовольствием за этим понаблюдаю.

В воображении тут же нарисовалось лицо Шурика, и я плотно сжала губы, чтобы хоть как-то скрыть волнение. Увы, это не ускользнуло от внимательных и вообще-то давно истлевших глаз предка.

– Успокойся, девочка! – с изрядной долей раздражения потребовал он. – Заклинатели очень живучие. Приползет обратно твой Александр.

Знаете: вот совсем не успокоил!

– Спасибо, Кондратий, – буркнула вполголоса. – Что бы я делала без вашей поддержки и вдохновительных речей!

И пока призрак не догадался, что я издеваюсь, выскочила из комнаты. Чтобы тут же на кого-то налететь. Причем на кого-то костлявого и очень волосатого.

– Тьфу ты! – выплюнув длинный черный локон, подняла глаза на Полинку и удивленно воскликнула: – Ты же ушла!

– А потом вернулась, – с радостным оскалом объяснила она. Я мельком глянула на часы: ненадолго же подружки хватило… – Мне сейчас дома лучше поменьше появляться, – тут же добавила она. – Папик узнал, что я с Богданом рассталась, – так орал!

Сочувственно погладила знахарку по плечу. Да, когда Казаков-старший повышает голос – это страшно. Впрочем, страшно даже когда он просто рядом стоит, потому что Полинкин папа сам по себе как оживший персонаж детских кошмаров: здоровенный, лохматый, в темных очках, косухе, бандане… Очень колоритный тип, и особенно круто он смотрится в больнице, где работает хирургом. В общем, я хорошо понимала, почему Полинка боится отцовского гнева.

– И что теперь делать будешь? – спросила, участливо глядя ей в глаза.

– Ну… пересижу бурю у тебя, – нашлась знахарка и ответила таким тоном, будто перспектива в ее представлении выглядела не особо заманчиво, но из уважения ко мне она, так и быть, согласна потерпеть. – И потом: я же хотела вернуть Богдана?

– Да. Кажется, хотела, – задумчиво склонила я голову набок. – Но его сейчас все равно дома нет.

– Это не важно! У меня такой план, что Богдан там почти и вовсе не нужен.

Ага, конечно. План по возвращению моего брата не предполагает наличия брата. Ну, разумеется! Что здесь может быть непонятного?

– Ладно, – заметив мой задумчивый взгляд, подхватила меня под руку Полина, – не стой как суслик на трассе! Идем. Мне понадобится твоя помощь.

И, не дожидаясь ответа, потащила меня к лестнице.

– Что думаешь? – с надеждой посмотрела на меня подруга, когда мы оказались внизу. Я поскребла в затылке:

– Э-э… – вот как бы помягче выразиться? – Теперь я понимаю, зачем тебе нужна моя помощь.

– И все?! – разочарованно воскликнула Полина. – А идея? Разве она не заслуживает отдельной порции аплодисментов?

Я крякнула, пытаясь скрыть смех, и указала пальцем на усыпанный мукой подол короткого черного платья, между прочим, одного из любимых в гардеробе Казаковой:

– Ты вот здесь испачкалась. Может, все-таки возьмешь передник?

Знахарка фыркнула и демонстративно сложила руки на груди:

– Готы не боятся грязи!

Сказать бы ей, кто еще ее не боится, так ведь обидится…

– Ну, хорошо, – подошла к столу, на котором сейчас был такой беспорядок, будто там пир для Гаргантюа готовили: яйца, масло, сметана, пять килограмм муки… или даже шесть, если считать ту, которая на полу. – Порть платье сколько захочешь – дело твое, но продукты-то в чем виноваты?

– Я же тебе уже объяснила: хочу сделать Богдану торт!

– Да ну? – скептически изогнула бровь, кивая на большую миску с фаршем, торжественно возвышавшуюся в центре стола. Поля мотнула головой:

– Ладно, признаю: сначала это был мясной пирог. План пришлось поменять, когда у меня с начинкой не сложилось.

– Почему?

