Читать книгу Банановая республика - Инна Лайон - Страница 4

Сначала Игорь даже не понял, зачем им еще преподают и эстетику. Хотя Игорь не был ни старостой, ни комсоргом, но его тоже посадили за первую парту из-за плохого зрения. Он мог видеть все картинки, которые показывала маленькая сухонькая учительница эстетики Эмилия Яковлевна. А посмотреть было на что.

Игорь ожидал, что их будут учить, как правильно пользоваться вилками и ножами и какой стакан для какого вина. Все-таки кулинарное училище. Но он ошибся.

Эмилия Яковлевна объяснила разницу между этикой и эстетикой на первом же уроке.

– Многие люди путают эти понятия. Это существенно разные дисциплины. Если этика ориентирована на нравственность и мораль, определяя правильное поведение, то эстетика ориентирована на красоту и эстетическую ценность. Мы будем с вами говорить об искусстве, музыке, литературе и архитектуре. Словом, обо всем, что является красивым, гармоничным и выразительным.

«Вот тебе номер, – подумал Игорь, – а как же вилки и салфетки?»

Словно отвечая на его вопрос, Эмилия Яковлевна добавила:

– Если вы ожидали, что мы будем изучать количество приборов и фужеров на сервированном для ужина столе, то нет. Все, что касается этикета и правил поведения за столом, вы сможете найти в библиотеке. Эстетика же нужна для того, чтобы вы научились воспринимать прекрасное и не были дилетантами хотя бы на элементарном уровне.

Кто такие «дилетанты», Игорь спросил у Эмилии после уроков. Оказалось, это совсем не те, кто стреляется на дуэли.

И опять Вика оказалась права. Уроки были жутко интересные. Эмилия ставила им пластинки с классической музыкой, приносила книги с глянцевыми картинками музеев и выставок, показывала на карте, в какой стране находится Парфенон, а в какой Пантеон, и рассказывала обо всем таком, чего Игорь отродясь не слышал. Но больше всего Игоря интересовала музыка. Конечно же, Эмилия не рассказывала про рок-группы «Урия Хип» и «Би джиз». Но ее истории про оперы, оперетты, мюзиклы и концерты классической музыки были не менее увлекательными.

На одном из уроков Эмилия рассказала поучительную историю про девушку из глубинки, впервые пришедшую в оперу. Оркестр начал играть до того, как поднялся занавес. Девушка продолжала громко разговаривать. На нее шикнули сзади: «Тише, увертюра». На что она огрызнулась: «Сама ты увертюра!» Эта история стала среди студентов училища ходячим анекдотом и ругательством высшего порядка.

Серега и Венечка старательно делали вид, что эстетика – это мура. Игорь принимал условия игры и тоже писал конспект по минимуму. Но каждый урок завороженно слушал про знаменитые литературные и музыкальные произведения, архитектурные стили и исторические достопримечательности, неизведанную и красивую жизнь где-то там, за стенами 61-го училища. Где-то там за пределами железнодорожного вокзала города Стаханова высилась Эйфелева башня и кренилась Пизанская. Где-то там бил фонтан Треви и влюбленные целовались на ступенях Испанской лестницы под треск печеных каштанов. Где-то там скрипка выводила Моцарта, а где-то счастливые обладатели билетов торопились на мюзикл «Кошки». Где-то там пальцы автора касались клавиш пишущей машинки и шуршал карандаш по бумаге, создавая новые повести, рассказы, стихи и слова к песням. А где-то уже играла увертюра к «Пер Гюнту» и в зале гас свет. На уроках смешной маленькой учительницы, влюбленной в свой предмет, Игорь вдруг понял, что география его мира значительно расширилась.

* * *

Зачет на последовательность ножей электрической мясорубки провалила вся группа. Учительница по оборудованию Гортензия Ивановна, за глаза – Грымза Ивановна, оставила всю группу после уроков учить наизусть, что за чем идет при сборке мясорубки. Память у Игоря, как у будущего музыканта, была отличная, но про ножи он тоже прошляпил. Ни дипломат, ни портфель, ни даже пакет с вишнями он так себе не купил и потому ездил в бурсу с одной тетрадкой за поясом и записывал туда все предметы подряд. А про ножи не записал.

Грымза Ивановна повесила на доску плакат с картинкой мясорубки ровно на пять минут.

– Все успели записать? – и сняла его.

Не прошло и трех минут, а Игорь уже поднял руку.

– Гры… Гортензия Ивановна, я уже все запомнил. Можно сдать устно?