– Я по ошибке добавила в фарш горчицу, – вздохнула готесса и объяснила в ответ на мой непонимающий взгляд: – Много горчицы!

– И теперь ты хочешь приготовить торт?

– Шоколадный торт! – с нажимом поправила Поля. М-да… трех кило мяса ей, видимо, не хватило, чтобы убедиться в своей несостоятельности как повара. – Ты сама говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок!

– Но, Полинка, это подходит не для всех мужчин! – воскликнула я. – Например, Богдан влюбился в тебя, прекрасно зная, что готовить ты не умеешь! Особенно показательными были сгоревшие макароны.

– Согласна! Но я хочу его переубедить! – упрямо вскинула подбородок готесса. – Смотри: у нас есть яйца, сахар, сода, сгущенка, какао… – на последнем слове подруга ненадолго зависла, голодными глазами сканируя бумажный пакет с заветным ингредиентом. Наверное, она никогда не пробовала какао-порошок в сыром виде. – Короче, помоги все это объединить в один шоколадный торт. Я в Интернете читала, что такое возможно.

– А там, в Интернете, случайно, не говорилось, как именно это можно сделать?

Нет, вы не подумайте: обычно я рада помочь другу. Просто в тот день мои мысли были очень далеки от готовки. Но Полина упрямо не желала понимать намеков:

– Ева, ты же знаешь, мне нужны интерактивные подсказки!

– То есть, – вздохнула устало, – другими словами: ты хочешь вернуть Богдана тортом, который приготовлю я?

– Не просто тортом, Евочка! – как-то уж чересчур кровожадно потерла ручки готесса. – Это же Богдан! Ему нужно что-то особенное, красивое, чтобы тянуло на титул произведения искусства. Потому мы приготовим ему вот это!

И протянула мне рисунок. Я нервно хихикнула:

– Ни фига себе! Полечка, не уверена, что даже моих талантов на такое хватит.

– Не переживай, – «успокоила» она меня, – я буду тебе помогать. И потом: я бы не пришла к тебе, если бы сомневалась в твоих способностях.

– Хм… спасибо. – Я смущенно заправила за ухо упавшую на глаза прядь. – Приятно, что ты такого высокого мнения о моих кулинарных способностях.

– При чем тут кулинария, Ева? – изумилась готесса. – Главное, что ты хорошо колдуешь!

Полина Казакова

Кажется, Ева была не в восторге от моей идеи. Странно, мне казалось, она любит готовить. Сама же не далее как полгода назад (плюс-минус) говорила о том, как это здорово – иногда сварганить что-нибудь вкусненькое. Ну, дык: мечты сбываются! Целый шоколадный торт ждет твоих умелых ручек. Энтузиазм, благодарственные реплики и визги восторга приветствуются. Ладно, с учетом обстоятельств согласна на скромное «спасибо». Я ведь тоже не зверь, понимаю, что ведьмочка расстроена, переживает за своего Шурика. Глупость, конечно, но сердцу не прикажешь. Нет, я, конечно, тоже за него волнуюсь, но давайте смотреть правде в глаза: у Алекса были очень неплохие шансы вернуться живым. А у Евы – ни одного, чтобы ему помочь. Так зачем зря нервы тратить?

К сожалению, мой коварный план отсидеться в сторонке и отделаться вылизыванием формочек и размазыванием шоколадного крема по коржам потерпел фиаско. Ведьма отвлекалась, постоянно впадала в транс и один раз едва не устроила потоп, задев филеем пятилитровую кастрюлю с водой. На фига она ее набрала, я так и не поняла, но, вымакав лужу, решила, что пора вмешаться. Потому что в следующий раз она может что-то поджечь. И это, конечно, прикольно, но только если рядом есть тот, кто все исправит. Ну, то есть кто-то, кто не я. Я не люблю исправлять. Не мое это. Совсем.

– Так, коровушка, – прорычала предельно вежливо, у самой земли подхватывая пару упущенных Евой яиц, – давай-ка сегодня я за кашевара.

– Уверена? – подозрительно изогнула бровь ведьма.

Пришлось кивнуть, хотя слишком уж довольная улыбка на губах подруги наводила на странные мысли. А не рановато ли я сдалась?

– Проснись, Полина! – не дала поразмышлять над коварством молодых ведьм юная Моргалис. – Доставай ковш. Будем масло топить…

Блин, товарищи, это жесть, скажу я вам! Объясните, как люди вообще научились готовить? Это же не рецепты – это какие-то зашифрованные послания, созданные в результате всемирного заговора кулинаров! Вот что значит «тесто густоты жирной сметаны»? Это что, какой-то официальный стандарт? Типа, нечто среднее между кефиром и маргарином?

Или вот эта фраза, которая вообще убила: «…можно использовать разрыхлитель, но есть вероятность, что он неравномерно распределится…» Я минут пять думала, но так и не поняла: нужен там разрыхлитель или нет.

А вот это, специально написанное, чтобы сломать кому-то мозг: «Готовить примерно пятнадцать минут». Что значит «примерно»?! Да если бы я так зелья готовила, уже давно обогнала бы в славе Чикатило!

Короче, когда торт наконец был вытащен из духовки, я начала искренне сомневаться, что его можно есть. Наверное, если бы Ева не успокоила, точно бы выбросила от греха подальше. Я же Богдана вернуть хочу, а не отравить, но вы вообще в курсе, из чего сделана сгущенка, целую банку которой мы добавили в крем? Да клей, если его из муки готовить, полезнее будет! Хотя и не такой вкусный, да…

– Ладно, – от души полив торт шоколадом, подняла глаза на Еву. – Теперь самое важное. Форма.

Подружка еще раз скользнула взглядом по рисунку и протянула:

– А может, не надо? Нет, я серьезно: он и так симпатичный! Ровный квадрат: метр на метр. До сих пор в шоке, что такой здоровенный получился… Ты уверена, что количество ингредиентов в рецепте было именно таким?

Покивала головой: конечно, уверена! Ну, или оно таким стало после того, как я умножила все цифры на три. Да, мне нужен был этот запас! Статистика показывает, что у меня блюдо получается с третьего раза… и то, если это блюдо – салат из сырых овощей или постная овсянка. Для торта я бы и на четыре умножила, но тогда эта конструкция вообще в духовку не поместилась бы.

– Евочка, смотри на это как на большие ресурсы для больших возможностей! – торжественно процитировала диктора из утренних новостей. – Сейчас ты способна из нашего квадратного метра сахара, шоколада и сгущенки сотворить нечто по-настоящему шедевральное!

– Чего-то я сомневаюсь…

– А вот не надо! – с выражением уставилась на юную Моргалис. – Отступать некуда – за нами Москва и пустой холодильник. Так что давай поднимай свои чародейские ручки и: «Трах-тибидох-тибидох!»

Ева вздохнула, поджала губы и вытянула указательный палец в сторону торта.

– Постой пока на стреме, – приказала, неотрывно глядя на тесто, которое начало медленно подниматься вверх, превращаясь в черную, политую шоколадом пирамиду. – И учти: если что-то пойдет не так – идея была твоя!

– Ой, да ладно! – отмахнулась уже от двери. – Что может пойти не так?!

Умная, блин, нашлась… Стукнуть бы себя, тогдашнюю, по лбу деревянной ложкой: это же готовка! Когда ею занимаюсь я, пойти не так может все что угодно! Вот бы и не расслаблялась!

Судя по тому, как покосилась Ева, она тоже не лучилась оптимизмом. Но послушно продолжила водить руками над коржами, придавая торту вид, который, по моей задумке, должен был сразить Богдана наповал.