– Вищаненко, уже готов? Давай тогда вслух, чтобы все знали, у кого есть шансы работать в мясном цехе, а кто будет до старости болтаться в овощном и чистить картошку вручную.

Девчонки все еще хлюпали носами над своими конспектами, но тут в кабинете повисла тишина.

– В корпус ставим шнек, первой идет подрезная решетка, потом первый двухсторонний нож, измельчительная решетка с крупными отверстиями 8 или 12 миллиметров, второй двухсторонний нож, вторая измельчительная решетка с мелкими отверстиями 2,3 или 5 миллиметров, прижимное кольцо, прижимная гайка. Все.

Игорь улыбнулся.

– Ничего не забыл? – спросила Грымза Ивановна, сощурив глаза.

– Ах да, сразу после установки шнека нужно также поставить шпонку в паз корпуса, чтобы при работе мясорубки решетки не вращались.

– Молодец. Правильно. Все слышали?

Игорь засмущался. Говорила же Вика, что парням легко дается оборудование.

– Ну раз Вищаненко у нас такой умный и все быстро выучил, – продолжала учительница, – то, значит, будет принимать участие в олимпиаде по оборудованию в этом месяце.

Девчонки захихикали, а Венечка и Серега на последней парте откровенно заржали.

– Да я, это, больше ничего не знаю, – оправдывался Игорь.

– Я тебе помогу узнать побольше. Вот тебе методичка по мясорубке «Универсал». Олимпиада через две недели. Так что есть время все выучить.

– У него сестра-инвалид! – крикнул Серега с последней парты. – Нету времени учить!

Игорь зыркнул на Серегу – друг, называется.

Гортензия Ивановна продолжала:

– Займешь одно из трех первых мест на олимпиаде, и тогда освобожу от экзамена по оборудованию в конце года. Пятерка автоматом.

Игорь встрепенулся:

– Правда?

Гортензия Ивановна кивнула, и Игорь взял методичку.

На олимпиаде среди училищ он вошел в тройку победителей, так как каждый день читал методичку в трамвае по дороге в бурсу и обратно. К концу второй недели он знал про мясорубку «Универсал» абсолютно все. Самым сложным оказалось написать возвышенную цитату перед началом задания. Игорь не знал, что надо было писать что-нибудь из решений последнего пленума ЦК КПСС, и написал строчку из песни: «Утверждают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести».

Может, в комиссии были поклонники стихов Долматовского или песен в исполнении Трошина, но Игорю присудили второе место. Пятерка за экзамен по оборудованию была в кармане.

* * *

Училище готовилось к посвящению первокурсников в поварята. Программу готовили студенты второго курса, но и первокурсникам нужно было сделать какой-то ответный номер художественной самодеятельности.

ЛЛ попросила всех остаться после уроков. Девочки из близлежащих поселков ныли, что опоздают на автобус, который шел в их деревни. Лена Завгородняя объявила группе, что им нужен номер для концерта.

– Мы можем польку станцевать, – предложили две Светы, девочки из Житомирской области.

– Вы еще гопака спляшите, – хохотнул Серега.

– Терехов, а что ты предлагаешь как самый умный? – спросила Лена.

– Надо, чтобы было как-то связано с вашей будущей профессией. Так что подумайте, – подсказала ЛЛ.

– А че тут думать? – опять влез Серега. – Вот Игореха у нас и поет и играет. Его и выставим на сцену.

На сцене Игорь еще не выступал. Он пел во дворе с пацанами, в колхозе, и в автобусе по дороге домой. Но на сцене, да еще и перед аудиторией никогда. Он представил себя перед полным залом, как у него немеют руки, как на гитаре рвутся струны и как зрители покатываются со смеху – чистый Паганини.

– Не, я не могу, – начал он.

– Опять сестра? – ехидно спросил Венечка и быстро поднялся из-за последней парты, видимо, вспомнив, что он же комсорг и тоже имеет отношение к общественной работе.

Несмотря на свой вес, он грациозно двигался, был легок на подъем, и скоро девочки окрестили его Венчиком вместо Венечки. Шехтер только улыбался.

– Нам нужно постоять за честь группы. Я слышал, что и первая и третья группы готовят какие-то номера. Нам тоже надо не ударить в грязь лицом.

– А что я, один должен отдуваться за всю группу? – спросил Игорь.

– Ну почему один? Давайте все вместе споем про птицу удачи. Это ведь почти курица! – предложил Венчик. Девочки засмеялись.

«Можно за девчонками сзади спрятаться», – подумал Игорь и согласился. Когда-то же надо начинать преодолевать страх выступления перед большой аудиторией, если собираешься стать знаменитым музыкантом.