И, знаете, как ни странно, он таки был сражен! Правда, не совсем тем способом, на который я рассчитывала…

Парня встречала без Евы, ближе к ночи прокравшись в его комнату. Почему «прокравшись»? Да потому, что красивый торт должна подавать не менее красивая девушка. А в моем случае – еще и не совсем одетая. Для сохранения торжества момента сунула в волосы красный цветок и отрепетировала перед зеркалом свою самую доброжелательную улыбку. Подумала и вдобавок накрасила губы алым. Вот так: лицо Кармен не оставит его равнодушным! Исключительно в практических целях повесила на руку полотенце, сразу став чем-то похожей на очень жизнерадостного официанта-вампира. Ну и фигли! Может, если соблазнить не получится, хоть чаевые заработаю. Так сказать, компенсирую презренным металлом горечь поражения.

Ну или просто полотенечко в нужный момент под рукой окажется. Мало ли что может случиться. Например, Богдан войдет в комнату, увидит мой «шедевр», крикнет:

– Жуть господня! – и, схватившись за сердце, попытается убиться об стену. Я так понимаю, он хотел выйти, откуда вошел, но от избытка эмоций слегка промахнулся.

– Богданчик! – воскликнула не хуже Евы, бросаясь к бойфренду с тряпкой.

Торт, к сожалению, отставить не догадалась. Соколов свел на нем и без того полные ужаса глаза, хрипло вдохнул и попытался в буквальном смысле слиться с обоями. Только тогда до меня дошло!

– Ну, что ты, глупый… нький? – поставила поднос с тортом на пол. – Я ведь для тебя старалась!

На меня подняли взгляд, в котором читалось, что в последнем он нисколько не сомневался! К сожалению!

Кротко вздохнув, принялась обмахивать парня полотенцем. Однако какой неженка. И за что только люблю?

А может, не надо было встречать его на пороге, на вытянутых руках держа перед собой торт в виде большого крылатого дракона с ощерившейся пастью? Уж больно он у Евы реалистичный получился. Даже я, любительница шоколада, не решилась лизнуть – казалось, ящерица вот-вот моргнет и полетит.

– Откуда это?! – прохрипел наконец Богдан. Я сделала обиженное лицо:

– Это я испекла! Своими руками, между прочим.

Парень побледнел и попытался отползти.

– Слушай, это просто торт! – воскликнула с обидой в голосе. – И я угробила на него полдня!

– Н-н-не надо было! – так искренне помотал головой Богдан, что мне захотелось его обнять. А потом либо возрыдать вместе с ним, либо придушить – пока не определилась.

– Ты хотя бы свечку задуй! – прошипела не хуже дракона, если бы они, конечно, существовали. Богдан пригляделся:

– Лезть головой… туда?!

Блин, он так говорил, будто я вставила свечу дракону в… под хвост, в смысле! А я всего-то сунула ее в пасть. Потому что портить такую точеную, сверкающую от шоколадной глазури голову у меня рука не поднялась.

– Богдан, этот торт пережил духовку! – Я уже почти рычала от негодования. – Он тебе ничего не сделает!

– Все равно н-не хочу! – с профессиональным выражением Вицина проблеял парень. Я скрипнула зубами и пригляделась: только кажется или он и правда уже не так боится, как издевается?

– Дуй, неблагодарный!

– А с чего это ты командуешь?! – возмутился вдруг Богдан. – Мы с тобой, если память не изменяет, расстались, и у тебя больше нет никаких…

– Я к тебе не как девушка пришла! – перебила на полуслове, нахально игнорируя свое декольте, прикрытое только полупрозрачным верхом фартука. – А как друг!

– Да ну?! – скептически изогнул бровь Соколов.

– Ну да! – скрестила руки на груди. – Что, после расставания парень и девушка не могут остаться друзьями?! – и добавила угрожающим шепотом: – Или ты хочешь сказать, что мы теперь враги?!

Он хмыкнул и качнул головой, глядя на меня как сытый кот на боевого хомячка: с легким прищуром и блуждающей ухмылкой. Я подбоченилась еще сильнее:

– Тогда дуй в пасть этому дракону!

– Как скажешь, дружище, – пожал плечами Богдан, потянулся к торту, нагнулся, прицелился…

БАБАХ!

Клянусь, звук был именно такой!

– Ева, твою мать! – заорала я.

Что орал Богдан, понять было сложнее: хотел он этого или нет, но попробовать торт ему пришлось. Потому что ведьма план по заколдовыванию вкусняшки, прямо как наше правительство, выполнило на сто сорок шесть процентов! И в самый ответственный момент дракон изрыгнул… слава богу, не пламя, но, знаете, свечкой в лоб получить тоже, наверное, не очень приятно. А она вылетела как маленькое копье из катапульты, вместе с шоколадными внутренностями коварного дракона.

– Ты туда что, петарду сунула?! – справедливо возмутился Богдан, пытаясь оттереть глаза. Что я могла ему ответить? Это ведь и правда было самое логичное объяснение! По крайней мере, я не сумела быстро придумать другую причину, по которой торт вдруг «ожил» и выдал «залп» ошметками шоколадного коржа!

– К-кажется, д-да, – пробормотала вполголоса.

– А на фига?! – еще громче взвыл Богдан.

Блин, спросил бы что-нибудь попроще!

– Я с-случайно…

На меня подняли такой взгляд, что мне захотелось добавить: «Нет, я не упоротая! Я просто активная и позитивно настроенная! И чувство юмора у меня на высоте».

– Богданчик, ты не подумай! – простонала, чтобы хоть как-то спасти положение. – Я не специально! Я, правда, старалась, чтобы торт получился вкусным.

– Ну… – снял парень большой шоколадный кусок со щеки, – на вкус он таки действительно ничего. Но я больше не хочу!

– А я больше и не предлагаю! – воскликнула с облегчением и поняла, что прозвучало это как-то неправильно. – То есть ты не думай: я не ждала, пока он на тебе разрядится… Да блин же! – хлопнула себя ладонью по лбу. – Богдан, дай мне подумать минутку, и я скажу что-нибудь умное!

– Да не надо, – наконец поднялся он на ноги. – Ты и так сказала больше, чем требовалось.

– Ну-у… – поскребла в затылке и с тоской покосилась на шоколадное пятно на стене, в центре которого остался чистый кусочек в виде головы и плеч Богдана. – Давай хотя бы с уборкой помогу…

– Вот этого – точно не нужно! – ответить парень таким тоном, будто боялся, что я ему до кучи и комнату подожгу. – Иди лучше… на кухню свой подарок отнеси. И оставь его там! Только разминируй сначала.

– Хорошо… – с видом побитого щенка поднялась следом за парнем.

– И вот еще! – строго добавил он, протягивая мне свою рубашку. – Надень-ка вот это!

Я вздохнула, натягивая одежду поверх фартука. Ну что за непруха? Столько трудов, надежд, а он… торт, в смысле… Блин, а если бы я попросила Еву единорога слепить, он бы Богдану копытом в лоб зарядил?!

На этой мысли мне почему-то полегчало. Наверное, поняла, что все могло закончиться куда хуже. А так… ну и что, что не сработало? Зато мы живы, здоровы, и обои Богдан давно хотел поменять – вот пускай и занимается. Он это дело любит. Ну а я придумаю новый план! Еще грандиознее! Еще эпохальнее!

Только на этот раз без магии. Во избежание, так сказать…

Богдан Соколов

Егор сказал: «Не ругайся с девушкой, которую любишь. Потом придется долго извиняться». Раз он такой умный, послал его к Наташе. Жить дружно. Больше старший свой извращенный ум в сторону моей личной жизни не поворачивал.

Алекс, наоборот, заявил, что мой разрыв с Полиной всецело поддерживает. Но на всякий случай посоветовал купить бронежилет и носить с собою лист асбеста. Напомнил ему двух китайских драконов, которых лишился наш сад в результате их с Евой войнушек. Младший кивнул и советовать перестал.

Потом позвонил Евгений Ваганович Казаков и сказал, что, если я не брошу его дочь, он подарит мне мотоцикл. Я не понял, зачем мне второй мотоцикл, но на всякий случай согласился. Правда, предупредил, что моих планов перевоспитания Полины это не отменяет. На что «папа» аккуратно уточнил:

– Так это ты, получается, с моей дочей и не думал расставаться?! – и добавил, что мотоцикл в таком случае подарит мне на свадьбу, не раньше.