На следующий день он принес в бурсу свою гитару, и они начали репетировать. Житомирские Светы не только могли плясать польку, но еще и хорошо рисовать. Они и придумали нарисовать силуэт тушки курицы на альбомных листах, раскрасить их синим цветом и вырезать по контуру. Сначала решили их просто держать в руках, а потом размахивать ими в конце каждого куплета. Получилось здорово. Слова даже не пришлось учить. Их все помнили еще с колхоза. Кур раскрашивали во время уроков.

Казалось, что в субботу 31 октября на посвящение первокурсников в поварята, проходившее в актовом зале, собралось все училище. Директор училища Зинаида Ивановна, парторг Копылов и все учителя сидели в первом ряду. За ними группы 811, 812 и 813. На последних рядах расположился второй курс из тех, кто не участвовал в программе.

Сначала было нудное выступление худенькой Женечки, секретаря комсомольской организации, про важность профессии повара в строительстве коммунизма и про возможности советской молодежи.

Игорь вспомнил где-то услышанную шутку про Брежнева, который обещал привести страну к коммунизму. А когда народ пожаловался руководителю партии на дефицит продуктов в магазинах, Брежнев ответил: «А в дороге вас никто кормить не обещал».

Потом Копылов сказал несколько слов о том, как важно молодому поколению страны получить среднее образование. Наконец вышли второкурсники и показали пару смешных сценок про поваров, а староста 802-й группы прочитала указ, что отныне первокурсникам разрешается резать пальцы, обжигать ладони и брать с собой на практику линейку, чтобы замерять толщину нарезки овощей. Игорь уже начал понимать профессиональный юмор и смеялся вместе с остальными.

Восемь девочек из первой группы, в венках из цветной бумаги, танцевали украинский танец, и Вика была среди них. Игорь опять посмотрел на ее ноги, но как отличить ноги с плоскостопием от обычных, так и не понял.

Вторая группа чуть замешкалась с выходом на сцену, потому что петь хотели все, даже Серега с Венчиком, а выход на сцену не репетировали. Последним вышел Игорь с гитарой наперевес и собирался уже спрятаться за спины девочек, но Лена Завгородняя и одна из Светок подхватили его и поставили перед группой, вставшей за ним полукругом. Игорь поднял глаза и обмер. На него смотрели человек двести. Двести пар ушей услышат каждую фальшивую ноту. Двести пар глаз увидят каждый неправильный аккорд. Двести ртов засмеются над его дрожащим голосом.

Как там сказала Ирка? «Три аккорда, три аккорда я тебе сыграю гордо». Какой из него к чертовой бабушке музыкант, если он так боится сцены?

Мокрые ладони сжимали гриф гитары, а губы пересохли. Колени вдруг подкосились, и он непроизвольно сделал шаг назад. И тут же почувствовал теплую ладонь на своем плече и услышал голос Лены Завгородней: «Игорь, не бойся. Давай, играй как в колхозе».

То, что она сказала не «как на репетициях», а именно «как в колхозе», и дало Игорю второе дыхание. Именно в колхозе были все свои и все были друзья, и было весело, и все знали его репертуар и любили «Машину времени» почти так же горячо, как и он. Он увидел, как в зал пробрались Ирка с мамой и встали в проходе, потому что свободных мест уже не было. Он облизнул губы непослушным языком и опустил глаза. «Три аккорда, говоришь, а я тебе сейчас все четыре сыграю», – и ударил по струнам.

Группа запела, чуть сбившись на первой строчке, но потом хором, складно, в унисон.

Игорь оторвал взгляд от своих пальцев, зажимаюших аккорды, и поднял глаза на зал только на втором куплете, когда уже кое-кто из публики тоже начал подпевать. Девчонки держали в руках трафареты синих кур и размахивали ими из стороны в сторону в такт песне. В зале смеялись и показывали на них руками.

На последнем куплете Игорь чуть убавил тембр боя и голоса и запел негромкое соло, как и договаривались с группой.

Стала пуганой птица удача

И не веpит людским pукам.

Да и как же ей быть иначе –

Бpаконьеpы и тут и там.

Подкpадешься – она обманет,

И вот уже навсегда ушла,

И только небо тебя поманит

Синим взмахом ее кpыла.

На повторе последних двух строк куплета уже грянул весь зал:

И только небо тебя поманит

Синим взмахом ее кpыла.

Игорь затараторил точь-в-точь как Макаревич:

И то-то-только небо тебя поманит

синим взмахом ее крыла.

И еще раз пятнадцать на бис. Зал стоял на ушах. Уходя со сцены, девчонки махали всем куриным крылом, прощаясь с публикой.