Я особо не возмущался. Даже благородно разрешил Казакову понаблюдать за нашим с Полей «сражением» с достаточного расстояния. Евгений Ваганович обещал прикупить попкорна и не вмешиваться. Я пожал плечами и решил, что старику нечем заняться, раз так хочется поиграть в группу поддержки. Тогда я был искренне убежден, что с Полиной мы расставим все точки над «и» быстро и безболезненно. Наивный идиот…

Нет, сначала все шло, как я и планировал. Она быстро поняла, что без меня ей хуже, чем со мной, и решила меня вернуть.

«Отлично! – обрадовался я. – Теперь нужно только набраться терпения, и через недельку-вторую моя злобная тигрица превратится в пушистого котенка и переберется обратно под мое теплое крылышко».

Блин, ну я же не знал, что ее стараниями мне скоро понадобится не только терпение, но и, мать его, хороший психиатр, логопед, а возможно, даже сертифицированный колдун-гомеопат!

Все началось в пятницу, когда я вернулся домой после долгого трудового дня сначала в универе на парах, а потом – на стройке. Это у нас, будущих дизайнеров, такая учебная практика – ходить по выбранному объекту, наблюдать за его строительством и доставать вопросами прорабов. Универ, конечно, обо всем заранее договорился, но бригадиры от наплыва студентов все равно были не в восторге. Прятались от нас по своим каморкам, на вопросы отвечали кое-как, хорошими советами брезговали. Я вот недавно подрисовал в чертеж многоэтажки окно, так архитектор полчаса орал, чтобы я больше своими дуплами его дом не уродовал. Иначе доведу терпеливого и совсем не нервного мужчину до преждевременной седины. Ой, я его умоляю! Вот мой сокурсник на днях пришел на стройку без каски, а рабочие возьми и спусти с пятого этажа мешок мусора через балкон. Чуть-чуть промахнулись, студент даже не понял, что произошло. А вот строителям хватило: побелело все, включая усы. Да против такого я со своим окном даже рядом не валялся!

В общем, день прошел так себе: хоть и весело, но беспокойно. Домой вернулся отдохнуть. А что? Девушки у меня нет (вернее, есть, но она об этом пока не знает): могу я позволить себе расслабиться после долгого дня? Принять душ, подправить маникюр, прокачать модуль в танчики – вот он! Идеальный вечер… в смысле, одинокого мужчины с разнообразными интересами.

Короче, размечтался. Довольный вошел в дом, весело проскакал на третий этаж, с улыбкой распахнул дверь, а там… а там, товарищи, была жесть. Принявшая вид здоровенной оскаленной хари из шоколада. Ну, то есть это я потом понял, что она из шоколада, а сначала решил, что это смертушка моя подкралась из-за двери.

– Holy shit! – выдал во всю мощь легких, распластался по стене и добавил, уже про себя: «Жаль, Алекса не послушал. Лист асбеста сейчас очень бы не помешал! Ну кто бы мог знать…»

– Богданчик! – крикнул вдруг дракон и спикировал следом за мной.

К счастью, к тому моменту я уже сообразил, что у каждого уважающего себя ящера должна быть своя «прекрасная принцесса», потому ужас на лице изобразил скорее для проформы. Но «принцесса» повелась: бросилась ко мне с тряпкой, обозвала глупым (но тут же исправилась) и сказала, что дракона сделала специально для меня. Типа, на-кась, оцени! Мысленно закатил глаза. Да уж… с такой принцессой я не в танчики сыграю, а в ящик. Причем очень скоро.

Чисто из вредности еще немного поизображал припадочного. Пока Полине не надоело и она не перешла в наступление.

– Задуй свечу! – потребовала грозным тоном.

Я проследил глазами за ее указующим перстом (серьезно, у нее был такой вид – архангел Михаил демона убивал с лицом попроще!) и понял, что Казакова решила-таки сегодня меня доконать.