Аплодисменты не смолкали добрых пять минут.

Игорь даже не понял, с каким номером художественной самодеятельности выступала третья группа. За сценой его обнимали девчонки и так щебетали на все голоса, что даже прибежала Женечка пошикать на них и призвать к порядку, а затем выгнала в зал на свои места.

После окончания выступления третьей группы – кажется, они читали стихи – директор Зинаида Ивановна вышла на сцену и поблагодарила всех принимавших участие и подаривших училищу и его руководству такой замечательный праздник.

– Ну а теперь наш главный подарок для наших поварят, – объявила она и кивнула Женечке. Та дала отмашку второму курсу, и они поднялись со своих мест, держа в руках аккуратно сложенные белые квадраты, и обступили первый курс.

Группы 801, 802 и 803 смешались с группами 811, 812 и 813. Первый курс получил в подарок белые поварские куртки от училища. После коротких осенних каникул начиналась практика в школьных и заводских столовых.

Игорь нашел маму и Ирку, чтобы отдать им гитару и белую куртку. Он собирался пойти в кино с Серегой и Венчиком после концерта.

– А ты ниче так поешь, – похвалила Ирка.

– Ты же меня столько раз дома слышала, – удивился Игорь.

– Одно дело, когда ты дома орешь как мартовский кот, а другое дело на сцене. Ладно, мы пошли.

Сквозь толпу к Игорю уже пробирались Серега и Венчик.

– Ну че, идем в «Октябрь» на 15.30? – спросил Венчика Игорь.

Венчик, как всегда, сначала ответил вопросом на вопрос.

– С кем это ты разговаривал?

– Мама и сестра. Гитару им отдал.

– Это инвалид которая? – прыснул Серега.

– Да ладно вам. Пошутить было нельзя один раз. Пошли уже в кино, а то опоздаем.

Толпа понемногу растекалась в коридоры. Кто-то тронул Игоря за руку. Он обернулся. Вика в помятом бумажном веночке успела ему бросить: «Игорь, классная песня» и тут же была утащена группой девочек в коридор.

– Тебе что, девчат из группы мало? Вон Завгородняя по тебе сохнет, – как-то зло спросил Серега.

– Да нет, это он поближе к начальству держится, – сказал Венчик.

Игорь все еще пребывал в состоянии эйфории от успеха выступления их группы и провожал Вику взглядом, так что не сразу понял про Лену и не сразу заметил саркастический тон и смену настроения его друзей.

– Что-то я ничего не понял. Она мне просто подруга. Я же вам говорил, что мы вместе поступали в бурсу в июле, там и познакомились. Пацаны, вы чего? – спросил он, переводя взгляд с одного на другого.

– Так ты не знаешь? А как зовут твою «просто» подругу?

– Ну, Вика.

– А фамилия?

– А я почем знаю? Вика, да и все.

– Лазуренок ее фамилия, – с каким-то намеком ответил Венчик.

– Ну? – Игорь все еще не догонял.

– А фамилию директора нашего училища знаешь?

– Н-н-ну да, Зинаида Ивановна Лазуренок.

Тут до Игоря дошло то, что раньше не доходило. И сразу многое прояснились в их коротких разговорах с Викой и то, что она знала многое, чего не должна была знать.

– Да мало ли Лазуренок во всей Украине? Обычная фамилия, – все еще не сдавался Игорь.

– Конечно, много, – продолжал Венчик. – Но смотри, как бы первая группа не уехала на море без тебя. Ведь всегда можно перевестись в другую группу или просто попроситься прицепом на практику на юга.

– Венчик, ты что несешь? Я никуда не собираюсь ехать. И вообще я с ней раза три всего-то и разговаривал, совсем не зная, что она дочь директора. Ну а если и дочь, то что тут такого? Я тебе что – дорогу перешел? Ты в комсорги подался, хотя меня выбирали.

Тут Венчик перестал улыбаться и, потеряв всю свою невозмутимость, заорал:

– Меня группа выбрала! Все голосовали! Подумаешь, на гитаре он играет! Подумаешь, в олимпиаде победил! Подумаешь, с дочкой директора встречается! Я тоже так могу, если захочу! Но пока не хочу! И никакой я тебе не Венчик, для тебя я теперь только Вениамин Давидович! Все, кина не будет. Пошли отсюда, Серега.

Они пошли к выходу. Игорь растерянно оглядел пустой зал. Он знал, что на сеанс на 15.30 билетов наверняка уже не будет, но не знал, что он встречается. Да не с кем-нибудь, а с дочкой директора училища.