– Лезть головой… туда?!

Черт, кажется, перестарался: моська у Полины стала подозрительной, а прищур даже немного хищным.

– Дуй, неблагодарный! – рявкнула она в своих лучших традициях.

Я сузил глаза: а вот это уже зря. За это ты, кошечка, еще недельку за мной побегаешь.

– С чего это ты командуешь?! – возмутился, делая большие и страшные глаза. – Мы с тобой, если память не изменяет, расстались, и у тебя больше нет никаких…

– Я к тебе не как девушка пришла! – отрезала Полина. – А как друг!

Ну, конечно! Ко мне ведь друзья всегда приходят в прозрачных пеньюарах…

Но свечу эту дурацкую пришлось задувать. Тем более что Полина уже поняла: я над ней издеваюсь. Как бы от обиды не решила перейти на сторону зла и начать мстить. Потому что я ее фантазии и направленной в мирное русло побаиваюсь, а уж если она ее для военных целей применять начнет – пожалуй, бронежилет мне не поможет. Придется строить бункер.

Слушайте, а может, она уже мне за что-то мстит, только не признается?! Потому что спустя мгновение – я даже дунуть толком не успел! – свечка со скоростью ракеты «земля – воздух» вырвалась из пасти дракона и припечатала меня в лоб. Слава богу, не взорвалась, хотя морально я был готов даже к такому. Но и это было еще не все: следом за свечой дракон прицелился и, плюнув шоколадом, намертво залепил мне глаза.

Вот это было уже страшно, потому что врага лучше не выпускать из поля зрения. Особенно врага, который атакует в самый неожиданный момент.

– Ты туда петарду сунула, что ли?! – заорал, судорожно пытаясь очистить лицо от крема. Девчонка, бледная как полотно, очень искусно сымитировала легкую невменяемость и проблеяла в ответ:

– Кажется, да…

А может, и не сымитировала. Блин… серьезно?! Умудрилась перепутать петарду со свечой? Ни фига ж себе, талантище…

– Богданчик, ты не подумай! – отчаянно попыталась оправдаться Полинка. – Я не специально! Я правда старалась, чтобы торт получился вкусным.

Как ни странно, ей это удалось. Торт действительно получился съедобным. Чего-то, правда, не хватало… возможно, крема. Но его всегда можно слизать с обоев…

– Отнеси-ка ты свое пироженко на кухню! – приказал даже с некоторым сожалением.

– Хорошо… – расстроенно протянула Полина и, схватив поднос, уже намылилась выходить из комнаты. Еле успел остановить:

– Вот это сначала надень! – через голову стянул с себя рубашку.

Она вздохнула с таким видом, будто я попытался закутать ее в рыбацкую сеть, а не в последний тренд от Zara. Сделал строгое лицо: ну, а ты на что рассчитывала, кошечка? Что я увижу твои округлости и у меня крышу снесет? Ни фига! Получи в ответ полный игнор классических мужских потребностей. Мне в этом деле очень помогают плотные джинсы, сила воли и мантра о водопаде. Как раз до твоего ухода продержусь, но уйти тебе придется прямо сейчас. А то мозг потихоньку начинает клинить, и он уже буквально вопит остальному организму, что без этих двух конкретных грудей нам не прожить. Ну никак!

Мысленно прикрикнул на физиологию и проводил довольным взглядом свою расстроенную жертву. О, да! «Укрощение строптивой», пьеса в трех актах. Я сделаю из Полины идеальную девушку. У меня получится! И не потому, что у нее уже сейчас фигура эльфа, характер феи (блин, ну держится же пока!) и еда в обеих руках (а еще на лице, на моей рубашке и немного в волосах). Самое главное – она старается! Действительно старается все исправить. Что это, если не любовь? Да, скорее всего, к моменту, когда мы снова будем вместе, я научусь заходить в комнату кувырком, как спецназовец, похудею на пять кило и заработаю целую паутину преждевременных морщин. Но разве оно не будет того стоить?